автор, значит, Отрепьев,

не жи­тельствовал в провинциальных монастырях, а б

егал по ним.

Приведенные факты

позволяют установить глав

ней­шие даты в жизни 0

трельева. Чудовский

монах отпра­вился в

Литву в феврале 1602 года, после того как про­был

год в Чудове монастыре. Следо

вательно, он обосно­вался в Чудове в начале

1601 года. Если верно, что Отрепьев прибыл в

Москву «по мало времени» (вскоре) после сво

его пострижения, значит, он постригся в

конце 1600 года. Именно в это время Борис Годунов

разгромил заговор бояр Ромашовых и Черкасоких.

Приведенные факты полностью подтверждают версию, согласно кото­рой Отрепьев

принужден был уйти в монастырь в

связи с гонениями на

Ромаловых ноябре

1600 года. В то вре­мя Отрепье

ву было примерно двадцать лет. По понятиям XVI века молодые люди достигали

совершеннолетия и поступали на службу в пятнадцать лет. Это значит, что до

своего пострижения Григорий успел прослужить на б

Лжедмитрий «был только испечен в польской

печьке, а заквашен в Москве». Царь Борис

считал причиной всех бед боярскую

интригу. По свидетельству царского телохранителя К.

Буссоза, при первых же известиях об успехах

самозванца Го­дунов сказал в лицо боярам, что это

их рук дело и заду­ман

о оно, чтобы свергнуть его.

Известный исследователь Смуты С. Ф.

Платонов воз­лагал ответственность на бояр Романовых и Черкасски

х. «...Подготовку самозванца,- писал он,-

можно приписы­вать тем боярским домам, во дворах которых служивал Григорий

Отрепьев». Но это не более чем гипотеза.

От­сутствуют какие бы то ни было данные о непосредствен­

ном участии Романовых в подготовке Лжедмитрия. И все же следует иметь в

виду, что именно на службе у Рома­новых и Черкасских сформировались

политические взгля­ды Юрия Отрепьева. Под влиянием Никитичей и их род­

ни Юшка увидел в Борисе узурпатора и проникся

нена­вистью к «незаконной» ди

настии Годуновых.

Множество признаков указывает на то, что

самозванческая интрига родилась не на подворье

Романовых, а в стенах Чудова монастыря. В то время Отрепьев уже ли­шился

покровительства могущественных бояр и мог рас­считывать только на свои силы.

Авторы сказаний и повестей о Смутном времени

утверждали, что именно в Чудове монастыре инок Григорий «начал в сердце своем

помышляти, како бы ему

достигнути царскова престола», и сам сатана

«обещал ему царствую

летописца» имел воз

можность бесе­довать с

м.онахпм

и Чудова монастыря, хорошо знавшими черного

дьякона Отрепьева. С

их слов он записал следу­юще

е: «Ото многих же чудовских старц

ев слышав, яко (чернец Григорий.)

смехотворно глаголаше

Кремлевский Чудов монастырь, расположенный под окнами царских теремов и

правительственных учрежде­

ний, давно оказался в водовороте политических страстей. Благочестивый царь

Иван IV желчно бранил чудовских старцев за то,

что они только по одежде иноки, а творят все, как

миряне. Близость к высшим властям наложила особый

отпечаток па жизнь

чудовской братии. Как и в верхах, здесь царил раскол. Среди чудовской братии

можно было встретить и знать и мелких дворян. Были

среди них

добровольные иноки. Но большинство

надело монашеский клобук поневоле

, потерпев

катастрофу па житейском поприще. Вступив на порог Чудова монасты­ря, чер

нец Григорий вскоре же попал в компанию Варлаама

Яцкого и Михаила

Повадьина, которые в

недавнем прошлом владели мелкими поместьями и не

сли службу как дети боярские. Как и Отрепьев, о

ни принадлежали к числу противников выборной земской династии

Годуновых.

Монахи, знавшие Отрепьева, рассказывали, будто в Чудове «окаянный Гришка

многих людей вопрошаше о убиении царевича Дмитрия

и проведаша накрепко». Од­нако можно догадаться,

что Отрепьев знал об угличских событиях не только

со слов чудовских монахов. В Угличе жил

и его близкие родственники.

Учитывая традиционную систему мышления, господ

­ствовавшую в средние века, труд

но представить, чтобы чернец, при

нятый в столичный монастырь «ради бедности и си

ротства», дерзнул сам по себе выступить с прете

н­зиями на царскую корону. Скорее всего, он

действовал по подсказке людей, остававшихся в

тени.

В Польше Отрепьев наивно рассказал, как некий

мо­нах узнал в нем

царского сына по осанке и «героическо­му нраву».

Безыскусность рассказа служит известной порукой его достоверности.

Современники записали слу­хи о том, что мо

нах, подучивший Отрепьева, бежал с ним в Литву

и оставался там при нем.

Московские власти уже при Борисе об

ъявили, что у «вора» Гришки Отрепьева «в совете» с самого

начала были двое сообщников

-Варлаам и Михаил (в

других источниках _Мисаил )Повадьин. Из двух

названных монахов Михаил был, кажется, бли

же к Отрепьеву. Они вместе

жительствовали в Чудовом

монастыре, оба числились крылощапами. Вместо р

ешили отправиться за рубеж.

Варлаам, по его собст

венным сло­вам, ли

шь присоединился к ним.

Наибольшую осведомленность по поводу

Михаила проявил

автор «Сказания» .Он

один знал пол

ное мирское имя Михаила

—- Михаил Трофимович

Повадьин, сын боярский из

Серпейскп. Автор «Сказания»

неколькими меткими штрихами рису

ет характер Михаила. Когда Отрепь

ев позвал его в се

вернрые украинские

города, Михаил обрадовался, так как был «прост сой

в разуме, не утвержде

н». Сказанное рассе

ивает миф, будто ин

тригу мог затеять Мичаил. Чу-довский чер

нец оказался первым простаком,

поверившим в Отрепьева и испы

тавшим па себе его

гипнотическое влиян

ие.

Варлаам был челове

ком совсем иного склада, чем Михаил. Его искусно составле

нный «Извет» свидетельствует об изощренном уме.

Варлаам Яцкий, по его собствен­ным словам,

постригся «в немощи». Отсюда можно за­ключить, что

он был много старше двадцатилетнего От­репьева.

Несколько помещиков Яцких служили в

Коломен­ском уезде, как и отец Юрия Отрепьева.

Вообще члены этой семьи не отличались благонравным поведением. В коломенской

десятке, где записан был Богдан Отре

пь­ев, против

имени двух Яцких значилась помета: «бегают в

разбое».

Обстоятельства постриж

ения Варлаама Яцкого

неиз­вестны. Во всяком случае, постригся он не в

Москве, а в провинции. Как и други

е монахи, Варлаам немало исхо­дил дорог, прежде че

м осел в столице. Бродячие мон

ахи были повсюду же

ланными гостями, поскольку от

них лю­ди

узнавали всякого рода новости, слухи

н пр. Будучи человеком

острого ума, Варлайм,

по-видимому, п

ервым оценил значение

толков о чудесном сп

асении законного

наследника Дмитрия, захвативших страну.

Бродячее духовенство не слу

чайно стало средой, и ко­торой о

кончательно сформировалась

самозванческая инт­рига. Монахи знали

настроения народа и в то ж

е время были вхожи

в боярские дома. В своей челобитной

Варлаам рассказывал, что поз

накомился с Михаилом в доме Ива

на Ивановича Шуйского. В «Извете» царю В

а­силию Шуйскому

Варлаам по понятным причинам на­

звал лишь имя опального

князя Ивана Ш

уйского, Кем были другие покровители

Варлаама? Кто из них инс

пи­рировал интригу?

Ответит

ь на все

эти вопросы невозможно. Яс

но, что враждебная Борису знать готова была

испробовать любые сре

дства, чтобы покончить

с выборной земской династией,

Чернецы оказались п

одходящим орудием в их руках. Борис Годунов был

опытным и про­з

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6