фактически на положении пленных; с приходом китайских подразделений на Север
Индокитая французы, находившиеся там, разоружались.134
Обострялась тайная война в этом районе и между союзниками, активное участие
в которой приняли сотрудники УСС. Даже видавшие виды английские разведчики
дивились наглости, с какой действовали их американские коллеги в зоне
английского влияния. Англичане и французы были взбудоражены чрезмерной
активностью американской разведки на Индокитайском полуострове. 10 офицеров
УСС под командованием майора Бэнкса накануне ухода японцев из Таиланда
высадились на аэродроме "Наунг Кхай", не имея на то разрешения командования
СЕАК. Город Наунг Кхай, расположенный на границе Таиланда с Лаосом, не
случайно привлек внимание УСС. Отсюда американское командование стремилось
следить за событиями во французских колониях. В одном из первых распоряжений,
исходящих от американских офицеров, французам предписывалось держаться вне
города, не мозолить глаза "освободителей" из США, "прекратить агрессию против
аннамитов и свободного Лаоса". Один из руководителей американской разведки
майор Бэнкс постарался как можно более определенно сформулировать цели
прихода в Индокитай гоминдановской армии;
последняя, по его словам, должна была разоружить французов, взять управление
страной, чтобы способствовать установлению национально-демократического
правительства в Индокитае, свободного от господства Франции.135
Как мы видим, борьба за Индокитай, за восстановление колониальных порядков в
этой стране имела серьезные отличительные особенности на значительном этапе
войны на Тихом океане. В Индокитае с точки зрения общих и частных интересов
монополистических кругов империалистических держав завязывался, пожалуй,
наиболее сложный узел противоречий. В других районах Южной и Юго-Восточной
Азии единство перед угрозой национально-освободительного движения союзники
пытались использовать и,
надо сказать, в большинстве случаев успешно в качестве ведущего звена, на
котором закреплялась общность их политических и экономических интересов. В
Индокитае политические взаимоотношения между США, Англией, Францией,
гоминдановским Китаем складывались иначе. В этом районе идеи сотрудничества
в борьбе с национально-освободительным движением встречались в конце войны
с явными разногласиями по поводу будущего Индокитая между Англией и Францией,
с одной стороны и США - с другой. В других районах Юго-Восточной Азии,
например, в Таиланде, американские представители лезли из кожи вон, лишь бы
предотвратить массовые вооруженные выступления народа против Японии,
договаривались о совместных действиях против сил национально-освободительных
движений не только со своими западными союзниками, но с японскими
оккупантами. В Индокитае асе выглядело по-другому. Поскольку во внешней
политике США брали верх силы, стоявшие за лишение Фракции Индокитая,
американские представительства надеялись использовать любое патриотическое,
националистическое движение в этой стране в качестве своего союзника. В
Индокитае не США, а прежде всего, англичане обратились к японцам за помощью.
В среде военного командования США раздавались солидные голоса, идущие в
разрез с пожеланиями американских антиколониалистов относительно будущего
устройства в Индокитае. Если Управление стратегической службы делало все для
того, чтобы увидеть, наконец, французов изгнанными из Индокитая, то генерал
Ченнолт, придерживался другого взгляда. По мнению осведомленного Сандени,
Ченнолт был, пожалуй, единственным военный, кто понимал "интересы союзников",
необходимость поддержки французской армии в Индокитае, которая пыталась
"зацепиться" на
Индокитайской территории. Однако против своей воли и желания Ченнолт, повинуясь
указаниям из Вашингтона", вынужден был отказать в воздушной поддержке
французским войскам. Более того, этот командующий подразделением американских
"воздушных тигров" вдруг оказался в немилости и должен был 7 августа 1945 г.
оставить командование. Ченнолт вспоминал о своем двусмысленном положении:
"...правительство США хотело бы видеть, как французы будут изгнаны из
Индокитая, дабы таким образом изоляция Франции от ее колоний была бы
облегчена...".136 Действия США в Индокитае заставляли деголлевское
окружение идти на всевозможные увертки, еще более активизировать свою
деятельность за спиной англичан. Англичане же, используя французов, внимательно
следили за событиями в Индокитае и пытались нейтрализовать японскую и
американскую пропаганду, провозгласившую тезис о независимости Индокитая. Даже
после поражения гитлеровской Германии французы оставались еще в неведении:
разрешит ли им могущественный союзник принять участие в военных действиях на
Тихом океане, наконец, позволит ли им вернуться в Индокитай победителями и
принять капитуляцию у поверженной Японии. В США к тому времени пришли к
выводу: возникшая вновь официальная вереи;" указывала на отсутствие
необходимости вести широкую антияпонскую борьбу в Индокитае, так как японцы
эвакуируются из этого района с целью концентрации в северных районах Китая для
встречи Красной Армии".137
Эта версия должна была бы освободить союзников от излишних антияпонских
акций, но не устранить острейшие противоречия, возникшие в Индокитае в конце
второй мировой войны. США готовились самым серьезным образом использовать
гоминьдановцев для распространения своего влияния в этом районе мира, эта
возможность должна была бы быть претворена в действительность благодаря
выполнению англо-американского решения в Потсдаме о разграничении сфер
оккупации в Индокитай В осуществлении своих проектов установления
послевоенного господства на тихоокеанских территориях США встречали
противодействие и Австралии. Когда события войны повернулись в пользу
союзников, австралийские лидеры решили пересмотреть свою позицию по ряду
важнейших вопросов внешней политики; они правильно сочли устаревшими свои
прежние установки, направленные лишь на то, чтобы "выжить и спасти страну от
угрозы японского вторжения". Того же, взгляда придерживались дальновидные
представителя новозеландского правительства. Если в начале войны Австралия и
Новая Зеландия видели спасение от казалось бы неминуемого вторжения японской
армии на континент в тесном союзе с США, то после перелома в ходе войны,
когда удачи стали сопутствовать союзникам на Тихом океане, отношение к этому
союзу резко изменилось. Оправившись от первых потрясений, уверовав в полную
для себя безопасность со стороны Японии, правительства Австралии и Новой
Зеландии стали проявлять недовольство по поводу того, что руки американского
спасителя все больше прибирают рычаги экономики их стран и, конечно,
обретают новые силы, которые в нужное время пригодятся и для мертвой хватки.
В январе Австралия и Новая Зеландия вступили в соглашение. Статья 16 Соглашения
безоговорочно выражал мнение тихоокеанских доминионов относительно будущего
ряда островов и баз, на которые хотели водрузить свой флаг США. Статья
предусматривала лишение США права пользования базами доминионов после войны.
138 В Вашингтоне расценивали новое соглашение не иначе как угрозу планам
тихоокеанской экспансии США; Джо Старнес открыто заявил в конгрессе, что
соглашение ущемляет "законные послевоенные цели и намерения США, их
безопасность и их долг в эксплуатации воздушных и морских дорог".139
Конгрессмены получили повод для пессимистических предположений относительно
будущих отношений США с Австралией и Новой Зеландией.
Весной 1944 г. австралийский премьер увидел, что тихоокеанскому военному совету
не удалось "действовать таким путем, как предполагало правительство Австралии".
140 Тихоокеанский совет получал благоприятную возможность ознакомиться со
стратегическими военными планами для Тихого океана, но лишь посла того, как
они формулировались американским комитетом начальников штабов. США,
по-прежнему, смотря свысока на союзников, и не думали выпускать поводья из
своих рук. Австралия и другие тихоокеанские страны в Совете, не имеющие
статута военной державы, были, конечно, ке в состоянии осуществить какой-либо
контроль над военным планированием на Тихом океане. Тогда-то и обнаружились
сначала едва заметные, а затем и видимые трещины в
американо-австралийско-новозеландском союзе, в прочности которого до того
времени мало кто сомневался. Когда начались дебаты в Сан-Франциско,
отношения между США с одной стороны, Австралией и Новой Зеландией с другой,
стали еще более натянутыми. Постоянные поиски в США новых форм колониального
угнетения не проходили мимо внимания заинтересованных в колониализме кругов
правящей Австралии. Австралийская буржуазия движимая эгоистическими
интересами, была охвачена сильной тревогой за будущее своих колоний.
Американо-английские проекты не получили вдруг австралийской поддержки, в
которой может быть не особенно нуждались, но на которую надеялись США и Англия.
Австралия в Сан-Франциско выступила за распространение принципа опеки не
только на территории, отмеченные в Ялте, но и на все зависимые территории. В то
же время лидер оппозиции в австралийском парламенте Роберт Мензис цитировал
американскую прессу, которая приписывала Австралии ведущую роль в борьбе против
американо-английской линии по опеке. Австралийское правительство продолжало
хладнокровно настаивать на своей точке зрения, несмотря на возрастающее в
связи с этим недовольство в Англии и США. Тогда, когда к концу войны для
американской политики становилось чрезвычайно невыгодным публично отстаивать
свои военные "антиколониалистические" лозунги и необходимость распространения
принципа опеки на колониальные владения западных держав, такая непримиримая
позиция Австралии особенно раздражала ее тихоокеанских союзников.
Представитель австралийской делегации в Сан-Франциско Фредерик Егглестон
назвал поведение американских политиков "весьма разочаровывающим" в свете
прежней критики "колониального империализма со стороны американских ученых и
публицистов.141
Почему же Австралия неожиданно пошла даже дальше американских
антиколониалистов? Казалось, планы австралийской буржуазии были удивительно
просты: распространение режима опеки на все "зависимые" территории, по замыслам
ее лидеров, позволило бы модифицировать в духе времени свое господство на
Папуа и в Новой Гвинее. Вместе с этим правительства Австралии и Новой Зеландии,
считавшие себя равноправными участниками в войне, вряд ли могли удержаться от
того, чтобы лишний раз не подчеркнуть свою возросшую роль в делах Тихого
океана. Для США, привыкшим не стеснять свободу своих рук, ничего не оставалось
делать как игнорировать интересы своего партнера. В то время, как
Госдепартамент выбивался из сил, чтобы создать впечатление перед колониальными
народами своими "ан-тиколониалистскими" декларациями, перед союзниками -
благожелательным отношением и верностью обязательствам, правительственный
аппарат, прежде всего, военное ведомство занимались более земными делами. В
итоге этой деятельности и появилось "исследование" относительно будущего
тихоокеанских территорий. Этот документ, подготовленный Подкомитетом
правительственного Комитета по военно-морским делам, в августе 1945 г. был
представлен конгрессу и содержал рекомендации, абсолютно противоположные
пожеланиям западных и тихоокеанских союзников США. "... I. Установить
доминирующий контроль над бывшими японскими мандатными островами: Маршальскими,
Каролинскими, Марианскими... а также над японскими островами Бонин и Рюкю. 2.
Закрепить особые, существенные права в районах, где американские базы были
созданы на островных территориях союзных наций. 3. Полное право контроля над
Манусом, Нумеа, Эспириту-Санто, Гуадалканал и другими американскими опорными
пунктами, расположенными в местах или на островах, которые являются
подмандатными, или объектом претензий для других наций, должно быть передано
США, так как: а) эти нации не способны защищать " указанные острова, б) эти
базы связаны с нашей цепью обороны".142
К концу войны в США все более четко проявлялось глубокое противоречие между
"антиколониалистскими" заявлениями США и реальной ситуацией в бассейне Тихого
океана, а также практической деятельностью организаций послевоенного
планирования. Усиливались расхождения между союзниками по войне с Японией.
Будущее тихоокеанских территорий, открытая борьба за столом международных
конференций вокруг проблемы опеки стали тем толчком, который обнажил
подлинные устремления американской политики на Тихом океане.
3.2. Политика США в отношении Японии.
Администрация Ф.Рузвельта унаследовала внешнюю политику с ее традиционными
основными направлениями и соответствующими им доктринами: Монро в Латинской
Америке, "открытых дверей" в Азии и изоляционизма в отношении Европы.
Особенно велико было значение изоляционизма, который, возникнув
преимущественно как политико-дипломатический принцип, со временем перерос в
специфически американский подход к остальному, "неамериканскому" миру.
Американо-японские противоречия обострились в результате захвата Маньчжурии.
Японская агрессия, подрывавшая отстаиваемый США в Азии с конца XiX века
принцип "открытых дверей" и созданную с их участием Вашингтонскую систему,
оказала существенное воздействие на последующую политику правительства
Соединенных Штатов. Положение на Дальнем Востоке явилось предметом
обсуждения уже на втором заседании кабинета, причем Рузвельт говорил о
возможности войны с Японией. Все же решено было не идти дальше "доктрины
непризнания" (1932г.), которая ограничивалась юридическим непризнанием
насильственного изменения статус-кво в этом районе.
В политико-дипломатическом соперничестве на Дальнем Востоке США использовали
соглашения, подписанные на Вашингтонской конференции 1921-1922 г., и Пакт
против войны 1928 г., в нарушении которых они обвиняли Японию. Неоднократные
их протесты вызывали японские действия в Китае, территориальная
деятельность которого декларировалась Договором девяти держав 1922 г. Они
давали знать Японии, что несоблюдение вашингтонских соглашений может привести
к американскому решению отказаться от ограничений, которые налагались этими
соглашениями на военно-морское строительство, цель политики США в отношении
Японии заключалась в стремлении как можно дольше оттянуть открытый конфликт с
ней. Когда 24 марта 1934 года США приняли закон, о предоставлении через 10
лет независимости Филиппинам, то Япония интерпретировала в свою пользу
предстоящий уход американцев. Объявив в декларации Амо (апрель 1934 г.) себя
единственным арбитром в китайском вопросе, Япония даже не реагировала на
американский протест.
По мере осложнения ситуации в Европе США лишь укреплялись в своем стремлении
к достижению компромисса с Японией. Отсюда фактическое поощрение Соединенными
Штатами японской агрессии, получавшее выражение в американо-японской
торговле, которая обеспечивала Японии более половины необходимых ей военно-
стратегических материалов. В самих США этот правительственный курс оказался
под огнем критики общественности. Общественные организации, включая
профсоюзы, а также представители деловых кругов принимали резолюции с
осуждением Японии и требовали бойкота японских товаров.
С началом японской агрессии в Китай правительство США встало перед дилеммой:
какую выбрать политику в отношении агрессора - определить Японию как
такового и тем самым запустить механизм закона о нейтралитете, либо смотреть
на действия японцев "сквозь пальцы". Предлогом для отказа от применения
закона о нейтралитете в японо-китайской войне послужило то, что японский
агрессор войны формально не объявлял. Подобной позицией США добивались
одновременно нескольких целей. Хотя они и осуждали действия Японии, тем не
менее старались не обострять отношения. Встав на путь "умиротворения" Японии,
США надеялись этим ограничить ее экспансию и отсрочить вооруженный
американо-японский конфликт. Неприменение нейтралитета позволило продолжать
японо-американскую торговлю, в которой были заинтересованы некоторые
монополии. Благодаря этому, Япония еще долго импортировала из США столь
нужное ей стратегическое сырье (нефть, металл).
В результате внезапного нападения японцев на Перл-Харбор и беспечности
командования США американский флот понес крупные потери. Одновременно
вооруженные силы Японии атаковали острова Гуам, Уэйк, Мидуэй, и предприняли
широкое наступление в Юго-Восточной Азии. 8 декабря 1941 года японская авиация
подвергла бомбардировке американские аэродромы и военно-морскую базу Кавите на
острове Лусон. В Вашингтоне не предвидели подобного развития событий. Долгие
годы руководители США строили свои расчеты на военном столкновении Японии с
СССР, полагая возможным и японское нападение на британские владения, даже
ожидая этого. А под прикрытием дипломатических переговоров велась подготовка
обеих сторон к войне. Но США хотели вступить в нее как можно позже, причем там
и тогда, где наступит более благоприятный для них стратегический момент. Они
стремились выиграть время для создания более сильной армии, флота и авиации.
Столкновение экономических, торговых и политических интересов между Японией и
США привело к вооруженному конфликту. Японская атака на Перл-Харбор показала
ошибочность расчетов американского руководства и положила конец нейтралитету
США. По образному выражению сенатора У.Брукса "изоляционизм затонул в
Перл-Харборе".143
Летом 1943 г. военно-морское министерство США наметило широкую программу
строительства военных баз на Тихом океане. Было предложено аннексировать все
мандатные острова Японии. Выступая в начале января 1944 года в Конгрессе,
министр военного флота У. Нокс заявил: "Вопрос о заморских базах и их
укреплении входит в общую систему будущей стратегии. С созданием тихоокеанских
военных баз США смогут проводить глобальную стратегию".144 9 марта
в сенатской комиссии по иностранным делам он же доказывал необходимость
сохранения Соединенными Штатами после войны Каролинских, Маршалловых и
Марианских островов, которые, по его словам, должны быть переданы Соединенным
Штатам как доминирующей морской державе на Тихом океане. Такого же мнения
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
