рабочей силы, так как, действительно, "собственные" заключенные Соловецкого
Лагеря Особого Назначения в числе 38.000 человек в 1928 году не могли
выполнить установленные планы производства20.
Подготовка первого пятилетнего плана выдвинула на повестку дня вопросы
распределения рабочей силы и освоения отдаленных, но богатых естественными
ресурсами регионов страны. Рабочая сила заключенных, до того
неиспользованная, может стать при условии хорошо организованной эксплуатации
настоящим богатством; контроль и управление рабочей силой могут стать
источником дохода, влияния и власти. Руководители ОГПУ, в частности,
Менжинский и его заместитель Ягода при поддержке Сталина сознательно начали
эту "игру". Летом 1929 года они привели в исполнение амбициозный план по
"колонизации" Нарымского края, занимающего триста пятьдесят тысяч квадратных
километров западносибирской тайги, и потребовали немедленного приведения в
исполнение постановления от 27 июня 1929 года. Именно в такой ситуации
родилась еще и идея "ликвидации кулачества как класса", то есть массовой
депортации зажиточных крестьян, рассматривавшихся в официальных кругах в
качестве серьезных противников коллективизации21.
Целый год понадобился Сталину и его сторонникам, чтобы выдержать
противостояние и сломить сопротивление теперь уже внутри партийного
руководства, которое было необходимо склонить к политике принудительной
коллективизации, к ликвидации кулачества и ускоренной индустриализации, что
составляло три неразделимые ипостаси программы по изменению экономики и
общества путем грубого вмешательства в естественный ход развития. Эта
программа была основана на остановке рыночных механизмов, экспроприации
крестьянских земель и освоении естественных богатств страны принудительным
трудом сотен тысяч заключенных и других жертв "второй революции".
"Правая" оппозиция, возглавляемая Рыковым и Бухариным, полагала, что
коллективизация приведет только к "военно-феодальной эксплуатации
крестьянства", гражданской войне, развязыванию террора, хаосу и голоду; эта
оппозиция была разгромлена в 1929 году. В течение лета 1929 года была
развернута кампания по борьбе с "правой" оппозицией в прессе, ежедневно
газеты яростно набрасывались на нее, обвиняя оппозицию в "сотрудничестве с
капиталистическими элементами" и в "согласии с троцкистами". Абсолютно
лишенные доверия, оппозиционеры выступили с публичным покаянием и
самокритикой в ноябре 1929 года.
В то время, как во властных структурах разворачивалась борьба между
защитниками и противниками НЭПа, страна потихонечку погружалась во все более
глубокий экономический кризис. Сельскохозяйственное производство за 1928-1929
годы выглядело плачевно. Хотя к крестьянству было применено множество
различных способов воздействия: большие налоги, заключение в тюрьмы тех, кто
отказывался продавать излишки продукции государству, - зимняя кампания по
хлебозаготовкам 1928-1929 годов принесла зерна меньше, чем предшествующей
зимой, в деревнях чувствовалось сильное недовольство. ОГПУ зафиксировало в
период с января 1928 по декабрь 1929 года, то есть в период насильственной
коллективизации, более 13.000 бунтов и массовых выступлений в деревнях, во
время которых десятки тысяч представителей крестьянства были арестованы.
Другая цифра говорит нам о климате, который царил в стране: в 1929 году более
3.200 советских чиновников стали жертвами "террористических актов". В феврале
1929 года продуктовые карточки, исчезнувшие с начала НЭПа, снова появились в
городах, где, с тех пор, как закрыли большую часть коммерческих магазинов и
лавок ремесленников, вновь началось обнищание. Эти небольшие магазинчики тоже
считались "капиталистическими предприятиями".
Для Сталина критическое положение в сельском хозяйстве объяснялось действиями
кулаков и других сил, враждебно относящихся к установлению советской власти.
Игра была понятна: "сельские капиталисты" или колхозники. В июне 1929 года
правительство объявило "новую фазу сплошной коллективизации". Задачи первого
пятилетнего плана, ратифицированные в апреле XVI партконференцией, были
пересмотрены с точки зрения увеличения производственных задач. План
предусматривал изначальную коллективизацию пяти тысяч хозяйств, это
приблизительно 20% всех хозяйств в период первой пятилетки. Но в июне власти
выдвинули новую задачу - коллективизацию 8.000 хозяйств за один только 1930
год, а к сентябрю эта цифра выросла до целых тринадцати тысяч! Летом 1929
года правительство мобилизовало десятки тысяч коммунистов, членов профсоюза,
членов союза коммунистической молодежи (комсомольцев), рабочих, учащихся для
отправки в деревню, где они работали вместе с представителями местных
партячеек партии и агентов ОГПУ. Давление на крестьян все усиливалось,
местные партийные комитеты организовывали соревнование за лучшие показатели в
коллективизации. 31 октября 1929 года "Правда" объявила о "сплошной
коллективизации" без всяких ограничений. Неделю спустя по случаю двенадцатой
годовщины Революции, Сталин опубликовал свою знаменитую статью "Великий
перелом", основанную на глубоко ошибочной оценке "среднего крестьянина,
который повернулся в сторону колхозов". НЭП приказал долго жить.
Глава 2 Насильственная коллективизация и раскулачивание
Как об этом свидетельствуют ставшие ныне доступными архивы, насильственная
коллективизация стала настоящей войной, объявленной Советским государством
против класса мелких эксплуататоров. Более двух миллионов крестьян были
депортированы, из них миллион восемьсот тысяч только в 1930-1931 годах; шесть
тысяч умерло от голода, сотни тысяч умерло в ссылке: вот несколько цифр
человеческой трагедии, которой стало это "великое наступление" против
крестьянства. Эта война отнюдь не закончилась в 1929-1930 годах; она длилась
по крайней мере до середины 30-х годов, достигнув кульминации в 1932-1933
годах, отмеченных ужасающим голодом, спровоцированным властями, чтобы сломить
сопротивление крестьянства. Учиненное над крестьянами насилие позволило
произвести эксперимент, примененный впоследствии к другим группам населения.
В этом смысле оно, действительно, представляет собой решающий этап в развитии
сталинского террора.
В своем докладе пленуму Центрального Комитета, состоявшемуся в ноябре 1929
года, Вячеслав Молотов заявлял: "Вопрос о темпах коллективизации не ставится
в рамках хозяйственного плана ... Остается ноябрь, декабрь, январь, февраль,
март, четыре с половиной месяца, в течение которых, если империалисты впрямую
не атакуют нас, мы сможем осуществить решительный прорыв в экономике и
коллективизации". Решения пленума подстегнули это движение вперед.
Специальная комиссия разработала новый календарный план коллективизации,
который несколько раз пересматривался в сторону еще большего сокращения
сроков, план был обнародован 5 января 1930 года. Северный Кавказ, Нижняя и
Средняя Волга должны были стать зоной сплошной коллективизации осенью 1930
года, другие производящие зерно сельскохозяйственные регионы - на год
позднее1.
27 ноября 1929 года Сталин объявил о переходе от "ограничения
эксплуататорских тенденций кулаков" к "полной ликвидации кулачества как
класса". На специальную комиссию Политбюро под председательством Молотова
было возложено проведение практических мер по этой "ликвидации". Комиссия
определила три категории кулаков: первые - это "те, кто принимал участие в
контрреволюционной деятельности", они должны быть арестованы и отправлены на
исправительные работы в лагеря ОГПУ или расстреляны в случае оказания
сопротивления, семьи их должны быть высланы, а вещи конфискованы. Кулаки
второй категории, определенные как "не проявившие себя как
контрреволюционеры, но все-таки являющиеся сверхэксплуататорами, склонными
помогать контрреволюции", должны быть арестованы и сосланы вместе со своими
семьями в отдаленные регионы страны. Наконец, кулаки третьей категории,
определенные как "в принципе лояльные к режиму" должны быть выселены с
прежних места обитания и устроены на жительство "вне зон коллективных
хозяйств, на худородных землях, требующих возделывания". Настоящий декрет
уточнял, что число кулацких хозяйств, подлежащих ликвидации в течение четырех
месяцев, находится где-то в вилке между 3% и 5% от общего "числа хозяйств";
таковы, во всяком случае, были цифры, объявленные в период проведения
операций по раскулачиванию2.
В каждом округе действовала тройка, состоявшая из секретаря партийного
комитета, председателя исполнительного комитета местного Совета и местного
ответственного от ОГПУ, операции проводились непосредственно комиссиями и
бригадами по раскулачиванию. Список кулаков первой категории, в котором было
шестьдесят тысяч отцов семейств согласно "подлежащему обнародованию плану",
специально предусмотренному в Политбюро, был в ведении исключительно органов
ОГПУ. Что касается списков кулаков других категорий, они были подготовлены на
месте согласно "рекомендациям" "активистов" деревни. Кто были эти активисты?
Один из близких соратников Сталина Серго Орджоникидзе так говорил об этом:
"Поскольку в деревне нет партийных борцов, мы туда направим по одному
молодому коммунисту в село, у него будут двое или трое помощников из бедных
крестьян, и вот этот актив и решит все деревенские вопросы: коллективизацию,
раскулачивание"3. Главная цель была такая: необходимо обобществить как можно
больше хозяйств, арестовать сопротивляющихся кулаков.
Подобная практика открыла путь злоупотреблениям, как при всяком сведении
счетов. Как определить, что такое кулак? Что такое кулак второй категории и,
в особенности, третьей категории? В январе-феврале 1930 года уже нельзя было
использовать критерии определения кулацкого хозяйства, старательно
выработанные на многих дискуссиях различными идеологами и экономистами партии
в предшествующие годы. В самом деле, в течение последнего года кулаки заметно
обеднели; они с трудом выносили все возрастающее бремя налогов, становящееся
все более и более нестерпимым. При отсутствии внешних признаков богатства
комиссия должна была прибегнуть к старым фискальным спискам, сохранившимся в
деревенских советах, к осведомителям ОГПУ, к разоблачительным выступлениям
соседей, привлеченных возможностью разграбить чужое хозяйство. Действительно,
вместо того, чтобы вести точную и детальную инвентаризацию в интересах
колхоза для пополнения его фондов, бригады по раскулачиванию часто
действовали под девизом: "Все наше, все съедим и выпьем". Как отмечалось в
докладе ОГПУ из Смоленской области: "Раскулачивающие снимали с зажиточных
крестьян их зимнюю одежду, теплые поддевки, отбирая в первую очередь обувь.
Кулаки оставались в кальсонах, даже без старых галош, отбирали женскую
одежду, пятидесятикопеечный чай, последнюю кочергу или кувшин... Бригады
конфисковывали все, включая маленькие подушечки, которые подкладывают под
головы детей, горячую кашу в котелке вплоть до икон, которые они,
предварительно разбив, выбрасывали"4. Собственностью раскулаченных они или
просто овладевали сами или продавали ее на торгах членам бригады по
раскулачиванию по смешным ценам: избу за 60 копеек, корову за 15 копеек, что
было в сотни раз ниже их реальной стоимости. Иными словами, бригада имела
неограниченные возможности для разграбления, раскулачивание часто служило
предлогом для сведения личных счетов.
При этом в некоторых районах 80 или 90% раскулаченных крестьян в
действительности были середняками. А поскольку было необходимо предъявить
центральным властям значительное число кулаков, загребали и тех, кто местными
властями был не указан! Ссылали и арестовывали крестьян, пытавшихся летом
продать зерно на рынке, крестьян, нанимавших на два месяца в 1925 или в 1926
году одного сельскохозяйственного рабочего, крестьян, имевших два самовара, а
также таких крестьян, кто в сентябре 1929 года "убил свинью с тем, чтобы ее
съесть и тем самым не дать ей стать социалистической собственностью". Были
крестьяне, которых арестовывали за то, что "они пускались в коммерцию", и это
тогда, когда крестьяне просто продавали самостоятельно произведенные продукты
или товары. Ссылали также тех, чьи братья служили в царской армии; еще была
такая категория ссылаемых "кулаков", "которые слишком прилежно посещали
церковь". Но чаще всего "кулаками" называли тех, кто просто пытался
противиться коллективизации. Комиссии по раскулачиванию состояли из обычных
крестьян, не всегда бедняков, которых трудно было "расклассифицировать". Так,
в одном местечке на Украине один середняк, член бригады по раскулачиванию,
был арестован "как кулак" другой комиссией по раскулачиванию, которая
работала на другой окраине того же местечка".
Следует отметить, что после этой первой фазы "борьбы с кулаками в деревне",
которая часто оказывалась просто сведением старых счетов односельчан,
деревенская община сплотила свои ряды перед лицом комиссий по раскулачиванию
и организаторов колхозов. В январе 1930 года ОГПУ отмечает 402 массовых
выступления "крестьян против коллективизации и раскулачивания", в феврале -
1048 подобных выступления, а в марте даже 6.5285.
Неожиданное и массовое сопротивление крестьянства заставило власть мгновенно
переменить свои планы. 2 марта 1930 года все советские газеты немедленно
опубликовали знаменитую статью Сталина "Головокружение от успехов", в которой
он осудил многочисленные перекосы и волюнтаризм при "приеме крестьян в
колхозы", вменяя злоупотребления в вину членам комиссий по раскулачиванию и
организаторам колхозов, делая их ответственными за "головокружение от
успехов". Реакция на статью последовала незамедлительно, только за один месяц
март больше пяти тысяч крестьян покинули колхозы. Беспорядки, связанные часто
с насильственным возвращением средств производства и скота, продолжались. В
течение всего марта месяца центральные власти получали ежедневно доклады ОГПУ
о массовых выступлениях в западных областях Украины, в районах Черноземья, на
Северном Кавказе и в Казахстане... Всего ОГПУ насчитало в этот критический
месяц 6.500 массовых выступлений, из которых 800 было подавлено с применением
оружия. Во время этих событий было убито, ранено или пострадало 15.000
работников ОГПУ. Число жертв среди восставших неизвестно, но это многие
тысячи людей6.
В начале апреля месяца власть должна была решиться на новые уступки. Она
направила местным властям циркуляры, устанавливающие снижение темпов
коллективизации, поскольку существует "реальная опасность крестьянских войн"
и возможность "физического уничтожения представителей советской власти". В
апреле число крестьянских восстаний и стычек с властями понизилось, хотя все
равно было зарегистрировано 1992 массовых выступления. Уменьшение числа
выступлений постепенно произойдет летом: 886 в июне, 618 в июле, 256 в
августе. В целом в течение 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли
участие в 14000 восстаниях, бунтах и манифестациях против режима. Наиболее
беспокойным регионом была Украина, области на западе Украины, в частности, на
границах с Польшей и Румынией, которые буквально вышли из-под контроля
органов советской власти, некоторые районы Черноземья и Северный Кавказ7.
Одной из особенностей этих выступлений была роль в них женщин, которых
выставляли первыми в надежде, что их не тронут8. Конечно, зрелище крестьянок,
протестующих против закрытия церкви или против обобществления молочных коров,
грозившего смертью их детям, произвело впечатление на властей, но это не
значит, что между отрядами ОГПУ и группами крестьян с топорами и вилами не
вспыхивали кровавые стычки. Сотни сельских Советов были разгромлены,
крестьянские комитеты на несколько часов или даже несколько дней брали власть
у себя в деревне, составляли списки требований, среди которых вперемешку шли
требования о возвращении в собственность средств производства и
конфискованного скота, роспуске коллективных хозяйств, восстановлении свободы
торговли, открытии церквей, возвращении награбленных богатств кулакам,
возвращении высланных крестьян, уничтожении власти большевиков и даже
восстановления "самостийной Украины"9.
Если крестьянам и удалось в марте-апреле нарушить правительственные планы
ускоренной коллективизации, успех их был недолог. В отличие от 1920-1921
годов, к концу 20-х они уже не могли создать настоящей организации, найти
лидеров, объединиться хотя бы на региональном уровне. У них не было времени в
отличие от правящей власти, которая действовала мгновенно, у них не было
руководителей, которые были утрачены во время гражданской войны, у них не
было оружия, которое у них постепенно конфисковали на протяжении всех 20-х
годов, крестьянские восстания постепенно затухали10.
Репрессии были ужасны. В одном только приграничном округе на западе Украины
"чистка контрреволюционных элементов" привела к аресту в конце марта 1930
года более 15.000 человек. ОГПУ Украины арестовало в течение сорока дней с 1
февраля по 15 марта 1930 года 26.000 человек, из которых 650 были приговорены
специальными судами к расстрелу. Согласно данным ГПУ, только политическая
полиция приговорила к смерти в 1930 году 20.200 человек.
Продолжая репрессии против "контрреволюционных элементов", ОГПУ воплотило в
жизнь директиву Ягоды № 44.21 об аресте шестидесяти тысяч кулаков первой
категории. Судя по ежедневным рапортам, посылаемым Ягоде, операция была
быстро проведена в период с 6 февраля, когда арестовали сразу 15.985 человек,
а к 9 февраля уже 25.245 человек, по терминологии ОГПУ, "были выведены из
строя" .В секретном докладе (спецсводке), датированной 15 февраля,
уточнялось: "При ликвидации кулаков как класса "изъято из обращения" в
массовых операциях и при индивидуальных чистках 64.589 человек, из них в ходе
подготовительных операций (1 категории) 52.166 человек, а в ходе массовых
операций - 12.423 человека". За несколько дней "план-заказ" на 60.000 кулаков
первой категории был перевыполнен11.
В действительности же кулаки представляют собой лишь часть "изъятых из
обращения" людей. Местные агенты ОГПУ воспользовались чисткой и для того,
чтобы расправиться в своем округе, области, крае со всеми "социально чуждыми
элементами", среди которых были старорежимные полицейские, белые офицеры,
служители культа, сельские ремесленники, бывшие купцы, представители местной
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
