Можно задать вопрос: почему Сталину так легко сходили с рук самоуправство и
грубость? Но, во-первых, Сталин был в 1918-1920 годах достаточно сильной
фигурой в руководстве партии и умел постоять за себя. Тем более Сталин стоял
на стороне Ленина, и Ленин ценил это и поддерживал его. Поэтому не
удивительно, что Сталин сумел оттеснить всех и занять место Ленина после его
смерти.
В начале 20-х г.г. Сталин взял на вооружение радикальные методы ленинского
''военного коммунизма''. Избавившись от соперников, Сталин встал на путь
тотального и быстрого преобразования всех сторон экономической, социальной и
культурной жизни страны. Он навязал свои планы
сверхиндустриализации и поголовной коллективизации - сверху, без учета
интересов общества путем систематического применения большого террора
...
Немедленная, тотальная, одновременная, сугубо политическая революция-
усиление власти, преобразование экономики, преобразование общественных
структур, социальная интеграция, перемены в интеллектуальной и моральной
области - осуществлена Сталиным, навязавшим свою волю всему обществу,
насильственного. Отождествив себя с партией, Сталин подменил партию, разрушил
ее и заявил, что лишь он один сохраняет верность железным законам истории.
Политика Сталина пронизана насилием над личностью.
Еще в конце 20-х годов его не без основания называли диктаторам. Та ничем не
ограниченная, единоличная диктатура Сталина, которая утвердилась с конца 30-х
годов, не имела прецедента в истории. На протяжении последних пятнадцати лет
своей жизни Сталин обладал такой властью, какой не обладал ни один из русских
царей и ни один из диктаторов последнего тысячелетия.
Главный мотив, побудивший Сталина развязать террор, - непомерное честолюбие и
властолюбие. Всепоглощающая жажда власти обуяла его. Влияние его уже к началу
30-х годов было огромно, но он хотел безграничной власти и абсолютной
покорности.
И навязать свою волю партии Сталину помог, прежде всего, непомерно раздутый
культ личности, о котором говорилось ранее. Обожествление Сталина лишало
партию возможности контролировать его действия и заранее оправдывало все, что
от него исходило. Обожествив Сталина, люди иными глазами смотрели на него,
стараясь оправдать и то, что никакими разумными доводами оправдать было
невозможно.
Система созданной Сталиным единоличной диктатуры была сложной и прочной.
Главную роль в ней играли карательные органы, находившиеся под личным
контролем Сталина.
Посмотрим же, откуда идут истоки карательных аппаратов, которые наводили
потом ужас на миллионы людей. Итак, перед Октябрьской революцией Ленин
предполагал, что пролетариат сумеет достаточно легко сломить сопротивление
буржуазии, и при подавлении контрреволюции можно будет обойтись относительно
короткими и ограниченными карательными акциями. Действительность оказалась
много сложнее, и Советскому правительству пришлось создать вскоре после
революции специальные карательные органы. В декабре 1917 года состоялась
первое заседание Всероссийской Чрезвычайной Комиссии. Особый размах она
приняла в годы гражданской войны.
Советская власть и Красная Армия вряд ли смогли бы победить своих противников
без помощи ВЧК, без ее массовых карательных действий и ''красного террора''.
Карательные акции ВЧК включали не одни лишь расстрелы, но и создание больших
концентрационных лагерей. В мирное время необходимость отпала. Но 6 февраля
1922 года был принят декрет о реорганизации ВЧК в ГПУ, на которое возлагалась
борьба лишь с опасными государственными преступлениями. При этом ГПУ не имело
права выносить окончательные решения о наказании преступников, этим занимался
суд.
Под влиянием Сталина ГПУ стало превращаться в карательную организацию:
получило право заключать в тюрьму или в лагерь, высылать в отдаленные районы
страны, а позднее даже расстреливать отдельных заключенных. В начале 30-х
годов ОГПУ руководило выселением кулаков. На органы ОГПУ опирался Сталин при
проведении репрессии среди ''буржуазной'' интеллигенции, технических и
военных специалистов. Уже тогда достаточно применялась фальсификация
следственных материалов и пытки заключенных. Постепенно увеличивались штаты
ОГПУ, реорганизованного в Наркомат внутренних дел (НКВД), в его состав вошло
также управление милицией и пограничной охраны.
Права НКВД были значительно расширены. При наркоме было создано Особое
совещание, наделенное правом заключать людей в лагерь, тюрьму или отправлять
в ссылку на срок до пяти лет без какого-либо судебного разбирательства.
После убийства Кирова и особенно после первого открытого судебного процесса в
1936 году Сталин и Ежов провели ''генеральную чистку'' органов НКВД. Важно
отметить, что оклады работников НКВД были увеличены вчетверо, также органам
НКВД передавались лучшие квартиры, дома отдыха, больницы. Итак, в 1937 г.
наркомат превратился в огромную армию со своими дивизиями и полками, сотнями
тысяч работников охраны, десятками тысяч офицеров. По всей стране была
создана огромная сеть осведомителей и доносчиков, работавших на
''общественных началах''. Специальные досье заводились на десятки миллионов
человек.
Полномочия и права органов НКВД были необычайно велики и в начале 30-х годов,
однако по предложению Сталина летом 1936 года ЦК ВКП (б) принял постановление
о предоставлении органам НКВД чрезвычайных полномочий сроком на один год -
для полного разгрома ''врагов народа''. Потом были также расширены судебно-
карательные функции НКВД. Теперь была создана система ''троек'', которые
выносили заочные приговоры, не считаясь ни с какими формальностями и нормами
судопроизводства. Санкция прокурора имела для НКВД чисто формальный характер.
Во многих областях прокуроры подписывали не только задним числом любые
санкции, но и чистые бланки, в которые следователи НКВД могли вносить какие
угодно фамилии.
Вся эта чудовищная, непомерно разросшаяся карательная система подчинялась
приказам и воле одного человека- Сталина, была прочной опорой сталинской
режима.
Так в середине 30-х годов заключенные строили в основном каналы, сначала
Беломорско-Балтийский, а затем Москва-Волга. К концу положение изменилось,
т.к. стремительное расширение системы ГУЛАГа совпало с расширением в стране
промышленного строительства. Работа ГУЛАГа входила в государственные планы и
занимала в них все более и более важное место. На долю ГУЛАГа приходилась
значительная часть вывозки древесины, добычи медной руды, золота и угля.
ГУЛАГ строил не только каналы, но и стратегические дороги и промышленные
предприятия в отдаленных районах страны, а также многие другие работы. При
этом планировалось не только развитие работ по линии ГУЛАГа, но и прирост
лагерной рабочей силы.
Таким образом, однажды возникнув, широкая система принудительного труда
становилась одной из важных причин все новых массовых репрессий.
Итак, пока сфабрикованные таким образом дела увязывались друг с другом во
время мучительных допросов на Лубянке и в других тюрьмах НКВД, ударные волны
одна за другой обрушивались на партию. Начался ''обмен партийных билетов''-
этот эвфемизм обозначал обычную чистку - и около полумиллиона человек были
исключены из партии. По всей стране проходили партийные собрания, где
коммунистов заставляли вспоминать все свои ''ошибки'' и сознаваться в них, а
равно и доносить на своих товарищей. Так появились новые виды ''вражеской
деятельности''. Это могла быть связь с осужденным, часто выражавшаяся лишь в
мимолетном личном или служебном знакомстве. Другим видом недоносительства
считалось умолчание о какой-либо частной беседе. Вот на одном из этих
собраний в Казанском педагогическом институте Евгения Гинзбург была обвинена
в недоносительстве на ''троцкистского контрабандиста'' Эльвова, который
написал статью о революции 1905 г., вызвавшего неудовольствие Сталина. На ее
возражение, что связь Эльвова с троцкистами не доказана, она получила ответ:
''Но ведь он арестован! Неужели вы думаете, что кого-нибудь арестовывают,
если нет точных данных?''
Надо сказать, что когда кто-либо оказывался исключенным из партии или
уволенным с работы, то единственное, чем могли обезопасить себя знакомые
такого человека, было прекращение дальнейших связей с ним. В противном случае
знакомым жертвы угрожали те же обвинения. Если же забирали приятеля или
сослуживца, следовало прекратить любые контакты с семьей пострадавшего, как
бы ни горька была ее участь. Женам арестованных советовали как можно скорее
добиться развода, детей принуждали отказываться от родителей. Один
оперативный работник НКВД был арестован вместе с женой, и их тринадцатилетняя
дочь оказалась на улице. Ее заставили выступить на пионерском собрании и
заявить, что она требует расстрела своих родителей как шпионов.
Кульминации это безумие доносительства достигло во время прошедших один за
другим трех показательных процессов в Москве. В августе 1936 г. прошел
первый, на котором Зиновьев, Каменев и другие сознались в принадлежности к
''Троцкистско-зиновьевскому центру'', который по поручению Троцкого составил
заговор с целью убийства Сталина, Орджоникидзе, Кагановича, Ворошилова и
других высших партийных руководителей. Они также сознались в организации
убийства Кирова. Все были приговорены к смерти, и приговор, видимо, был
немедленно приведен в действие.
В январе-феврале 1937 г. состоялся следующий процесс, где Радек, Пятаков и
другие обвинялись в связях с Троцким и иностранными разведывательными
службами, в создании террористических групп с целью организации убийств,
вредительства и саботажа в промышленности. Пятаков был приговорен к смерти.
Радек получил десять лет (через несколько лет он умер в лагере).
Последний процесс состоялся в марте 1938 г. Бухарин, Рыков, Крестинский и
Ягода (бывший глава НКВД) были обвинены в принадлежности к
''правотроцкистскому блоку'', занимавшемуся вредительством, подрывом
советской военной мощи и подготовкой с помощью немецкой, британской, японской
и польской разведок империалистической агрессии против СССР с последующим
расчленением страны. Все обвиняемые были приговорены к смерти.
Эти аресты вовсе не ограничились только непосредственными политическими
противниками Сталина. Они затронули все слои общества, все слои внутри
партии. Обстановка всеобщей подозрительности и террора, которая была в 1936-
1938 годах затронула и научную, техническую интеллигенцию. Погибли тысячи
ученых, инженеров, хозяйственников. Споры и обсуждения, начинавшиеся на
конференциях или на страницах печати, заканчивались нередко пытками и
расстрелами в застенках НКВД.
Для того чтобы понять обострение внутриполитической обстановки, рассмотрим
''Шахтинское дело''. По этому делу привлекались инженеры, техники Донецкого
бассейна, обвиненные в сознательном вредительстве, в организации взрывов на
шахтах, в преступных связях с их прошлыми владельцами, а также в покупке
ненужного импортного оборудования, нарушения законов о труде технике
безопасности, неправильной закладке новых шахт и т.п. Большинство подсудимых
признали лишь часть обвинений, которые им предоставили, или же отвергли их
вовсе. А некоторые признали себя виновными по всем статьям обвинения. Суд
оправдал четверых из 53 подсудимых. Большинство было осуждено на длительное
заключение.
Понятие ''шахтинцы'' стало нарицательным, как бы синонимом ''вредительства''.
Сталину было выгодно поддерживать версию о сознательном вредительстве.
Поэтому он поспешил обобщить уроки ''Шахтинского дела'' и призвал членов
партии искать ''шахтинцев'' во всех звеньях советского и хозяйственного
аппарата. И террор против ''буржуазных'' специалистов резко усилился.
Сталин, кстати, пытался свалить на ''вредительство'' буржуазных специалистов
все свои ошибки и просчеты. Сам же он хотел приписать себе несуществующие
заслуги в предотвращении иностранной интервенции и в разгроме подпольных
контрреволюционных партий. Другими словами, нажить пусть и фиктивный, но
важный для него политический капитал. К тому же, организуя политические
судебные процессы, Сталин сознательно нагнетал в стране напряженность, чтобы
заставить замолчать своих критиков и лишний раз бросить тень на лидеров
оппозиционных групп 20-х годов.
Как же удалось заставить обвиняемых публично клеветать на себя, придумывать
несуществующие организации и несовершенные преступления? Ответ достаточно
прост: пытками и другими средствами незаконного давления на арестованных. Вот
видите, мы как будто перенеслись в мир правления Ивана Грозного, где творился
такой же беспредел и жестокость.
Можно многое написать про организации, ''заговоры'', которые раскрывали
следователи. Постоянные ''разоблачения'' были повседневностью в стране. Это
помогало Сталину укреплять свою диктатуру, власть.
Политические процессы конца 20-х начала 30-х г. послужили поводом для
массовых репрессий против старой, буржуазной интеллигенции, представители
которых работали в различных наркоматов, учебных заведениях, в Академии наук,
в музеях, а также в армии.
Было арестовано и расстреляно ученых. Судьба их различна. Многие были через
несколько лет освобождены и сделали себе блестящую научную карьеру: Е.В.
Тарле, А.Г. Лорх, В.В. Виноградов, В.В. Таланов. Иные же - Н.Е. Какурин, А.Е.
Снесарев, П.П. Лазарев, С.Ф. Платонов - умерли в заключении и реабилитированы
лишь посмертно. А многих ученых, арестованных в 1929-1931 г., не
реабилитированы до сих пор, причем о некоторых просто забыли.
Кто же всем этим руководил? Кто был исполнителем этих ужасных преступлений?
Итак, три имени фигурируют в памяти людей: Ягода, Ежов и Берия. На XVII
съезде в состав ЦК без кандидатского стажа вошли Берия Л.П., Н.Е. Ежов, а
также Хрущев Н.С. Членом ЦК стал и Ягода Г.Г
Ягода был наркомом внутренних дел. Но 25 сентября 1936 г. Сталин и Жданов
направили из Сочи телеграмму Кагановичу, Молотову и др. членам Политбюро,
чтобы на пост наркомвнудела назначить т. Ежова. По их мнению Ягода оказался
не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского
блока. И уже на следующий день Ягода был снят с поста и назначен наркомом
связи. Но возглавлял наркомат связи Ягода недолго: в начале 1937 г. его
арестовали.
Ежову суждено было сыграть одну из коротких, но страшных ролей в истории
нашей страны. После его назначения наркомом произошли изменения в аппарате
НКВД. Вместе с Ягодой оттуда были удалены, а позднее и арестованы его
заместители и сотрудники, начальники областных управлений. С приходом Ежова
аппарат НКВД был значительно расширен. Именно после его назначения по стране
прошли массовые и страшные репрессии. Уничтожали всех: и виновных, и
безвинных людей. Человек не знал, что с ним будет через минуту. Ведь в любой
момент могли прийти люди в форме и забрать. Это было страшное время. Поэтому
террор 1937-1938 г. назвали ''ежовщина''.
Неожиданно ЦК ВКП(б) по предложению Сталина назначил для проверки
деятельности НКВД специальную комиссию, в которую вошли Л. Берия и Г.
Маленков. Никто не обратил на это назначение внимание, но для Ежова и его
окружения то был тревожный знак. В печати не было сообщения об аресте Ежова.
Он просто исчез. По свидетельству Снегова, Ежов был расстрелян летом 1940 г.
Последние недели своей жизни он провел в Сухановской тюрьме НКВД под Москвой,
где содержались ''особо опасные враги народа''. И с декабря 1938 г. наркомом
внутренних дел становится Л.П. Берия.
Берия был груб, невежествен, жаден до плотских утех, при этом ловок и хитер.
Сталин получал много писем о моральном разложении, грубости Берия, но он их
игнорировал.
Вообще, назначение Берия восприняли с надеждой (в широких кругах партии его
знали мало). И действительно, массовые репрессии были приостановлены, сотни
тысяч новых дел и доносов отложены в сторону. Однако вскоре расстрелы в
подвалах тюрем НКВД возобновились. Но, надо отметить, что многие арестованные
были реабилитированы. Из них были и те, кто прославился потом в ВОВ
(Рокоссовский, Богданов), ученые, конструкторы. Но это не умаляет количество
преступлений, совершенных по приказу Берия!
То, что испытала страна в те времена просто не передать. Сами работники
знали, что перед ними не враги, а невинные, оклеветанные люди. Но для них
предпочтительнее было творить произвол, чем становиться его жертвами. Что же
превращало работников НКВД в садистов? Почему они переступали через все
законы и нормы человеческих жизней? Думаю, причин несколько:
§ страх оказаться в положении арестованного;
§ шел отбор людей, т.е. брали самых худших и невежественных;
§ для НКВД готовили тех, кто способен выполнить даже преступный приказ.
Часть работников НКВД уничтожили во времена Сталина, некоторых наказали в
1953-1957 г., а многих просто сместили.
Никак не оправдать действия НКВД. Все эти преступления противоречат основным
правилам морали, разрушая все нормы человечности.
Сравнительно - сопоставительная характеристика
Итак, подведем некоторые итоги.
Сейчас, с высоты нашего времени, нам видно, что реформация России назрела
еще при Иване III. Но уже тогда она не была начата. Нельзя же в самом деле
женитьбу на царевне Софье считать за реформу, даже и учитывая, что ее
приданым был герб Византии, двуглавый орел. Лишь при внуке Ивана Ш страна
встала на путь реформ, но вектор действий был выбран неверно.
После избавления от внешней подчиненности татаро-монголам необходимость
требовала освобождения и от внутренней зависимости трехсотлетнего
раболепства: необходимо было возрождать доазиатскую, свою, национальную форму
политического устройства страны, созданную самим народом -- с не единым
центром деспотической власти, а с множественными центрами, княжеским и
вечевым, выделяя постепенно судебную власть из княжеской. Таким образом,
постепенно обретая забытый, но родной и понятный политический язык, Россия
двигалась бы в сторону Европы.
Но Иван Грозный избрал другой путь, заложив основу с каждым царствованием
возрастающего несоответствия между европейской ментальностью народа и
политической организацией его жизнедеятельности. Это несоответствие
сказывается и до наших дней с
постоянной периодичностью -- вспышками догоняющих реформ, смутами,
революциями, а народный характер все более деградирует в сторону пассивного
юродства.
Именно всю полноту власти не желал выпускать из рук Иван Грозный.
Тем не менее страну необходимо было вытягивать в открытый мир из того
медвежьего угла истории, в котором она погрязла. И последний по силе, яркости
и масштабности характера Рюрикович начал действовать, желая одним выстрелом
убить двух зайцев: по сути он желал остаться азиатским деспотом, по факту он
хотел развернуть страну лицом к
Европе.
У страны был, выражаясь современным языком, стратегический плацдарм --
Новгород, хранивший ярославовы грамоты и живые экономические связи с
Западом. Любой государь без сомнения лишил бы вольный город его
самостоятельности и ликвидировал бы республиканский образ правления. Но
любой государь, обладающий здравым смыслом, учел бы наличие в стране фактора
новгородской традиции -- и политической, и
культурной. Учел бы и постарался использовать все плюсы давних связей с
ганзейскими, венецианскими и прочими европейскими партнерами, вросшими в
землю Новгорода многочисленными колониями первых капиталистических городов
Европы. Но, увы, Иван Грозный не обладал здравым смыслом. Он обладал
маниакальной преданностью гигантской идее о великом возвышении православной
Москвы в качестве Третьего Рима. Цезарю -- царю, маньяку деспотии не нужны
сотрудники, союзники и традиционный партнеры. Ему нужны молчаливые и
послушные рабы. Поэтому царь Иван залил реку Волхов и город Новгород,
стоявший над рекой много веков, кровью свободных граждан. Он опустошил город,
обезлюдел его.
Тем самым царь московский загнал в кости, в подсознание народа его
европейское самоощущение, которое с тех пор выражалось однобоко и уродливо,
порождая справедливое мнение о «загадочности» русской души и невозможности
понять Россию умом, так как юродство действительно трудно понять.
Вместо того, чтобы опереться на дворянство, как на перспективную, свежую
социальную силу, и наделить его хоть какой-то, хоть мизерной, но
самостоятельной ролью и этим хотя бы символически сохранить традиции
Новгорода и тем самым пустить реформы вглубь, Иван Грозный охолопил
дворянство и изначально выхолостил его, сделав служилым придатком к трону,
привязал к себе кровью и грабежом, обезволил круговой порукой и,
модернизировав только военную систему, отнюдь не политическую, укрепил свое
деспотическое единовластие . Но, как оказалось, ненадолго. Реформы, разлитые
вширь, оказались кровавой лужей, а сословия, недопущенные ни к политической,
ни к экономической деятельности, уродливо преобразовались в рабских и лукавых
чиновников при троне. Так что бичом чиновничества мы обязаны не Петру
Великому.
Нет ничего страшней родного российского чиновника, ибо он -- порождение
иоанновских реформ. Петровские чиновники все-таки смягчили иоанновских,
приказных и опричных. Петровские были на несколько порядков цивилизованней,
ибо были послушны циркуляру и, следовательно, начальству -- священному автору
циркуляра и потенциальной управе на чиновничий произвол, нарушающий букву
циркуляра, не говоря уже о духе оного, буде таковой имелся.
Иоанновские служаки были неподвластны ничему и никому, кроме своей воли. Не
было над ними ни циркуляра, ни суда. Против их воли реально была только одна
сила и управа: воля царская. Но, как гласит народная мудрость, «царь далеко,
а бог высоко»...
Так и получилось, что, не угадав направление реформ, царь Иван Грозный
развернул страну лицом не к Западу, а совсем в противоположную сторону. Тем,
что заложил основы бесконтрольного господства чиновничества, этаких царских
баскаков, тем, что увеличил территорию страны на Восток стараниями
(добро)вольного служилого казачества под водительством лихого Ермака
Тимофеевича и, главное, тем, что загнал в кости европейскую самоидентификацию
народа.
В связи с иоанновскими реформами бросаются в глаза откровенные совпадения
базовых моментов той эпохи с основными базовыми установками другой эпохи,
такой еще недавней, эпохи одного из самых страшных деспотов азиатского толка
-- Иосифа Сталина.
Как Иван Грозный не пожелал учесть наличие в стране новгородского фактора,
так и Иосиф Сталин вслед за Лениным не пожелал считаться с реальным фактором
жизни -- результатами романовских реформ. То есть:
а) раскрепощенное крестьянство, наделенное землей, ведь до революционной
разрухи в стране было сильное аграрное хозяйство, экспортирующее зерно не
хуже современных экспортеров Северной Америки и Канады, в которых
производством зерна занимаются фермеры, многие из которых являются потомками
тех самых русских и украинских раскрепощенных крестьян, бежавших от
революции, Гражданской войны и сталинской коллективизации за океан;
б) слабый, но бурно развивающийся промышленно-торговый сектор; в) слабый, но
реально функционирующий и участвующий в политической жизни страны
многопартийный парламент;
г) развивающаяся судебная система с судом присяжных;
д) формирующиеся органы местного самоуправления, известные всем как земская
система;
е) и, наконец, великая русская культура - вот не больше и не меньше и есть
плоды реформ некоторых царей из династии Романовых.
Но вместо того, чтобы опереться на наиболее инициативные силы, выдвинувшиеся
из народных глубин и в ходе обеих революций, и в ходе Гражданской войны, если
уж она случилась, и в процессе НЭПа и дать им возможность участвовать в
политической и экономической жизни страны, вместо всего этого выявленные
историей свежие силы, как
некогда при царе Иване IV, обращали в холопствующих опричников, проводя через
иезуетский механизм партийной дисциплины и партнадзора, а непокорных
уничтожали физически.
Как Иван Грозный, так и Иосиф Сталин в принципе не собирался реформировать
политическую систему страны. Являясь азиатами по мышлению и деспотами по
чувству, они не имели не только намерений, но даже и тени импульса к реформам
в этой области. Жизнь страны и людей, ее населяющих, их благосостояние, их
политические интересы, гражданские потребности и социальные нужды, то есть
все то, что по определению должно было быть целью правителей, должны было бы
их интересовать кровно, на самом деле нимало не интересовало ни Сталина, ни
Грозного. Страна со всеми ее интересами не являлась их целью. Огромная страна
интересовала их только как средство. Средство достижения владычества.
Причина этого явления крылась в том, что оба владетеля считали свои особы
носителями истины в последней инстанции, и в период правления как одного, так
и другого, вырабатывалась и внедрялась «новая» идеология, и в обоих случаях
это была деспотическая идеология вселенского масштаба.
Идеология Ивана Грозного, известная своей формулой «Москва -- Третий Рим, а
четвертому не бывать», была идеологией зарождающегося превосходства
православия над мятущейся в лихорадке мировоззренческого кризиса Рефомации
неправославной, «еретической» = католической Европой. В основу «новой»
идеологии была положена жертва -- сила свободного народного религиозного
чувства. Это свободное, и поэтому эффективное, чувство зародилось намного
раньше того, как ионнавские идеологи решили заварить на нем идеологический
столп власти. Оно было свободно и этим эффективно тогда, когда православие
воспринималось не как одна из двух соперничающих конфессий христианства, а
только как именно христианство, противостоящее язычеству, в пору
трехсотлетнего сопротивления татаро-монголам. Именно христианство как
свободное религиозное чувство было основой национальной идеей Руси --
стремление к свободе, к возврату к свободной, доазиатской жизни. Пушкин ведь
именно об этом говорил, когда утверждал, что православие и русский язык
спасли русский народ именно как европейский в его противоборстве с татаро-
монгольской азиатчиной.
Каким коварным и иезуитским сознанием надо было обладать, чтобы христианскую
основу свободы и независимости, живую и развивающуюся, готовую к реформации
вслед за другой, европейской христианской конфессией, чтобы ее связать,
мумифицировать и замуровать в фундамент удушающей идеологии деспотизма.
Идеология Российской империи зарождалась тогда, вместе с империей. Удушение
православия пришлось на период подчинения Астрахани и Казани, покорения
Сибири -- на момент колоссальных территориальных приобретений Ивана Грозного.
Царство его росло и расширялось. Оно распростерлось от южных степей до
Ледовитого океана. От границ с Литвой, которые он готовился преодолеть и
уничтожить, до бескрайнего Зауралья, где по преданиям -- край, конец Земли,
где живут люди с песьими головами.
Идеология Третьего Рима, заложенная Грозным, -- это идеология несвободы,
идеология уничтожения Новгорода и задушенного православия. То есть: эта
идеология загнала в подсознание народа потребность гражданской свободы и
потребность свободного религиозного чувства. Эти два фактора, загнанные в
подкорку, стали минами замедленного действия, на которых подорвались реформы
Петра I и Екатерины II, и Александра II, и столыпинские реформы.
Но если зарезанный новгородский фактор как-то поддавался частичной
реставрации через упорные ростки парламентаризма, то фактор затравленных
заволжских старцев, загнанных до безумного сектанства раскольников не
поддается восстановлению. Хотя пытался Владимир Соловьев, пытался патриарх
Тихон. В случае их удачи сломан был бы лед самозацикленности русского
сознания, открылся бы выход в мир -- к терпимости и сосуществованию с другими
точками зрения. А это дало бы возможность сознанию освободиться от того, что
оно владеет идеологической истиной в последней инстанции, то есть сознание
стало бы свободным и пересмотрело все свои опорные точки -- такие понятия,
как свобода, труд, собственность, право, государство, человек, семья, и так
далее.
Из загнанной в подсознание нравственно-религиозной свободы сформировалось
много негативного -- не только загадка юродства русской души, не только
фантастические секты бегунов, хлыстов, скопцов и проч., родились еще и
народники, интеллигенты, попытавшиеся взять на себя функции церкви, а также
изуверский продолжатель народнического, идеологического мессианства, Иосиф
Сталин.
Идеология сталинской эпохи есть «новая» идеология превосходства. На сей раз
это была идеология превосходства одного сословия над всеми другими. Но как и
во времена Реформации в Европе, «новая» идеология «трудящихся» была призвана
победно преодолеть мировоззренческий кризис конца XIX -- начала XX веков, в
котором погряз беспомощно мятущийся мир на пороге страшных потрясений.
В основу «новой» идеологии также была положена жертва: сила свободного,
живого чувства справедливости, сочувствия ближнему. Это живое чувство
гуманности задолго до мумифицирования его в качестве «новой» идеологии лежало
в основе национальной идеи -- поиске правды, в правдоискательстве. В русском
понимании в этом слове сосредоточена жажда гражданских свобод, подавленной
единовластием и чиновничьей вседозволенностью. В русском понимании слову
«правда» есть только один синоним -- справедливость. Это живое чувство
правды, как свободы и достоинства свободного человека, родилось из глубин
подсознания, в которые некогда канула живая религиозная вера, удушенная
политикой Ивана Грозного, и живая свободная жизнь новгородских граждан.
Здесь дело не в особой религиозности, богоносности русского народа. Нет
особенно религиозных народов. Здесь дело в том, что нельзя было душить,
задраивать клапан веры, очень существенный в устройстве сложной, социальной и
государственной жизни страны. Там, где этот клапан сохранился открытым, там и
общество мобильней, живей и осознанней. Любая диктатура в таких более
мобильных обществах обречена, она недолгосрочна и перманентно не
возрождается. Так обстояло дело в Италии, пережившей Муссолини, в Польше,
нашедшей силы обрести независимость от Русской империи, и даже в Чили, совсем
еще недавно. Закрученный наглухо клапан веры в России породил нечто особенное
-- орденскую, сектанскую народническую интеллигенцию, которая сама того не
сознавая, не веруя ни в бога ни в черта, а только в человеческий фактор,
попыталась заместить очиновненное священничество. Правда стала верой, и эту
веру, живую, искреннюю, но заблуждающуюся, Сталин мумифицировал и замуровал в
основание фундамента новой «фашизированной» системы.
Пространство для идеологии сталинской несвободы также разрослось. И до
пространств необъятных, гораздо далее мечтаний его предшественника о Сибири.
Одновременно с разрастанием империи от Варшавы до Пекина, внедрялась
вселенского масштаба мессианская идея о превосходстве одного мифического
сословия над всеми другими.
Сталин задумал непросто, как его бесхитростный пращур, развернуть страну к
Западу, оставаясь при этом деспотом. Он задумал подойти к Западу с тыла, с
Востока, обойдя шар земной. Он двинул страну в Азию, в Китай, двинул вспять,
простодушно не понимая, какая разница -- с какой стороны подойти к Западу и
его достижениям в научно техническом прогрессе, лишь бы подойти. Его задача
была уже более агрессивна и открыта, чем туманные прозрения Грозного. Он
готовился один занять все земное пространство для своей «новой» идеи
превосходства -- и Запад, и Восток. И первой жертвой этого маниакального
стремления стала живая народная вера в добро и правду, а также и те, кто
озвучивал эту веру... некоторые священнослужители и вся интеллигенция -- плод
романовских реформ.
Национальная идея свободы, гражданской и религиозной, дважды уродовалась и
дважды была брошена под ноги «реформируемой» военизированно-деспотической
системе ради мессианской ереси владык.
Есть в этой параллели небольшая несостыковочка. Неадекватность реформ Ивана
Грозного закончилась крахом государства. Вскоре после смерти «реформатора»
страна быстро деградировала. Холопское дворянство не стало опорой трона.
Разбойная опричнина не спасла Федора Иоанновича. Династия рухнула.
Неуправляемая страна понеслась по волнам анархии и погрузилась во мглу
гражданской смуты и интервенции.
Всего этого не произошло после смерти «реформатора» Сталина.
Неадекватность сталинских потуг не закончилась крахом со смертью властителя.
Но так ли это?
Заключение
Список литературы
1. Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530-1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный /
Сост. и вступ. Статья Д.М. Володихина. – М., 1998. Виппер Р.Ю. «Иван Грозный»
2. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. Петрозаводск, 1996.
3. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – М., 1989.
4. Карамзин «История Государства Российского»
5. Ключевский В.О. Сочинения. Том II. Часть 2. Лекция XXX.
Характеристика царя Ивана Грозного // Бутромеев В.П. Всемирная история в
лицах: Позднее средневековье. М., 2000.
6. История Отечества: люди, идеи, решения.// В.Б. Кобрин. Иван Грозный:
Избранная Рада или Опричнина
7. В.Б. Кобрин. Иван Грозный: Избранная Рада или Опричнина
8. Хрестоматия по Истории. М., 1994 г.// Костомаров Н.И. Поход на Новгород
9. ''Знамя'' №1// Рой Медведев. О Сталине и Сталинизме.
10. ''Знамя'' №4, М., 1989 г.// Рой Медведев
11. Джефри Хоскинг. История Советского Союза 1917-1991. М., 1994 г.
12. Наталья Черникова, статья «Репризы истории»
13. http://www.2day.ru , статья «И.В.Сьалин»
