поссорило Петра с его союзниками, которые начали прямо оскорблять его.
Германские отношения перевернули всю внешнюю политику Петра, сделали его
друзей врагами, не сделав врагов друзьями, и он опять начал бросаться из
стороны в сторону, едва не был запутан в замысел свержения ганноверского
курфюрста с английского престола и восстановления Стюартов. Когда эта
фантастическая затея вскрылась, Петр поехал во Францию предлагать свою дочь
Елизавету в невесты малолетнему королю Людовику XV...
Так главная задача, стоявшая перед Петром после Полтавы решительным ударом
вынудить мир у Швеции, разменялась на саксонские, мекленбургские и датские
пустяки, продлившие томительную девятилетнюю войну еще на 12 лет. Кончилось
это тем, что Петру... пришлось согласиться на мир с Карлом XII..." "Петр
обязался помогать Карлу XII вернуть ему шведские владения в Германии, отнятию
которых он сам больше всех содействовал и согнать с польского престола своего
друга Августа, которого он так долго и платонически поддерживал".
Управлять Россией Петру было некогда, он большую часть своего времени то
метался из одного конца страны в другой, то путешествовал по Европе. Для
того, чтобы править по настоящему Россией, у него просто не хватало времени.
"Когда бросишь взгляд только на стол его корреспонденции с Екатериной, —
пишет Валишевский, — всего 223 письма, опубликованные министерством
иностранных дел в 1861 году, где видишь их помеченными и Лембергом в Галиции,
Мариенвердером в Пруссии, Царицыном на Волге, на юге империи, Вологдой на
севере, Берлином, Парижем, Копенгагеном, — то прямо голова кружится.
...И таким образом всегда, от начала года до конца, с одного конца жизни до
другого. Он всегда спешил. В карете он ехал галопом; пешком он не ходил, а
бегал".
"Во все, что Петр делал, он вносил, — по словам Валишевского, — слишком много
стремительности, слишком много личной грубости, и в особенности, слишком
много пристрастия. Он бил направо и налево. И поэтому, исправляя, все он
портил..."
XVIII. МИФ О "ВОЕННОМ ГЕНИИ" ПЕТРА I
Война Петра I с Швецией была самой бездарной войной в русской истории. Петр
совершенно не обладал талантом полководца. Если в Смутное время, не имея
правительства, Русь выгнала поляков за 6 лет, то Петр I, имея огромное
превосходство в силах, воевал с Швецией 21 год. Войны Петра — это образец его
бездарности как полководца. О начале Северной войны историк Ключевский пишет
следующее: "Редкая война даже Россию заставала так врасплох и была так плохо
обдумана и подготовлена".
Начало Северной войны действительно одна из наиболее бездарных страниц в
истории русских войн. Но и дальнейший ход Северной войны был также бездарен,
как и ее начало. Во время Нарвской баталии Петру было 28 лет, его противнику
Карлу XII — 18 лет. у Петра было 35 тысяч солдат, у Карла всего 8 тысяч. И
все же накануне битвы струсивший Петр покинул свою армию, доверив ее
авантюристу графу де-Круа, который в разгар битвы сдался шведам вместе с
остальными иностранными проходимцами, командовавшими войсками Петра. В
"Истории Северной войны" этот малодушный поступок Петра Первого объясняется
весьма неубедительно: Петр Первый покинул Нарву накануне решительного боя,
видите ли, "для того, чтобы другие достальные полки побудить к скорейшему
приходу под Нарву, а особливо, чтобы иметь свидание с королем Польским".
Сколько же необходимо было войск для победы над 8-тысячным отрядом Карла XII.
Ведь Петр и так имел воинов больше, чем Карл, в пять раз. Под Нарвой ведь
были хваленые петровские войска. Северная война ведь началась через 11 лет
после восшествия Петра на престол. Этот срок совершенно достаточный, чтобы
улучшить армию, при отце Петра добившую окончательно Польшу. И где, наконец,
хваленый военный и организационный гений Петра?
Против 15 тысяч шведов Петр сосредоточил в Прибалтике 60.000 своих солдат. В
начале кампании воевода Шереметев, командовавший отрядом дворянской конницы,
разбил 8-тысячный отряд шведов. То есть старый Московский воевода с помощью
старой Московской кавалерии разбил такой же отряд шведов, который не могли
под Нарвой разбить 35 тысяч "реорганизованных" Петром войск, и от которого в
страхе бежал Петр.
Летом 1702 года не гениальный Шереметев вторично разбил шеститысячный отряд
шведов. От 6 тысяч шведов в живых осталось только 560 человек. Итак первые
победы над шведами были одержаны не Петром, не его реорганизованными
войсками, а дворянской конницей, которой командовал пятидесятилетний
Московский воевода. Шереметев участвовал и во взятии Нотебурга.
Шестидесятитысячным русским войском во время похода в Польшу командовал
Шереметев. Был захвачен Полоцк, занята вся Курляндия. В сентябре 1708 года
Шереметев разбил 16.000 отряд генерала Левенгаупта, шедшего на соединение с
Карлом XII.
Около Гродно Карл XII окружает русский отряд; что же делает гениальный
полководец? Вместо того, чтобы наступать, как действовал Шереметев, он, по
свидетельству Ключевского, снова впадает в малодушие:
"Петр, в адской горести обретясь... располагая силами втрое больше Карла,
думал только о спасении своей армии и сам составил превосходно обдуманный во
всех подробностях план отступления, приказав взять с собой "зело мало, а по
нужде хотя и все бросить". В марте, в самый ледоход, когда шведы не могли
перейти Неман в погоню за отступавшими, русское войско, спустив в реку до ста
пушек с зарядами... "с великою нуждою", но благополучно отошло к Киеву".
Остается Полтавская "виктория", "перл" полководческого гения Петра.
Полтавская виктория это вовсе не переломный момент Северной войны, а
добивание остатков шведской армии, измотанной многократными разгромами
Шереметева и других полководцев. Полководческий гений Петра во всех этих
разгромах не виден ни через какое увеличительное стекло. К Полтаве, — как
пишет В. Ключевский, — пришло "30 тысяч отощавших, обносившихся,
деморализованных шведов. Этот сброд два месяца осаждал Полтаву, Карл XII три
раза штурмовал Полтаву и ничего у него не получалось".
Полтаву отстоял 4-тысячный гарнизон, которому помогали 4 тысячи вооруженных
чем попало обывателей. Потом началось Полтавское сражение с голодными,
деморализованными шведами. Успех Полтавской виктории решил не Петр, а опять-
таки Шереметев, командовавший всеми войсками во время Полтавского сражения.
Выходит, что у "гениального организатора" и полководца на 20 году его
царствования не было лучшего полководца, чем воевода Московской школы и самой
боеспособной частью армии была дворянская конница, которую Петр не успел
разгромить.
Совершенно необъясним Прутский поход Петра, если придерживаться теории о его
гениальности как полководца. Ключевский пишет: "Излишним запасом надежд на
турецких христиан, пустых обещаний со стороны господарей молдавского и
валахского и с значительным запасом собственной полтавской самоуверенности,
но без достаточного обоза и изучения обстоятельств, пустился Петр в знойную
степь, не с целью защитить Малороссию, а разгромить Турецкую Империю". Что из
этого получилось? То же самое, что и под Нарвой. Петр, как и под Нарвой, как
и под Гродно опять замалодушествовал: то он требовал у Султана, чтобы он
немедленно выдал ему Карла XII, то лил слезы, составляя завещание и обещал,
если окружившие его армию турецкие войска пропустят его обратно в Малороссию,
он отдаст Карлу XII всю завоеванную Прибалтику. Своему любимцу, еврею
Шафирову перед тем как тот отправился для переговоров в турецкий лагерь,
впавший в отчаяние Петр предложил добиваться перемирия любой ценой. Потребует
великий визирь Азова — отдать Азов, потребует разрушить Таганрог и другие
крепости — согласиться и на это... А Карлу отдать все завоеванное в
Прибалтике — кроме Петербурга. И только благодаря Шафирову, который сумел
подкупить турецких пашей, удалось сохранить за Россией Прибалтику.
Политический же итог войн Петра I следующий: война с турками кончилась
поражением. Туркам пришлось отдать Азов, завоевания которого стоило таких
колоссальных жертв, выдать туркам половину имевшегося на Азовском море флота,
для построения которого были вырублены все воронежские леса и загублены во
время дикой спешки с постройкой кораблей тысячи человеческих жизней. О конце
Северной войны Ключевский делает следующий вывод:
"Упадок платежных и нравственных сил народа едва ли окупился бы, если бы Петр
завоевал не только Ингрию с Ливонией, но и всю Швецию и даже пять Швеции".
Извлечь политические выгоды из победы над шведами под Полтавой Петр не сумел,
война после Полтавы длилась еще 12 лет. Кончилась она по оценке Ключевского
"тем, что Петру пришлось согласиться на мир с Карлом XII".
Какую роль сыграл морской флот в войнах, которые вел Петр? Оправдались ли
огромные траты людских жизней и средств, которые Петр потратил на создание
его. Нет, не оправдались. Бесславный конец флота на Азовском море известен.
Пристани на Азовском море и половина флота перешли в турецкие руки. Порт в
Ревеле не был достроен. Прибалтика была завоевана пехотой и конницей.
Шведский флот в шхерах был разбит гребными галерами и пехотой, а не парусным
флотом.
Какую же, спрашивается, роль сыграл тогда созданный Петром, путем неимоверных
жертв, флот? Ни к чему не привели и все прочие затеи и реформы Петра. И, вот,
несмотря на все это, Петр I ходит в "военных гениях". Очень символичным было
и то, что Петропавловская крепость, которая по замыслу Петра должна была бы
"грозить шведу", стала не крепостью, а тюрьмой. И первым заключённым этой
тюрьмы был родной сын Петра, несчастный Царевич Алексей, принесенный Петром в
жертву своим революционным замыслам.
XIX. ВЕЛИКИЙ РАСТОЧИТЕЛЬ НАРОДНЫХ СИЛ. "ПОБЕДЫ", ДОСТИГНУТЫЕ ЦЕНОЙ РАЗОРЕНИЯ
СТРАНЫ И МАССОВОЙ ГИБЕЛИ НАСЕЛЕНИЯ
I
Воображаемый парадиз Петру был дороже живых людей. Царь-революционер ничем в
этом отношении не отличался от своих почитателей большевиков. Восхваляют
Петра большевики, конечно, не зря. Смысл этих восхвалений таков. Смотрите
какие зверства проделывал над Русью Петр, когда он захотел завести
европейские порядки. И все историки за это называют его раболепно великим.
Почему же нас осуждают за жестокость. Мы ведь тоже делаем жестокости во имя
блага будущих поколений. Разница только в том, что Петр строил европейский
парадиз, а мы для вас, дураков, строим парадиз социалистический на основе
европейских же идей.
Трудовой режим на Петровских фабриках и заводах мало чем отличался от режима
большевистских концлагерей. Работные люди надрывались над работой от зари до
зари, иногда по восемнадцать часов в сутки. В рудниках работали по пояс в
воде, жили впроголодь. Люди гибли сотнями от недоедания, от непосильной
работы, от заразных болезней. Тех, кто протестовал против этого каторжного
режима, ждало каленое железо, батоги, кандалы. Для того, чтобы превратить
ненавистную ему Московию в "европейский парадиз", Петр не жалел людей.
Кормили впроголодь. Один из иностранцев — современников Петра писал, что
содержание русского рабочего "почти не превышало того, во что обходится
содержание арестанта". Интересно, что бы запели почитатели Петра, если бы им
пришлось побыть в шкуре строителей немецко-голландского парадиза, возводимого
Петром.
В оценке преобразовательной деятельности в области экономики Ключевский, как
и во всех своих оценках Петра опять противоречит себе. То он заявляет, что
"Петр был крайне бережливый хозяин, зорким глазом вникавший в каждую мелочь",
то заявляет, что Петр был "правителем, который раз что задумает, не пожалеет
ни денег, ни жизни", то есть вторая оценка начисто опровергает первую. Верна
вторая оценка. Петр был "бережливым хозяином" большевистского типа, который
раз что задумают, то "не пожалеет ни денег, ни жизней". Только почему то
большевиков за подобный тип хозяйствования зачисляют в губителей народного
хозяйства, а Петра I в гении.
Петр же принёс вред русской экономике не меньший, чем большевики нынче.
Именно благодаря его варварской расточительности народных сил Россия в
течении 200 лет не могла догнать Европу. П. Милюков совершенно верно считает
Петра великим растратчиком народных сил и народного благосостояния. Только
Ленин и Сталин перещеголяли в этом отношении Петра. Вековые дубовые леса в
Воронежской губернии были вырублены во имя постройки каких-то двух десятков
кораблей. Миллионы бревен валялись еще десятки лет спустя, свидетельствуя о
хищнической бессистемной вырубке лесов. Целая лесная область была превращена
в степь, и в результате верховья Дона перестали быть судоходными. 35 же
построенных кораблей сгнило в водах Дона.
С такой же безумной расточительностью материальных ресурсов строился позже
порт в Ревеле. Как сообщает Ключевский "ценное дубье для Балтийского флота —
иное бревно ценилось в тогдашних рублей в сто, целыми горами валялось по
берегам и островам Ладожского озера, потому что Петр блуждал в это время по
Германии, Дании, Франции, устрояя Мекленбургские дела".
Переведя бессмысленно дубовые и сосновые леса, Петр как всегда бросился в
крайность и издал драконовские законы против "губителей леса". На окраинах
лесов были поставлены виселицы, на которых вешали крестьян, срубивших не то
дерево, которое разрешалось рубить. В этом весь Петр. Сам он может
бессмысленно уничтожать сотни тысяч людей и миллионы деревьев, другие же за
порубку дерева платят жизнью.
Вспомним с какой безумной затратой средств и человеческих жизней строился
излюбленная нелепая затея Петра — "Северный парадиз" — Петербург:
"Петербург, — сообщает П. Милюков, — раньше строили на Петербургской стороне,
но вдруг выходит решение перенести торговлю и главное поселение в Кронштадт.
Снова там по приказу царя, каждая провинция строит огромный корпус, в котором
никто жить не будет и который развалится от времени. В то же время настоящий
город строится между Адмиралтейством и Летним садом, где берег выше и
наводнения не так опасны. Петр снова недоволен. У него новая затея. Петербург
должен походить на Амстердам: улицы надо заменить каналами. Для этого
приказано перенести город на самое низкое место — на Васильевский остров".
Во время наводнений Васильевский остров заливало. Тогда стали возводить
плотины по образцу голландских. Но плотины, защищающие от наводнений, были не
под силу тогдашней русской технике. Тогда стали продолжать застраивать
Васильевский остров несмотря на то, что он затапливался водой при каждом
наводнении. Что это не яркий пример патологической страсти к голландщине?
Большинство начатых грандиозных строительств Петр обычно не доводил до конца.
Постройка порта в Ревеле после того, как уже была затрачена масса материалов
и труда, была потом приостановлена. Незакончено было строительство каналов,
на строительство которых согнано было кольем и дубьем тысячи крестьян со всех
концов страны. Почему кончали строить было так же непонятно, как было
непонятно, для чего начинали пороть такую горячку в начале строительства.
Эпоха Петра, как и время Ленина и Сталина была эпохой бесконечных нелепых
экспериментов во всех областях жизни. Петр, как и большевики, снял колокола с
большинства церквей. В результате одна пушка приходилась на каждые десять
солдат. Спрашивается, зачем было переливать колокола в ненужные пушки? На
этот вопрос не отвечает ни один из историков почитателей Петра. Большинство
из "грандиозных" затей Петра были так же не нужны, как и большинство всех
других затей Петра.
II
Финансист Петр I был не лучше, чем создатель промышленности. Ключевский
сообщает, что Петр I "понимал народную экономику по своему: чем больше
колотить овец, тем больше они дают шерсти". То есть, и тут мы опять
встречаемся с типично большевистским методом. Петр I совершенно расстроил
финансовое положение страны. "Можно только недоумевать, — пишет Ключевский, —
откуда только брались у крестьян деньги для таких платежей". Населению не
оставалось денег даже на соль. Даже в Москве и в той, — сообщает Ключевский,
— "многие ели без соли, цынжали и умирали". В числе прочих "гениальных
финансовых мероприятий" был также налог на бани. Бани приходилось забывать,
ибо, как пишет Ключевский, — "в среднем составе было много людей, которые не
могли оплатить своих бань даже с правежа батогами". Собирались всевозможные
сборы: корабельный, драгунский, уздечный, седельный, брали за погреба, бани,
дубовые гробы, топоры.
Не лучше и финансовая мера Петра о выколачивании денег с помощью воинских
отрядов. Ключевский характеризует ее так:
"Шесть месяцев в году деревни и села жили в паническом ужасе от вооруженных
сборщиков... среди взысканий и экзекуций.
Не ручаюсь, хуже ли вели себя в завоеванной России татарские баскаки времен
Батыя... Создать победоносную полтавскую армию и под конец превратить ее во
126 разнузданных полицейских команд, разбросанных по десяти губерниям среди
запуганного населения, — во всем этом не узнаешь преобразователя".
Комментируя этот отзыв Ключевского, И. Солоневич резонно задает вопрос: "Не
знаю, почему именно не узнать? В этой спешке, жестокости, бездарности и
бестолковщине — весь Петр, как вылитый, не в придворной лести расстреллевский
бюст, конечно, а в фотографическую копию гипсового слепка. Чем военное
законодательство с его железами и батыевым разгромом сельской Руси лучше
Нарвы и Прута? Или "всепьянейшего собора" ? Или, наконец, его внешней
политики?"
Но не помогали и самые жестокие способы выколачивания налогов И петровские
финансисты должны были доносить "гениальному реформатору", что "тех подушных
денег по окладам собрать сполна никоим образом невозможно, а именно за
всеконечной крестьянской скудостью и за сущею пустотой". "Это был, —
добавляет Ключевский — как бы посмертный аттестат, выданный Петру за его
подушную подать главным финансовым управлением". Что же можно добавить к этой
уничтожающей характеристике историка, считающего Петра I "гениальным
преобразователем".
Все страшные страдания рабочего люда в конечном итоге, как все, что делается
путем насилия, не дали никаких результатов. П. Милюков считает, что из
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
