2.3 Физиологические и психофизиологические аспекты готовности к материнству
Спектр исследований физиологических и психофизиологических исследований аспектов готовности к материнству велик, в основном они направлены на изучение нейрогуморальных механизмов полового созревания и обеспечения беременности и лактации. Для данного направления традиционным является сопоставление данных, полученных на животных и человеке. Изучается связь гормонального фона и эмоциональных состояний, их роль в развитии материнства, обеспечении эмоциональных особенностей материнско-детских отношений.
Развитие материнства и динамика состояния в беременности рассматриваются с точки зрения формирования физиологической «доминанты материнства», нарушения в течение беременности, успешность родов и послеродового периода связываются с левоправополушарным доминированием, психофизиологическими особенностями эмоциональной сферы женщины и ее личностными характеристиками [А.С. Батуев, И.В. Добряков].
Исследования гормональной регуляции полового поведения [К. Остин и Р. Шорт и др.] и его связи с эмоциональным состоянием показали, что эмоциональное состояние женщины изменяется в некотором диапазоне от фаз менструального цикла.
Влияние гормональных изменений на эмоциональное состояние зависит от индивидуальных и культурных особенностей. Низкоэстрогенный и высокопрогестеронный предменструальный цикл характеризуется эмоциями страдания и гнева, описывается как состояние депрессии, раздражительности, враждебности. Повышенный эстрогенный фон фазы овуляции способствует повышению самооценки и снижению отрицательных эмоций, что способствует, в свою очередь, социогенности и гетеросексуальности женщины. Это интерпретируется как биологически адаптивное эмоциональное состояние для репродуктивной функции.
Физиологические изменения в менструальном цикле, пубертате и менопаузе, а также послеродовом периоде могут способствовать ощущениям страдания и депрессии. Исследования интерференции фаз репродуктивного цикла в основном касаются несвоевременной беременности, так как именно тогда гормональные изменения, характерные для регуляции беременности и послеродового взаимодействия с ребенком, могут быть соотнесены с характерными изменениями возрастной фазы. Это в первую очередь касается беременности подросткового возраста. Показано, что такая беременность является фактором риска в отношении вынашиваемости, родов, формирования материнского поведения, привязанности матери к ребенку после родов, половой сферы, а также развития личности.
Влияние гормонального фона в послеродовом периоде на установление привязанности матери к ребенку. Исследования Klaus and
Kennel и др. позволили предположить, что для возникновения и дальнейшего успешного развития привязанности матери к ребенку необходим эмоциональный и тактильный контакт матери с ребенком в течение 36 часов после родов. Последующие исследования показали, что влияние 36-часового периода различно при желанной и нежеланной беременности, причем эффект сохраняется лишь в течение первого месяца, после чего происходит компенсация за счет развития более поздних форм взаимодействия матери с ребенком. Кроме того, выявились различия влияния качества и продолжительности после родового контакта от пола ребенка.
К этой области примыкают исследования послеродовой депрессии. Считается, что состояние матери, обеспеченное ее гормональным фоном, интерпротируется ею в зависимости от личностных и ситуативных факторов (склонность к депрессивным переживаниям во время соответствующего гормонального фона в другие фазы репродуктивного цикла, принятие беременности и материнства, жизненная ситуация, личностные качества, психическая патология и др.)
Роль биологических факторов в формировании материнского отношения обсуждается в этологических исследованиях. Импринтинг и привязанность первоначально рассматривались как приспособительный механизм вида, увеличивающий шансы выживания. Действительно для ребенка установление и поддержание контакта с матерью является витальной задачей. Исследования показывают, что психосоматическое равновесие ребенка тесно связано с взаимодействием ребенка и матери.
Специфически человеческим стимулом считается улыбка младенец. Более филогенетически древним, но не менее значимым для возникновения привязанности является обонятельная стимуляция, наряду с визуальными и акустическими сигналами, тактильной стимуляцией при сосании.
Если взаимодействие между матерью и ребенком отсутствует или мало развивается с рождения, можно предположить существование феноменов, которые в норме препятствуют безразличию и агрессивным проявлениям. Помимо прочих, уже названных, существует феномен «терпимости друг к другу», который подготавливает развитие привязанности при недостатке изначального взаимного влечения.
Ребенок отвечает проявлениями, которые питают взаимодействие и открывают путь к общению. В отношении ребенка также имеется фаза «терпимости», подготавливающая взаимодействие/Большое значение для формирования привязанности имеет поведение, которым обмениваются мать и младенец, в том числе слова и образы, которые каждый строит относительно другого, Ф. Дольто показал, что взаимодействие между 2-месячным ребенком и его матерью может быть названо беседой, в том смысле, что каждый партнер дожидается, чтобы другой окончил действовать (или говорить), прежде чем возобновить действия. Было показано, что ритм (темп, паузы) и содержание «беседы» меняются от одной диады к другой. В одной преобладает вокализация, в другой — телесные движения и касания. Каждая диада имеет собственный ритм и модальность беседы.
2.4 Психологические аспекты и этапы готовности к материнству
В психологических исследованиях также существует много направлений, которые можно объединить следующим образом.
Выделяются и подробно описываются функции матери, особенности ее поведения, переживаний, установок, ожиданий и т. п. Популярным является выделение типов и стилей материнского поведения, отношения, позиции и т. п. Именно в этих исследованиях наиболее ярко проявляется ориентация на возрастные особенности ребенка (и периода материнства), в зависимости от чего выделяются (и объясняются) особенности матери. Поэтому целесообразно проанализировать такие работы по критерию периода материнства, соотносимого с возрастом ребенка.
С позиций анализа беременности как условия развития ребенка исследуются особенности психического состояния женщины в беременности, влияющие на развитие ребенка. В первую очередь это наличие стрессов, депрессивных состояний, психопатологических особенностей, их возникновение и обострение в различные периоды беременности. Показано, что наиболее опасны для развития ребенка стрессы, депрессивные эпизоды и т. п. во втором и третьем триместрах беременности, усиление к концу беременности депрессивных состояний прогностично как для возникновения послеродовых депрессий у матери, так и психических нарушений у ребенка (в основном в сфере общения), а также связано с наличием психологических проблем в подростковом возрасте.
С целью прогноза стиля отношения матери к ребенку и особенностей материнско-детского взаимодействия в постнатальном периоде исследуются материнские (и шире — родительские) ожидания, установки, воспитательные стратегии, ожидание удовлетворенности материнской ролью, компетентность матери. В качестве методов применяются опросники, интервью, беседа, самоотчеты, проективные методы. Выявляется наличие регулирующего или фасилитирующего стиля материнского отношения, способность к индивидуализации (субъективизации) ребенка, сензитивность и респонсивность к стимуляции от ребенка, личностное принятие, уровень материнской компетентности. Один из специально выделяемых факторов — качестве привязанности матери, выявляемое при помощи специально созданных опросников.
Качество привязанности влияет на материнское отношение и ее поведение во взаимодействии с ребенком, что обеспечивает развитие соответствующего качества привязанности у ребенка.
В комплексных исследованиях состояния женщины во время беременности, связанные с успешностью ее адаптации к материнству и обеспечением адекватных условий для развития ребенка, учитываются разнообразные факторы: личностные особенности, история жизни, адаптация к супружеству, особенности личностной адаптации как свойство личности, удовлетворенность эмоциональными взаимоотношениями со своей матерью, модель материнства своей матери, культурные, социальные и семейные особенности, физическое и психическое здоровье.
В течение беременности на основе комплексного психологического, психиатрического, медицинского, социального исследования конструируется «матрица Материнства», прогностичная для постнатального развития материнского поведения. Установлено, что успешная адаптация к беременности коррелирует с успешной адаптацией к материнству (как удовлетворенность своей материнской ролью, компетентность, отсутствие проблем во взаимодействии с ребенком, успешное развитие ребенка). Сходный подход используется в некоторых отечественных исследованиях, где также на основе комплексного подхода (психологического, психиатрического, медицинского) выявляются факторы риска, влияющие на качество материнско-детского.
Интерес к особенностям материнства в младенческом периоде развития ребенка в психологии возник первоначально в русле двух направлений: при изучении роли матери в образовании ранних личностных структур, в первую очередь основ личностных конфликтов (психоанализ и другие направления психологии личности: 3. Фрейд, К, Хорни, Э. Эриксон, Дж. Боулби и др.), и в практических исследованиях, связанных с нарушением психического развития ребенка (задержки и нарушения психического развития, детская психиатрия, нарушение социальной адаптации и психологические проблемы детей и подростков).
В этих исследованиях разработано представление о «хорошей» и «плохой» матери («достаточно хорошая мать» у Д. Винникотта, понятия «хорошая грудь» и «плохая грудь» М.Кляйн, хорошие и плохие качества материнского объекта в теории «object relation» и т. п.), выделяются типы матерей по критериям сензитивно-сти, респонсивности и использования средств контроля во взаимодействии с ребенком (Д. Рафаэль-Лефф).
В исследованиях последних десятилетий, основанных на работах Э. Эриксона, Д. Винникотт, Ж. Грабер, С. Гроф [6], Ф. Дольто [30], Р. Ассаджиоли, Д. Пайнз [10], и др., мать и ребенок рассматриваются как составляющие единой диадической системы, только в рамках этой системы приобретающие статус «матери» и «ребенка» и взаимно развивающиеся как элементы этой системы. Мать рассматривается как «среда» для ребенка, а ребенок в свою очередь «объект» для матери — как ее проявления в качестве этой «среды» (и наоборот). Таким образом, в качестве объекта исследования здесь выступает взаимодействие матери с ребенком. Увлечение диадическим подходом в исследовании материнско-детского взаимодействия, по мнению многих ученых, привело к исчезновению в научном анализе матери и ребенка как самостоятельных субъектов. Абсолютизация диадического подхода наиболее ярко проявилась в двух направлениях исследований:
Теория социального научения (С. Гроф [6], Ф. Дольто [30], Р. С. Фанти [20] и др.) в русле которого взаимодействие матери и ребенка рассматривается как взаимновызванное стимул-реактивное поведение, изменяющееся в процессе взаимного научения.
Предполагается наличие биологически детерминированных исходных уровней развития способов взаимодействия как у матери, так и у ребенка. Происхождение, формирование и индивидуальные особенности этих исходных образований практически не рассматриваются. По сути, это очень подробное и точное феноменологическое описание особенностей взаимодействия матери и ребенка и его последовательного изменения, причем чаще всего в идеально «нормальном» варианте.
Но даже в рамках этого весьма механистического подхода оказалось невозможным обойтись без определения в качестве потребностей обоих партнеров взаимодействия — потребности в поддержании оптимального уровня возбуждения и потребности в достижении и переживании положительных эмоций (М. Кляйн).
Круг проблем, связанных с развитием детско-родительских взаимоотношений, в последние годы выдвигается в ряд наиболее значимых. Исследования психологов и психиатров показывают, что взаимоотношения ребенка с окружающими людьми, и в первую очередь с матерью, в первые годы жизни имеют чрезвычайно важное значение для его дальнейшего личностного развития и психического здоровья. Так, установлено, что дефицит общения со взрослыми уже в первые месяцы жизни ребенка ведет к отклонениям и задержкам в его психическом развитии [1], [2].
Из литературы известно также, что неадекватное материнское отношение к ребенку в раннем детстве выдвигается на первое место среди средовых факторов в развитии шизофрении и других заболеваний [8], [12]. Существуют данные о том, что нарушения взаимоотношений ребенка с близкими имеют отдаленные последствия для формирования родительского поведения: большинство матерей, отказывающихся от своих детей, с раннего детства имели негативный опыт межличностных взаимоотношений в семье [3].
По данным А.И. Захарова, около 50 % обследованных психически здоровых матерей не смогли выработать адекватного отношения к ребенку [31]. При исследовании готовности к материнству было обнаружено, что уже примерно у 40 % беременных женщин обследованной выборки выявились те или иные особенности, могущие впоследствии оказать неблагоприятное влияние на развитие ребенка [9].
Таким образом, перед психологами стоит задача коррекции взаимоотношений матери и ребенка, точнее, своевременной коррекции материнского поведения. Эта задача требует раннего выявления отклонений в материнском поведении, понимания их причин и, соответственно, изучения закономерностей их становления. В данной работе мы предприняли попытку изучения психологической готовности к материнству с позиций концепций В.И. Брутмана, А.Я. Варга, И.Ю. Хамитовой [25].
Исследования, выполненные данными авторами, убедительно доказали, что важнейшую роль в психическом и личностном развитии ребенка играет его общение со взрослыми людьми [1], [2], [10]. В концепции Б.Г. Ананьева под общением понимается такое взаимодействие между людьми, при котором адресатом воздействий выступает личность другого человека, т.е. личностно-ориентированное взаимодействие.[10].
Тот или иной тип отношения, проецируясь на взаимодействие взрослого с ребенком, определяет характер общения между ними. Только при отношении взрослого к ребенку как к субъекту реализуется личностно-ориентированное общение с ним. При этом создаются наиболее благоприятные условия для формирования у младенца положительного самоощущения, переживания себя как источника активности и в конечном счете — для общего психического развития. При объектном отношении взрослого у младенца не формируется положительное самоощущение, он становится пассивным, его дальнейшее развитие задерживается и искажается [1], [2].
Исходя из сказанного, психологическая готовность к материнству рассматривается нами как сцецифическое личностное образование, стержневой образующей которого является субъект-объектная ориентация в отношении к еще не родившемуся ребенку. Мы считаем, что это отношение проецируется после рождения ребенка в реальное материнское поведение и определяет его эффективность. По каким же показателям можно определить уровень психологической готовности к материнству до рождения ребенка? Адекватно ли это понятие в отношении прогноза будущего реального материнского поведения? На эти вопросы мы предполагали получить ответы в своем исследовании.
Чтобы выявить круг показателей уровня психологической готовности к материнству, необходимо было предварительно разработать модель формирования этого личностного образования.
Мы опирались на данные из литературных источников и на собственные представления.
Формирование материнского поведения изучалось преимущественно этологами у животных и лишь в последние годы стало исследоваться и у человека [3], [9], [11], [13]. В своей работе мы исходим из представления о том, что психологическая готовность к материнству формируется под влиянием нераздельных биологических и социальных факторов и, с одной стороны, имеет инстинктивную основу, а с другой — выступает как особое личностное образование.
Мы разделяем мнение И.Ю. Малисовой [45], что мотивационная основа материнского поведения человека формируется на протяжении всей жизни, испытывая влияние как благоприятных, так и неблагоприятных факторов. Соответственно, уровень психологической готовности к материнству определяется суммарным эффектом действия этих факторов к тому моменту, когда женщина становится матерью. Не претендуя на выявление всех значимых для формирования материнского поведения этапов и факторов, мы попытались вычленить наиболее существенные из них и использовать при выделении показателей уровня психологической готовности к материнству.
Важнейший, с нашей точки зрения, этап — это первые годы жизни.
Складывающееся в общении первое личностное образование может рассматриваться и как первый вклад в становление будущего родительского поведения. Если опыт общения с близкими взрослыми был положительным, это означает, что стартовые условия для формирования субъектного отношения к другим людям были благоприятными и основа для формирования субъектного отношения к своему ребенку заложена.
Мы предположили, что о характере раннего коммуникативного опыта, полученного будущей матерью в общении с близкими взрослыми, можно судить по аффективным следам, оставленным в ее первых воспоминаниях о себе и родителях, об их стиле воспитания, о своих привязанностях. Если родители были ласковы, общение с ними оставило в памяти женщины яркий след, если была сильная привязанность к матери или другим родственникам, значит, в раннем детстве женщина имела благоприятный опыт эмоционального общения, что ставит ее в более выгодные условия в прогнозе будущего материнского поведения по сравнению с теми, кто такого опыта не имел.
Большое значение в становлении родительского поведения вслед за эмоциональным, мы придаем общению со сверстниками, старшими и младшими детьми. Основания для этого мы находим также в исследовании В.В. Бойко [20].
Таким образом, в первую группу показателей психологической готовности к материнству мы включили особенности коммуникативного опыта женщины в ее раннем детстве.
Безусловно важным этапом в становлении материнского поведения является период от зачатия до рождения ребенка. В это время в организме и психике женщины происходят глобальные преобразования, актуально подготавливающие ее к материнству, вырабатывается отношение женщины к своему собственному конкретному еще не родившемуся ребенку. О характере этого отношения можно судить по особенностям взаимодействия будущей матери с ним, наличию или отсутствию воображаемого общения [9]. Многие авторы выделяют в качестве важных факторов, влияющих в этот период на последующее материнское поведение, желанность — нежеланность ребенка, особенности протекания беременности и субъективное переживание женщиной беременности [4], [6], [7].
Исходя из положения Г.Г. Филлиповой о том, что мотивационная основа материнского поведения человека формируется на протяжение всей жизни человека, испытывая влияние как благоприятных, так и неблагоприятных факторов следует отметить, что уровень психологической готовности к материнству определяется суммарным эффектом действия этих факторов к тому моменту, когда женщина становится матерью (Г.Г. Филлипова, 1995).
Наиболее благоприятной ситуацией для будущего материнского поведения являются желанность ребенка, наличие субъектного отношения матери к еще не родившемуся младенцу, которое проявляется в любви к нему, мысленной или вербальной адресованности, стремлении интерпретировать движения плода как акты общения. Поэтому во вторую группу показателей готовности к материнству мы включили переживания женщиной отношения к еще не родившемуся ребенку на этапе беременности составили установки женщины на стратегию воспитания ребенка.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
