и рыночного обмена, а как идеологическое оружие – детище классовых битв
огромного масштаба.
Сначала журналистика имела преимущественно коммерческий характер. Первые её
проявления связаны с деятельностью торговых фирм, купеческих гильдий и
отчасти монастырей. Газетам, отпечатанным на станках, предшествовали
многочисленные рукописные прообразы, которые скорее походили на письма или
донесения. Но мы упоминаем их в истории журналистики, потому что они
функционально очень близки газете. Эти писаные ведомости или листки
специально предназначались для передачи информации за определенную плату, они
имели ещё неустойчивую периодичность и были плодом деятельности первых
профессионалов, зарабатывающих свой хлеб на задворках купеческих или
императорских дворов.
Европа позднего средневековья и Возрождения с её бурной торговой жизнью,
войнами, междоусобицами, территориальной раздробленностью требовали
информации как коммерческой, так и политической. Успех торговли часто зависел
не только от рыночной конъюнктуры, но и политических интриг и, конечно,
междоусобных войн. Пожалуй, трудно найти другой такой период в истории
человечества, когда коммерческая деятельность была бы так тесно переплетена с
политическими событиями: многочисленными большими и локальными войнами,
междоусобицами феодалов, постоянно возникающими и распадающимися альянсами.
Сама жизнь сделала необходимостью появление в средневековых городах лиц,
занимавшихся собиранием известий, которые они получали от частных лиц и,
заходивших в порты, кораблей. Эти сведения записывались на бумаге,
размножались (рукописные копии) и продавались на ярмарках, а также
рассылались с гонцами в разные города Европы королям, их придворным, но более
всего купцам.
Венеция, как известно, была главным торговым центром и морским портом Европы
того времени, что собственно и делало её местом, куда стекалась информация со
всего света: сведения с Востока (Индия, Турция, Китай, арабские страны), из
папского двора в Риме, игравшего первостепенную роль в жизни Европы, из
императорской Вены. Богатейший информационный материал требовал
систематизации, а в систематизированном виде являлся уже товаром.
Предприимчивые венецианцы не замедлили пустить его в оборот. В самом центре
города было основано бюро, занимавшееся сбором всех новостей, прибывших в
Венецию с кораблями и торговыми караванами, далее переписыванием их на
специальные листки бумаги и продажей этих письменных новостей за мелкую
монету, которая называлась gazetta. Впоследствии название денежной единицы
было перенесено на листок новостей, а в результате появился один из первых
терминов журналистики – газета. Кстати, нужно заметить, что он перешел далеко
не во все языки. Во Франции, Германии, Англии газеты называют другими
словами, которые отражают уже не коммерческую суть журналистики, а скорее
политическую. Эти названия возникли в более поздние времена.
Эпоха изобретений, открытий и завоеваний
Книгопечатание и бумага
Раньше, до изобретения книгопечатания, люди писали черт знает на чем: на коже
животных, листьях, кирпичах - одним словом, на первом, что подвертывалось под
руку.
Сношения между людьми были очень затруднительны... Для того чтобы
возлюбленный мог изложить как следует предмету своей любви волнующие его
чувства, ему приходилось отправлять ей целую подводу кирпичей. Прочесть
написанное представляло такую неблагодарную работу, что терпение девицы
лопалось, и она на десятом кирпиче выходила замуж за другого.
Кожа животных (пергамент) тоже была неудобна, главным образом своей
дороговизною. Если один приятель просил у другого письменно на пергаменте
взаймы до послезавтра сумму в два-три золотых, то он тратил на эту просьбу
всю полученную заимообразно сумму, так как стоимость пергамента поглощала
заем. Отношения портились, и происходили частые драки и войны, что ожесточало
нравы.
Таким образом, можно с полным основанием сказать, что появление на рынке
тряпичной бумаги смягчило нравы.
Первыми, кто научил европейцев делать бумагу, были - как это ни удивительно -
арабы, народ, прославившийся до того лишь черным цветом лица и необузданным,
лишенным логики поведением.
Кстати, у арабов же европейцы позаимствовались и другой, очень остроумной
штукой: арабскими цифрами. До этого позаимствования в ходу были лишь римские
цифры, очень неудобные и громоздкие. Способ начертания их был насколько
прост, настолько же и неуклюж. Если нужно было написать цифру один, писали I,
два - II, три - III и так далее, по величине цифры количество палочек.
Оперирование с однозначными цифрами еще не представляло затруднений... Но
двузначные и трехзначные занимали целую страницу единиц, и, чтобы сосчитать
их, приходилось тратить непроизвольно уйму времени. А цифру "миллион" и
совсем нельзя было написать: она занимала место, равное расстоянию от Парижа
до Марселя.
Таким образом, ясно, какое громадное значение для культуры и торговли имели
арабские цифры, и можно вообразить, как гордились своей выдумкой арабы,
задирая кверху свои черные, сожженные солнцем носы...
Книгопечатание на первых порах стояло на самой жалкой, низкой ступени. Если
бы Иоганна Гутенберга, изобретателя книгопечатания, привести теперь в самую
ординарную типографию, печатающую свадебные приглашения и меню, и показать
ему обыкновенную типографскую машину, он ничего бы в ней не понял и, пожалуй,
выразил бы желание "покататься" на маховом колесе.
Во времена Гутенберга печатали книги так: на деревянной доске вырезывали
выпуклые буквы, намазывали черной краской и, положив на бумагу доску,
садились на нее в роли подвижного энергичного пресса. От тяжести типографа и
зависела чистота и четкость печати.
Вся заслуга Гутенберга заключалась в том, что он напал на мысль вырезывать
каждую букву отдельно и уже из этих подвижных букв складывать слова для
печати. Кажется, мысль пустяковая, а не приди она Гутенбергу в голову,
книгопечатание застряло бы на деревянных досках и человечество до сих пор
сидело бы в каком-нибудь семнадцатом веке, не догадываясь о причине своей
отсталости. Ужас!
Будучи сообразительным человеком по части книгопечатания, Гутенберг в жизни
был сущим ребенком, и его не обманывал и не обсчитывал только ленивый...
История говорит, что он вошел в компанию с каким-то золотых дел мастером
Фаустом. Тот типографию забрал себе, а Гутенберга прогнал. Гутенберг опять
нашел какого-то, как гласит история, "очень богатого отзывчивого человека".
Отзывчивый человек тоже присвоил себе типографию, а Гутенберга прогнал. В это
время нашелся еще более отзывчивый человек - архиепископ майнцский Адольф. Он
принял Гутенберга к себе, но не платил ему ни копейки жалованья, так что
Гутенберг избавился от голодной смерти только поспешным бегством. Так до
конца жизни Гутенберг бродил от одного мошенника к другому, пока не умер в
бедности.
1. Введение.
2. Переезд из Москвы в Заблудов.
3. Во Львове.
4. В Остроге.
5. В конце жизненного пути.
Появление типографского станка – важная веха в истории культуры. До
изобретения книгопечатания, по словам академика В.И.Вернадского,
«человеческая личность не имела никакой возможности предохранять, хотя бы
несколько, свою мысль от исчезновения, распространить ее широко, переждать
неблагоприятное время и сохранить ее до лучших времен. Вечно и постоянно все
создавалось и вновь разрушалось тлетворным влиянием всеразрушающего времени».
С изобретением печатного станка устное слово, будучи записано, а затем
воспроизведено в десятках, сотнях, тысячах оттисков, становится активным
средством воздействия на массы, орудием просвещения и воспитания,
инструментом распространения знаний. Книга стала дешевле, легче в
изготовлении, и, следовательно, доступнее. Она начинает играть значительную
роль в истории человечества, превращается в мощное политическое и
идеологическое оружие. Ее воздействие отныне можно проследить в самых
различных сферах общественной жизни.
«Мы сможем и должны начинать историю нашего научного мировоззрения с открытия
книгопечатания», - утверждал В.И.Вернадский.
Изобретению книгопечатания посвящены тысячи трудов. Появление способа
многократного воспроизведения изображения и текста предопределило начало
книгопечатания в современном значении этого слова. Воспроизведение текста с
наборной формы революционизировало технику изготовления книги, открыло эру
книгопечатания в современном понятии этого явления.
Принцип набора был известен человечеству с глубокой древности. На диске из
Феста, относящемся ко II тысячелетию до нашей эры, найденном на острове Крит,
отдельными штампиками оттиснуты знаки лишь недавно расшифрованной системы
письма.
Примеры наборного принципа встречаются у Цицерона. Можно говорить о начале
книгопечатания лишь тогда, когда текстовая печатная форма становится
наборной.
Начало наборного печатания в Европе относят к 40-м годам XV столетия и
связывают с именем брюгера из прирейнского города Майнца Иоганна Генсфлейша,
чаще называемого Иоганном Гуттенбергом (между 1394 и 1399-1468 гг.).
Руководства по типографскому делу в ту пору не существовало. Опыт передавался
от учителя к ученику. У каждого мастера были свои секреты, свои излюбленные
приемы. Приходилось овладевать самостоятельно тонкостями ремесла, особенно
при осваивании новых систем шрифта или алфавита.
Тот же путь прошел Иван Федоров(1510-1583) – основатель книгопечатания в
России и Украине. По отдельным данным, учился в Краковском университете, где
получил степень бакалавра.
Имя первопечатника Ивана Федорова хорошо известно как в нашей стране, так и
за ее пределами. Исследования последних десятилетий открыли новые, ранее
неизвестные стороны деятельности Ивана Федорова. В прошлом столетии его
считали не более чем ремесленником; теперь мы видим в нем просветителя,
писателя, педагога, художника, общественного деятеля.
Свою деятельность начал вместе с П.Мстиславцем в 1563 году в Москве, где
напечатал первую русскую книгу «Апостол». В ней он выступил не только как
печатник, а и как редактор. В издании много иллюстраций: на форзаце изображен
апостол Лука. Заставки и концовки, а их 48, выполнены на высоком
художественном уровне. Шрифт разработан на базе московского полуустава. Кроме
«Апостола» в Москве вышло два издания «Часовника».
Но в 1566 году Иван Федоров вместе с П.Мстиславцем оставил Москву и переехал
в Украину. По одной версии, это было обусловлено гонением ортодоксальной
верхушки церкви, по другой – культурная миссия.
В июле 1568 года в Заблудове, небольшом местечке на западе Белоруссии,
заработал станок типографии Ивана Федорова. Существовала типография недолго –
около двух лет, но ее роль в истории славянского книгопечатания исключительно
велика. В те далекие времена она являла собой пример дружественных связей
братских народов, связей, ставших столь плодотворными в наши дни.
Когда Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец переступили границу Великого
княжества Литовского, оно переживало трудную пору своей истории. В 1559 году
литовцы вступили в затяжной спор с Россией, Швецией и Данией о судьбе
ливонского наследства.
Основные тяготы войны ложились на плечи литовского мелкопоместного
дворянства, которое в ту пору вело борьбу с крупнейшими феодалами за
экономические права и за участие в политической жизни Великого княжества.
Узнав о прибытии в Великое княжество Литовское московских типографов,
Г.А.Ходкевич пригласил их в Заблудов.
Шрифт, гравированные доски заставок, концовок и буквиц, а также несложный
инструментарий, как известно, печатники привезли из Москвы. Не было, по-
видимому, типографского стана – по указаниям Ивана Федорова его изготовили
плотники. Встал вопрос о том, на каком языке печатать книги – на
старославянском, применявшемся в церковном богослужении, или же на народном,
белорусском. Г.А.Ходкевич хотел издать книги на белорусском языке, но принять
окончательное решение самостоятельно не хотел. На совет были призваны «люди
мудрые в том письме, ученые». Внимая совету, Г.А.Ходкевич решил отпечатать
«Учительное Евангелие» по старым рукописям, «яко з давна писаную».
В процессе подготовки оригиналов к печати Иван Федоров пользовался богатым по
тем временам собранием книг Супрасльского монастыря, находившегося неподалеку
от Заблудова.
Над первенцем заблудовской типографии, «Учительным Евангелием», Иван Федоров
начал работать 8 июля 1568 года и закончил 17 марта 1569 года. Летом 1569
года друг и соратник первопечатника Петр Тимофеев Мстиславец перебрался в
Вильну и здесь на средства богатых купцов Мамоничей основал новую типографию.
Второе заблудовское издание, «Псалтырь» с «Часословцем», Иван Федоров печатал
с 26 сентября 1569 года по 23 Марта 1570 года.
В предисловии к «Псалтыри» с «Часословцем» 1570 года гетман Г.А.Ходкевич
обещал финансировать славянское книгоиздательство, но «Псалтырь» оказалась
последней книгой заблудовской типографии, которая вскоре после выхода издания
в свет 23 марта 1570 года прекратила свою деятельность.
По словам Ивана Федорова, основной причиной закрытия типографии была
старость Г.А.Ходкевича. Ивану Федорову была предоставлена возможность вести
безбедную жизнь шляхтича-землевладельца, но он решил иначе: собрал
типографские инструменты, шрифты, нехитрые пожитки и направил стопы свои во
Львов, где в скором времени основал типографию, первую на украинской земле.
Путь Ивана Федорова во Львов не был легким. Путешествие осложнила эпидемия
моровой язвы. Эпидемия свирепствовала в 1572 году, достигнув наибольшей
интенсивности к осени, а затем пошла на убыль.
Иван Федоров приехал в «преименитый град» Львов осенью 1572 года. Чтобы
основать типографию, нужны были немалые средства. Иван Федоров прежде всего
обратился за помощью к зажиточным горожанам, но мольбы успеха не имели. Тогда
Иван Федоров попросил священника объявить в церкви о приезде в город
типографа и о его нуждах. На первых порах и это не возымело успеха. Львовская
православная иерархия в ту пору жила конфликтом между Гедеоном Балабаном и
Иваном Лопаткой-Осталовским, претендовавшими на епископское достоинство.
Богатые горожане были заняты восстановлением своих домов после пожара 1571
года. Момент для создания типографии был выбран неудачный.
И все же нашлись люди, поддержавшие Ивана Федорова. «Неславные в мире» –
это ремесленники-украинцы, не столь богатые, но все же достаточно зажиточные,
чтобы ссудить Ивану Федорову необходимую сумму. Одно из имен может быть
названо точно – Семен Каленикович, чаще называемый в документах Семеном
Седляром. В 1573 году он дал в долг типографу 700 злотых. По тем временам это
была большая сумма. Семен Каленикович, один из образованнейших людей своего
времени, сыграл положительную роль в основании первой украинской типографии.
Во Львове Иван Федоров столкнулся с цеховой организацией ремесла. Типографов
здесь не было. Не было, естественно, и такого цеха. Никто не мог запретить
пришельцу заняться печатным ремеслом. Но, чтобы начать работу, нужно было
изготовить типографский стан, наборные кассы, ящики для хранения шрифта. Для
этого Ивану Федорову потребовался столяр. Вот тут-то и столкнулся с суровыми
цеховыми законами печатник. Цех столяров строго-настрого запретил пришельцу
держать у себя на службе столяра. Иван Федоров обратился в Городской совет.
Жалоба рассматривалась 26 января 1573 года. Совет поддержал цеховых старшин.
Типографу было запрещено постоянно держать столяра. Но он мог обратиться в
цех и нанять там ремесленника, который бы, с дозволения своего мастера,
сделал для Ивана Федорова необходимые работы. Однако никто из мастеров
столярного цеха не захотел помочь Ивану Федорову. Тогда совет обратился за
консультацией к Краковским типографам Матвею Зибенайхеру и Миколе Пренжине.
Ответ на запрос пришел 31 января 1573 года Зибенайхер и Пренжина сообщали,
что «в городе Кракове книгопечатники не держат в своих домах подмастерий
столярного мастерства». Если же кому из них понадобится столяр, они
обращаются к цехмейстеру и за плату получают работника. Ответ удовлетворил
Ивана Федорова, но цех по-прежнему отказался дать столяра.
Так или иначе, но 25 февраля 1573 года Иван Федоров начал печатать первую
точно датированную украинскую печатную книгу – «Апостол», и почти год спустя
закончил – 15 февраля 1574 года. В книге есть послесловие «Повесть . откуда
начася и како свершися друкарня сія»,- это первый образец украинской
мемуарной литературы. Одновременно, а может быть и раньше, в Львовской
типографии печаталась «Азбука», первый известный нам печатный учебник
кирилловского шрифта. Издание этого учебника демонстрирует Ивана Федорова как
просветителя украинского народа.
В течение 1574 года Иван Федоров заботится о распространении тиража
«Апостола». Часть книг типограф отдал в долг, возможно на комиссионных
началах. Некоторые из должников впоследствии отказались платить, и с ними
пришлось судиться.
В начале 1575 года крупный украинский феодал князь Константин Константинович
Острожский, давно уже думавший об издании полной славянской Библии, пригласил
Ивана Федорова к себе на службу. Увидя в этом возможность продолжать любимое
дело, а также выход из финансовых затруднений, печатник согласился.
Иван Федоров покидает Львов, став «типографом и служебником его милости
Константина князя Острожского». Четвертая в его жизни типография была
наиболее продуктивной. За неполные четыре года – с 1578 по 1581 года – она
выпустила пять изданий и среди них прославленную Острожскую Библию.
Дорога была недолгой. Типограф и его спутники переехали реку Збитенку,
миновали село Межирич с древней Троицкой церковью и вскоре на высоком левом
берегу реки Вилии, заросшей камышом, увидели над Замковой горой купола церкви
Богоявления и высокий шпиль башни с часами, поднимавшейся над замком.
Город был окружен крепостной стеной. Попасть в него можно было через строго
охраняемые ворота.
Типография Ивана Федорова находилась неподалеку от замка. Двор, на котором
находились типография и школа, назывался «Булсардиновым» – он стоял на
Замковой улице у подножия Замковой горы, неподалеку от костела Вознесения,
построенного в XV веке, Успенского собора и Николаевской церкви.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
