деформации структуры промышленности в сторону увеличения производства
продукции группы «А».
Восстановление промышленности и транспорта, новое индустриальное
строительство привели и к росту численности рабочего класса.
После войны страна находилась в разрухе, и остро встал вопрос выбора пути
хозяйственного развития. Альтернативой могли бы стать рыночные реформы, но
существующая политическая система не была готова к этому шагу. Директивная
экономика все еще сохраняла тот мобилизационный характер, который был присущ
ей в годы первых пятилеток и в годы войны. Миллионы людей организованно
направлялись на восстановление Днепрогэса, металлургических заводов
Криворожья, шахт Донбасса, а также на строительство новых заводов,
гидроэлектростанций и т.д.
Развитие экономики СССР упиралось в ее чрезмерную централизацию. Все
экономические вопросы, большие и малые, решались только в центре, а местные
хозяйственные органы были строго ограничены в решении любых дел. Основные
материальные и денежные ресурсы, необходимые для выполнения плановых
заданий, распределялись через большое количество бюрократических инстанций.
Ведомственная разобщенность, бесхозяйственность и неразбериха приводили к
постоянным простоям на производстве, штурмовщине, огромным материальным
издержкам, абсурдным транспортным перевозкам из края в край необъятной
страны.
Советский Союз получил с Германии репарации на сумму 4,3 млрд. долл. В счет
репараций из Германии и других побежденных стран в Советский Союз вывозилось
промышленное оборудование, включая даже целые заводские комплексы. Однако
толком распорядиться этим богатством советская экономика так и не смогла из-
за общей бесхозяйственности, а ценное оборудование, станки и пр. постепенно
превращались в металлолом. В СССР трудились 1,5 млн. немецких и 0,5 млн.
японских военнопленных. Кроме того, в системе ГУЛАЙ в этот период содержалось
примерно 8-9 млн. заключенных, чей труд практически не оплачивался. [8,
с.294]
Размежевание мира на два враждебных лагеря имело негативные последствия для
экономики страны. С 1945 по 1950 г. на 35% сократился внешнеторговый оборот
с западными странами, что заметно сказывалось на советской экономике,
лишенной новой техники и передовых технологий. Вот почему в середине 1950-х
гг. Советский Союз оказался перед необходимостью глубоких социально-
экономических и политических перемен. Поскольку путь прогрессивных изменений
политического характера был заблокирован, сузившись до возможных (и то не
очень серьезных) поправок на либерализацию, наиболее конструктивные идеи,
появившиеся в первые послевоенные годы, касались не политики, а сферы
экономики. Центральный Комитет ВКП(б) рассматривал различные предложения
экономистов на этот счет. Среди них - рукопись “Послевоенная отечественная
экономика”, принадлежащая С.Д. Александеру. Суть его предложений сводилась к
следующему:
преобразование государственных предприятий в акционерные или паевые
товарищества, в которых держателями акций выступают сами рабочие и служащие,
а управляет полномочный выборный совет акционеров;
децентрализация снабжения предприятий сырьем и материалами путем создания
районных и областных промснабов вместо снабсбытов при наркоматах и главках;
отмена системы госзаготовок сельскохозяйственной продукции, предоставление
колхозам и совхозам права свободной продажи на рынке;
реформа денежной системы с учетом золотого паритета;
ликвидация государственной торговли и передача ее функций торговым
кооперативам и паевым товариществам.
Эти идеи можно рассматривать в качестве основ новой экономической модели,
построенной на принципах рынка и частичного разгосударствления экономики, -
весьма смелой и прогрессивной для того времени. Правда, идеям С.Д.
Александера пришлось разделить участь других радикальных проектов, они были
отнесены к категории “вредных” и списаны в “архив”. [3, c.494]
Центр, несмотря на известные колебания, в принципиальных вопросах, касающихся
основ построения экономической и политической моделей развития, сохранял
стойкую приверженность прежнему курсу. Поэтому центр был восприимчив лишь к
тем идеям, которые не затрагивали основ несущей конструкции, т.е. не
покушались на исключительную роль государства в вопросах управления,
финансового обеспечения, контроля и не противоречили главным постулатам
идеологии.
Первая попытка реформирования командно-административной системы тесно связана
с окончанием в марте 1953 г. сталинского периода в истории СССР, когда
управление страной сосредоточилось в руках трех политиков: Председателя
Совета Министров Г.М. Маленкова, министра внутренних дел Л.П. Берии и
секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Между ними разгорелась борьба за единоличную
власть, в ходе которой каждый из них рассчитывал на поддержку партийно-
государственной номенклатуры. Этот новый слой советского общества (секретари
ЦК республиканских компартий, обкомов, крайкомов и др.) готов был поддержать
одного из этих руководителей страны при условии предоставления ему большей
самостоятельности в решении местных вопросов и, главное, гарантий личной
безопасности, прекращения политических “чисток” и репрессий.
При соблюдении этих условий номенклатура была готова согласиться на реформы в
определенных пределах, дальше которых она не могла и, не хотела идти. В ходе
реформ предстояло реорганизовать или упразднить систему ГУЛАГа, стимулировать
развитие аграрного сектора экономики, провести преобразования в социальной
сфере, снизить напряжение постоянной “мобилизационности” в решении
хозяйственных проблем и в поисках внутренних и внешних врагов.
Вследствие сложной борьбы на политическом “Олимпе” к власти пришел
поддержанный номенклатурой Н.С. Хрущев, стремительно оттеснивший своих
соперников. В 1953 г. был арестован и расстрелян Л, Берия по абсурдному
обвинению в “сотрудничестве с империалистическими разведками” и “заговоре с
целью восстановления господства буржуазии”. В январе 1955 г. подал в
вынужденную отставку Г. Маленков. В 1957 г. была изгнана из высшего
руководства “антипартийная группа” в составе Г. Маленкова, Л. Кагановича, В.
Молотова и др. Хрущев, будучи первым секретарем ЦК КПСС, в 1958 г. стал еще и
Председателем Совета Министров СССР.
Политические изменения в СССР требовалось закрепить изменениями и в
экономике. Выступая в августе 1953 г. на сессии Верховного Совета СССР, Г.М.
Маленков четко сформулировал основные направления экономической политики:
резкий подъем производства товаров народного потребления, крупные инвестиции
в отрасли легкой промышленности. Такой коренной поворот, казалось бы,
навсегда должен был изменить принципиальные ориентиры развития советской
экономики, устоявшиеся в предыдущие десятилетия. [8, c.306]
Но этого, как показала история развития страны, не произошло. После войны
несколько раз проводились различные административные реформы, но они не
вносили коренных изменений в сущность планово-административной системы. В
середине 1950-х годов были предприняты попытки отказа от применения
мобилизационных мер при решении хозяйственных проблем. Через несколько лет
стало ясно, что эта задача является неразрешимой для советской экономики,
поскольку экономические стимулы развития были несовместимы с командной
системой. По-прежнему нужно было организовывать массы людей для выполнения
различных проектов. В качестве примеров можно привести призывы к молодежи
участвовать в освоении целины, в возведении грандиозных “строек коммунизма” в
Сибири и на Дальнем Востоке.
В качестве примера не очень продуманной реформы можно привести попытку
перестроить управление по территориальному признаку (1957). В ходе этой
реформы были упразднены многие отраслевые союзные министерства, а взамен
появились территориальные советы народного хозяйства (совнархозы). Не были
затронуты данной перестройкой лишь министерства, ведавшие военным
производством, министерство обороны, иностранных и внутренних дел и некоторые
другие. Таким образом, была сделана попытка децентрализации управления.
Всего в стране было создано 105 экономических административных районов, в том
числе 70 в РСФСР, 11 - на Украине, 9 - в Казахстане, 4 - в Узбекистане, а в
остальных республиках - по одному совнархозу. В функциях Госплана СССР
осталось лишь общее планирование и координация территориально-отраслевых
планов, распределение между союзными республиками важнейших фондов.
Первые результаты реформы управления были вполне успешными. Так, уже в 1958
г., т.е. через год после ее начала, прирост национального дохода составил
12,4% (по сравнению с 7% в 1957). Возросли масштабы производственной
специализации и межотраслевого кооперирования, ускорился процесс создания и
внедрения новой техники в производство. Но, по мнению специалистов,
полученный эффект - следствие не только самой перестройки. Дело также в том,
что на какой-то период предприятия оказались “бесхозными” (когда
министерства фактически уже не функционировали, а совнархозы еще не
сформировались), и именно в этот период они стали работать заметно
продуктивнее, не ощущая никакого руководства “сверху”. Но как только
сложилась новая система управления, прежние негативные явления в экономике
стали усиливаться. Более того, появились новые моменты: местничество, более
жесткое администрирование, постоянно растущая “своя”, местная бюрократия.
И хотя внешне новая, “совнархозовская” система управления существенно
отличалась от прежней, “министерской”, ее суть оставалась той же. Сохранялся
прежний принцип распределения сырья, продукции, тот же диктат поставщика по
отношению к потребителю. Экономические рычаги просто не могли стать
определяющими в условиях абсолютного господства командно-административной
системы.
Все реорганизации, в конечном итоге, не приводили к заметным успехам. Более
того, если в 1951-1955 гг. промышленное производство увеличилось на 85%,
сельскохозяйственное - на 20,5%, а в 1956-1960 соответственно на 64,3 и 30%
(причем рост сельскохозяйственной продукции шел, в основном, за счет освоения
новых земель), то в 1961-1965 эти цифры стали снижаться и составили 51 и 11%
[1].
Итак, центробежные силы заметно ослабили экономический потенциал страны,
многие совнархозы оказались неспособными к решению крупных производственных
задач. Уже в 1959 г. началось укрупнение совнархозов: более слабые стали
присоединяться к более мощным (по аналогии с укрупнением колхозов).
Центростремительная тенденция оказалась более сильной. Достаточно скоро
восстановилась прежняя иерархическая структура в экономике страны.
Ученые экономисты и практические работники пытались разрабатывать новые
подходы к экономическому развитию страны, особенно в области долгосрочного
планирования и прогнозирования, определения стратегических
макроэкономических целей. Но эти разработки не были рассчитаны на быструю
отдачу, поэтому им не уделялось достаточного внимания. Руководству страны
нужны были реальные результаты в настоящее время, а посему все силы
направлялись на бесконечные корректировки текущих планов. Например, так и не
был составлен детальный план на пятую пятилетку (1951-1955), а в качестве
отправного документа, направлявшего работу всей экономики в течение пяти лет,
стали Директивы XIX съезда партии. Это были всего лишь контуры пятилетки, но
конкретного плана не существовало. Такая же ситуация сложилась и с шестым
пятилетним планом (1956-1960).
Традиционно слабым было так называемое низовое планирование, т.е. составление
планов на уровне предприятий. Низовые плановые задания часто
корректировались, поэтому план превращался в чисто номинальный документ,
имеющий непосредственное отношение лишь к процессу начисления заработной
платы и премиальных выплат, которые зависели от процента выполнения и
перевыполнения плана.
Поскольку, как отмечалось выше, планы постоянно корректировались, то
выполнялись (или точнее не выполнялись) совсем не те планы, которые
принимались вначале планового периода (года, пятилетки). Госплан
“торговался” с министерствами, министерства - с предприятиями насчет того,
какой план они могли бы выполнить при имеющихся ресурсах. Но поставки
ресурсов под такой план все равно срывались, и снова начинались “торги” по
цифрам плана, по величине поставок и т.д.
Все это подтверждает вывод о том, что советская экономика зависела в большей
степени не от грамотных экономических разработок, а от политических решений,
постоянно меняющихся в прямо противоположных направлениях и заводящих чаще
всего в тупик. В стране осуществлялись бесплодные попытки улучшить структуру
государственного аппарата, наделить министров, начальников главков,
директоров предприятий новыми правами или, наоборот, ограничить их
полномочия, разделить существующие плановые органы и создать новые и т.п.
Таких “реформ” в 1950-1960-х годах было немало, но ни одна из них не принесла
реального улучшения в работу командной системы.
В основном, при определении приоритетов послевоенного экономического
развития, при разработке четвертого пятилетнего плана - плана восстановления
- руководство страны фактически вернулось к довоенной модели развития
экономики и довоенным методам проведения экономической политики. Это значит,
что развитие промышленности, в первую очередь тяжелой, должно было
осуществляться не только в ущерб интересам аграрной экономики и сферы
потребления (т.е. в результате соответствующего распределения бюджетных
средств), но и во многом за их счет, т.к. продолжалась предвоенная политика
“перекачки” средств из аграрного сектора в промышленный (отсюда, например,
беспрецедентное повышение налогов на крестьянство в послевоенный период)
1.2 Восстановление промышленности, перевооружение армии.
Восстановление промышленности проходило в очень тяжелых условиях. В первые
послевоенные годы труд советских людей мало чем отличался от военной
чрезвычайщины. Постоянная нехватка продуктов (карточная система была отменена
лишь в 1947 г.), тяжелейшие усло
вия труда и быта, высокий уровень заболеваемости и смертности объясняли
населению тем, что долгожданный мир только наступил и жизнь вот-вот
наладится. Однако этого не происходило.
После денежной реформы 1947 г. при средней зарплате около 500 рублей в месяц
стоимость килограмма хлеба составляла 3-4 руб., килограмма мяса - 28-32 руб.,
сливочного масла - свыше 60 руб., десятка яиц - около 11 руб. Чтобы купить
шерстяной костюм, нужно было отдать три средних месячных зарплаты. Как и до
войны, от одной до полутора месячных зарплат в год уходило на покупку
облигаций принудительных госзаймов. Многие рабочие семьи по-прежнему жили в
землянках и бараках, а трудились порой под открытым небо
м или в неотапливаемых помещениях, на старом или изношенном оборудовании. Тем
не менее некоторые ограничения военного времени были сняты: вновь введены 8-
часовой рабочий день и ежегодные отпуска, отменены принудительные
сверхурочные работы. Восстановление проходило в условиях резкого усиления
миграционных процессов. Вызванных демобилизацией армии (ее численность
сократилась с 11,4 млн. человек в 1945 г. до 2,9 млн. в 1948 г.),
репатриацией советских граждан из Европы, возвращением беженцев и
эвакуированных из восточных районов страны. Другой сложностью в развитии
промышленнос
ти стала ее конверсия, завершившаяся в основном к 1947 г. Немалые средства
уходили и на поддержку союзных восточноевропейских стран.
Огромные потери в войне обернулись нехваткой рабочей силы, что, в свою
очередь, вело к росту текучести кадров, искавших более выгодные условия
труда. Компенсировать эти издержки, как и прежде, предстояло увеличением
перекачки средств из деревни в город и развитием трудовой активности рабочих.
Одним из самых знаменитых починов тех лет стало движение "скоростников",
инициатором которого был ленинградски
й токарь Г.С. Борткевич, выполнивший на токарном станке в феврале 1948 г. за
одну смену 13-дневную норму выработки. Движение стало массовым. На некоторых
предприятиях были предприняты попытки внедрения хозрасчета. Но для
закрепления этих новаций не былиприняты меры материального стимулирования,
наоборот, при повышении производительности труда понижались расценки.
Административно-командной системе было выгодно достижение высоких
производственных результатов без дополнительных вложений.
Впервые за долгие годы после войны наметилась тенденция к более широкому
использованию научно-технических разработок на производстве, однако она
проявилась в основном лишь на предприятиях военно-промышленного комплекса
(ВПК), где в условиях начавшейся "х
олодной войны" шел процесс разработки ядерного и термоядерного оружия, новых
ракетных систем, новых образцов танковой и авиационной техники.
Наряду с приоритетным развитием ВПК преимущество отдавалось также
машиностроению, металлургии, топливной, энергетической промышленности, на
развитие которых уходило 88% капиталовложений в промышленность. Легкая же и
пищевая промышленности, как и прежде,
финансировались по остаточному принципу (12%) и, естественно, не
удовлетворяли даже минимальных потребностей населения.
Всего за годы 4-й пятилетки (1946-1950 гг.) было восстановлено и вновь
построено 6200 крупных предприятий. В 1950г., по официальным данным,
промышленное производство превысило довоенные показатели на 73% (а в новых
союзных республиках - Литве, Латвии, Эс
тонии и Молдавии - в 2-3 раза). Правда сюда были включены также репарации и
продукция совместных советско-восточногерманских предприятий.
Главным творцом этих несомненных успехов стал советский народ. Его
невероятными усилиями и жертвами, а также высокими мобилизационными
возможностями директивной модели экономики были достигнуты, казалось,
невозможные экономические результаты. Вместе с те
м свою роль сыграла также традиционная политика перераспределения средств из
легкой и пищевой промышленности, сельского хозяйства и социальной сферы в
пользу тяжелой промышленности. Значительную помощь оказали и полученные с
Германии репарации (4,3 млрд.
долларов), обеспечившие до половины объема установленного в эти годы
