пролета сборочного цеха стоят в полной готовности две реактивные пуско­вые

установки. Произошло это в ночь на 27 июня 1941 года, на исходе пятых суток

войны.

В своей книге «Воспоминания и размышления» Маршал Советского Союза Г. К.

Жуков писал: «Надо от­дать должное нашим вооруженцам за их опе­ративность и

творческое трудолюбие. Они сделали все возможное, чтобы через 10—15 дней после

начала войны войска получили первые партии гроз­ного оружия»

[44].

Эту похвалу можно безусловно отнести и в адрес коллектива завода им.

Коминтерна.

Особенно тяжелое положение сложилось в первые дни войны на Западном фронте,

которым командовал генерал армии Д.Г.Павлов. В основ­ном развитие событий на

западном на­правлении объяснялось группировкой войск Красной Армии к началу

боевых действий. Накануне войны советское командование полагало, что основной

удар Германия будет наносить на Украине. В результате Западному округу

доста­лось значительно меньше сил, нежели Киевскому. Жуков объ­яснял:

«И.В.Сталин был убежден, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут

стремиться в первую оче­редь овла­деть Украиной, Донбассом, чтобы лишить нашу

страну важ­ней­ших экономических районов и захватить украинский хлеб, донецкий

уголь, а затем и кавказскую нефть. При рассмот­рении оперативного плана весной

1941 года И.В.Сталин го­ворил: «Без этих важнейших жизненных ресурсов

фашистская Германия не сможет вести длительную и большую войну». И.В.Сталин для

всех нас был величайшим авторитетом, никто тогда и не думал сомневаться в его

суждениях и оценки об­становки. Однако в прогнозе направления главного удара

противника И.В.Сталин допустил ошибку»

[45]. Генштаб и военная разведка, доверившись предположениям вождя,

также не смогли правильно определить направление главного удара противника.

Осенью 1939 года начальник Генштаба К.А.Мерецков считал, что главный удар немцы

нанесут на брестско-минском направлении. Однако Сталин не согласился с ним и

настоял на пересмотре плана. Мерецков вскоре был аре­стован.

В дальнейшем, при переработке плана осенью 1940 года и весной 1941 года

предположение, что главный удар будет нанесён на Украине, под со­мнение не

ставилось. В науке существует такая версия, согласно которой выбор южного

направления в качестве главного объяснялся отнюдь не про­счётами Сталина и

Генштаба, а подготовкой к наступатель­ной войне против Германии. В этом случае

мощное наступле­ние с Украины позволило бы отрезать Германию от её южных

союзников (Румынии, Венгрии, Ита­лии) и захватить жизненно важные для Рейха

румынские нефтепромыслы.

Гитлер планировал вести против СССР не длительную, а, напротив, молниеносную

войну. Поэтому в качестве главного он выбрал белорусское направление,

позволявшее кратчайшим путём дойти до Москвы.

Положение Западного фронта усугубилось тем, что распо­ложение его войск имело

ярко выраженный наступательный характер: основные силы располагались в

Белостокском вы­ступе. Германское командование нацелило ударные силы группой

«Центр» под основание этого выступа. Это позво­лило немцам достичь на решающих

участках подавляю­щего перевеса.

Если в целом соотношение сил группы армий «Центр» и За­падного фронта было

примерно равным, а по танкам на сто­роне советских войск было преимущество в

2,7 раза, то брестском направлении немцы превосходили Красную Армию по пехоте в

4,5 раза, по танкам – в 2,9 раза, по авиации – в 2 раза, по артиллерии - в 3,3

раза.

К исходу четвертого дня войны немецкие войска прорва­лись на 200 км в глубь

советской территории. Многие со­ветские командиры, быстро выдви­нувшиеся на

высокие посты, не имевшие ни военного образования, ни опыта руководства

крупными соединениями, вместо того чтобы организовать управление со своих

командных пунктов, пытались лично ос­тановить от­ступавшие части, теряли связь

с войсками и от­давали приказы, не имея представления о том, что происходит на

соседних участках.

27 июня, несмотря на героизм советских солдат и офице­ров, пал Минск.

Своевременно отвести войска из Белосто­кского выступа не удалось. Бело­стокская

группировка по­пала в окружение.

27 июня начальник Генштаба сухопутных войск Германии генерал Ф.Гальдер

удовлетворённо записывал в дневнике: «На фронте группы армий «Центр» операции

развиваются со­гласно планам. Противник оставил Бе­лосток, тем самым ме­шок на

западе сужается. Противник пытается выйти из окру­жения. в северо-восточном и

юго-восточном направлениях. Несмотря на обострение положения на отдельных

участках нашего фронта, эти попытки противника безуспешны». 2 июля Гальдер

сделал но­вую запись: «В полосе группы армий «Центр» закончена ликвидация

окру­женной группировки про­тивника в районе Белостока»

[46].

Ответственность за поражения была возложена на командо­вание За­падного

фронта. По словам Жукова, «не имея пол­ного представления о про­рвавшихся

бронетанковых группи­ровках противника. Павлов часто при­нимал решения, не

от­вечавшие обстановке»[47]. 1

июля 1941 года Павлов был смещён. Его и ряд других генералов и политработников

Западного фронта арестовали и расстреляли «за позорящую звание ко­мандира

трусость, без­действие власти, отсутствие распорядительности, развал управления

войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление по­зи­ций».

Западный фронт возглавил маршал Тимошенко.

Историк Б.Соколов задаётся вопросом о том, что было бы, если бы не Д.Г.Павлов

Г.К.Жуков командовал первые дни войны Западным фронтом: «Невыгодную группировку

подчинён­ных войск изменить он не мог – её опре­деляли Генштаб, Наркомат

обороны и лично Сталин. Не мог он и улуч­шить расположение укреплённых районов

– этот вопрос тоже ре­шался в центре, равно как и приведение войск в боевую

го­товность. не во власти Жукова было бы предотвратить унич­тожение большей

части авиации За­падного фронта в первые же дни войны (оно было вызваны

серьёзными по­роками в предвоенном развитии советской авиации в целом). Не мог

он по­влиять и на то, что именно в Белоруссии Гитлер решил нанести основной

удар и поэтому сосредоточил здесь свои основные силы.

Так что войска Западного фронта совершенно неизбежно потерпели бы столь же

тяжёлое поражение. И тогда Жукова, а не Павлова постигла бы трагическая судьба:

скорый и не­правый суд и расстрел, дабы головами руководителей Запад­ного

фронта прикрыть ошибки центрального военного и поли­тического руководства,

приведшего страну к катастрофе»[48]

.

Судя по отзывам мемуаристов и военных историков, Павлов действи­тельно не был

подготовлен к тому, чтобы занимать столь высокие посты. Но в его стремительной

карьере пови­нен прежде всего Сталин, уничто­живший в канун войны ко­мандный

состав Красной Армии. К тому же едва ли на месте Павлова другой командующий

оказался бы на высоте положе­ния.

В начале июля немецкие части в Белоруссии вышли к Днепру и Западной Двине.

В первый же день войны войска немецкой группы армий «Север» прорвали порядки

Северо-Западного фронта (командующий – генерал-полковник Ф.И.Кузнецов). Войска

фронта, понесшие большие потери, отступали по расходя­щимся направлениям: 8-ая

армия – на Ригу, 11-ая – на По­лоцк. Ме­жду частями Северо-Западного и

Западного фронтов образовалась гигант­ская брешь шириной 130 км. Поспешная

попытка нанести контрудар си­лами расположенных во втором эшелоне

механизированных корпусов ока­залась безуспешной и привела к большим потерям

танков.

26 июня нацисты с ходу форсировали Западную Двину у Даугавпилса. Дальнейшее

продвижение немцев удалось задер­жать контрударами. Фельдмаршал Э.Манштейн

вспоминал: «Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак

противника, поддержанных одной тан­ковой дивизией. На некоторых участках дело

принимало серьёзный обо­рот»[49].

Однако остановить немцев удалось ненадолго. 30 июня не­мецкие вой­ска взяли

Ригу, 6 июля Остров, 9 июля Псков. Угроза нависла уже над Ле­нинградом.

За 18 дней войны вермахт продвинулся в глубь советской территории на 450 км.

Почти вся Прибалтика была потеряна.

На Юго-Западном фронте (командующий - генерал-полков­ник М.П.Кирпонос)

сложилось благоприятное для советских войск соотноше­ние сил, так как именно

укреплённых районах. Тем не менее войска противника сумели про­рваться и там.

Несколько советских дивизий попали в окружение. Однако Юго-Западный фронт

на­нес контрудары силами механизированных корпу­сов и сумел задержать

продвижение немецких войск по шоссе Луцк - Ровно – Житомир. 26 июня Гальдер

записал в дневнике: «Группа армий «Юг» мед­ленно продвигается вперёд, к

сожа­лению, неся значительные потери. На стороне противника, действующего

против группы армий «Юг», отмечается твёрдое и энергичное руководство»

[50]. Слова Гальдера и под­тверждал и генерал Гот, командовавший в те

дни танковой группой в со­ставе группы армий «Центр»: «Тяжелее всего пришлось

группе армий «Юг». Войска противника были отброшены от границы, но они быстро

оп­равились от неожиданного удара и контратаками располагавшихся в глу­бине

танковых частей остановили продвижение немецких войск. Опера­тивный прорыв 1-й

танковой группы до 28.06. достигнут не был»

[51]. Задер­жать немецкое продвижение удалось дорогой ценой. К 30 июня

Юго-Запад­ный фронт потерял 2648 танков, то есть в три раза больше всего

танко­вого парка группы армий «Юг». Высокие потери танков были вызваны пре­жде

всего рассредо­точением по всему фронту, недостатком тактической грамот­ности

командиров, слабой подготовкой водителей.

9 июля немцы захватили Житомир. Но упорные бои в районе Житомира продолжались

стрелковым оружием. Многие из них ока­зали врагу поистине герои­ческое

сопротивление . 11 дней удерживали одну из застав Владимир-Во­лынского

погранич­ного отряда бойцы под командованием лейтенанта А.Лопатина. Упорно

сражались с подавляющими силами агрес­сора за­ставы: Августовского,

Перемышльского, Рава-Рус­ского и других по­гранот­рядов. Но всерьёз задержать

про­движение врага на всём протяжении гра­ницы пограничники, конечно, не могли.

Армейские части в первые же часы по­несли колоссальный урон. Атаковав советские

аэродромы, немцы только за один день 22 июня уничтожили 1200 совет­ских

самолётов, причём 800 не успели подняться в воздух.

Особенно тяжёлые потери понёс Западный фронт, потеряв­ший 738 са­молётов, в

том числе на земле – 528. Немецкая армия потеряла 1200 само­лётов лишь к 19

июля, те есть почти через месяц воздушных боёв. С са­мого начала войны немало

подвигов совершили со­ветские летчики. Многие из них, рискуя жизнью, шли на

воздушные тараны. По имеющимся подсче­там, за годы вой­ны их было совершено

636. Уже 22 июня было совершено около 20 таранов. В тот же день ст. лейтенант

П. Чиркин и младший лейтенант В.Слюнькин совершили первый во время вой­ны

наземный таран, когда свой горящий самолет они напра­вили на танковую колонну

врага. 25 июня их подвиг повто­рил капитан Н.Гастелло. Совет­ские лётчики

сра­жа­лись не жалея жизни. Писатель С.С.Смирнов пытав­шийся в 60-х годах

вы­яснить кто же совершил первый в ходе Великой Оте­чественной войны воз­душный

таран, вынужден был отка­заться от этого замысла, так как уже в первый час

войны несколько лётчиков таранили самолёты противника.

Авторы многотомного издания «История Великой Отечест­венной войны Советского

Союза» называют первым лётчиком, совершивший воздушный таран во время великой

Отечествен­ной войны, Д.В.Кокорева.

В результате уже 22 июня немецкие танковые группировки прорвались на 20-50 км

в глубину советской обороны. В оперативной сводке штаба четвертой армии за 24

июня сооб­щалось: «Пехота деморализована и упор­ство в обороне не проявляет.

Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходиться

останавливать и поворачивать на фронт ко­мандиром всех соединений, начиная от

командующего ар­мией, хотя эти меры, несмотря даже применение оружие должного

эффекта не дают»[52]. Лишь

отдельные части и подраз­деления, находившиеся на подготовленных оборонительных

рубежах, сумели оказать врагу серьёзное сопротивление. Так, немногочисленный

гарнизон Брестской крепости целый месяц держал оборону, приковав к себе

значительные силы фашистов. Защитники Брест­ской крепости с беспримерным

ге­роизмом отстаивали этот небольшой, ставший священным для советских людей

участок родной земли. На разва­линах стен фортов и казематов Брестской крепости

сохранились над­писи, отражающие мысли и чувства его защитников. На одной из

стен западных казарм истекавший кровью боец нацарапал слова: «Я умираю, но не

сдаюсь. Прощай, Родина! 20/VII-41 год»

[53].

Пять дней отбивали атаки гитлеровцев 41-я стрелковая ди­визия под

Раввой-Русской и 99-я стрелковая дивизия под Перемышлем. Стойко сра­жались

части гарнизона и 67 диви­зии, оборонявшие Лиепайскую военно-морскую базу.

Германский историк П.Карелл пишет о боях при Лиепае: «Обо­рона была

организована блестяще. Солдаты хорошо воо­ружены и фа­натически храбры. Они

показали в Либаве (Лиепае) наи­лучшие элементы со­ветского военного искусства.

в Ли­баве впервые выяснилось, на что спосо­бен красноармеец при обо­роне

укреплённого пункта, когда им руководят реши­тельно и хладнокровно»

[54]. К сожалению, в большинстве слу­чаев такого руководства советские

войска оказались ли­шены.

3 июля Гальдер самодовольно записал в дневнике: «Не бу­дет преувеличе­нием

сказать, что компания против России выиграна в течение 14 дней»

[55]. Однако немецкие офицеры, на­ходившиеся ближе к фронту, видели

события в ином свете в эти победные для вермахта дни они испытывали всё

боль­шую тревогу. Им ещё не приходилось встречать столь упорного врага. Немцев

поражал героизм уже обречённых, казалось бы, советских солдат. Один из офицеров

вермахта писал: «Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные

рас­стояния. нет того чувства, что мы вступили в по­беждённую страну, которое

мы испытывали во Франции. Вместо этого – сопротивление, постоянное

сопротивление, каким бы безна­дёжным оно ни было. Отдельное орудие, группы

людей с вин­товками. человек выскочив­ший из избы на обочине дороги с двумя

гранатами в руках.»[56]. Генерал

Блю­ментрит вспоминал позднее о боях за Минск: «Поведения русских войск

по­рази­тельно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в

условиях поражения. Даже будучи окружёнными, русские не отступали со своих

рубежей»[57].

И действительно, хотя сотни тысяч солдат, оказавшись в безнадёжном положении,

оставшись без боеприпасов, попали в плен, многие окружённые части продолжали

сражаться, прорываясь с боями на восток или, по край­ней мере, прико­вывая к

себе значительные силы вермахта.

По мере продвижения немцев сопротивление лишь усилива­лось. Люди не думали о

поражении и капитуляции – раньше или позже, но враг будет раз­бит, победа будет

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6