сказкой, которую ребенок слышал от няни” [27, 62].
Итак, отметим, что дворянские дети рано начинали приобщаться к мировой
литературе. Для этого были все условия. В усадьбах существовали прекрасные
библиотеки, о чем говорилось выше. Дворяне с измальства готовятся ни к
карьере или службе, а к подвигам. Совершить недостойныйпоступок хуже смерти.
“Смерть не страшит подростков и юношей этого поколения. Люди живут для того,
чтобы их имена записали в историю, а не для того, чтобы выпросить у царя
лишнюю сотню душ. Так в детской комнате создается новый психологический тип”
[27, 64].
В моду входят так называемые ”Записки о воспитании”, которые писали отцы для
своих сыновей. Ива Иванович Барятинский написал ”Мысли о воспитании моего
сына”, посвятив сочинение своему старшему сыну Александру. В записке
отразились взгляды князя на предназначение человека в обществе.
Согласно записке малолетний Александр до пятилетнего возраста оставался под
присмотром женщин, а затем должен был перейти на попечение гувернеров. Два
года посвящались развитию физических навыков: силы, гибкости, ловкости. Это
достигалось с помощью различных упражнений: гимнастических занятий, езды на
неоседланной лошади, холодных купаний. С семи лет отрок должен был приступить
к изучению языков - русского, славянского, латинского и греческого. Основное
внимание уделялось родному языку. В то же время начиналось обучение рисрванию
и арифметике. С двенадцати лет надлежало приступить к изучению основ механики
и прикладной математики. Эти науки должны были подготовить юношу к занятиям
земледелием по мнению Ивана Ивановича очень важной науки. Для агрономических
опытов князю Александру предполагалось отвести отдельный участок и
предоставить земледельческие орудия. Он должен был основательно изучить
многопольное хозяйство и устройство машин, освоить искусство межевания. Много
внимания уделялось овладению столярными инструментами.
Такое практическое воспитание имело назначение выработать в князе
самостоятельность, деловитость, сознательное отношение к окружающей жизни.
-43-
В программу воспитания также входило развитие памяти путем заучивания
наизусть поэтических произведений. Красноречие вырабатывалось произнесением
вслух речей, написанных самим учеником.
В записке шесть лет отводилось на путешествия: четыре года на европейскую
часть России и два года на азиатскую. Во время странствий князя Александра
должны были сопровождать: врач; химик; ботаник; механик; немец; знакомый с
латинским и греческим языками; русский наставник, хорошо знающий Россию, ее
историю и законы; и главный педагог, на котором лежало руководство всем
воспитанием. Вышеобозначенные учителя должны были ознакомить учащегося со
своими предметами, а также с историей и статистикой посещаемых мест.
По окончании путешествия князь Александр должен был поступить на службу в
министерство внутренних дел или финансов. Иван Иванович особо настаивал чтобы
сын ни в коем случае не поступил на военную или дипломатическую службу: “Я
прошу как милости, со стороны своей жены, не делать ни военного, ни
придворного, ни дипломата. У нас и без того много героев, декорированных
хвастунов, куртизанов” [29, 161].
После выхода в отставку, князь Александр должен был поселиться в усадьбе,
чтобы “позаботиться о просвещении и благополучии своих крестьян и приучить их
к занятию искусствами и ремеслами, которые увеличат его доходы и дадут вместе
с тем занятия толпе праздной челяди” [29, 164].
В этих наставлениях явно ощущается влияние педагогических идей Руссо, ноеще
больше отразился англдийский идеал богатого, родовитого, образованного
землевладельца, осевшего в своем родовом поместье, который занимается
окультивированием хозяйства и просвещением темного народа, находящегося в
зависимости. Эти взгляды князя Иван Ивановича Барятинского сказались и в его
духоаном завещании, по которому для князя Александра определялась образование
майората в восемь тысяч душ. Остальное имущество распределялась между
княгиней Марией Федоровной, тремя сыновьями и тремя дочерями.
Образование обширного майората в пользу старшего сына имелось в виду
поддержание рода, поэтому на князе Александре сосредотачивались сель блеск и
роскошь княжеского рода Барятинских.
-44-
Надежды Иван Ивановича относительно будующей деятельности его сына не
осуществились. После смерти отца в 1825 году Александр Ивановича отказался
учиться в Московском университете. Поступив в школу гвардейцев и прапорщиков,
он был знаком с М.Ю.Лермонтовым и И.Висельгорским. В последствии он станет
генералом-фельдмаршалом, наместником Кавказа, закончившим войну в этом
регионе. Пленного имама Шамиля он привезет в Марьино.
Таким образом, записку И.И.Барятинского можно назвать “манифестом
правительства, в полной мере отражающим идеалы эпохи”.
Заметим, что большое влияние на дворянскую культуру оказывала крестьянская
культура. Огромное значение для дворян имела общая с народом религия. Даже на
тех, кто был равнодушен к церкви, оказывали влияние церковные праздники,
соблюдение обрядов и постов, в которых вместе, как бы на равных, принимали
участие и помещики, и крестьяне. Исследователь темы воспитания дворянства
О.С.Муравьева пишет: ”Сам патриархальный семейный быт дворянской, в
особенности провинциальной, семьи перекликался с патриархальными традициями
крестьянской жизни” [30, 164].
В отдельных дворянских семьях уважали крепостных крестьян и их труд.
Например, князь И.И.Барятинский пишет из далекого Парижа в письме архитектору
К.Гофману, что сожалеет по поводу разорения своих крестьян из-за постройки
дворца.
Почитание труда крепостных крестьян, да и самих мужиков подчеркивалось и
прививалось детям. Последние ежедневно сталкивались в усадьбе с крепостными,
занятыми делом, которых трудно было не заметить. Иногда сами помещики
пробовали поработать как крестьяне. Подобные примеры встречаются в разной по
своим идеологическим воззрениям среде. Сергей Аксаков в детстве считал за
счастье поехать вместе с отцом в поле, понаблюдать за работой крестьян. Лев
Толстой внушал своим детям особенное уважение к крестьянам, которых неизменно
называл “кормильцами”.
Нельзя говорить о том, что дворяне понимали каково жить “в шкуре”
крепостного, но все же, несмотря на “созерцательное” знание труда дворян,
осознавали общность исторической и национальной среды.
-45-
Любопытно, что из-за такой общности крестьян и дворян последние легко
находили общий язык с крепостными. Ю.М.Лотман справедливо называл эту
способность без наигрыша, естественно быть “своим” и в светском салоне, и с
крестьянами на базаре, одним из “вершинных проявлений русской культуры”. “У
русского дворянства никогда не было тех проблем в общении с простым народом,
которые вставали перед разночинной интеллигенцией, искренне желающей этот
народ осчастливить”, - подмечает О.С.Муравьева [30, 56]. В отличии от
разночинцев, дворяне народ знали очень хорошо – они среди него жили. Так
помещики волей – неволей должны были хоть как-то разбираться в сельском
хозяйстве и крестьянской жизни. Военные, естественно, постоянно общались со
своими солдатами, в сущности, теми же крестьянами. Наконец, у каждого
дворянского ребенка были друзья-товарищи по играм среди крепостных.
Насколько можно судить по мемуарам и художественной литературе, дворянство
сумело сохранить часть своих семейных традиций вплоть до последних лет
существования царской России. Однако в наиболее чистом виде они представлены
в первой половине XIX века.
Послушание родителям, почитание старших выступали в качестве одного из
основных элементов патриархального иерархического общества. В почитающей
традиции дворянской семьи авторитет отца был безусловным и не подлежащим
обсуждению.
К примеру, вспомним, как И.И.Барятинский настаивал, чтобы его сын не был
военным, либо дипломатом. И князь Александр подчинился отцовской воле. Лишь
смерть Ивана Ивановича освободила его в выборе карьеры.
О.С.Муравьева пишет: “Отношение к детям в дворянской семье с сегодняшних
позиций может показаться строгим, даже жестоким. Но эту строгость не нужно
принимать за недостаток любви. Высокий уровень требовательности к дворянскому
ребенку определялся тем, что его воспитание было строго ориентированно на
норму, зафиксированную в традиции, в дворянском кодексе чести, в правилах
хорошего тона” [30, 154].
В то же время “отцы семейств” стремились как бы то ни было разнообразить
досуг своих чад. В ход шли весьма громоздкие прожекты. Большое
распространение получили так называемые “провинциальные театры”. Помещики
занимались не только их
-46-
устройством и подбором репертуара, они на равных с крепостными участвовали в
постановках.
“Не было ни одного богатого помещичьего дома, где бы не гремели оркестры, не
пели хоры и где бы не возвышались театральные подмостки, на которых и
приносили посильные жертвы богиням искусства доморощенные артисты. Эти затеи
бар, как ни были они иногда смешны и неудачны, но все-таки развивали в
крепостных людях, обреченных жить в невежестве, грамотность и понятия об
изящном”,- пишет Пыляев [33, 532].
Итак, театр был в то время не только данью моде и способом удовлетворения
личных нужд помещика, но и способствовал некоторому просвещению
“невежественных” крепостных. Встает вопрос: сколько же театров было в Курской
губернии? В целом по Российской империи “из существовавших во второй половине
XVIII и начале XIX века 173 театра.установлено местонахождение 155.103
относятся к городскому типу, и 52 были устроены в усадьбах в 23 губерниях”,-
приводит данные Т.Д.Дынник [12, 327].
Любопытно, что в Курской губернии другое соотношение: ”на один городской
театр приходится 5 усадебных: в имениях Анненковых, Валькенштейна, Голицыных,
Хорвата и Ширковых” [15, 115]. Это только не театры, репертуар и
местонахождение которых точно известны.
На представлениях присутствовали соседи-помещики, друзья хозяина, “чада и
домочадцы”, а также крепостные окрестных деревень.
О создании театра Валькенштейна повествует М.С.Щепкин: ”Так как граф имел
хороший оркестр музыкантов и порядочный хор певчих, то для разнообразия
удовольствий основал домашний театр, чем забавлял детей, которым было от
десяти до двенадцати лет: равно и все дворовые люди утешались этою забавою, а
вместе с тем и сам граф вдвойне наслаждался своею выдумкой. Он так рассуждал,
что доставит детям забаву, музыкантам занятие, а дворовым людям, которых,
разумеется, было очень много, случай провести время полезнее, нежели за
картами или в питейном доме.” [49, 380].
Таким образом можно отметить еще одну функцию театра – замена “вредного”
досуга на полезное времяпровождение.
Итак, главной отличительной чертой дворянского воспитания была нормативность.
С ранних лет дворянина готовили к светской жизни, прививали ему знания правил
поведения и этикета, приобщали к дворянским ценностным ориентирам, важнейшим
из которых была честь. Именно усвоение мира ценностей создавало дворянина.
Быть дворянином – это не результат воспитания, это образ жизни.
-48-
§3. Воспитание детей крепостных крестьян.
Воспитание крепостных детей в крестьянских семьях на протяжении веков
менялось незначительно, сохраняя присущие ему особенности и в XVIII, и в XIX,
и в начале XX в. Сразу необходимо отметить, что крестьянское воспитание было
во многом схоже во всех центральных регионах Российской империи.
Так описывает семейное воспитание в русской деревне В.Ильинский:
« Вся северная и средняя Россия была покрыта деревьями с маленькими избами
под почерневшими крышами, с амбарами около изб и овинами позади деревень.
В крестьянской избе в правом переднем, или «красном» углу стояли на полочках
или в киоте образа. Так заведено было у русского крестьянина исстари. чем
крестьянин зажиточнее, тем больше образов у него было в доме.
В этом же углу находился стол, за которым ели и пили. Он потому ставился там,
что крестьяне не только садился за еду и вставал из=за нее с молитвой, но и
во все продолжение обеда не позволял себе ни пустых, ни шутливых разговоров,
считая это грехом. Правый угол около двери принадлежал хозяину: там висели
его армяк и шапка, сбруя. и т.п. Если он принимал у себя гостей, которые
оставались ночевать, место для ночлега отводилось ему в этом же углу. Левая
сторона избы считалась собственностью хозяйки. Левый задний угол был занят
печкой; на полках у печи была расставлена посуда. В этом углу хозяйка в
зимнее время занималась своими домашними работами: ткала, пряла, шила и пр.
На ночь семья располагалась на лавках вдоль стен, на печи, на полатях -
широких нарах над печкой, под самым потолком.
Крестьяне, как зажиточные, так и простые, вставали рано: Летом с восходом
солнца, а осенью и зимой за несколько часов до света. Вставая ото сна,
русский тотчас искал глазами образа, чтобы взглянуть на них и
перекреститься.
Характер крестьянина формировался под сильным влиянием всей окружающей его с
детства жизни. Жизни суровой и трудовой.
В крестьянском быту женщина, как и другие члены семьи, выполняла много
тяжелых работ: очень часто на нее, как на рабочую лошадь, взваливали все, что
было потруднее. Немного больше уважения от окружающих выпадало лишь вдове, у
которой были дети.
Суровая трудовая крестьянская жизнь выработала и суровую этику.
Весь склад крестьянской жизни был таков, что содержание неработающего члена
семьи тяжелым бременем ложилось на всех его членов. Поэтому беременная
женщина была для семьи в тягость, и в этом положении в крестьянских семьях ей
не уделялось особого внимания. Обычным было в семье то, что женщина не имела
никаких преимуществ, ни в труду, ни в пище, ни в отдыхе. Она трудилась
наравне с другими членами семьи, и ей приходилось выполнять и во время
беременности очень тяжелую работу. Еще меньше в крестьянской среде считались
с душевным состоянием такой женщины и редко думали о сохранении ее душевного
состояния. Тогда не понимали, что забота о здоровье ребенка должна начинаться
еще до рождения его.'' [18, 64].
В крестьянской среде не существовало особой гигиены для женщины, готовящейся
стать матерью. Беременная женщина освобождалась от работы за несколько дней,
а нередко даже и часов до наступления родовю Нередко роды заставали женщину
за работой, так, случай родов в поле при уборке хлеба были частыми.
Такое отношение к ней в семье имело печальные последствия: смертность
крестьянских детей была высокой.
Но вот ребенок появлялся на свет. Нередко он нес в себе все скрытые и явные
следы материальных дородовых переживаний – и физических и моральных. Но
матери предстояло еще одно испытание: увидеть, довольны ли ее родные полом
ребенка. Хорошо, если родился мальчик. Женщина могла быть спокойной. А если
девочка?. Матери открыто, иногда в грубой форме, давали понять, что она
родила не того, кого от нее ждали. Для благополучия ребенка в первый день
ничего не делалось, считалось, что новорожденный может от этой заботы
умереть.
Уход за ребенком в первое время ложился на бабку-повитуху, обычно пожилую
женщину, не имевшую никакой специальной подготовки и только хорошо
осведомленной о разных приметах и поверьях. Сколько из-за невежества этих
бабок гибло молодых жизней – это хорошо знали сельские священники.
П.И.Симуш пишет: ''Рождение ребенка сопровождается праздничным торжеством...
Крещение ребенка – праздник для всей семьи. Совершалось оно чаще всего в тот
же день, когда ребенок родился, - главным образом по экономическим
соображениям. Дело в том, что в комнате, где находился новорожденный, до
крещения всю ночь должен был гореть огонь; иначе его может унести «нечистая
сила» и заменить другим. После крещения ребенка можно было оставлять в
-50-
комнате и можно класть в люльку, тогда как до этого времени он лежал или на
скамье, или на полу. С этого времени ребенок переходил на руки матери, и она
заботилась о нем сама'' [35, 186].
В старину считали, что судьба ребенка зависела и от того, какие предметы
находились в комнате в момент его появления на свет: если, например, рабочие
инструменты, то это означало, что новорожденный будет хорошим мастером: имело
значение и то, тихо или шумно было в то время, когда рождался ребенок: если
кругом тишина, то ребенок будет кротким и послушным.
Чтобы ребенок вышел хорошим человеком, старались устроить благоприятную
обстановку в момент его рождения: под подушку новорожденного клали хлеб и
соль, считалось, что они привлекут впоследствии к нему богатство.
«Новорожденному ребенку мать отдавала всю свою любовь, делала для своего
дитяти все, что подсказывала ее любовь и слабые знания. Мать теперь кормила
его, купала и пеленала. Кормилица не допускалась ни в коем случае. Если мать
почему-либо не могла сама кормить грудью, то ребенку давалось коровье или
козье молоко» [18, 76].
Кормление было беспорядочным. Неправильно питались дети как бедных
крестьянок, так и зажиточны, особенно в страду. Матери грудных детей
трудились наравне со всеми другими членами семьи. Обычно, детей забирали с
собой в поле. В лучшем случае младенцев укладывали в люльки, в худшем
оставляли прямо на траве. Распространены были случаи, когда детей
травмировали косари.
С раннего возраста у детей появляются свои обязанности: у мальчиков они
сводились к помощи отцу. Вспомним Некрасова: «Отец, слышишь рубит, а я
отвожу. и т.д.». У девочек иные обязанности- помощь по дому и ухаживание за
«младшими». Надзором за младенцами занимались с 8-10 лет, хотя не редко и с
четырех лет.
Таким образом, уже в раннем возрасте дети получали некоторый опыт в обращении
со своими младшими братьями и сестрами, у них развивалось чувство
ответственности за судьбу маленького. Поэто
-51-
