огромные потери, с полноправных областей римской республики, насчитывавших к
началу войны 1 миллион населения, было выставлено 22 или 23 легиона (максимум
— через 4 года после Канн). И если союзники, в общем подсчете, не отвалились,
если хозяйственная жизнь не остановилась после поголовной мобилизации
взрослого населения, если 16 лет прогулок вражеской армии по территории Рима
не вызвали общего распада, и стратегия и политика Ганнибала потерпели крах,
то все это доказывает не ложность пути, по которому шел Ганнибал, а
доказывает, что римская государственность, римская конституция, прочность
господствующего класса, прочность уз, которыми связывал Рим с собой
покоренные народы, выдержали самый трудный экзамен.
Стратегия Ганнибала вызывала и в свое время крупные нападки со стороны не
понимавших ее лиц, так, вождю пунической конницы. Махарбалу, принадлежит
знаменитое выражение, что Ганнибал умеет побеждать, но не умеет использовать
своих побед.
Стратегия Фабия Кунктатора. При явном тактическом превосходстве карфагенских
генералов и войск над римскими, которое выяснилось в первых боях, и при
неспособности карфагенян атаковать римские войска в укрепленных лагерях, при
отсутствии у Ганнибала средств и возможности заниматься осадами, естественно,
стратегия римлян должна была заключаться в уклонении от боя, в осаде и
наказании отпадавших от них городов (Капуя была осаждена и взята римлянами на
глазах у Ганнибала, который не мог прорвать циркумвалационной линии и
напрасно старался заставить римлян бросить осаду, двинувшись и дойди до самых
ворот Рима), в энергичной борьбе на второстепенных театрах. Такова и была
стратегия диктатора Квинтия Фабия Максима, прозванного Кунктатором
(Медлителем), стратегия, которую одобрял и сенат. Однако, римские плебеи,
неохотно пошедшие на эту тяжелую войну, смотрели на затяжку ее, как на
явление разорительное для бедного люда, создалась целая демагогическая
агитация против осторожной стратегии Кунктатора; плебисцит дал равные с ним
полководческие права магистру конницы Минуцию Руфу, стороннику активных
действий, который едва не погиб со всем войском в устроенной ему Ганнибалом
ловушке, будучи выручен Фабием Кунктатором, он сдал ему свои полномочия.
Тогда римские плебеи, после истечения срока диктаторских полномочий
Кунктатора, избрали в число консулов своего ставленника, Теренция Варрона; а
так как другой консул, Эмилий Павел, являлся представителем осторожных
взглядов сената и патрициев и подозревался в стремлении затянуть войну, то во
главе соединенной римской армии, оперировавшей против Ганнибала, был
поставлен не один начальник, а, вопреки здравому смыслу, два консула,
чередовавшиеся в командовании через день. Теренций Варрон в выпавший на долю
его командования день дал Ганнибалу сражение под Каннами (216 г.).
Канны. Ганнибал, несмотря на двойное превосходство римлян, был уверен в
победе, когда римляне вышли на равнину, где карфагенская конница могла
свободно маневрировать. Но ординарной победы для Ганнибала было недостаточно
— ему нужно было полное уничтожение римской армии, и эту цель он отчетливо
поставил перед собой.
Римляне (55 тысяч гоплитов, 8 тысяч легковооруженных, 6 тысяч конницы плюс
10-тысячный гарнизон, оставленный в лагере) были построены в особенно
глубокую фалангу (манипулы — 10 человек по фронту, 12 в глубину), в общем не
менее 34 шеренг, такая глубина вызывалась стремлением развить максимальный
натиск на фронте и не слишком затруднять наступление непомерной длиной фронта
пехоты, которая и так достигала полутора верст (1709 человек по фронту).
Конница была распределена по флангам. Поле сражения, избранное Варроном на
северном берегу Ауфидуса, представляло равнину, шириной около 3 верст,
ограниченную на юге рекой, на севере — кустарником; кустарник и река
представляли некоторое обеспечение флангов римлян от охватов превосходной
неприятельской конницей.
Ганнибал вывел на поле сражения свою армию в шести колоннах. Две средних,
общим числом 20 тыс., образовывались более слабой испанской и недавно
навербованной галльской пехотой. Их окаймляли две колонны по 6 тыс.
африканских испытанных ветеранов. Наконец, фланговые колонны были чисто
кавалерийские — на левом фланге вся тяжело вооруженная конница — кирасиры
Газдрубала, на правом — легкая, преимущественно нумидийская конница. Всего
карфагенская конница насчитывала 10 тысяч коней. Равное с римлянами число
легковооруженных маскировало фронт Ганнибала.
Стремясь к уничтожению врага, Ганнибал против могущественного римского фронта
— 16 легионов — развернул только 20 тысяч человек своих средних колонн. Эти
части должны были выдержать весь римский натиск; на них легли самые тяжелые
потери. Большой соблазн был развернуть здесь самую надежную пехоту, так как
оттого, выдержит ли она римский удар, зависела возможность выполнения плана
Ганнибала — окружения неприятеля. Но Ганнибал не принес в жертву настоящему
будущее и не развернул здесь своей африканской гвардии, потери в которой
возместить было нельзя. Чтобы дать моральную упругость испанцам и галлам,
Ганнибал со своим братом Маго и штабом расположился за ними, в центре: его
сравнительно молодые солдаты дрались непосредственно на его глазах.
Африканская пехота, предназначенная для удара на оба фланга неприятеля,
осталась неразвернутой в колоннах за стыком между пехотой центра и
кавалерийскими крыльями и приступила в выполнению маневра по особому
приказанию Ганнибала. Левое кирасирское крыло предназначалось для
производства решительного маневра; однако, если преждевременно побить и
прогнать римскую конницу, когда римская пехота еще не ввязалась в бой, то
этим неприятельскому полководцу была бы предоставлена возможность уклониться
от боя и отступить. Конница должна была нанести удар в ту минуту, когда
пехота уже настолько сблизится, что уклонение от боя станет невозможно.
Начался бой. Газдрубал с кирасирами опрокинул римских всадников, выслал отряд
на помощь нумидийцам, которые вели бой с римскими всадниками левого крыла, и
заставил и здесь римскую конницу бежать и предоставить легионы их участи.
Главная же масса конницы Газдрубала бросилась на тыл римской фаланги и
заставила сначала повернуться назад задние шеренги триариев, а потом
остановиться и всю фалангу.
На фронте, после короткого боя легковооруженных, римляне решительно атаковали
галлов и испанцев, нанесли им большие потери и заставили карфагенский центр
попятиться. Личное присутствие здесь Ганнибала удержало галлов от разрыва
фронта и бегства. В решительную минуту, под влиянием удара с тыла, римская
фаланга остановилась.
Остановка фаланги означала ее гибель. С флангов ударили африканцы,
легковооруженные и конница метали с тыла дротики и стрелы. Только крайние
шеренги окруженной толпы римских легионеров могли действовать оружием —
задние были способны при атаке увеличить натиск, а при остановке фаланги
представляли только мишени для летящих камней, дротиков и стрел. Почувствовав
победу, энергично теснили повсюду карфагенские наемники; чем теснее
сталпливались римляне, тем труднее было им действовать оружием, и положение
их становилось безысходнее. После длительного побоища 48 тысяч римлян было
убито, 6 тысяч взято в плен, немногие пробились; из остатков 16 легионов
римлянам удалось сформировать только 2 легиона. Карфагеняне потеряли около
5700 убитыми и много ранеными; потери легли преимущественно на центр — одних
галлов было убито 4000.
Ганнибал решился, располагая вдвое слабейшей пехотой, на маневр охвата обоих
неприятельских флангов, на окружение врага. Канны представляют бессмертный
пример необыденного сражения, стремящегося к полному уничтожению врага.
Маневр был связан с риском — слабому карфагенскому центру приходилось
выдерживать всю тяжесть боя до выхода конницы в тыл и удара на фланги.
Римляне были беззащитны против тактики Ганнибала. Если бы у них были выделены
крупные части, стоявшие под командой ответственных начальников, которые могли
бы быть повернуты на три стороны, покуда в четвертую сторону ломила их
фаланга, они. могли бы вырвать у Ганнибала победу. Но в римской милиции не
было ни тактических единиц, способных к самостоятельному маневрированию, ни
подготовленных частных начальников. Все 16 легионов стояли рядом и
представляли одну массу, неспособную к расчлененному маневру. Милиция
способна была выполнять только одну схему простой атаки и являлась легкой
добычей тактически обученной, возглавляемой опытными генералами,
профессиональной армии Ганнибала.
3.5 Введение новой тактики.
Линейная тактика Сципиона Африканского. Сражение под Каннами едва не взорвало
основы римского государства, едва не вызвало общего его распада. В течение 14
лет после него римляне не осмеливались в чистом поле встречаться с
карфагенянами. Но за эти 14 лет римская милиция постепенно получила качества
и закал постоянной армии, стала маневроспособной. Каждый год Рим формировал
из юношей по два легиона — таким образом, деление в глубину по возрастам
утратило смысл. Начальники совершенствовались, особенно под влиянием
гениального организатора, которого выдвинул Рим — Сципиона Африканского.
Последний постиг тайну тактического превосходства карфагенян и стремился
расчленить римский боевой порядок, сделать отдельные части его способными к
самостоятельному маневру. Манипулы по 3 объединились в когорты — своего рода
батальон; сначала он представлял административную единицу в 500—600 бойцов,
затем начал представлять отдельную тактическую единицу, способную к
самостоятельному маневрированию. Так как в легионе утратилось деление по
возрастам, то гастаты, принципы и триарии получили одинаковую боеспособность.
Сципион значительно увеличил дистанцию между манипулами гастатов и принципов.
Принципы Сципиона Африканского представляли уже не только задние шеренги
фаланги, имеющие исключительную задачу — затыкать щели между манипулами
гастатов, а вторую линию боевого порядка. Между Каннами и Замой произошла
эволюция задачи принципов — от простой поддержки к линии. Линией называется
часть боевого порядка, способная к самостоятельному маневрированию. Цели по
условиям расположения второй линии в затылок и вблизи первой линии вторая
линия не имеет еще полностью характера общего резерва, располагающегося
совершенно независимо от перволинейных войск, то все же переход от фаланги к
построению в несколько линий представлял эволюцию, захватывавшую большую
часть пути к созданию боевого порядка с независимым общим резервом.
Если щели между римскими манипулами требовали высшей дисциплины и доверия к
авторитету начальников, которых не было в греческой фаланге, то линейное
построение предъявляло к психологии солдата еще более повышенные требования.
В первоначальном построении легиона гастаты наступали, испытывая почти
физическое давление принципов, следовавших в нескольких шагах сзади. Теперь,
чтобы обеспечить линии принципов известную свободу маневра, ее приходилось
вести в 200-300 шагах дистанции от гастатов. Гастаты должны были втягиваться
в упорный рукопашный бой, не чувствуя непосредственно за собой поддержки.
Натиск мог не ослабеть только при повышенном сознании солдат, что находящиеся
в нескольких стах шагах позади части будут во время подведены к нужному месту
опытными и авторитетными начальниками. Такого сознания и доверия к авторитету
начальника в римской милиции еще не было, но оно оказалось налицо в армии
Сципиона Африканского.
Эта тактическая эволюция римского легиона оказалась возможной лишь при
условии утраты им многих существенных качеств республиканской милиции.
Римский милиционер, оставаясь десятки ,лет в строю, перерождался в
профессионального солдата, утрачивал свои гражданские чувства, свое
преклонение перед законом, стремился к добыче; начали поступать жалобы от
обижаемого им гражданского населения, даже у себя на родине. И по мере того,
как авторитет закона тускнел, у римского солдата нарождался другой авторитет
— авторитет его вождя, которого через 150 лет он провозгласил императором.
Уже о Сципионе Африканском в римском сенате Фабий Кунктатор произнес
пророческие слова: "он поддерживает дисциплину в армии в стиле монарха".
Римский сенат должен был бы или оставаться при старых формах командования и
образования вооруженной силы, и в таком случае отказаться от окончательной
победы над Карфагеном и завоевания всего мира, или же принести в жертву идее
победы конституционные гарантии и организовать вооруженную силу,
исключительно руководясь требованиями военного дела. Римский сенат встал на
второй путь. Он увидел, что немыслимо противопоставлять Ганнибалу двух
бургомистров, хороших республиканцев, но детей в полководческом искусстве.
Тогда Рим начал избирать на должности консулов, не стесняясь требуемыми
конституцией промежутками, одних и тех же известных осторожностью и военными
знаниями лиц{39}. Затем Рим шагнул дальше и дал военачальникам, слишком
молодым и не имевшим политического ценза, чтобы быть избранными консулами,
консульские права. Когда Сципион с римской армией высадился в Африке,
консульские полномочия были утверждены за ним не на год, а пока это будет
требоваться военной обстановкой — бессрочно. Эта политика позволила Риму
победить Карфаген и уже при следующем поколении завоевать Македонию и Сирию
и, таким образом, создать остов всемирного государства, но через полтораста
лет привела к империи.
Сражение при Заме. Сципион с армией, воспитанной уже в духе линейной тактики,
одержавшей успехи на Пиринейском полуострове, сосредоточился в Сицилии, еще
повысил занятиями и маневрами боевую подготовку своих войск и высадился в 205
г. на африканском берегу близ Карфагена. Осадить Карфаген Сципион был не в
силах, но ему удалось вмешаться в нумидийские дела, взять в плен шейха,
являвшегося опорой карфагенского влияния, и создать перевес его противнику
Массиниссе, который взялся помогать Риму.
Осенью 203 г. до Р. X. Ганнибал с остатками своей -армии был отозван из
Италии на защиту Карфагена. В Африку Ганнибал прибыл с хорошим пехотным
кадром, но почти без конницы. Прежде всего он приступил к переустройству
своей армии, на что потребовалось до 9 месяцев. Армия формировалась, дабы
избежать вмешательства гражданской власти, не в самом Карфагене, а в
небольшом приморском городке Хадруметуме, в 150 верстах южнее.
Летом 202 г. до Р. X. Ганнибал начал операцию против римлян. Последние не
имели еще в своем распоряжении ни одного порта и базировались на полуостров
Утика. Массинисса с обещанными 10 тысячами воинов еще не присоединился к
армии Сципиона, располагавшей для операций в поле около 25 тысяч бойцов.
Римская армия находилась в долине р. Баградас, когда Сципион был уведомлен,
что Ганнибал с 35 тысячами движется в разрез между ним и тем районом к
западу, откуда ожидались нумидийцы. Обыденный начальник на месте Сципиона
отошел бы на полуостров Утика, где была укрепленная база, был бы заблокирован
в нем Ганнибалом, потерял бы связь и влияние на нумидийцев,. Но Сципион пошел
на риск, бросил свои сообщения с морем, быстрым фланговым маршем на запад
пошел на соединение с Массиниссой и, получив от него подкрепление в 6 тысяч
конницы и 4 тысячи пехоты, двинулся, навстречу Ганнибалу. Столкновение
произошло при Нарагаре, но за сражением в истории утвердилось название
сражения при Заме.
Это сражение двух 35-тысячных армий представляет очень интересный пример
первого приложения к действительности линейной.
Ганнибал еще не успел создать конницы, коей римляне превосходили карфагенян в
3 раза. Пехота была в равных силах, с перевесом в пользу Карфагена. Сверх
того. Ганнибал располагал несколькими десятками слонов.
Если бы Ганнибал стремился достигнуть успеха в кавалерийском бою, он стянул
бы конницу на одно крыло и придал бы ей всех боевых слонов, которые успешнее
всего действуют против конницы. Но Ганнибал составил другой план сражения. Он
распределил свою конницу равномерно по крыльям и дал ей указание — не вступая
в упорный бой, бежать перед римской и нумидийской конницей и увлечь их в
преследование далеко от поли сражения. Слоны с легковооруженными маскировали
боевой порядок пехоты и давали Ганнибалу выигрыш времени — не втягивать в
серьезный бой пехоту до тех пор, пока не выяснится, удалась ли хитрость с
неприятельской конницей.
Пехота была построена в две линии: первая — карфагенская милиция, вторая
линия — старые ветераны, вернувшиеся из Италии, под личной командой Ганнибала
в 300 шагах позади. Если бы не удалось отвлечь римскую конницу с поля
сражения, обе линии, под прикрытием слонов, могли бы отступить, не втягиваясь
в решительный бой, в укрепленный лагерь.
Хитрость Ганнибала имела успех. Римская конница, преследуя карфагенскую,
скрылась с поля сражения. Тогда Ганнибал завязал решительный пехотный бой;
жестокая рукопашная свалка была начата первой линией, а вторая линия,
разделившись на две части, вышла из-за флангов первой для решительного
двойного охвата римской пехоты. Но Сципион, имевший уже и у себя вторую
линию, на этот маневр отвечал соответственным контрманевром — части второй
линии римлян вышли из-за флангов первой и вступили в бой с частями,
назначенными Ганнибалом дли охвата. Бой сохранил характер лобового
столкновения на возросшем фронте. Некоторое преимущество было достигнуто
сражавшейся с отчаянием карфагенской пехотой, но бой сильно затянулся, части
римской конницы стали возвращаться на поле сражения, карфагенянам пришлось
отступать в очень трудных условиях. Учитель — Ганнибал нашел достойного
ученика в Сципионе.
Война, державшаяся только на непобедимости Ганнибала, с поражением его была
закончена в кратчайший срок. Главным следствием сражения при Заме являлась
утрата Карфагеном веры в возможность успешной борьбы с Римом, в
самостоятельное будущее. Сципион не преувеличивал значения своей победы, не
стремился к лишним лаврам, зная, насколько Рим истощен войной; и подписал на
умеренных условиях мир с побежденным Карфагеном.
3.6 Разведка в римской армии.
Полное отсутствие сведений о какой-либо организованной разведывательной
системе римлян в эпоху республики объясняет частые военные неудачи. Порой
лишь земледельцы и путники, бегущие в город под защиту каменных стен,
приносили весть о приближении врага, о чем свидетельствует Тит Ливий в
"Истории Рима от основания города".
Значение информации уже в древнейшие времена осознали власти Карфагена -
опаснейшего врага Рима. Карфагенские эскадры на Корсике и Сардинии следили за
появлением чужих судов и проверяли каждый корабль, направлявшийся в акваторию
между Сардинией и Гибралтаром. Оловянные шахты на Северо-Западе Испании они
охраняли так тщательно, что греки и римляне долгое время гадали, с каких
далеких островов его привозили. Римлян поразила карфагенская разведка,
действовавшая в Испании; об этом говорится в "Естественной Истории" Плиния
Старшего, который приписывает ее устройство Ганнибалу.
При подготовке к вторжению в Италию через Альпы Ганнибал разослал своих
агентов по всей Галлии, благодаря чему большинство галльских племен перешло
на сторону Ганнибала, прежде чем римляне узнали что-либо о происходящем. По
словам Аппиана, Ганнибал послал разведчиков в Альпы, чтобы обследовать
перевалы, которые предстояло пройти. Ганнибал тщательно продумывал каждый шаг
трудного похода, и прежде чем начать его, он собирал максимум информации.
Римляне не могли и вообразить себе Италию местом сражения их войск с
карфагенянами. Как сообщает Аппиан, римский сенат послал 160 кораблей и два
легиона в Африку. В Испанию отправился Публий Корнелий Сципион с 60
кораблями, 10 000 воинов. Ливий пишет, что в Риме ходили слухи, будто
финикийцы пересекли реку Эбро. В действительности же, к тому времени, когда
эти слухи достигли ушей римлян, Ганнибал уже пересек Пиренеи и шел через
Галлию.
Кажется почти невероятным, но тем не менее после первой Пунической войны
римляне так и не разработали основные способы передачи информации. Ливий
сообщает, что даже галлы, знаменитые своей неорганизованностью, имели
сигнальную систему - они предупреждали своих земледельцев о приходе
Ганнибала. Описывая переход Ганнибала через Рону, Полибий тоже утверждает,
что сигнальная система его войска работала безотказно. К своему удивлению, у
римлян мы не находим ничего подобного.
Своим первым успехом в итальянской кампании Ганнибал был обязан македонскому
царю Филиппу V, заключившему с ним союз против Рима. Однажды Филипп отправил
к Ганнибалу послов. Те спокойно достигли Италии, но по дороге в лагерь
Ганнибала возле Капуи были перехвачены римлянами и доставлены к римскому
претору. На вопрос о цели их путешествия они заявили, что посланы царем
Македонии к римскому сенату с лучшими пожеланиями и предложением заключить
союз между Македонией и Римом против Карфагена. Претор, приятно удивленный
таким открытием, принял послов с большим почетом и щедро предоставил им все
необходимое для их долгого путешествия, объяснив дорогу в Рим и изложив
подробно позиции римских и карфагенских армий.
Послы, снабженные такой информацией, без особого труда достигли штаба
Ганнибала и рассказали ему о планах Филиппа. Финикиец был, естественно,
доволен и послал их обратно к Филиппу со своими предложениями. На обратном
пути в открытом море их перехватила римская эскадра. Послы снова стали лгать,
объясняя, что держат путь в Рим и что, покинув претора, они опасались попасть
в руки к финикийцам, передвигаясь по суше, поэтому пытались попасть в Рим по
морю. Их объяснение показалось римскому адмиралу вполне правдоподобным. Они
могли бы и в этот раз спастись, но внешность двух приближенных Ганнибала
вызвала у адмирала подозрение, что и привело к провалу всей операции.
Ливий показывает, что римляне начали понимать важность разведки, только
пройдя тяжелую школу сражений с Ганнибалом. Первое свидетельство того, что
римляне начали применять систему сигнальных сообщений в военной разведке,
можно найти у Ливия в его рассказе о том, как консул Фабий захватил город
Арпы в Апулии.
Другой пример прогресса - меры предосторожности, предпринятые римлянами в 208
г. до н. э., когда их консул Марцелл был убит в бою с карфагенянами и
Ганнибалу досталось консульское кольцо-печатка. На этот раз римляне, зная
привычку Ганнибала подделывать письма, среагировали на редкость быстро. Как
пишет Ливий, консул Криспин, "опасаясь, что карфагеняне, используя это
кольцо, учинят какой-нибудь обман, успел разослать по соседним городам
предупреждение, что Марцелл погиб и враги теперь владеют его кольцом, поэтому
они не должны доверять никаким письмам, написанным от имени Марцелла".
Предупреждение было сделано вовремя, так как едва эти сведения достигли
Салапии, как в город пришел римский дезертир, и, представившись посыльным
консула, принес поддельное письмо Ганнибала с печатью Марцелла, в котором
жителям города предписывалось подготовиться к приему консула. Горожане
подготовились как следует. Они впустили в город римлян-дезертиров, шедших
впереди армии Ганнибала и создававших видимость, будто приближается не
противник, а римские войска, но когда ворота закрылись, всех перерезали.
Город был спасен.
В ходе второй Пунической войны римляне стали уделять больше внимания
организации разведки, но до уровня карфагенян, использовавших в агентурной
работе сложную систему условных знаков, им было еще далеко.
Римлянам удалось бы избежать огромных потерь во второй Пунической войне, если
бы они своевременно осознали необходимость создания оперативной
разведывательной системы. Следует отметить, что наибольшего прогресса в
военной и политической разведке добился Сципион Африканский, сыгравший
решающую роль в победе римлян в третьей Пунической войне, и тем самым круто
изменивший судьбу Карфагена. Вероятно, он воспользовался не только уроками,
преподанными Ганнибалом, но и знаниями своего личного друга - греческого
историка Полибия. Тот принял сторону римлян и считал своим патриотическим
долгом убедить сограждан в превосходстве римской культуры и в необходимости
ее принятия. В своих исторических трудах он воспевал миссию Рима, которому,
по его мнению, самой судьбой уготовано править миром - что подтверждается
четким устройством их государства, волей и военной доблестью.
Полибий детально изучил Пунические войны, и ему было несложно понять причины
первоначального успеха Карфагена. Он был хорошо знаком с организацией
разведывательной системы в государствах, основанных преемниками Александра
Македонского, и имел возможность непосредственно на месте изучать систему
Филиппа V во время военных действий.
Третья Пуническая война стала победоносной кампанией Сципиона против
Карфагена. Полибий давал ему много советов по этому вопросу, когда
сопровождал своего друга в Африку. Во время знаменитой осады Нуманции в 134-
133 гг. до н. э., стратегически важного города на севере Испании, Полибий
также был под стенами города и, по всей видимости, мог впоследствии описать
эту осаду. Но до наших дней это описание не сохранилось, и приемы, которыми
Сципион пользовался в этой операции, в основном зафиксированы Аппианом в
"Римской истории".
Сципион использовал в военной разведке методы персидской службы связи. Он
умело соединил в единую систему почтовые станции, посты с посыльными,
голосовую связь, сигнальные огни для ночного времени, красные сигнальные
флаги для дневного. Это явилось большим шагом вперед. Только Полибий мог
предложить такое решение, так как он был хорошо знаком с греческой
литературой, превозносившей персидские "придумки".
Хотя применение таких способов связи на практике имело большой успех и
произвело огромное впечатление на современников, римляне тогда не пошли
дальше их использования в военных целях. За весь республиканский период они
не сделали ни единой попытки создать для нужд своей дипломатии какой-либо
аналог системы связи македонского царя Филиппа V, хотя, как следует из
написанного Ливием, были осведомлены о ней. По словам Ливия, Сципион
Африканский Старший, собираясь напасть через Фракию на селевкидского царя
Антиоха III, с которым римляне воевали из-за Дарданелл в Азии, решил
выяснить, позволит ли римским войскам пройти через свою территорию
македонский царь Филипп. К царю отправили молодого Тиберия Семпрония Гракха.
Разведчик обнаружил возведенные над реками мосты и дороги, проложенные там,
где прежде было трудно проехать. Царская резиденция находилась в Пелле, а
Амфиса располагалась возле Фермопил. Меняя лошадей на каждом посту, он
добрался из Амфиссы до Пеллы за три дня. Совершенно ясно, что римский
посланник пользовался системой связи македонского царя. Тиберий Гракх ехал с
обычной для македонцев скоростью, которые расстояние в 200 километров
проезжали за три дня, регулярно доставляя сведения. Для римлян такая скорость
передвижения казалась невероятной. Как это ни странно, но пример македонцев
не использовался римлянами еще долгое время. Хотя в республиканский период
было еще несколько выдающихся римских государственных деятелей, ценивших
оперативную разведку и быструю связь, преодолеть апатию сената и заставить
его организовать информационную службу более продуманно они не смогли.
То, что римские торговцы могли быть в тоже время и шпионами, хорошо понимали
все соседи Рима. Даже в ранний период с римскими торговцами зерном из южных
племен и Сицилии общались исключительно осторожно. Карфагеняне при заключении
мира после первой и второй Пунических войн приложили массу усилий, чтобы
исключить такую опасность. Первый мирный договор, по описанию Полибия,
содержал пункт, где говорилось, что торговля в Карфагене "может происходить
лишь в присутствии распорядителя или представителя городской власти". В Ливии
купцам запрещалось выходить за пределы Торгового мыса. Второй договор
содержал еще более конкретное условие. Он гласил: "ни один римлянин не может.
торговать или оставаться в портах Сардинии или Ливии дольше, чем потребуется
на пополнение провизии или починку корабля. Если он был вынужден высадиться
из-за непогоды, он должен отчалить в срок не позднее пяти дней. В
карфагенской провинции Сицилии и в Карфагене он может делать и продавать все,
что разрешено гражданам. То же разрешено карфагенянам в Риме".
Карфагеняне, всегда понимавшие важность разведки, сделали все возможное,
чтобы предотвратить появление римских агентов в своем государстве в обличье
торговцев, хотя сами стремились обеспечить своим купцам свободный доступ к
римскому рынку.
Заключение
В настоящей квалификационной работе мною описана жизнь и общественно-
политическая деятельность Сципиона Эмилиана Африканского, одного из
величайших полководцев и общественных деятелей в истории Древнего Рима.
Цели данной работы были поставлены исходя из необходимости дать широкое
освещение этому этапу римской истории.
Следующие цели работы были достигнуты в полной мере:
- исследование жизни, общественной и политической деятельности Сципиона
Эмилиана Африканского
- анализ исторического периода, соответствующего времени жизни Сципиона Эмилиана
- анализ литературы, посвященной исследуемому вопросу.
В квалификационной работе раскрыты следующие вопросы:
основные этапы жизни и общественно-политической деятельности Сципиона
Эмилиана Африканского
происхождение и ранние годы Сципиона Эмилиана Африканского
война с Карфагеном и участие в ней Сципиона Эмилиана Африканского
возвращение в Рим после войны
полководческая деятельность Сципиона Эмилиана Африканского в Северной Африке
состояние дел в Северной Африке к моменту прибытия Сципиона Эмилиана
Африканского в Африку
назначение Сципиона Эмилиана Африканского главнокомандующим африканской
группировкой римской армии
падение Карфагена
римская армия в Третьей Пунической войне
основные принципы организации армии Рима
экономическая и политическая составляющие стратегии римской армии
римская милиция. Комплектование армии
конфликты, в которых принимала участие римская армия до Третьей Пунической войны
введение новой тактики
разведка в римской армии
Роль Сципиона Эмилиана Африканского в изменениях в римской армии можно
считать определяющей, поэтому так много внимания в данной работе посвящено
именно этому вопросу.
Данное исследование показывает личность Сципиона Эмилиана Африканского очень
широко, хотя и не претендует на абсолютную завершенность и избыточность.
Данная работа может послужить основой более глубокого исследования данной темы.
Список использованной литературы
1. Теодор Моммзен "История Древнего Рима", М.: "Либра", 2003
2. Семенов А. Т. "Личность в древней истории", М.: "Инфо", 2000
3. Касаткина М. А. "Древний Рим", С-Пб.: "Питер", 2001
4. Клаус Т. "Полководцы Римской Империи", М.: "Книга – М", 1999
5. Тополев К. В. "История Древнего Рима", М.: "Либра", 2002
6. Федоров В. С. "Пунические войны", М.: "История", 1998
7. Мамзуров А. Т. "Карфаген", С-Пб.: "Исток", 2000
8. Камынин С. С. "Очерки Рима", М.: "Инфра", 2004
9. Леган Т. Ю. "Римская армия", Минск: "Альфер", 1999
10. Кадаров А. М. "Вооруженные силы европейских государств: вчера и сегодня"
С-Пб.: "Северо-запад", 1997
11. Мануйлов К. К. "История античности" М.: "Вагриус", 2001
12. Юрьевский Б. Р. "Рим и Карфаген", М.: "Библио", 2000
13. Робоновский В. С. "Древний Рим: завоевания", М.: "Альфа-книга", 2002
[1] (Полибий. Всеобщая История. XXXII, 11)
[2] (Там же, 12)
[3] (Там же. XXXV, 4)
[4] (Там же)
[5] (Там же. XXXVI, 4)
[6] (Аппиан. Римская История. VIII, 12)
[7] (Там же)
[8] (Там же. VIII, 13)
[9] (Там же. VIII, 17)
[10] (Там же. VIII, 19)
[11] (Полибий. Всемирная История. XXXIX, 5)
[12] (Там же. XXXVII, 1)
[13] (Там же)
[14] (Аппиан. Римская История. VI, 52)
[15] (Там же. VI, 60)
[16] (Там же. VI, 84)
[17] (Там же. VI, 85)
[18] (Там же. VI; 86, 87)
[19] (Там же. VI, 92)
[20] (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI. ч. II, стр. 379—380.)
[21] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 1.)
[22] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 1.)
[23] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 19.)
[24] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 17.)
[25] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 23.)
[26] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 18.)
[27] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 20.)
[28] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 20.)
[29] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 11.)
[30] (Мэхэн, Влияние морской силы на историю, СПБ, 1896, стр. 24.)
[31] (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч , т. VIII, стр. 434.)
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
