предупредил раб-перебежчик по прозвищу Кощей, и они бежали, бросая «вежи» с
семьями. Узнав об этом русские князья устремились в погоню и захватили
кочевья в устье реки Орели и по реке Самаре, а самих половцев, догнав у
Черного леса, прижали к нему и перебили, почти не понеся потерь.
В 1169 году две орды половцев одновременно по обоим берегам Днепра подошли к
Корсуню на реке Роси и Песочену под Переяславлем, и каждая затребовала к себе
Киевского князя для заключения мирного договора. Недолго думая, князь Глеб
Юрьевич помчался в Переяславль, где тогда правил его 12-летний сын. Стоявшие
же под Корсунем приазовские половцы хана Тоглыя, едва узнав, что Глеб
переправился на левый берег Днепра, немедленно ринулись в набег. Обойдя
укрепленную линию на реке Роси, они разорили окрестности городков Полонного,
Семыча и Десятинного в верхнем течении Случи, где население чувствовало себя
в безопасности. Свалившиеся как снег на голову степняки разграбили села и
погнали пленников в степь.
Заключив мир у Песочена, Глеб по дороге к Корсуню узнал, что там никого нет.
Войско с ним было мало, да еще часть воинов пришлось послать на перехват
вероломных кочевников. Отбивать пленников Глеб послал младшего брата Михалко
и воеводу Володислава с полутора тысячами служивых кочевников-берендеев да
сотней переяславцев.
Найдя след половецкого набега, Михалко и Володислав, проявив поразительное
полководческое мастерство, в трех последовательных боях не только отбили
пленников, но и разгромили противника, превосходившего их как минимум в
десять раз. Успех был обеспечен также умелыми действиями разведки берендеев,
лихо уничтожившей половецкий дозор. В результате была разгромлена орда
численностью более 15 000 всадников. В плен попало 1,5 тысячи половцев.
Через два года Михалко и Володислав, действуя в сходных условиях по такой же
схеме, снова разбили половцев и спасли от неволи 400 пленников, но эти уроки
половцам впрок не шли: на смену погибшим искателям легкой поживы из степи
появлялись все новые. Редкий год проходил без крупного набега, отмеченного
летописью.
В 1174 году впервые отличился молодой ногород-северский князь Игорь
Святославич. Ему удалось перехватить у переправы через Ворсклу возвращавшихся
из набега ханов Кончака и Кобяка. Напав из засады, он разгромил их орду,
отбив пленников.
В 1179 году половцы, которых привел Кончак – «злу начальник», - разорили
окрестности Переяславля. Летопись отмечала, что при этом набеге погибло
особенно много детей. Однако враг смог уйти безнаказанно. А на следующий год
по приказу своего родственника, нового киевского князя Святослава
Всеволодовича, Игорь уже сам водил половцев Кончака и Кобяка в поход на
Полоцк. Ещё раньше Святослав использовал половцев в короткой войне с
суздальским князем Всеволодом. С их помощью он также рассчитывал выбить из
Киева Рюрика Ростиславича — своего соправителя и соперника, но потерпел
жестокое поражение, причём Игорь и Кончак бежали с поля боя по реке в одной
лодке.
В 1184 г. половцы напали на Киев в необычное время — в конце зимы. В погоню
за ними киевские соправители направили своих вассалов. Святослав послал
новгород-северского князя Игоря Святославича, а Рюрик — переяславского князя
Владимира Глебовича. Торков вели их вожди — Кунтувдый и Кулдюр. Оттепель
спутала планы половцев. Разлившаяся речка Хирия отрезала кочевников от
степи. Здесь и настиг их Игорь, который накануне отказался от помощи киевских
князей, чтобы не делиться добычей, и на правах старшего заставил Владимира
повернуть домой. Половцы были разгромлены, и множество их утонуло, пытаясь
переправиться через разбушевавшуюся реку.
Летом того же года киевские соправители организовали поход в степь, собрав
под свои знамёна десять князей, но из Ольговичей к ним не присоединился
никто. Лишь Игорь промышлял где-то самостоятельно с братом и племянником.
Старшие князья спускались с основным войском по Днепру в насадах (судах), а
по левому берегу двигался отряд из дружин шести молодых князей под командой
переяславского князя Владимира, усиленный двумя тысячами берендеев. Кобяк,
приняв этот авангард за всё русское войско, напал на него и очутился в
ловушке. 30 июля он был окружён, пленён и позже казнён в Киеве за свои
многочисленные клятвопреступления. Казнь знатного пленника была делом
неслыханным. Это обострило отношения Руси с кочевниками. Ханы поклялись
отомстить.
В феврале следующего, 1185 г. к границам Руси подошёл Кончак. О серьёзности
намерений хана свидетельствовало наличие в его войске мощной метательной
машины для штурма больших городов. Хан надеялся использовать раскол среди
русских князей и вступил в переговоры с черниговским князем Ярославом, но в
это время был обнаружен переяславской разведкой. Быстро собрав свои рати,
Святослав и Рюрик внезапно напали на лагерь Кончака и рассеяли его войско,
захватив имевшийся у половцев камнемёт, но Кончаку удалось бежать.
Святослав не был удовлетворён результатами победы. Главная цель не была
достигнута: Кончак уцелел и на свободе продолжал вынашивать планы мести.
Великий князь задумал летом идти на Дон и потому, как только подсохли дороги,
отправился собирать войска в Корачев, а в степь — для прикрытия или разведки
— направил отряд под командой воеводы Романа Нездиловича, который должен был
отвлечь на себя внимание половцев и тем самым помочь Святославу выиграть
время. После разгрома Кобяка чрезвычайно важно было закрепить прошлогодний
успех. Появилась возможность надолго, как при Мономахе, обезопасить южную
границу, нанеся поражение и второй, главной группировке половцев (первую
возглавлял Кобяк), но эти планы нарушил нетерпеливый родственник.
Игорь, узнав о весеннем походе, высказал горячее желание принять в нём
участие, но был не в состоянии этого сделать из-за сильной распутицы. В
прошлом году он, его брат, племянник и старший сын вышли в степь одновременно
с киевскими князьями и, пользуясь тем, что половецкие силы были отвлечены к
Днепру, захватили кое-какую добычу. Теперь же он не мог смириться с тем, что
главные события произойдут без него, и, зная о рейде киевского воеводы,
надеялся повторить прошлогодний опыт. Но вышло иначе.
Войско новгород-северских князей, вмешавшихся в вопросы большой стратегии,
оказалось один на один со всеми силами Степи, где не хуже русских понимали
всю важность наступившего момента. Оно было расчётливо завлечено половцами в
ловушку, окружено и после героического сопротивления на третий день битвы
практически полностью уничтожено. Все князья уцелели, но попали в плен, и
половцы рассчитывали получить за них крупный выкуп.
Святослав Всеволодович, проезжая через владения Игоря, узнал о его походе, а
через несколько дней уже расспрашивал спасшихся беглецов. Он сразу же осознал
степень опасности — гибель 6-тысячного (как считают современные историки)
войска оголила большой участок русской обороны и, по его словам, ^открыла
ворота на Русскую землю». Оставив бывших с ним сыновей прикрывать границы,
Святослав поспешил в Киев, откуда призвал всех русских князей на помощь.
Половцы не замедлили использовать свой успех. Хан Гза (Гзак) напал на города,
расположенные по берегам Сейма; ему удалось прорвать внешние укрепления
Путивля. Кончак, желая отомстить за Кобяка, пошёл на запад и осадил
Переяславль, оказавшийся в очень тяжёлом положении. Город спасла киевская
помощь. Кончак выпустил добычу, но, отступая, захватил городок Римов. Хан Гза
был разбит сыном Святослава Олегом.
К началу последнего десятилетия XII века война половцев с русскими стала
затихать. Лишь обиженный Святославом торческий хан Кунтувдый, переметнувшись
к половцам, смог вызвать несколько мелких набегов. В ответ на это правивший в
Торческе Ростислав Рюрикович дважды совершил хотя и удачные, но самовольные
походы на половцев, чем нарушил едва установившийся и ещё непрочный мир.
Исправлять положение и снова «закрывать ворота» пришлось престарелому
Святославу Всеволодовичу. Благодаря этому половецкая месть не удалась.
А после смерти киевского князя Святослава, последовавшей в 1194 г., половцы
втянулись в новую череду русских усобиц. Они участвовали в войне за
владимирское наследство после гибели Андрея Боголюбского и ограбили храм
Покрова на Нерли; неоднократно нападали на рязанские земли, хотя часто бывали
биты рязанским князем Глебом и его сыновьями. В 1199 г. в войне с половцами в
первый и последний раз принимал участие владимиро-суздальский князь Всеволод
Юрьевич Большое Гнездо, ходивший с войском в верховья Дона. Впрочем, его
поход был больше похож на демонстрацию владимирской силы строптивым рязанцам.
В начале XIII в. в действиях против половцев отличился волынский князь Роман
Мстиславич, внук Изяслава Мстиславича. В 1202 г. он сверг своего тестя Рюрика
Ростиславича и, едва став великим князем, организовал успешный зимний поход в
степь, освободив много русских пленников, захваченных ранее во время усобиц.
В апреле 1206 г. удачный рейд против половцев совершил рязанский князь Роман
«с братиею». Им были захвачены большие стада и освобождены сотни пленников.
Это был последний поход русских князей на половцев. В 1210 г. те снова
ограбили окрестности Переяславля, взяв «полону много», но тоже в последний
раз.
Самым же громким событием того времени на южной границе стало пленение
половцами переяславского князя Владимира Всеволодовича, до того княжившего в
Москве. Узнав о приближении к городу половецкого войска, Владимир выступил
ему навстречу и в упорном и тяжёлом бою потерпел поражение, но всё же
предотвратил набег. Более летописи не упоминают о каких-либо военных
действиях между русскими и половцами, если не считать продолжавшегося участия
последних в русских усобицах.
В результате полутора векового противостояния Руси и кипчаков русская оборона
перемолола военные ресурсы этого кочевого народа, бывшего в середине XI в.
не менее опасным, чем гунны, авары или венгры. Это лишило половцев
возможности вторгнуться на Балканы, в Центральную Европу или в пределы
Византийской империи.
Огромное значение имело то, что на русскую службу привлекались мелкие племена
и отдельные роды кочевников. Они получили общее название «чёрные клобуки» и
обычно верно служили Руси, охраняя её границы от своих воинственных
сородичей. Как считают некоторые историки, их служба также отразилась в
некоторых поздних былинах, а приёмы боя этих кочевников обогатили русское
военное искусство.
Многих жертв стоила Руси борьба с половцами. От постоянных набегов
обезлюдели огромные пространства плодородных лесостепных окраин. Местами
даже в городах оставались лишь те же служилые кочевники — «псари да
половцы».
Борьба с этими кочевниками, длившаяся полтора столетия, оказала значительное
влияние на историю средневековой Руси. Массовый исход населения из
Приднепровья и всей Южной Руси на север во многом предопределил будущее
разделение древнерусской народности на русских и украинцев.
Борьба с кочевниками надолго сохраняла единство Киевской державы,
«реанимировав» её при Мономахе. Даже ход обособления русских земель во многом
зависел от того, насколько они были защищены от угрозы с юга.
Судьба половцев, которые с XIII в. начали вести оседлый образ жизни и
принимать христианство, похожа на судьбу других кочевников, вторгавшихся в
причерноморские степи. Новая волна завоевателей — монголо-татар — поглотила
их. Они попытались противостоять общему врагу вместе с русскими, но были
разгромлены. Уцелевшие половцы вошли в состав монголо-татарских орд, при
этом были истреблены все, кто оказывал сопротивление.
Велика и могущественна была Русь во времена Владимира Святого и Ярослава
Мудрого, но внутренний мир, утвердившийся при Владимире и не без труда
сбережённый его преемником, сохранялся, увы, недолго. Князь Ярослав обрёл
отеческий престол в жестокой междуусобной борьбе. Помня это, он
предусмотрительно составил завещание, в котором чётко и ясно определил
наследственные права своих сыновей, дабы не повторились впредь смутные
времена первых лет его княжения. Всю Русскую землю великий князь передал пяти
сыновьям, разделив её на «уделы» и определив, кому из братьев в каком
княжить. Старший сын Изяслав получил Киевскую и Новгородскую земли с обеими
столицами Руси. Следующий по старшинству, Святослав, вокняжился в землях
Черниговской и Муромской, которые тянулись от Днепра до Волги по течению
Десны и Оки; ему же отошла далёкая Тмутаракань, издавна связанная с
Черниговом. Всеволод Ярославич наследовал пограничную со степью
Переяславскую землю — «золотое оплечье Киева», а также дальнюю Ростово-
Суздальскую землю. Вячеслав Ярославич довольствовался скромным престолом в
Смоленске. Игорь же стал править на Волыни и в Карпатской Руси. В Полоцкой
земле, как и при жизни Ярослава, остался княжить двоюродный племянник
Ярославичей Всеслав Брячиславич.
По замыслу Ярослава Мудрого этот раздел вовсе не означал распада Руси на
отдельные владения. Братья получали свои княжения скорее как наместничества,
на время, и должны были чтить старшего брата Изяслава, унаследовавшего
великое княжение, «в отца место». Все же братья вкупе должны были блюсти
единство Русской земли, оберегать её от пришлых врагов и пресекать попытки
междуусобных распрей. Русь тогда мыслилась Рюриковичами как их общее родовое
владение, где старший в роде, являясь великим князем, выступал верховным
распорядителем.
К чести своей, братья Ярославичи почти два десятилетия жили, руководствуясь
отцовым завещанием, сохраняя единство Русской земли и защищая её рубежи. В
1072 г. Ярославичи продолжили законотворческую деятельность своего отца. Ряд
законов под общим названием «Правда Ярославичей» дополнял и развивал статьи
«Русской Правды» Ярослава Мудрого. Была запрещена кровная месть; к смертной
казни приговаривали только за особо тяжкие преступления. Русские законы того
времени не знали ни телесных наказаний, ни пыток, чем выгодно отличались от
порядков в других странах христианского мира. Однако совместное
законотворчество оказалось последним общим делом трёх Ярославичей. Год спустя
Святослав, тяготясь своим положением правителя удела, пусть и немалого, и
утратив почтение к старшему брату, силой отнял у Изяслава великое княжение.
Злосчастный Изяслав оставил Русь и пустился в безрадостные странствования по
Европе в тщетных поисках поддержки. Он просил помощи и у германского
императора, и у Папы римского, лишился своей казны в землях польского короля
и только после смерти Святослава в 1076 г. смог вернуться на Русь.
Мягкосердечный Всеволод Ярославич великодушно возвратил старшему брату его
законное великое княжение, заглаживая прежнюю свою вину перед ним: ведь он не
помешал Святославу попрать отцово завещание. Но ненадолго обрёл Изяслав
Ярославич великое княжение. Не было прежнего спокойствия в Русской земле:
подняли меч на своего дядю и великого князя племянники — князья Олег
Святославич и Борис Вячеславич. В 1078 г. в битве на Нежатиной Ниве близ
Чернигова Изяслав разгромил мятежников, но и сам пал в сражении. Великим
князем стал Всеволод, однако все 15 лет его княжения (1078—1093 гг.) прошли в
непрестанных междуусобных бранях, главным виновником которых был энергичный
и жестокий князь Олег Святославич, получивший прозвище Гориславич.
Кровавые беды Русской земли, происходившие от междуусобиц, усугублялись
непрестанными набегами половцев, к выгоде своей умело использовавших распри
русских князей. Иные князья и сами, беря половцев в союзники, приводили их на
Русь.
Постепенно многие князья одумались и стали искать способ прекращения распрей.
Особенно заметная роль в этом принадлежала сыну Всеволода Ярославича
Владимиру Мономаху. По его предложению в 1097 г. князья съехались в Любеч на
первый княжеский съезд. Съезд этот рассматривался Мономахом и другими
князьями как средство, которое позволит достигнуть общего согласия и отыскать
способ предотвращения дальнейших междуусобиц. На нём было принято важнейшее
решение, гласившее: «Каждый да держит отчину свою». Простые эти слова несли в
себе великий смысл. «Отчина» — это наследственное владение, передаваемое от
отца к сыну. Таким образом, каждый князь превращался из наместника, всегда
готового оставить свой удел ради более почётного княжения, в постоянного и
наследственного его обладателя. Закрепление уделов как непосредственных
отчин было призвано удовлетворить все враждовавшие ветви обширного рода
Рюриковичей, внести надлежащий порядок в удельную систему. Будучи отныне
уверены в своих правах на наследственные владения, князья должны были бы
прекратить прежнюю вражду. На это и рассчитывали устроители Любечского
княжеского съезда.
Он действительно стал поворотным в русской истории, ибо знаменовал перелом в
распределении земельной собственности на Руси. Если ранее Русская земля была
общеродовым владением всех Рюриковичей, которым распоряжался великий князь,
то теперь Русь превращалась в совокупность наследственных княжеских владений.
С этого времени князья в своих княжествах — уже не наместники волею великого
князя, как повелось со времён Владимира Святого, но полновластные хозяева-
правители. Власть же киевского князя, утратившего таким образом своё прежнее
право распределять уделы-наместничества по всей Русской земле, неизбежно
теряла своё общерусское значение. Так Русь вступала в исторический период,
важнейшей особенностью которого являлась политическая раздробленность. Через
этот период в той или иной мере прошли многие страны Европы и Азии.
Но в состоянии раздробленности Русь оказалась отнюдь не сразу после
Любечского съезда. Необходимость объединения всех сил против половецкой
опасности и могучая воля Владимира Мономаха на время отодвинули неизбежное. В
первые десятилетия XII в. Русь переходит в наступление против половцев,
нанося им сокрушительные поражения. В период княжения в Киеве Владимира
Мономаха (1113—1125 гг.) и его сына Мстислава Великого (1125—1132 гг.),
казалось, вернулись времена Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Вновь
единая и могучая Русь победоносно сокрушает врагов своих, а великий князь из
Киева зорко следит за порядком в Русской земле, нещадно карая мятежных
князей... Но не стало Мономаха, ушёл из жизни Мстислав, и с 1132 г., как
