Рисунок 2.6 Рекламный листок
С 90-х годов бурный рост переживала нефтяная промышленность, где успешно
внедрялись новые способы добычи, транспортировки, хранения, переработки
нефти и нефтепродуктов. Крупнейшей нефтепромышленной компанией являлось
«Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» («Бранобель»), Начав
свою деятельность в конце 70-х годов, компания с первых дней создавалась как
комплекс, объединявший все основные отрасли нефтяного производства – добычу
и переработку, транспортировку, хранение и сбыт. Основу хозяйственного
успеха фирмы, превратившейся в первую среди не только российских, но и
зарубежных нефтяных компаний, составило использование самых прогрессивных
методов и форм организации производства: прокладка нефтепроводов на
промыслах, строительство нефтеналивных судов, вагонов-цистерн для перевозки
нефти и нефтепродуктов (братья Нобель построили первый в мире теплоход). К
началу XX в. «Бранобель» превратился в главного российского производителя
нефтепродуктов, вытеснив иностранных конкурентов с внутреннего рынка и
существенно потеснив их и на европейском
В «золотое» десятилетие России – 90-е годы – именно предприниматели в сфере
тяжелой индустрии ускорили экономическое развитие страны. На заграничных
рынках акции новых российских гигантов, приносившие огромные дивиденды, от
которых давно отвыкли иностранные капиталисты, стояли очень высоко.
Достаточно было прибавить к названию фирмы слово «днепровский» или
«донецкий», чтобы быстро их продать. «Промышленность и торговля Юга так
растет, – отмечал «Вестник финансов» в 1897 г., – что ни железные дороги, ни
южные порты не успевают удовлетворять требованиям промышленности и торговли».
Предпринимательская активность на юге России оказала существенное влияние на
деловую активность дворян в этом районе. Почти 90% фабрик и заводов
«благородных» хозяев располагалось в сельской местности. В массе своей это
были мелкие и средние предприятия свеклосахарной, винокуренной
промышленности, цементные и кирпичные заводы. Расположенные в зоне «боевых
действий» королей тяжелой индустрии, эти предприятия, а также земли
становились объектом злоупотреблений со стороны крупных государственных
чиновников и средством их сверхобогащения. Так, участниками махинаций при
учреждении ряда крупных предприятий Юга стали высшие сановники: генерал-
адъютант князь В.И. Васильчиков, князь В.В. Тенишев и др. Представители
дворянской верхушки пользовались максимальной поддержкой со стороны
правительства: преимущества давались в первую очередь тем обществам, где
знать имела акции и паи. За привилегиями, данными, например, Дж. Юзу (рис.
2.7), стоял «сиятельный» предприниматель князь С.В. Кочубей, помещик
Полтавской губернии. Его связи в правительственных кругах и придворных сферах
позволили обществу получить целый ряд льгот и ссуд. На рубеже веков в новых
экономических районах появились крупные дворянские предприниматели:
сахарозаводчики и угледобытчики Иловайские, Карповы, Рутченковы, Булацель и
др.
Рисунок 2.7 Джон Юз
Вслед за «титулованными» особами предпринимательской «горячкой» заболело
«служилое» дворянство, составлявшее основу бюрократического аппарата царской
России. С конца XIX в. и особенно с начала XX в. участились случаи перехода
крупных чиновников в правления частных обществ. В.Э. Картавцев, покинув пост
руководителя Дворянского банка, сделался членом правлений ряда акционерных
обществ. Так же поступил директор Горного департамента А.К. Сальковский.
Переходя на новую руководящую работу, они обеспечивали прочную связь между
государственной машиной и частнокапиталистическим производством, помогая
последнему получать выгодные заказы, подряды концессии и т.п. Злоупотребления
в министерских кабинетах приобрели такой размах, что привлекли внимание III
отделения. В 1876 г. оно располагало сведениями, что управляющий канцелярией
министерства финансов Кобеко, «по общему уверению, берет и даже вымогает
взятки самым беззастенчивым образом». За утверждение условий субсидирования
«Общества Черноморского пароходства», например, он получил 100 тыс. руб. Не без
его помощи правление Брестско-Киевской железной дороги добилось субсидии в 5
млн. руб.
Общественные деятели также активно участвовали в дележе государственного пирога.
В конце 90-х годов широкую известность получило так называемое «кожинское»
дело. Липецкий уездный предводитель дворянства Тамбовской губернии Кожин,
используя взятки, угрозы, спаивание крестьян, скупил за бесценок право на
добычу руды на землях местных крестьянских обществ и перепродал его
Русско-Бельгийскому акционерному обществу, сорвав на этом двухмиллионный куш и
став одним из директоров этой компании. Психологию и мораль этих дельцов хорошо
иллюстрируют слова И.А. Вышнеградского: «Ну, батюшка, – говорил он в
начале своей государственной карьеры, – казна же на то и создана, чтобы
воровать у ней. Кто же ее не обворовывает?» Один из крупнейших
железнодорожных дельцов России П.Г. Дервиз в письме к Победоносцеву 26 мая
1881 г., подводя итог своим размышлениям по поводу ревизии железных дорог,
проведенной правительством, писал: «Я пришел к убеждению, что в России не
может быть честного и способного человека, который бы не соблазнялся легкой
возможностью поживиться за счет казны».
Грюндерская «горячка» 60–70-х годов оказала влияние на государственную
политику в отношении иностранных предпринимателей. Она все более приобретала
дифференцированный характер. В базовых отраслях промышленности, не получивших
достаточного развития в дореформенную эпоху и испытывавших острую потребность
в денежных средствах, иностранцам предоставлялись значительные привилегии.
«Новороссийскому обществу», образовавшемуся в 1869 г. в Лондоне,
правительство безвозмездно уступило казенные земли с залежами каменного угля
рядом или на самой линии Азовской железной дороги, чтобы через 10 лет
общество стало собственником этих земель. Более того, она подарило обществу
концессию на Константиновскую железную дорогу в 85 верст.
Там, где российское предпринимательство уже «встало на ноги», правительство
стесняло деятельность иностранных компаний и частных лиц. В 1892 г.,
например, ограничивались права иностранцев на занятие нефтяным делом.
Опасаясь конкуренции со стороны зарубежных банков, государство запретило
открытие их филиалов на территории России. Исключением из общего правила
стал французский «Лион-Кредит», оказавший царскому правительству большие
услуги в получении займов во время Балканской войны.
Но в целом отношение к иностранным предпринимателям остается довольно
либеральным. Во многом это объяснялось изменением законодательства в сфере
торговли и промышленности в 80-е годы, уравнявшего в правах иностранных
коммерсантов с русскими купцами и давшего иностранцам практически полную
экономическую свободу на территории империи: в промышленности оставалось
одно запрещение – содержать пороховые заводы и управлять ими; в торговле
права ущемлялись только в морской торговле. Закон о состояниях разрешал
иностранцам владеть движимым и недвижимым имуществом, а также землей
(запрещение касалось приграничных районов, где действовали особые Положения
об управлении). В 1899 г. во всеподданнейшем докладе С.Ю. Витте обосновал
правительственную политику привлечения деловых людей иностранного
происхождения, их капиталов и знаний для промышленного развития страны. В
докладе много места уделялось отмене ограничений, существовавших для
иностранцев в сфере акционерного учредительства. Иностранные предприниматели
проникали и в новые экономические районы. На юге России, на Кавказе немецкая
фирма братьев Сименс занималась добычей меди, общество «Standardt Russe»
приобрело через подставных лиц нефтяные источники Кубанской области, тем же
занимались Ротшильды, скупавшие на Кавказе нефтяные промыслы. На Западе, по
берегам Балтийского моря, возникли громаднейшие «переделочные»
чугунолитейные и сталелитейные заводы.
Энергичных и предприимчивых западных дельцов издавна привлекала в Россию
возможность быстрого обогащения. В конце прошлого столетия приток иностранных
предпринимателей дополнялся устремившимися в Россию крупными капиталами, чему
благоприятствовал ряд обстоятельств. Прежде всего, к началу 90-х годов в
Западной Европе, переживавшей застой в промышленности и торговле, скопились
свободные денежные средства. Привлеченные возможностью получения высоких
прибылей, дешевой рабочей силой и огромными природными ресурсами, они хлынули
в Россию. Немаловажное значение имела и «широкая рекламная кампания»,
развернутая государственными структурами. С.С. Татищев, агент министерства
финансов в Лондоне, стремясь привлечь внимание английских Ротшильдов к России,
заявлял в 1899г., что русские промышленные предприятия приносят иностранным
вкладчикам «огромные, неведомые во всей Западной Европе барыши»,
«небывалые, совершенно невероятные дивиденды в 40, 50 и до 70%». В 90-е
годы решающее значение для иностранцев имели поступавшие из России сведения об
успехах действовавших там бизнесменов. Бельгийский консул в 1894 г. писал из
Одессы, что «громадный успех некоторых фирм привел в замешательство весь
деловой мир. Все теперь стремятся в Россию...» Другим обстоятельством,
влиявшим на приток иностранного капитала, являлась правительственная
политика, в частности проводимая С.Ю. Витте – «главным архитектором русской
экономической политики в 90-х гг.» Повышение таможенных барьеров сделало более
выгодным для иностранных предпринимателей не ввоз промышленных товаров, а их
производство в самой России. Основным источником сверхдоходов зарубежных
предпринимателей и компаний стала передовая технология, переносившаяся из более
развитых стран в русскую промышленность.
Среди иностранных бизнесменов, действовавших в России, наблюдались
определенные различия в сфере приложения капиталов и технологий. Так,
известный американский исследователь Дж. Маккей выделил три вида иностранного
предпринимательства после 1885 г.:
а) крупные западноевропейские фирмы, основывавшие свои отделения в России;
б) предприниматели-дельцы, которые подолгу жили у нас и в отличие от
иностранных компаний, создававших свои филиалы в какой-нибудь определенной
отрасли, часто принимали участие в самих хозяйственных начинаниях – Ж.
Гужон, Л. Готье, Э. де Манзиарли, Ф. Шматцер;
в) группа предпринимателей, представлявшая одну или несколько влиятельных
компаний, каждая из которых объединялась вокруг крупного предпринимателя,
банка или даже иностранного промышленного центра.
Главной особенностью иностранного бизнеса в России стал процесс «русификации».
Он шел очень быстро, тем более что участие иностранцев в экономике
регулировалось законом, исключавшим возможность применения в России методов
колониальной экспансии. «Доход в России, – отмечает Дж. Маккей, –
зависел не от способностей к грабежу и вымогательствам, а от уровня
предпринимательства...» Примером тому являются Южнорусское общество для
производства и продажи соды, Южнорусское Днепровское металлургическое
общество, Русское паровозостроительное и механическое общество. Зарубежные
деловые люди охотно шли на сотрудничество со своими русскими коллегами,
дававшее возможность установить связи в правительственных сферах,
предотвратить возможные ошибки, связанные с незнанием особенностей русской
жизни. Необходимо отметить, что процесс «русификации» носил естественный
характер.
Иностранные предприниматели участвовали в грандиозном преобразовании страны и
все дальше проникали в глубь ее территории: с Юга России через Урал к
Дальнему Востоку. Капитал Г.В. Диктнапа, И. Лангелитье, O.K. Тимма, И. Эмери
и др. из торговли и судоходства переходил в горную промышленность. Ю.И.
Бринер, выходец из Швейцарии, ставший в 1890 г. русским подданным, получил в
конце века несколько рудников в Приморском крае и привлек для разработки
полиметаллических руд германский финансовый капитал. Дальний Восток как
магнит притягивал иностранцев. Перед мировой войной в 1913 г. во Франции было
основано акционерное общество для эксплуатации золотоносных участков в
Софии-Алексеевке Приморского края, правление которого с основным капиталом в
1,4 млн. франков находилось в Лионе.
По официальным данным, к началу XX в. в России насчитывалось 105 подчиненных
министерству финансов торгово-промышленных предприятий, созданных
иностранцами, и 31 акционерное общество, разрешенное другими
государственными ведомствами. Капиталы первых составляли 279 млн. руб.,
вторых – 58,883 млн. руб. Очень велика была роль зарубежных предпринимателей
в деятельности совместных обществ. Они вложили денежные средства в 1232
акционерных общества, основной капитал которых министерство финансов
оценивало в сумму свыше 2 млрд. руб.
В деятельности иностранного предпринимательства наблюдалась определенная
специализация. Бельгийские предприниматели, инвестировавшие в экономику
России наибольшие капиталы, предпочитали действовать в горно-металлургической
промышленности, металлообработке и машиностроении, а также городском
транспорте. На эти отрасли проходилось свыше 70% всех акционерных капиталов
бельгийских обществ. Французские компании, уступая бельгийским в размерах
акционерного капитала, действовали в основном в тех же отраслях. Лишь в
производстве цемента, добыче и выплавке меди, в предприятиях водоснабжения
и канализации они занимали лидирующее положение. Английские бизнесмены
участвовали в крупных проектах, связанных преимущественно с добывающими
отраслями хозяйства. В конце XIX в. обозначилось их повышенное внимание к
русской нефти, золотодобыче. В 1895 ‑ 1896 гг. в Лондоне организуются
акционерные компании и синдикаты для покупки нефтяных участков и промыслов в
Баку. Через подставных лиц они стали скупать предприятия по добыче и
переработке нефти. Ими были куплены известные в России предприятия Тагиева и
Шибаева. Интерес к добывающей промышленности и вывозу сырья свидетельствовал
о том, что английские капиталовложения носили «наиболее колониальный
характер», как отмечал Дж. Маккей, автор книги «Пионеры прибыли. Иностранное
предпринимательство и русская индустриализация. 1885‑1905». Немецкие
предприниматели помещали свои средства главным образом в машиностроение,
химическую и электротехническую промышленность, т. е. в те отрасли, где
отсутствовали сверхприбыли, но обеспечивался постоянный гарантированный
доход.
Бурное экономическое развитие 90-х годов наполняло новым содержанием
сложившиеся ранее рыночные институты. Государственный банк стал
последовательно проводить эмиссионную политику, направленную на поддержание
устойчивости национальной денежной единицы и завершившуюся введением
золотой валюты в 1897 г. Прекратив колебание курса рубля, реформа внесла в
торгово-промышленную сферу стабильность, без которой немыслимо нормальное
развитие экономики и предпринимательства. Государственный банк превращался
в резервный центр банковской системы. Возглавляемая им сеть государственных
сберегательных касс поглощала значительную часть денежных накоплений
населения. Но в целом расширение кредитных и учетных операций Госбанка не в
полной мере удовлетворяло возрастающие запросы предпринимательских кругов.
К началу XX столетия большое значение в банковской системе приобрели
акционерные коммерческие банки. Среди них ведущее положение принадлежало пяти
крупнейшим банкам: Русско-Азиатскому, Петербургскому международному
коммерческому, Азово-Донскому коммерческому, Русскому для внешней торговли и
Русскому торгово-промышленному. Им принадлежало около 60% основных активов и
пассивов. К началу XX в. они вложили огромные средства в кредитование
торговли, финансирование промышленности и превратились в главного посредника
между зарубежными рынками и русской промышленностью.
К началу нынешнего столетия окончательно сформировалась разветвленная
банковская система, состоящая из акционерно-коммерческих, земельных банков и
разнообразных ссудно-сберегательных товариществ и обществ взаимного кредита.
К 1914г. наряду с 50 акционерными банками и 778 их филиалами потребности в
коммерческом кредите удовлетворяли 1108 обществ взаимного кредита и 317
городских банков. Последние удовлетворяли потребность в кредите средних и
низших слоев торгово-промышленного сословия, способствуя его постоянному
росту.
Развитая банковская система, ускорившая процессы формирования
предпринимательской среды, по-новому поставила вопрос о деятельности бирж.
Согласно российскому законодательству «биржи суть сборные места или
собрания принадлежащих к торговому классу лиц для взаимных по торговле
отношений и сделок». Но обычно уставы отдельных бирж несколько расширяли
свои задачи – они создавались для получения необходимых торговых и
промышленных сведений, ставили перед собой цель упорядочения местной торговли.
Правительство понимало важность развития биржевой торговли и оказывало ей
всемерное содействие. Министр финансов М.Х. Рейтерн в своем «Финансовом
духовном завещании» (февраль 1877 г.) писал: «Последнее десятилетие
ознаменовано сильным и небывалым у нас развитием частной предприимчивости и
вместе с тем биржевой деятельности, без которой в наше время немыслимо такое
развитие».
Промышленный подъем конца XIX в. повысил значение биржевой торговли. М.
Туган-Барановский так описывал этот период: «Всякий петербуржец мог
убедиться без помощи каких бы то ни было таблиц в быстром развитии биржевой
игры. Достаточно было пройти мимо здания Петербургской биржи, вокруг которой в
начале 90-х годов не замечалось никакого движения и площадь перед которой
представляла собой подобие пустыни, и посмотреть на нескончаемый ряд экипажей,
которые теперь стоят у подъезда биржи в часы биржевых собраний, чтобы
убедиться в происшедшей перемене. Страсть к биржеврй игре охватила обширные
круги общества, официально и биржа не могла вместить всех желавших принять
участие в биржевой вакханалии, и некоторые модные рестораны гостеприимно