й французской дивизии (об использовании батальона на французской службе
данными автор не располагает).
К 13 апреля батальоны насчитывали 51 офицера и 1.625 солдат, всего - 1.676
человек. Из них 446 человек были награждены Георгиевскими крестами или
орденами св. Георгия, т.е. приблизительно 27% личного состава.
Столь малое число желающих сражаться на французском фронте объясняется двумя
основными причинами. Во-первых, наличие сильной агитации, в частности, в лагере
Курно, со стороны большевистски настроенных солдат, которые вели борьбу против
записи солдат в добровольческие батальоны: «Агитаторы... состоящие частью
из людей свихнувшихся от социал-демократических бредней, частью просто из
негодяев, купленных немцами, работали с большим успехом, убеждая массу и
фанатизируя ее».
Во-вторых, служить теперь приходилось не в русской армии, а во французской, с
подчинением французским командирам, с французскими порядками. Впрочем, можно
назвать и третью причину, заключавшуюся в том, что некоторое число русских
военнослужащих (по некоторым данным, в 5 раз больше, чем в Русском легионе)
попало в Иностранный легион задолго до появления Русского легиона.
«Сотнями» русские военнослужащие поступали в Иностранный легион после роспуска
русских полков: «...многие из наших солдат охотнее шли в Иностранный, а не
в Русский легион, чтобы уйти подальше от разрухи в русском отряде. (...)
Различными были причины, заставившие их поступить в легион, убеждения,
патриотизм, условия жизни, поиски более сносного положения» (имелись
русские добровольцы и в канадской армии - не менее 25 человек и на итальянском
фронте). Точные данные о составе русских военнослужащих в Иностранном легионе,
как, впрочем, и в других армиях, отсутствуют.
При формировании Русского легиона возник вопрос обмундирования и знамен.
Воевать под прежними знаменами и в русской форме однозначно было невозможно:
Советская Россия с 3 марта 1918 г., заключив известный Брестский мир,
официально вышла из войны, и по международным законам русские не имели права
иметь военную атрибутику собственной армии, не являвшейся – уже - отныне
противником Германии.
Но иметь добровольцев не возбранялось. Поэтому русские военнослужащие к марту
1918 г. получили французскую колониальную форму с трехцветной - национальных
цветов - повязкой на рукаве, на которой еще должен был стоять штемпель
французского военного министерства. Знамя тоже было трехцветным и прикреплено
к древку французского образца. По другим сведениям, русские военнослужащие
получили французскую колониальную форму и знамя в августе 1918 г., во время
отдыха в Бретее. Тогда же они получили каски, на которых, как и на пуговицах,
вместо двуглавых орлов стояли две буквы – « LR » (аббревиатура от французских
слов « Legion Russe » — «Русский легион»). Если действительно Русский легион
получил колониальную форму в августе, вопрос о том, во что он был одет до
этого времени, остается открытым.
По воспоминаниям одного из врачей в Русском легионе (имя его неизвестно), во
время боев под Суассоном в конце мая 1918 г., легион носил русские мундиры
(что они представляли - неизвестно).
Во второй половине марта 1918 г. германское командование предприняло
наступательную акцию, т.н. Мартовское наступление в Пикардии (Франция),
закончившееся неудачно для наступающих. Но в течение апреля германские войска
снова пытаются добиться победы, теперь во Фландрии, на реке Лис. Успех,
казалось, сопутствует немцам - они смогли прорвать англо-французскую линию
обороны и углубиться на расстояние до 20 км.
В ночь на 26 апреля в район Амьена - Арраса прибывает Марокканская ударная
дивизия, которая занимает исходные позиции, а наутро принимает бой. Это было
первое боевое крещение Русского легиона. Русские солдаты и офицеры снова
показали в сражении свои лучшие боевые качества и выполнили ставившиеся
передними задачи. 1-й батальон понес тяжелые потери - 3 офицера ранено, 34
солдата убито, 76 солдат ранено. Капитан М. Лупанов за самоотверженные действия
прямо на поле боя получил орден Почетного Легиона, все остальные офицеры -
Военный крест разных степеней, батальон - Военный крест с серебряной
звездочкой. По Марокканской дивизии выходит приказ генерала Догана: «26
апреля в неудержимом порыве [батальон] пошел в атаку с полным
пренебрежением к смерти и при общем восхищении остался на занятых линиях,
несмотря на контратаки, ни на безостановочную бомбардировку». В результате
боя дорогу на Амьен французы и англичане закрыли для противника, в чем немалую
роль сыграл русский батальон.
После сражений в апреле требовалось пополнение для батальона, поскольку новые
формирования «съедали» его. В связи с этим было прекращено образование новых
батальонов (существовал даже проект создания Русского легиона в Италии) и
оставлен один, под командованием капитана М. Лупанова (с 12 июня официально).
Не меньшее значение на расформирование новых русских батальонов повлияла
революционная и антивоенная пропаганда, т.к. в 1-ю категорию трияжа
записалось некоторое число солдат-агитаторов большевистского толка, которые
проводили разрушительную деятельность. Еще в апреле 1918 г. в 1-м батальоне
произошел неприятный инцидент. Старший унтер-офицер Сабуров и младший унтер-
офицер Ушаков вышли из строя и заявили о нежелании сражаться и призвали
остальных последовать их примеру. По приказу начальника 8-го Зуавского полка
Сабуров и Ушаков были арестованы и расстреляны.
Арестованные вместе с ними 48 человек понесли тяжелые наказания, из которых
15 человек начальник Марокканской дивизии разжаловал в рядовые. По другим
сведениям, было арестовано 60 человек, которых включили в дисциплинарный
батальон дивизии и отправили на самый опасный участок фронта, где они все
погибли. Сильные волнения наблюдались во 2-м и 4-м батальонах.
Генерал А. Петен приказал расформировать батальоны, где имели место случаи
нарушения воинской дисциплины. Существование Русского легиона оказалось под
большим вопросом. Впрочем, первые успехи 1-го батальона повлияли на то, чтобы
оставить русских офицеров и солдат в составе французских подразделений.
В конце мая противник предпринимает третье наступление, прорывает линию
французской обороны, захватывает Суассон, и до Парижа остается менее 70 км. В
эти тяжелые для Франции дни Марокканскую дивизию посылают на самый опасный
участок фронта. Под Суассоном военнослужащие Русского легиона вписывают одну
из славных страниц своего существования, к сожалению, обильно политые кровью.
Примером самоотверженности может служить поступок подпрапорщика Дьяконова.
Получив ранение несколькими пулями в грудь и левую руку, он не мог быть
вынесен с поля боя, т.к. его 1-й роте грозило окружение. Тогда он собрал
вокруг себя группу таких же тяжелораненых, и они организованным огнем
прикрыли отступление роты; дальнейшая судьба офицера неизвестна, скорее
всего, он погиб (был награжден до этого боя Георгиевским крестом 4-й степени
и Военным крестом с пальмой).
Вместе с другими подразделениями Марокканской дивизии русские легионеры
останавливают противника, деблокируют окруженный батальон зуавов, попавший в
окружение. В итоге 1 офицер убит, семеро - ранены; общие потери рядового
состава - 290 человек (до сражения в нем числилось свыше 400 человек).
После боев за Суассон французская пресса стала называть Русский легион Легионом
чести ( Legion Russe pour I ’ Honneur ). Подвиг русских солдат оказался не
забыт французами. В 1923 г. в Суассоне был воздвигнут «Памятник Победы», на
котором высечены все французские полки, сражавшиеся в мае 1918 г. и среди них
- Русский легион.
После июньских боев в начале июля Русский легион отводится в тыл. Пополнение
не поступает, к тому же французское военное министерство проводит среди
русских военнослужащих кампанию с целью оформить подписку не только сражаться
«до конца войны», но и предоставляло каждому легионеру право выбора - либо
продолжать служить в Русском легионе, либо перейти в Иностранный легион, либо
быть отравленным в Северную Африку. Русский легион подвергся новой волне
пробольшевистской агитации, активно действующей среди раненых в госпиталях,
среди тех, кто находился в краткосрочном отпуске.
В результате т.н. чистки остались воевать действительно идейные люди,
желавшие выполнить тяжелую миссию до конца. Теперь в составе Русского легиона
находится всего около 100 человек под командованием капитана А.К. Прачека
(бывший командир 5-й роты 5-го Особого полка).
В этом составе русские военнослужащие приняли участие в июльских боях, когда
15 июля германское командование предприняло последнюю попытку наступления
(т.н. второе Марнское сражение). 18 июля французская Х армия генерала Мазеля
перешла в наступление (в составе которой находилась и Марокканская дивизия);
противник был разбит. За июльские бои Русский легион потерял 2 офицеров (плюс
1 офицер французской службы) ранеными, 17 легионеров убитыми и ранеными. В
середине лета Марокканскую дивизию отводят в тыл.
С августа во главе Русского легиона становится капитан Мартынов. У него в
распоряжении находятся две полные роты военного состава. В августе происходит
еще одна организационная перемена - Русский легион покидает 8-й Зуавский полк
и становится отдельным батальоном в 1-й бригаде Марокканской дивизии.После
этого во главе батальона, по уставу, становится французский штаб-офицер
(Иностранного легиона) майор Трамюзэ, а Мартынов становится его помощником
(1-ю стрелковую роту возглавлял штабс-капитанБ. Сурин 1-й, 2-й командует
штабс-капитан П. Сурин 2-й, а пулеметной ротой временно командующий поручик
Васильев и подпоручик С.М. Урвачев).
После активных наступательных операций в марте-июле 1918 г. Германия понесла
большие потери в живой силе; боевой дух в войсках резко упал. С августа
начинаются наступательные действия войск Антанты.
В начале сентября Марокканская дивизия по-прежнему входит в состав Х армии,
но уже возглавляемую генералом Манженом. Дивизия сменяет на боевых позициях
32-ю американскую дивизию и сразу начинает участвовать в наступлении.
В своем секторе русский отряд отбивает у немцев важный объект -деревню Терни-
Сорни (2 сентября) посредством совершения маневра, в результате которого
Марокканская дивизия была спасена от ударов с флангов. Еще в течение трех
суток Русский легион оборонял деревню от многочисленных попыток германцев
отбить ее. Потери русских в эти дни составили 109 убитыми и ранеными.
14 сентября Русский легион вместе с другими подразделениями Марокканской
дивизии переходит в наступление, атакует линию Гинденбурга. Перед русским
отрядом ставится задача взять укрепленный район замок де Ля Мот. Для этого
требовалось прорвать сильную в фортификационном плане линию Гинденбурга общей
протяженностью в 2,5 км.
Русский легион выполнил задачу. Он с таким успехом атаковал немецкие позиции,
что достиг конечного рубежа на 1,5 часа раньше намеченного по плану (атака
началась в 5.50, к 6.30 рубежи были взяты, по плану - к 8.00). Было захвачено
700 пленных, штаб гвардейского германского полка. Потери русских составили 9
убитых и 25 раненых. В сражении 14 сентября отличился ефрейтор пулеметной роты
Родион Малиновский: «Отличный пулеметчик. Особенно отличился в атаке 14
сентября 1918 г., не обращая внимания на опасность, под сильнейшей
бомбардировкой [обстрелом] стрелял по группам противника, оказывавшего
сильное сопротивление».
В течение 15 сентября Русский легион удерживал замок де Ля Мот, а с утра 16
сентября Марокканскую дивизию отвели в тыл. Активную боевую деятельность
Русского легиона с этого момента можно считать завершенной.
За боевые заслуги 30 сентября Русский легион получает на знамя Военный крест
с 2 пальмами и право ношения особого отличия во французских вооруженных силах
- т.н. фуражер, род аксельбанта, носимого всеми чинами части на левом плече.
Французское командование высоко оценило действия Русского легиона в
сентябрьских боях, отметив его в приказах от 30 сентября и 11 декабря, где
нет недостатка в эпитетах: «замечательное самопожертвование», «умелые
маневры», «превосходные боевые качества» и т.д.
В частности, командующий Марокканской ударной дивизией генерал Доган отмечает:
«Входя в состав ударной дивизии, проявив редкое мужество во время действий на
Сомме с 26 по 30 апреля 1918 г., своим геройским сопротивлением и ценою больших
жертв способствуя остановке неприятельского наступления на Амиен
[Амьен]принял не менее блестящее участие в операциях перед Суассоном 29,30 мая и
2 сентября 1918 г., где проявил то же самоотвержение, безустанно борясь, чтобы
удержать занятую территорию, взяв, многочисленных пленных и важный военный
материал. Отборный батальон, все действия которого проникнуты беспощадной
ненавистью к врагу. Соединяет полное презрение к смерти с блестящим порывом во
имя священного долга».
На фронт Марокканская дивизия выдвигается в последний месяц 1-й мировой войны -
в ноябре 1918 г.; она занимает сектор Ленокур (Лотарингия, Франция). К 1 ноября
в батальоне Русского легиона (с пополнением во время последнего пребывания в
резерве) насчитывается три стрелковых, одна пулеметная рота, всего - 564
человека. До заключения знаменитого Компьенского перемирия с Германией 11
ноября 1918 г. Русский легион в активных боевых операциях не был задействован.
В составе дивизии он прошел Лотарингию, Эльзас, Сарр, прошел через Германию до
Рейна и дошел до Фридрихсгавена, около города Мангейма, откуда был направлен в
назначенный ему для оккупации города Вормс: «Велико было удивление и
негодование немцев узнать, что оккупирующие их войска - Русские.
Наш национальный бело-сине-красный флаг развевался на берегах Рей на.
Слово, данное Государем и Россией союзникам, в лице Русского легиона было
сдержано».
25 декабря 1918 г. Русский легион отправили в Плёр-на-Марне, где он стал
готовиться для отправки в Россию.
Так закончилась история Русского легиона. Поистине удивляешься тому, что в
смутное революционное время в составе русских войск во Франции и Салониках
нашлись люди, выполнившие долг перед Россией. Однако нельзя не отметить
отношение французского командования к Русскому легиону.
Несмотря на самые искренние заявления о храбрости русских солдат, французское
руководство рассматривало их не более как пушечное мясо и, вполне возможно,
ставилона одну доску с колониальными войсками, затыкая ими самые опасные
«дыры» на фронте. Даже одно назначение русских отрядов в Марокканскую дивизию
вместе с зуавами и мальгашами должно говорить нам об этом. Эмигрантские
авторы, рассказывая об участии Русского легиона в боях в составе Марокканской
дивизии, говорят о чести, оказанной русским, поскольку эта дивизия имела
больше всего награждений, и служить в ней якобы считалось делом почетным.
Действительно, дивизия имела много наград, но она не могла не иметь их, когда
ее полки, не считаясь с потерями, французское командование бросало в бой как
смертников. Привилегия служить в Марокканской дивизии, думается, состояла в
том, чтобы сражаясь в ней, спасать от неминуемой смерти жизни коренных
французов, точно так, как это делал специально созданный Иностранный легион.
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
Очень непросто сложились судьбы военнослужащих, уцелевших после 4-х лет
Первой Мировой войны, рабочих батальонов и французских тюрем. Оставшихся в
живых можно разделить на две категории. Первая - вернувшаяся в Россию;
вторая, меньшая по численности - кто остался за рубежом по тем или иным
причинам. Разумеется, очень сложно проследить за всеми русскими
военнослужащими; точные цифры как прибывших в Россию, так и оставшихся за
границей неизвестны; данная тема требует специального исследования.
Французский историк и офицер 152-й пехотной дивизии, прикомандированный к 1-й
Особой бригаде, подсчитал, что общие потери Особых бригад на двух фронтах
составили 20,0 тыс. чел. (из которых 8,0 тыс. убиты); в 1919 г. вернулись в
Советскую Россию 8.446 чел. Около 17,0 тыс. остались во Франции или пропали
без вести.
Русские офицеры и солдаты возвращались на родину разными путями. Во-первых,
путем официальной отправки их в Советскую Россию. Возможно, самый первый
эшелон ушел в Москву в первой половине мая 1918 г., состоящий из инвалидов
(подобные эшелоны были отправлены 19 января и в марте-апреле 1919 г.).
Следующую партию отправили из Марселя на пароходе в Новороссийск, к генералу
А.И. Деникину (на переговоры о транспортировке русских солдат Особых бригад в
Россию, для пополнения ими рядов Добровольческой армии, во Францию прибыл со
специальной миссией генерал Щербачев).
Отправка на новый фронт вызвала крайнее недовольство солдат, уставших от войны,
которых снова хотели заставить воевать. В рядах русских частей вспыхнули
волнения, в результате которых было арестовано 150 человек. Недовольство
продолжалось и после прибытия пароходов в Новороссийск (февраль 1919 г.).
«В первом же бою, заколов часть своих офицеров, они [прибывшие из Франции]
перешли к красным. Измена не всегда приводит к желанным результатам. Конные
части казаков, стоявших в резерве, и офицерская рота успели их догнать. Большая
часть их была перерублена. Небольшая часть оставшихся верными из старых
легионеров составила кадр для 1-го Кавказского стрелкового полка и была
назначена в Кавказскую армию (генерала Врангеля). Фельдфебеля и подпрапорщики
были произведены в офицеры. После взятия Царицына шли вдоль Волги через Камышин
на Саратов, где их и застало общее отступление Добровольческой армии».
Весной 1919 г. в Россию, точнее, в Новороссийск снова прибывает эшелон с
русскими солдатами из Особых бригад, настроенных пробольшевистски. Во
избежание нагнетания напряженности пароходы отправили в Севастополь, где и
произвели высадку прибывших. В Крыму многие солдаты занимались подпольной
работой в пользу Советской России, состояли в партизанских отрядах.
Так, в конце февраля 1920 г. был организован Тавельский партизанский отряд,
организатором и руководителем которого являлся Григорий Фирсов, бывший солдат
Особого полка (номер не установлен); в отряде находились его сослуживцы -
Николай Соколов, Бойченко. Воевали русские солдатыиз Особых бригад в Крыму и
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
