Реферат: Сталинизм и цивилизационный подход в ХХ веке

рассматривают их конкретно-историческое содержание, масштаб распространения,

игнорируют противостоящие им ценности. Акцент делается на изучении

существующего общества, которое провозглашается почти совершенным. Источником

развития признается деятельность творческого меньшинства – «коммунистической

партии», и «ответ» вдохновленных партией советских людей на «вызов» (А.

Тойнби) капиталистического мира. К подобному видению мира вела логика борьбы

между блоками в период холодной войны со второй половины 40-х годов,

классовые интересы номенклатуры.

Идентификация сталинизма с марксизмом стала нормой в научных кругах СССР и за

рубежом. В результате часть работников духовной сферы и сегодня не может

объективно осветить причины краха СССР: цивилизационный подход не ориентирует

их на выявление предпосылок изменений. Позволим себе не согласиться с

утверждением А.Н. Полякова: «Крах коммунистического режима кажется необъяснимым

с точки зрения марксистской теории»[42].

Советское общество так и не достигло наивысшей по сравнению с Западом

производительности труда, не создало более высокий тип общественной организации

труда, не сумело по-настоящему освободить женщину от кухонного «рабства» – не

выполнило условий победы социалистического строя, о которых пишет Ленин в

цитируемой Поляковым работе[43].

Добавим: до сих пор сохраняется неоколониализм, а значит и подкуп «среднего

класса» метрополий правящими кругами. В статье отразились многие черты

цивилизационного подхода: попытка соединить материализм и идеализм;

игнорирование законов диалектики при отсутствии критики их; отрицание роли

классовой борьбы в обществе, ее высшей формы – революции; неуклюжий обход

неудобных фактов, в том числе упоминаний о великих европейских революциях

XVII-ХХ веков для доказательства мирного перехода к разным «типам цивилизаций»;

непоследовательное отношение к роли экономического фактора в обществе;

социальный пессимизм.

Становится понятным и обращение многих работников духовной сферы к

цивилизациологии: избавившись от обязательных ранее заявлений о верности

марксизму, они легально применяют метод, которым их учителя пользовались в

идеологической борьбе. Сталинизм привел к либерализму.

В чем же состоит, с позиций автора данного реферата, сущность сталинизма?

5. Сталинизм – мелкобуржуазный коммунизм индустриального времени

Сталинизм – мелкобуржуазный коммунизм индустриального времени, государственная

идеология в СССР 30-80-х годов ХХ века. Его идейными предтечами были

мелкобуржуазный социализм и критически-утопический социализм и коммунизм,

«казарменный коммунизм», распространенные в ХIХ и ХХ веке в Западной Европе и

России, не раз раскритикованные классиками марксизма

[44]. Особенностью сталинизма является его государственный статус,

происхождение в результате опрощения социалистических идей в конце 20-х –

начале 30-х годов, спекуляция на идеях классиков марксизма. В сущности, это

«политическая теология» (К. Маркс), приспособленная для идеологического

оправдания государственного насилия по отношению к обществу, не имевшая ничего

общего с диалектическим методом познания и революционной практикой марксизма.

Объективно получалось, что государственная эксплуатация дезорганизованных

трудящихся, которую мифологизированное сознание сталиниста не воспринимало как

эксплуатацию, должна была привести к построению качественно нового

социалистического общества.

Материальной основой для воспроизводства сталинизма были «раскрестьянивание»

и пролетаризация колоссального количества мелких буржуа – крестьян,

ремесленников, в период быстрого развития капитализма, а затем и советской

индустриализации, рост эксплуатации. Труженики-собственники, они ничего не

могли противопоставить наступлению капитала, олицетворяемому то приказчиком

«Продамета», то перекупщиком-частником, то чиновником советского государства.

Неустойчивое экономическое положение, маргинализация, отсутствие кругозора и

научного подхода к социальным явлениям, своих политических организаций

определяют черты их психологического облика, в частности, чрезвычайно быстрый

переход от ультрареволюционности к апатии, веру в авторитеты. Процесс

пролетаризации растянулся в России на век, со второй половины ХIХ до 60-х

годов ХХ века.

Длительному воспроизводству сталинизма способствовал необычный для того

времени социально-экономический уклад, окончательно сформировавшийся после

индустриализации и коллективизации. Огосударствленная экономика стала

капиталом, который эксплуатировал трудящихся, способствовал изъятию

прибавочной стоимости, но воспринимался как социалистическое явление, служа

экономической основой для диктатуры советской номенклатуры и И.В. Сталина.

Со своими предтечами сталинизм роднит критика капитализма, в которой верно

подмечены его противоречия и беды, но предлагаются фантастические средства для

трансформации. Теоретики мелкобуржуазного социализма и коммунизма

преувеличивали роль политических учреждений в жизни общества, стремились

уничтожить эксплуатацию путем реформ в сфере обращения и распределения,

предлагали уравнивание состояний. Экономический и политический «романтизм»

нецивилизованных людей приводил к волюнтаризму. Российские народники, по мнению

Ленина, «выбрасывали за борт всякий исторический реализм, сопоставляя всегда

действительность капитализма с вымыслом докапиталистических порядков»

[45]. Интересно, что подобную манеру рассуждений он сравнивал с «узко

интеллигентным самомнением или, пожалуй, бюрократическим мышлением»

[46]. Для данного стиля мышления было характерно социальное прожектерство;

недоверие к самостоятельным тенденциям отдельных общественных классов, творящих

историю сообразно их интересам, отношение к ним как к материалу истории;

игнорирование вопроса об условиях, которые могут развивать сознательную

деятельность творцов истории – народных масс, количество которых будет

возрастать по мере ускорения исторического процесса; стремление задержать или

игнорировать противоречия реальной действительности в угоду своим утопиям

вместо сознательного разрешения их. Догматизм идеологов вступал в противоречие

с действительностью, что приводило к отрицательному отношению к гуманистическим

ценностям предшествующих периодов, к теоретическому эклектизму. Идеологами

мелкобуржуазного социализма и коммунизма становились люди образованные,

интеллектуалы. Выразителями интересов мелких буржуа они становились потому, что

«их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь

мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и

решениям, к которым мелкого буржуа приводит практически его материальный

интерес и его общественное положение» [47]

.

Закономерность, свойственная многим странам: влияние рабочего класса приводит к

трансформации психологии и массового сознания мелкой буржуазии. Ее

представители «приобретают черты, резко контрастирующие с

социально-психологическим обликом буржуазии». Усиливается враждебность власти

крупного капитала, его интересам[48].

Облик российских и зарубежных революционно настроенных мелких буржуа запечатлен

в поэзии и политических трудах[49]. В

период гражданской войны в Советской России сформировался массовый тип

руководителя из числа рабочих и крестьян, которые обладали «только психологией

прямого действия»: уверенностью в безграничных возможностях «революционных мер»

при решении любых проблем[50].

Маркс наблюдал подобных людей еще в середине 19 века в революционной Европе. Их

«грубый и неосмысленный» коммунизм, считал классик, «есть только форма

проявления гнусности частной собственности, желающей утвердить себя в качестве

положительной общности». Неразвитость идеологов этого типа коммунизма

выражается в непонимании «человеческой природы потребности», отрицании личности

человека, возвеличивании физического труда в противовес миру «культуры и

цивилизации», следовании идеалу всеобщего опрощения. Уверовав в «уничтожение

человеческого самоотчуждения» на основе «общности труда и равенства заработной

платы, выплачиваемой .общиной как всеобщим капиталистом», грубые коммунисты

объективно оставались в рамках частнособственнических отношений

[51].

После Октябрьского политического переворота, совершенного социалистическими

силами в рамках буржуазно-демократической революции, значительная часть мелкой

буржуазии пошла за рабочим классом и большевистской партией. Вектор иллюзий

мелких буржуа изменил направление: действительность капитализма широкие массы

трудящихся стали сопоставлять с вымыслом о лучшем будущем – с коммунизмом. В

коммунистических грезах сконцентрировались не реализованные потребности

десятков миллионов слабо социализированных людей в нищей стране. Свою роль

сыграли Декрет о земле 1917 года; патриотическая борьба против иностранной

интервенции и белогвардейцев; при всех перегибах политики «военного

коммунизма», продразверстки, она оказалась в тех конкретно-исторических

условиях более рациональной и эффективной, чем экономическая линия

белогвардейских правительств[52];

переход к НЭПу. Трудящиеся разочаровались в либерализме, с которым они

связывали беспощадную эксплуатацию, свои страдания в годы мировой войны и

лицемерную буржуазную политику Временного правительства.

Стоит выделить главную причину поражения белого движения. Ленин назвал А.И.

Деникина «слепым щенком» за непонимание сущности классовой борьбы

[53]. Его политическая беспомощность была следствием вполне определенного

классового воспитания и поведения, основанного на нежелании считаться с

потребностями десятков миллионов людей страны, попрании их интересов, неумении

действовать максимально гибко в чрезвычайных ситуациях. Действительно, в то

время, когда крестьяне России уже пользовались предоставленной им большевиками

и левыми эсерами землей, деникинское правительство все еще решало вопрос о

возможности отчуждения у помещиков части земли, а вернувшиеся в свои имения

помещики реставрировали старые порядки[54]

.

НЭП был социалистической, в интересах большинства населения, политикой

большевистской партии в условиях разрушенной страны, населенной людьми с

мелкобуржуазной психологией. Характер политики определяли несколько тысяч

революционеров со стажем и поредевший в боях гражданской войны слой

социалистически развитых рабочих. Ленин чувствовал слабость субъективного

фактора революции после войны, но рассчитывал, что в исторически короткие сроки

в результате политики «культурничества» большевики подготовят предпосылки для

перехода к новому строю[55]. Это была

историческая альтернатива России. Однако отсталость страны, мелкобуржуазность

ее населения, управленческое бескультурье, давление крупных капиталистических

государств создавали предпосылки для изменения характера политики, повод для

культа личности, а в отдаленной перспективе и для буржуазного политического

переворота. Общественная психология первой трети ХХ века в России опредметилась

в виде Мавзолея В.И. Ленина.

С точки зрения современников Ленин был системообразующим элементом советской

политической системы. «Гениальный Ленин был историческим авторитетом – это одна

сторона дела, - писал большой политический недоброжелатель Владимира Ильича

Н.Н. Суханов. - Другая – та, что, кроме Ленина, в партии не было никого и

ничего. Несколько крупных «генералов» без Ленина – НИЧТО (Выделено Сухановым –

А.Ф.), как несколько необъятных планет без солнца.Что же касается офицерской

партийной массы, то, как мне уже пришлось упомянуть, эта масса далеко не

отличается высоким социалистически-культурным уровнем.В соответствии с этим для

большевистской массы непреодолимую притягательную силу имеет всякого рода

радикализм и внешняя левизна, а естественной линией работы является демагогия»

[56]. С разных позиций об исключительной роли Ленина пишут и западные

историки, и его соратники[57].

Изложенные Н.Валентиновым факты говорят о понимании Лениным своей роли в

истории страны[58].

После смерти Ленина и закономерного раскола в ВКП (б) субъективный фактор

Октябрьской революции изменил свое содержание. Приобрел

мелкобуржуазно-коммунистический характер, стал отличаться «детской болезнью

левизны» в политике. С января 1928 по ноябрь 1929 года произошел перелом. В

сетованиях крестьян периода раскулачивания: «Лучше Ленин, чем ленинизм. Лучшие

коммунисты убиты и умерли. Остались сволочи»

[59], была определенная доля истины. С поправкой, что под «ленинизмом» в

1929 году смоленский крестьянин имел в виду политику группы Сталина в деревне,

а под «сволочами» навербованных из маргинализированных слоев населения

чиновников.

«Вот эти-то раскрестьяненные крестьяне, оторванные от прошлого, лишенные

настоящего, оказавшиеся в зоне своеобразного «внекультурья», только и могли

воодушевиться проектом «чистого, тотального социализма, идеей великого разрыва

и порыва», - отмечает И.М. Клямкин. Но сталинский вариант общественного

развития возможен при наличии еще ряда предпосылок. «Сталинский казарменный

социализм, - продолжает автор, - становится возможным только в том случае, если

раскрестьянивание происходит в условиях крупного машинного производства,

нуждающегося в развитии и расширении, способного поглощать деклассируемую

рабочую силу и вместе с тем стать опорой для деятельности политических

организаций, аналогичных сталинской партии, которые в свою очередь нуждаются

именно в раскрестьяненных, т.е. выброшенных из своего жизненного уклада

новобранцах»[60].

В конце 20-х годов эпоха Октябрьской революции и ленинизма закончилась. Однако

она оказала столь мощное воздействие на идеологию государства, мировоззрение и

поведение миллионов людей в стране и за границей, что сталинская группа и не

думала формально отрекаться от марксизма и идей революции. В их действиях

проявилась определенная самостоятельность «надстройки» общества. Трансформация

ее идеологической составляющей в духе правящей номенклатуры, которая

адаптировала надстройку для удовлетворения потребностей возникающего в СССР

индустриального общества и политического режима, завершится в основном с

публикацией «Краткого курса ВКП (б)» в 1938 году. Репрессии 30-х годов в СССР

способствовали приглушению революционного сознания народа, уничтожению

латентной оппозиции. После некоторых колебаний руководство страны выбрало

вариант безальтернативных выборов[61]:

уничтожило даже намек на демократию, заменив ее пропагандистским мифом. Но

остановка социалистического развития страны в тех конкретно-исторических

условиях до ХХ съезда КПСС не была еще замечена миллионами людей за границей.

СССР продолжал служить для многих идеалом и надеждой, раздражал своей

«социалистичностью» правящие группы западных стран и их буржуазные слои

[62]. Европейские социал-демократы, правда, не считали СССР оплотом

социализма, но их мнение не было определяющим.

Сталинисты абсолютизировали консервативную часть марксизма в противовес

диалектическому методу. В результате диктатура еще незрелой номенклатуры под

руководством И.В. Сталина задушила научный социализм.

Значительная часть чиновников рекрутировалась из рабочих и крестьян, граждане

воспринимали их как «своих». Однако привилегии и функции служащих,

вынужденных проводить политику эксплуатации населения и подавления

недовольных, быстро отчуждали их от народа. Диктатор терроризировал

чиновников, предупреждая возможность оформления их как класса, вынуждал

работать на пределе сил, выполнять любые указания центра, пребывать в страхе

по поводу возможного лишения достигнутого материального уровня и статуса.

Презрительное отношение диктатора к бюрократии подпитывалось его

грубокоммунистическими взглядами.

Номенклатура была инструментом, с помощью которого диктатор не допускал роста

классового самосознания рабочих, крестьян, выражавших их интересы

интеллигентов, их объединения в независимые от государства организации. Даже

незначительное повышение уровня жизни, приобщение к городской культуре

вызывало у нищих людей с мифологизированным сознанием веру в будущее,

преданность правительству. Трудящиеся были отчуждены от выработки политики и

заплатили огромную цену за реформы, но в тех условиях значительная их часть

была опорой режима.

На службу режиму была поставлена система доносительства. Страдающие от

произвола граждане обращались в ЦК партии с доносами, изображали начальников

как врагов власти. Наказание руководителей делало свое дело. Образ врага в

сочетании с авторитаризмом и иллюзорной верой в возможность восстановления

справедливости способствовали нейтрализации социального протеста в формах,

выгодных номенклатуре, а ЦК ВКП (б) решал дело гражданина и начальника в

зависимости от конъюнктуры.

Правительство использовало элементы грубокоммунистической идеологии для

поддержания курса на форсированное развитие экономики страны – «догнать и

перегнать» – во враждебном международном окружении. Идеалы равенства,

справедливости, коллективизма, понятие «скромность» в интерпретации

номенклатуры способствовали «затягиванию поясов», формированию упрощенных

потребностей в быту, преданности правящей элите, в итоге – сосредоточению

значительных бюджетных средств для решения макроэкономических, прежде всего

оборонных, задач. В результате формировалось поколение людей, которые «не

только не возвысились над уровнем частной собственности, но даже и не доросли

еще до нее»[63].

После провозглашения окончания «реконструкции» советские руководители перестали

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7



Реклама
В соцсетях
бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты