Рассматривая психофизиологическое единство человека, Иоанн Дамаскин следует за принятым в то время Эмпедокло-Гиппократовским учением о четырех стихиях (земля, вода, воздух, огонь), четырех им соответствующих влагах (соках), и вытекающим из него учением о темпераменте.
Дамаскин дает следующее определение человека: «человек есть существо разумное, смертное, восприимчивое к уму и знанию»[68]. Существенными и ключевыми для понимания сущности человека являются принадлежащие душе разум и неразрывно связанная с ним свобода воли (самовластие) - именно они отличают человека от других живых существ и являются проявление образа Бога в человеке.
Понятие души у Иоанна Дамаскина не прописано так четко и кратко, как определение человека; дается достаточно емкая формулировка: «душа есть сущность живая, простая и бестелесная, по своей природе не видимая для телесных глаз, бессмертная, разумная и мыслящая, не имеющая формы, пользующаяся снабженным органами телом и доставляющая ему жизнь и возрастание, и чувствование, и порождающую силу, имеющая ум, не иной по сравнению с нею самой, но - чистейшую часть ее (ибо как глаз в теле, так ум в душе); самовластная и способная желать и действовать, изменчивая, то есть добровольно меняющаяся»[69]. Дамаскин дает несколько классификаций сил и способностей души. Каждая из них четко простроена внутри себя, но не всегда ясна связь между различными классификациями (см. Приложение, рис. 1 - 4). Специалист по антропологическим взглядам Иоанна Дамаскина иеромонах Пантелеимон объясняет это явление тем, что «Иоанн, с одной стороны, старался следовать принятой Отцами Платоновской классификации, с другой стороны, личные симпатии влекли его к Аристотелю, у которого никто, кажется, из Отцов Церкви не заимствовал так много, как Дамаскин»[70].
По одной из таких классификаций (см. Приложение, рис. 1). Иоанн Дамаскин, вслед за Аристотелем, разделяет силы души на познавательные и жизненные, или желательные, которые в человеке соединены. К познавательным относятся он относит ум, мыслительную способность (мышление), мнение, воображение и ощущение (чувство). Сюда же должна быть отнесена и память. К жизненным силам принадлежат, по Дамаскину, воля и свободный выбор. Преимущественное внимание он уделяет уму - высшей из познавательных сил, которую он называет чистейшей частью души, прекраснейшей частью человека.
3.1.2 Взгляды Иоанна Дамаскина на познавательную сферу человека
Рассмотрим сначала взгляды Иоанна Дамаскина на познавательные процессы (силы), придерживаясь этой классификации. Вообще, познавательным процессам уделяется достаточно много внимания, и это не случайно, потому что именно познание является существенной характеристикой человека по учению многих христианских философов. Для Дамаскина познание представляет несомненную ценность. А о самопознании он говорит следующим образом: «познание собственной природы... прекрасно для совершенных...; для людей, не боящихся перемены вследствие того, что у них такого рода созерцание из-за продолжительности перешло в навык; но нехорошо для людей еще юных и сластолюбивых в устремлениях, которых влечет к себе и отвлекает попечение о собственном теле из-за нетвердости пребывания их в высшем...»[71].
Итак, Дамаскин, говоря о мыслительных процессах, разводит понятия ум, разум, мышление и мнение. Вслед за Аристотелем, он различает в уме две способности, или части - созерцательную и деятельную (см. Приложение, рис. 2). Созерцательную часть он называет умом в тесном смысле, или мудростью, она рассматривает, каково есть сущее. Деятельная же часть обсуждает и определяет смысл, что делать. Ее он называет разумом, разумением, или словом. Сразу оговорим, что свободная воля, о которой будет сказано ниже, сопряжена именно с разумом. В человеке неразрывно существуют разум и свобода воли, все разумное самовластно.
Познание может идти двумя путями - посредством органов чувств или ума. «Ибо душа воспринимает или ощущает чувственное с помощью органов чувств, и возникает мнение; а умопостигаемое - с помощью ума, и возникает мышление»[72]. Дамаскин говорит, что в человеке есть две природы - разумная (родственная Богу, постижимая только для одного ума) и другая, лежащая, конечно же, весьма далеко, поскольку она доступна чувству. Таким образом, есть два способа познания - через ум и через чувство, и не все можно познать только одним из этих способов. Под чувством в данном случае имеется ввиду именно познавательная способность, а не эмоция. Чувства как эмоции будут рассмотрены ниже. Говоря об органах чувств, Иоанн Дамаскин выделяет те же пять, которые известны в психологии на современном этапе. Мы не будем подробно останавливаться на их рассмотрении.
Итак, в уме по функциям различаются собственно ум и разум; мышление является результатом деятельности ума, «первым движением ума»; мнение - продукт восприятия и воображения.
Ощущение. Ощущение у Иоанна Дамаскина также называется еще чувством. Слово «чувство» употребляется в двух значениях - как познавательный процесс и как эмоция. Поэтому очень важным для понимания текстов автора становится знание контекста, в котором употребляется понятие. Ощущение для Дамаскина - это «сила души, способная воспринимать, то есть распознавать вещества»[73]. А органы чувств - это орудия, то есть члены, через посредство которых мы ощущаем. Способным к чувству является любое живое существо, способное к ощущению. Чувств пять, как и органов чувств.
Воображение. Дамаскин разводит понятия воображение и способность воображать. Способность воображать - это «сила неразумной части души, действующая через посредство органов чувств, которая называется чувством»[74]. Воображение же - это «претерпевание неразумной души, причиняемое чем-либо воображаемым. А призрак есть бессодержательное претерпевание, происходящее в неразумных частях души без всякого воображаемого предмета. Орган же способности воображения - передняя полость головного мозга»[75]. То есть воображение понимается как процесс, возможно, синонимичный процессу восприятия. У нас есть основания предположить, что это может быть действительно так, поскольку о воображении в нашем современном понимании не говорится ни слова, зато в другом месте, рассуждая о познавательных силах, Дамаскин пишет: «через посредство ощущения в душе происходит претерпевание, которое называется воображением, а из воображения возникает мнение. Затем разум, расследовав мнение, истинно ли оно или ложно, выносит суждение об истинном — поэтому он и называется раз-умом, оттого что раз-мышляет и рас-суждает. Наконец, то, о чем вынесено суждение и определение как об истинном, называется умом»[76]. Мы видим здесь описание процесса познания, где воображением называется, скорее всего, то, что мы называем восприятием. Тем более, когда Дамаскин дает определение призрака как воображения без воображаемого предмета, нам напрашивается вывод о восприятии как синониме воображения по Дамаскину. Тогда, на основании вышесказанного, мы можем сделать выводы о там, как понимает философ процесс познания. Продуктом восприятия, основанного на ощущениях (ощущения получают информацию от органов чувств), является мнение. Мы бы сказали, что это некоторый образ восприятия. Затем разум выносит суждение о мнении, истинно оно или ложно, то есть мышление начинает свое действие сразу после восприятия. Дамаскин говорит, что мышление - это первое движение ума, а мышление относительно чего-либо называется понятием, «которое, долго оставаясь и запечатлевая в душе то, что мыслится, называется внимательным обдумыванием. А внимательное обдумывание, оставшееся устойчивым, и изучившее и исследовавшее само себя, называется разумением. Разумение же, распространившись, создает умозаключение, называемое внутренним словом, определяя которое, говорят, что оно — самое полное движение души, возникающее в мыслительной способности без какого-либо звукового выражения; из него, как утверждается, выходит слово произносимое, которое говорится языком»[77]. Таким образом, мыслитель подробно описывает многоступенчатый процесс познания, давая каждому этапу свое название. Современная психология разделила познавательные процессы и изучает каждый из них по отдельности. Но в последнее время психологи стали все больше говорить об интеграции, о целостном подходе к человеку. У Иоанна Дамаскина мы видим единство как целостного, так и фрагментарного подходов. То есть он, например, рассматривает как каждый познавательный процесс в отдельности, так и весь процесс познания сразу, в единстве всех входящих в него составляющих.
Мы видим, что разумение создает внутреннее слово - «самое полное движение души», которое может стать произносимым словом. То есть философ разделяет внешнюю и внутреннюю речь (разумная часть души разделяется на внешнее слово и произносимое), более того - внутренняя речь, выражаясь современным языком, есть высшее проявление и критерий мышления. Мы знаем, что речь и мышление неразрывно связаны у взрослого человека, что в онтогенезе мышление опосредуется словом не сразу[78], что мышление развивается от наглядно-действенного через наглядно-образное к теоретическому. Также Л.С. Выготский говорил о том, что внутренняя речь - высшая стадия развития речи[79], так что внутреннее слово - воистину самое полное движение души. Дамаскин подчеркивает, что преимущественно мы все разумны, потому что имеем внутренне слово, что и немые от рождения и потерявшие голос из-за какой-либо болезни ничуть не менее разумны. Таким образом, внутренняя речь является критерием разумности, мышления, независимо от способности к внешней речи, которая, по Дамаскину, является «вестником мысли».
Иоанн Дамаскин говорит о слове следующим образом. «Слово исходит из ума. Оно не всецело тождественно уму, ни совершенно отлично - потому что будучи из ума, оно есть иное сравнительно с ним»[80]. «Слово есть естественное движение ума, согласно с которым он движется, мыслит, рассуждает. Слово - как бы свет и сияние ума»[81]. То есть слово есть продукт мышления, причем слово с умом одной природы. И хотя мы знаем сегодня благодаря Л.С. Выготскому, что мышление и речь имеют разные генетические корни, вышеописанные положения Дамаскина, на наш взгляд, очень продуктивны для мыслителя VII - VIII в. «Обнаруживая же самый ум, оно [слово] уже не есть всецело иное сравнительно с умом, но, будучи по природе одним, оно есть иное по подлежащему»[82]. Под подлежащим Дамаскин понимает либо основу существования, либо предмет высказываний.
Еще он говорит о слове, что оно постоянно изливается из души естественным образом, что оно есть «вечно движущаяся сила мыслящей души»[83], природное и первое действие. А природное действие есть сила, обнаруживающая каждую сущность, где действие - деятельное движение, согласное с природой. Таким образом, слово - это согласная с природой вечно движущаяся сила мыслящей души, являющаяся ее сущностным свойством, то есть обнаруживающая ее сущность. По всей вероятности, как разум - сущностное свойство человека, так слово - сущностное свойство разума.
Память. «Память есть представление, оставленное каким-либо ощущением, обнаруживающимся через действие, или сохранение ощущения и мысли»[84]. Мы можем говорить, что душа помнит тогда, когда она сохраняет отпечатки тех вещей, которые постигла мнением и мышлением, то есть через органы чувств или ум.
Возвращаясь к теме целостного процесса познания, скажем здесь, что, по Дамаскину, после восприятия и мышления объект познания отсылается в память: «способность воображения, воспринимая вещественные предметы постредство чувств, передает их мыслительной способности или рассудку, ибо и то и другое - одно и то же. Он, приняв и обсудив, отсылает это к способности памяти. Орган способности помнить - задняя полость головного мозга, которую также называют мозжечком, и находящийся в нем жизненный дух»[85]. (Позже, спустя почти тысячу лет, у Декарта появится понятие животного духа[86]). Таким образом, мы видим, что, действительно, восприятие как мы его понимаем, у Дамаскина называется воображением. Также мы можем констатировать, что он пишет о произвольной памяти, о памяти как высшей психической функции, если говорить языком Л.С. Выготского, о памяти, опосредованной словом, потому что слово, как мы уже выяснили - неотъемлемое свойство разума. О непроизвольной памяти, о непосредственном запоминании в тексте ничего не говорится. Известно, что забвение - это утрата памяти, а припоминание - восстановление памяти, исчезнувшей в результате забвения.
Завершая рассмотрение взглядов Иоанна Дамаскина на познавательные процессы в чистом виде, скажем еще несколько слов о преемственности знания в ходе исторического развития психологической мысли. Мы видели, что ряд идей он берет у Аристотеля. По одной из классификаций сил души (см. Приложение, рис. 3) Дамаскин выделяет разумные (разумное начало) и неразумные (неразумное начало) силы души. Разумные силы, как было сказано выше, включают в себя внутреннее слово и произносимое. Известно, что Платон признавал две души - разумную и неразумную, а Аристотель - три: растительную (питающую), животную (ощущающую, чувствующую) и человеческую (мыслящую, разумную)[87]. Таким образом, две души у Платона трансформировались у Дамаскина в две силы души, а три души у Аристотеля - в три способности души: Дамаскин выделяет разумную, раздражительную и желательную способности (две последние представляют у Платона разные стороны неразумной души) (см. Приложение, рис. 4). «Желая же объединить с Платоном Аристотеля, Дамаскин к неразумной части души относит еще функции Аристотелевской растительной души, называя их непослушными разуму, а функции животной души - гнев и похоть, равно как и движение, - считая послушными разуму»[88] (см. Приложение, рис. 3).
Приведем пример отражения взглядов Аристотеля у Иоанна Дамаскина. Он говорит, что за исключением божественной, есть три вида жизни: растительный, чувствующий и разумный. «Принадлежность растительной жизни есть движение питательное, возрастительное и порождающее; чувствующей же - движение по устремлению, а разумной и мыслящей - самовластное»[89]. Самовластное движение он называет хотением - природным человеческим свойством, неотъемлемым качеством разумного (об этом подробнее будет сказано ниже). Наглядно видно, как три вида жизни по Дамаскину соответствуют трем видам души по Аристотелю.
Также Дамаскин передает данную Аристотелем классификацию ощущений по модальности (учение о пяти чувствах и пяти органах чувств). В понимании памяти философы так же близки; идея Иоанна Дамаскина о том, что душа «сохраняет отпечатки тех вещей, которые постигла и мнением и мышлением»[90] во многом перекликается с идеями Аристотеля о памяти.
Проблема соотношения души тела. Декарт будет обсуждать эту проблему и, так же как и Дамаскин, скажет, что душа связана со всем телом, тело непосредственно связано с душой[91]. Начиная с античности душа понимается как источник движения тела. Для Дамаскина так же действие исходит от души, а не от тела. Это понимание впервые разрушит только Спиноза, который скажет, что «когда люди говорят, что то или иное действие тела берет свое начало от души, имеющей власть над телом, они не знают, что говорят, и лишь в красивых словах сознаются, что истинная причина этого действия им неизвестна, и они нисколько этому не удивляются»[92].
В учебниках по истории психологии первый автор, который рассматривается после Средневековья - это обычно Декарт. Некоторые идеи Дамаскина найдут свое отражение во взглядах Декарта, хотя их разделяет почти целое тысячелетие. Так, для обоих философов именно разумная душа составляет сущность человека, она позволяет ему управлять своим поведением. Мышление, начиная еще от Аристотеля, остается главным свойством души. Для Декарта мышление - «усмотрение идеи и установление связи, отношения между идеями»[93]. У Дамаскина это соответственно «усмотрение на деле» и «усмотрение словом и примышлением»[94]. Более того, для Дамаскина усмотрение общности и связей между объектами, будь то предметы или идеи, всегда опосредовано словом, о чем мы подробнее уже говорили выше.
Предложенная Аристотелем классификация душевных сил на познавательные и жизненные, или желательные, воспринята Иоанном Дамаскиным и найдет свое отражение у Декарта. Декарт говорит о том, что душе принадлежат только мысли, которые бывают двух типов: одни являются действиями души (желания), другие - ее страстями (все виды встречающихся у нас восприятий и знаний). Понимание страсти у мыслителей совершенно различно, хотя используется один и тот же термин. Взгляд Дамаскина на страсти будет рассмотрен ниже.
Пересекающимися у Декарта и Дамаскина также нам видятся идеи о претерпевании души. По Дамаскину воображение, то есть восприятие, есть претерпевание неразумной души. То есть душа претерпевает восприятие, вследствие чего рождается мнение, если воспринимаемый предмет действительно существует, или призрак - если таковой предмет отсутствует.
Итак, мы рассмотрели психологические взгляды Иоанна Дамаскина на познавательные процессы (познавательные силы души) и на процесс познания в целом, а также проанализировали связь его идей с некоторыми идеями его предшественников и последователей. Возвращаясь к описанной выше классификации (см. Приложение, рис. 1), рассмотрим теперь его взгляды на жизненные силы души, то есть те, которые сопряжены с желанием.
3.1.3 Произвольность и свободный выбор как сущностные свойства разума
Обсуждая проблему желательных сил (на наш взгляд это понятие Дамаскина очень близко понятию мотивации современной психологии), Иоанн Дамаскин исходит из следующего понимания природы человека, отражающего взгляд христианской философии. Человек, как творение Бога, по природе своей есть благо и, соответственно, все, что согласуется с природой человека, что ей естественно, так же хорошо. «Нужно знать, что от природы всеяна в душу сила, стремящаяся к тому, что согласно с природою, и сохраняющая все сущностно присущее природе; эта сила называется хотением. Ибо сущность стремится и к бытию, и к жизни, и к движению как относительно ума, так и чувства, добиваясь собственного естественного и полного осуществления»[95]. У человека хотение одно, то есть оно едино, потому что у него природа одна, в отличие от Иисуса Христа, у которого природы различны. Данное представление, на наш взгляд, найдет свое отражение в гуманистической психологии. Так, например, Карл Роджерс полагал, что человек по природе своей добр и необходимо только дать возможность раскрыться природному потенциалу, чтобы человек развивался в нужном направлении[96]. Похожую точку зрения мы встречаем, например, у Руссо (природосообразность).
