Курсовая: Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков

В 1896г. была принята Примерная программа приходских училищ. Недельные уроки по

ней были примерно следующими[195]:

Закон Божий

6
Церковно-славянская грамота3
Русский язык8
Чистописание2
Арифметика5
Итого24

С конца XIX века началась подготовка к новым реформам образования, наметилось

сближение классической гимназии и реального училища по программам в низших

классах[196].

А. Позднеев пишет: «В 1902 году мы начинали учиться по новой, недавно введённой

учебной программе, которая представляла собой какое-то улучшение по сравнению с

программой 1880-х годов министра просвещения Толстого, когда учащихся «душили»

изучением латинского и греческого языков. По новой программе латинский язык

начинался не с первого, а с третьего класса, изучение греческого было оставлено

факультативно, только для желающих. Было введено преподавание природоведения,

географии и истории, расширялось изучение физики, значительное время было

выделено на преподавание новых языков – немецкого с первого класса и

французского со второго. Преподаванию географии, истории и природоведения

отводилось по два часа в неделю, Закону Божьему тоже два часа, по пять часов

отводилось на русский язык и арифметику, два часа на рисование и по одному часу

на пение и гимнастику»[197].

Д. Засосов и В. Пызин так описывают учебные программы в петербургских

гимназиях: «С первого класса начинали изучать немецкий язык, со второго –

французский, с третьего – латынь.

В восьмом классе был даже разговорный латинский час. Ученикам раздавались

картинки из жизни Древнего Рима, и они должны были рассказать по-латыни

содержание доставшейся картинки.

С пятого класса желающие могли изучать ещё греческий. С четвёртого класса в

системе русского языка целый год изучался церковно-славянский. Кроме

предметов, обычных в средней школе, в старших изучали гигиену, логику,

психологию, законоведение, космографию. Из одного перечисления предметов

видно, что среднее образование давалось в широком объёме.

Закон Божий считался второстепенным предметом, его уроки были два раза в неделю

в течение всех восьми лет, требования к нему были снижены.»

[198].

Осталось отметить только учебные программы коммерческих училищ. Для этого

можно использовать устав Петербургского коммерческого училища за 1841 год:

«Предметы учения в курсе приуготовительном следующие: 1) Закон Божий и

Священная история, 2) языки: русский и славянский, 3) немецкий, 4)

английский, 5) французский, 6) история всеобщая и российская, 7) география и

статистика, 8) математика, 9) чистописание, 10) рисование.

§31. Предметы обучения в курсе окончательном, сверх продолжения выше означенных

предметов, суть следующие: 1) законоведение, 2) физика и естественная история,

3) технология, 4) бухгалтерия, 5) наука о торговле, 6) товароведение и для

всех классов вообще церковное пение и танцы.»

[199]. К концу XIX века программы коммерческих училищ практически не

подверглись изменению. Например, в Академии Щапова программа двух старших

классов была примерно следующая: «Два старших класса считались специальными;

там, в отличие от реальных училищ, изучались коммерческая арифметика и

бухгалтерия, корреспонденция на трёх языках, законоведение, политическая

экономия, товароведение и технология, механика»

[200].

Таким образом, учебный курс напрямую зависел от типа учебного заведения, и

изменения в них из-за государственной политики происходили одновременно.

Вместе они составляли ту учебную систему, под влиянием которой и формировался

культурно-бытовой облик учащихся.

4. Воспитание

Чтобы характеризовать культурно-бытовой облик учащихся, необходимо сказать об их

воспитании. Если для других слоёв общества существовали некие нормы поведения,

этикет, то для учащихся эти понятия только начинали формироваться в процессе их

воспитания. И если для одних этот процесс проходил нормально, и они вырастали

культурными, высокообразованными и отличающимися адекватным поведением людьми,

то для других было действеннее воспитание другого, более низкого качества. М.

Брянцев отмечает, что «агентурные донесения полиции за 1860-70е годы. пестреют

теми безобразиями, которые творили учащиеся гимназий самых разных городов

России. Пьянство, посещение публичных домов, трактиров – вот тот даже неполный

перечень увлечений петербургских гимназистов. Учащиеся в прогимназии г. Вольска

Саратовской губернии «многие искусные воры, некоторые занимаются скотоложством

и онанизмом, а один даже пырнул ножом директора и ударил сапогом в лицо

воспитателю»»[201]. А в Новочеркасской

гимназии, например, «ученики старших классов избивали по вечерам на улице не

угодивших им учителей... пытались, но неудачно, сделать взрыв в квартире

директора в здании гимназии. А старший брат. застал ещё время, когда ученики в

конце года выбрасывали в окно из второго этажа учебные парты»

[202]. А вот отрывок из годового отчёта директора попечителю Харьковского

учебного округа за 1883 г.: «До моего сведения дошло, что многие ученики

гимназии задолго до окончания курса гимназии начинают посещать питейные

заведения и употреблять крепкие напитки. В 1883 году был случай большого

скандала, сделанного учениками гимназии в пьяном виде. Следить за поведением

учеников дело весьма трудное и почти бесполезное, но иногда случайно

открываются факты поразительной безнравственности учащихся. Так, из дневника

бывшего учащегося 4-го класса М-ва, привлечённого к ответственности по делу о

взрыве гимназии, оказалось, что М-ов и другие ученики 4-го класса постоянно

пили водку, посещали публичные дома и, кроме того, сам М-ов систематически

занимался кражей»[203].

В общем-то, всё зависело от воспитателей – в первую очередь, естественно,

взрослых (учителей, надзирателей, гувернеров, смотрителей, директора и др.) и

других учащихся (сверстников и более старших по возрасту).

4.1. Ученик – Учитель

Подразумевалось, что учащиеся в школе получают не только образование, но и

воспитываются здесь: «Гимназии считают своим долгом не ограничиваясь

сообщениями научных сведений, внушать всем учащимся правила доброй

нравственности и честные убеждения.»[204]

. Поэтому на воспитание учащихся воздействовали, прежде всего, учителя и другие

взрослые, начальствующие лица – надзиратели, смотрители, инспектора, гувернеры,

директор. В первую очередь нужно отметить, что понятия педагогики на протяжении

практически всего XIX века не существовало. Учащиеся находились в полном

подчинении своего учителя, поэтому их нравственное развитие зачастую очень

сильно зависело от личности педагога. Нравственный же уровень самого

«воспитателя» не всегда соответствовал нормальному уровню (так в гимназии, где

учился Н. Златовратский, «были надзиратели, по секрету передававшие ученикам о

своих любовных и иных похождениях и вообще с удовольствием беседовавшие на эту

тему.»[205]).

Обычно учащиеся жили под постоянным наблюдением, а потому и в рамках

определенных правил. Особенно много ограничений существовало у пансионеров,

учащихся, живущих на ученической квартире. Так, у С. Аксакова был целый ряд

запретов: «По распоряжению гимназического начальства, никто из воспитанников не

мог иметь у себя ни своих вещей, ни денег: деньги, если они были, хранились у

комнатных надзирателей и употреблялись с разрешения главного надзирателя;

покупка съестного и лакомства строго запрещалась; конечно, были

злоупотребления, но под большою тайной. В числе других строгостей находилось

постановление, чтобы переписка воспитанников с родителями и родственниками

производилась через надзирателей: каждый ученик должен был отдать

незапечатанное письмо, для отправки на почту, своему комнатному надзирателю, и

он имел право прочесть письмо, если воспитанник не пользовался его

доверенностью.»[206].

Это было в начале XIX века, но к концу его практически ничего не изменилось. М.

Добужинский пишет о 80-х годах: «Род военной дисциплины царствовал вообще в

гимназиях»[207]. Об этом

свидетельствует и А. Греков: «С окончанием учения в приходском училище и

поступлением в гимназию произошёл резкий поворот в моей жизни и вне школы. Что

было можно, на что не обращалось внимание стало в гимназии уже невозможным [.]

- Причешись поаккуратнее, ведь ты гимназист! Не шали с ребятами, ведь ты

гимназист! – всё чаще стало раздаваться в моих ушах и несчастный мальчик

начинал чувствовать себя всё хуже и хуже: учение прибывало, а отдых всё больше

отравлялся гимназическим положением. К тому же даже наши загородные похождения

были не безопасны: а вдруг наткнёшься на кого-нибудь из учителей или

надзирателей, что тогда будет, какими глазами посмотрят они на твоё поведение?

Таким образом в жизнь незаметно уже просачивалась боязнь жизни, боязнь за

каждый свой шаг» [208].

Школа пыталась воздействовать на воспитание учащихся дисциплиной, дабы

вырастить из них «благонравнейших граждан». В результате школьников окружали

всевозможные правила, запрещения и ограничения. Например, в Новочеркасской

гимназии был выпущен особый билет с «Правилами относительно соблюдения

порядка и приличий учениками Новочеркасской гимназии»:

1) Вне дома ученики обязаны быть всегда в одежде установленной формы.

Положенные для них чекмени должны быть застёгнуты на все крючки. В летнее

время, а именно с 1-го мая по 1-е сентября, дозволяется носить парусинные

блузы, белые фуражки из полотна с установленными буквами.

2) Идя в учебное заведение для учебных занятий, а равно и возвращаясь

из оного, все ученики обязаны нести ранцы на спине.

3) На улицах и во всех публичных местах ученики обязаны держать себя

скромно, соблюдая порядок, благоприличие и вежливость, не причиняя никому

беспокойства.

4) При встрече с начальствующими лицами, преподавателями и

воспитателями, ученики должны им отдавать должное почтение. Как носящие

военную форму, они должны отдавать им честь, а также приветствовать своих

знакомых не иначе, как по военному. При встрече с Наказным Атаманом, его

помощником, начальником штаба, директором и инспектором гимназии, ученики

становятся во фронт.

5) Ученикам гимназии воспрещается посещать маскарады, буфеты,

бильярдные, балкон и галерею театра и все увеселительные сады, кроме

городского Александровского.

6) Посещение театров в те дни, когда даются пьесы сомнительного

содержания, безусловно воспрещается; вообще же посещение театра дозволяется

не иначе, как с разрешения Инспектора гимназии.

7) Курение табаку во всех его видах, употребление крепких напитков,

ношение тросточек, хлыстов, палочек ученикам строго воспрещается.

8) Ученик обязан иметь при себе этот билет вне дома и предъявлять его

по требованию как чинов полиции, так и всех тех лиц, которые будут снабжены

особыми от учёного начальства билетами для надзора над учащимися, к какому бы

учебному заведению эти лица не принадлежали.

Примечание: За нарушение вышеизложенных правил ученики гимназии подвергаются, по

постановлению Пед. Совета, строгому взысканию и даже немедленному увольнению из

учебного заведения» [209].

Но и это были ещё не все ограничения, введенные Новочеркасской гимназией для

своих учащихся. В журналах её Педагогического Совета читаем:

«4 октября 1884г.

В следствие заявления Исполняющего инспекторские обязанности г. Полякова, что

во время наблюдения за учениками гимназии вне стен учебного заведения, ему

неоднократно приходилось встречать учеников на улицах в очень позднее время,

г. Директор предложил Пед. Совету точно определить время, когда ученики

гимназии не могут выходить из своих квартир.

Принимая во внимание, что в 6 часов вечера уже совсем темно, что до этого

времени ученики гимназии могут исполнить все свои нужды вне дома и что,

наконец, позднее гуляние учеников по городу может вредно отзываться на их

учебных занятиях, Пед. Совет единогласно определил: воспретить ученикам

гимназии выходить из своих квартир позднее 6 (шести) часов вечера на время до

15 февраля будущего 1885 года»[210]

«13 ноября 1884г.

4. Обсуждали вопрос о посещении учениками гимназии Публичной библиотеки и

чтении в оной книг. Г. Директор исходя из того, что чтение книг без разбору

может оказывать вредное влияние на юношество, считает нужным воспретить

ученикам гимназии чтение книг в читальном зале Публичной библиотеки.

Определили: воспретить ученикам гимназии чтение книг, журналов и газет в

читальном зале Публичной библиотеки и объявить им, чтобы они, если пожелают

брать книги для чтения на дом, всякий раз представляли список таковых

преподавателю по принадлежности, и что только по одобрению книг преподавателем

и инспектором они могут получить письменное разрешение, взять эти книги из

Публичной библиотеки»[211].

А. Греков дополняет эти правила своей родной Новочеркасской гимназии так: «.уже

со второго класса [.] строжайше запрещено было плевать на пол, стали жучить за

длинные вихри, за неаккуратное платье. Обязательным стало ношение галстука и

т.д.»[212].

О школьных запретах этого времени пишет и М. Добужинский: «Особенно зорко наше

начальство следило за исполнением гимназистами правил поведения и ношения форм.

Была особая книжка, которую мы должны были иметь при себе, где эти правила были

напечатаны. Там, между прочим, запрещалось «ношение перстней, колец, усов и

прочих украшений» и, конечно, курение где бы то ни было. За поведением

гимназистов на улицах следили ненавидимые нами «помощники классных

наставников», а также наш старший сторож. обязанностью которого было также

проверять на дому действительно ли болен отсутствующий на уроках ученик.»

[213].

Впрочем, и это ещё не весь объем запретов, которые могли вводиться учебным

заведением. За их исполнением следили инспектора и надзиратели («Как в классное

время, так и вне классов воспитанники были под наблюдением особых лиц,

называвшихся «надзирателями» и дежуривших поочередно.»

[214]), они старались держать под контролем всю жизнь учащихся, все их

действия и мысли. Например, они следили за книгами, литературой, которую читали

учащиеся («Нам позволялось (в старших классах) приносить в гимназию посторонние

книги, большею частью беллетристику, но требовалось, чтобы эти книги

предварительно были предъявлены инспектору, для просмотра»

[215]), причём часто исполняли они свои обязанности довольно бесцеремонно:

«Вполне неожиданно для воспитанника и его перепуганных родителей на дом к ним

являлся инспектор в сопровождении помощника классного наставника и просил

показать стол, книги и бумаги воспитанника. Делался строгий обзор, и книги,

взятые, по-видимому, из библиотеки, или же такие преступные книги как Некрасов

и Никитин, Писарев и Добролюбов, уносились грозными ревизорами с собой. Книги

из библиотеки, как чужое имущество, возвращались обратно, а книги воспитанников

задерживались до конца учебного года.»

[216]. У учащихся надзиратели с инспекторами, естественно, пользовались

самым сильным неуважением, но некоторые мемуаристы вспоминают о них без особого

презрения, как, например, Я. Полонский: «. Ляликов был прекрасный инспектор,

строгий, умный и справедливый. на все обращал он свое внимание: на волоса, на

чистоту рук и ногтей, на неряшливое платье. Я помню, в то время, когда я уже

кончал гимназию, по приказанию ли свыше или по своему собственному побуждению,

он внезапно (иногда довольно поздно вечером) появлялся в квартире того или

другого ученика (хотя бы он жил и у родителей). Раз он меня застал у товарища

Платонова (мещанина), смотрел книги, какие у нас на столе, сказал, что в

комнате душно, что ее надо проветривать.»

[217]. Хотя обычно ненавистное отношение к надзирателям и инспекторам

чувствуется очень сильно: «Мы жили с нашими врагами – надзирателями. Все они

были люди необразованные, разумеется, и им было нелегко оставаться по неволе

целые сутки с сотней мальчишек, которые, доведенные до полного раздражения,

готовы были на всякие безумия. Единственное средство, к которому они всегда

прибегали, - это держать нас на своих местах; но это было для нас пыткой, и вот

иногда делался бунт, взрыв. Гасились лампы, свечи, и сто человек стучали,

кричали, кидали мебель, одним словом, был ад. Да, это не были педагоги, а

просто сброд»[218]. А так М.

Сукенников описывает своего чересчур дотошного надзирателя: «Во время перемены

он не стеснялся нагрянуть. в ватерклозеты и ловил тех, которые пользуясь

недоступностью этих мест для глаз начальства, там курили. Пойманные. получали в

наказание не меньше 6 часов «без обеда». Если у кого-либо шинель была

застегнута не на все пуговицы или ранец застегнут не на оба ремешка,

провинившегося ждало наставление или подчас даже наказание: он должен был снова

раздеть шинель, отправиться в класс и оставаться в гимназии на лишний час»

[219]. Такая ревностная работа могла привести к определенным результатам:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20



Реклама
В соцсетях
бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты