том, что в славянском языке не заметно “знатной перемены” в сторону языка
скандинавов, между тем “и по ныне имеем мы в своем языке великое множество слов
татарских”.4 Этот аргумент сохраняет свое значение и сегодня
в научных кругах. Вместе со сравнительно небольшим количеством скандинавских
археологических памятников на территории Руси он опровергает мнение о сильном
норманнском влиянии.
Около 1751г. Ломоносов начал подготовительную работу над “Древней Российской
историей от начала российского народа до кончины Великого русского князя
Ярослава Первого”. До 1754г. он собирал и выписывал данные русских, античных и
западных средневековых источников, а затем в течение нескольких лет писал свой
труд. Подобно Татищеву, Ломоносов посвящает первую часть своего произведения “
веку древнему до Рюрика” и высказывает в ней ряд оригинальных и ценных мыслей.
К ним относятся тезис об участии славян в походах германцев на Рим.
Предположение Ломоносова о славянском происхождении завоевателя Рима Алариха
нельзя признать обоснованным, но его утверждение, что “между готами множество
славян кучно воевали”, вполне справедливо.5
К числу замечательных историографических мыслей М.В.Ломоносова относится и его
тезис об отсутствии “чистых” в расовом и этническом отношении народов (“ни о
едином языке утвердить невозможно, чтобы он с начала стоял сам собою без
всякого примешения”), и слова о роли, как славян, так и финнов (чуди) в деле
освоения обширного пространства русских земель, и утверждение, что в состав
варяжских дружин в Древней Руси входили не одни шведы, а и представители других
северных народов.6
Таким образом, я изложила начало и сущность норманнской теории и полемику
Ломоносова - истинного патриота, с Миллером – откровенным норманистом,
которые положили начало дискуссии, которая не прекращается, и по сей день.
Следует отметить, что в XIX веке, который ниже я рассмотрю, норманнская
теория рассматривалась во всех трудах, касающихся древней истории Российского
государства, всех дореволюционных российских ученых – историков.
Русский историк Устрялов Н. выдвинул свою этногенетическую схему. По его мнению,
племя известное ныне под именем славянского, при первом появлении в истории, в
конце V века и в начале VI века по Рождеству Христову, занимало многочисленными
поколениями пространство от Балтийского до Черного моря и Дуная, от Тисы до
Одера и берегов Днепровских.7
Современники именовали его Венедским, разделяя на три главные поколения: на
венедов, обитавших между Балтийским морем и Карпатскими горами; на славян,
живших между от Тисы до берегов Днестра и от Дуная до истоков Вислы; на
антов, живших на берегах Черного моря между устьями Дуная и Днепра.
Судьба славянского имени, от первого появления его в истории и до образовании
в нем в IX – X веке государств Русского, Польского, Богемского, Моравского,
Сербского и другие мало известно. Восточные славяне образуют самостоятельную
державу Русь.
Поколение славян, вытесненные аварами с берегов Дуная и Черного моря, и
удалившиеся к северо-востоку, вероятно в VIII веке заняли все пространство от
Вислы до Оки, от Ладожского озера до порогов Днепровских. Какие народы обитали
в этом пространстве до прихода новых поселенцев и как славяне утвердились там,
силою орудия или другими средствами, достоверно не установлено.8
Известно, что при Геродоте жили здесь какие-то Андрофаги и Миланолены. Что III
столетия в продолжение 400 лет, приходили в южную нынешнюю Россию разные
народы: с севера готофы, основавшие там, в IV веке могущественное государство,
с востока несметные орды гуннов, алан, балгар, аваров; но в VII столетии,
как можно догадываться, только малочисленные остатки этих народов, могли
удерживаться в западной России, и славяне, вероятно, нашли там одни пустыни,
где скитались слабые толпы частью единоплеменников их, частью чуждых народов
скоро слившихся с ними. В своей работе “Русская история” Н. Устрялов так же
обращает внимание на норманнскую проблему. И отстаивает свою точку зрения
норманиста таким образом: Предпринимая отдельные походы в моря Атлантическое и
Средиземное, норманны естественно не могли оставить без внимания ближайших
стран Прибалтийских, в особенности славянских, где находили, кроме хлеба и
другой рухляди, другую для себя выгоду: через землю восточных славян пролегал
путь в богатую Грецию, которую они считали самою обильною страной в мире со
всеми благами природы. Они отправлялись туда отчасти для грабежа, отчасти для
получения платы за службу императорам: достоверно, что за долго до поселения в
земли славянской, в императорской гвардии было много норманнов. До половины IX
столетия, норманны приходили в землю славянскую на время, и кажется не имели
прочных поселений: когда же в Скандинавии, по смерти Карла Великого, произошло
всеобщее волнение и недостаток в продовольствии заставил обитателей ее искать
нового отечества, одни толпы бросались на запад, другие на восток. В Англии,
Франции, Италии норманны утвердились после долговременной войны: в земле
славянской не встречали такого отпора и овладели его без труда.
От пришествия Рюрика на берега Ильменя, или от первого соединения славян с
норманнами, до принятия правнуком его, Владимиром, Христианской веры,
утвердившую Русскую Державу, главным явлением истории нашего отечества было
быстрое расширение пределов Руси, сперва на юго-восток к берегам Оки, потом на
юг по Днепру, далее на запад до истоков Вислы и Нарева.9 Это
расширение было следствием норманнского характера. Славяне могли жертвовать
своею волею и признавать господство норманнов, но национальность их оставалась
неприкосновенной; ибо везде, куда ни приходили, во Франции, Англии, в Италии
норманны быстро сливались с туземцами, тем неизбежнее было это слияние в земле
славянской, что там они должны были расселиться в стране обширной и при своей
малочисленности, в сравнении с массой покоренного народа, утратить национальную
физиологию. Они были для славян поколением благородным, господствующим, но не
враждебным и служили только звеном соединения.
Так же интересна и генетическая схема С.Ф.Платонова.
Восточная ветвь славян пришла на Днепр вероятно еще в VII веке, и постепенно
расселяясь, дошла до озера Ильменя и Верхней Оки.10 Из
русских славян вблизи Карпат остались хорваты и волыняне (дулебы и дужане).
Поляне, древляне и дреговичи основались на правом берегу Днепра и на его правых
притоках.11
Северяне, радимичи и вятичи перевалили за Днепр и сели на его левых
притоках, причем вятичи успели продвинуться даже на Оку. Кривичи тоже вышли
из системы Днепра на север, на верховье Волги и Западной Двины, а их отрасль
словене заняли речную систему озера Ильменя. В своем движении вверх по
Днепру, на северных и северо-восточных окраинах своих новых поселений,
славяне приходили в непосредственную близость с финскими племенами и
постепенно оттесняли их все далее на север и северо-восток. В тоже время на
западе соседями славян оказались литовские племена, понемногу отступавшие к
Балтийскому морю перед напором славянской колонизации. На восточных же
окраинах, со стороны степей, славяне в свою очередь, много терпели от кочевых
азиатских пришельцев. Позднее же поляне, северяне, радимичи и вятичи, жившие
восточнее прочих родичей, в большой близости к степям, были покорены
хазарами, можно сказать, вошли в состав Хазарской державы.
Так определялось первоначальное соседство русских славян. Перечень соседей
русских славян необходимо дополнить финские и литовские племена, к ним
славяне чувствовали свое превосходство и держались наступательно.
Так же варяги являлись соседями, можно сказать, прямыми, но жили “за морем” и
приходили к славянам “из-за моря”. При тесном общении славян с варягами можно
было бы ожидать большого влияния варяг на славянский быт. Но такого влияния
вообще не заметно – знак, что в культурном отношении варяги были не выше
славянского населения той эпохи.
Древние писатели византийские (Прокопий и Маврикий) раскрывают черты
первоначального быта славян, с некоторыми интересно познакомится, чтобы
уяснить себе, в каком положении, на какой ступени развития застает славян
история.
Первые семена гражданственности и культуры, по его мнению, были брошены
варягами, которые вызвали славян за собой на историческую арену. В “Истории
России с древнейших времен “ С.М.Соловьев поднимает целый ряд важных проблем
русского исторического процесса. Мало касаясь вопроса о древнем населении
Восточной Европы, Соловьев не останавливается подробно на проблеме
происхождении славян. В соответствии с историографией своего времени
(восходящей к летописной традиции) он считал славян пришельцами из Азии на
берега Дуная, где они прибывали длительное время, после чего расселились по
местам их позднейшего жительства.12 Эта неверная точка зрения
была пересмотрена в трудах последующих ученных.
Начальным событием политической истории восточных славян Соловьев считал
утверждение у них власти пришлых варяжских конунгов. “Призвание первых князей,
- пишет Соловьев, - имеет великое значение в нашей истории, есть события
всероссийского, и с него справедливо начинают русскую историю”. Таким образом,
он принимал положения “норманнской теории” возникновения Русского государства.
Это была ошибочная позиция, так же как ошибочным надо признать мнение Соловьева
о сравнительно позднем развитии славян (с IX века).13 В
настоящее время выяснено, что первые государственные образования у восточных
славян возникли еще в VI веке.
Но Соловьев высказал ряд здравых суждений по вопросу о характере норманнского
влияния на Русь, суждений, которые в конечном итоге подрывали корни
“норманнской теории”. Он справедливо указывает, что варяги не стоят выше
славян на ступенях общественной жизни и быстро слились с ними. Так же он
отмечает, что нельзя говорить о влиянии скандинавских языков на язык и
законодательство славян, что князья – потомки Рюрика уже не были чистыми
норманнами. Добросовестное изучение источников привело Соловьева к выводу,
что вопрос о национальности варягов Руси теряет свою важность в нашей
истории. Такова концепция С.М.Соловьева.
Карамзин Н.М. в своей “Истории государства Российского” описывает в первом томе
в главе “О народах, издревле считавших в России. – О славянах вообще”
древнейший период русской истории. Согласно сообщениям греческих и римских
писателей, говорит он, “великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в
умеренных ее климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества
погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими
собственными историческими памятниками”.14
Упомянув о скифах, готах, венедах и гуннах, Карамзин приводит летописные
известии о расселении восточных славян и делает вывод об их происхождении: “
.Ежели славяне и венеды составляли один народ, то предки наши были известны и
грекам, и римлянам, обитая на юг от моря Балтийского”.15
Связывая начальный период русской истории с расселением восточных славян и
отвергая утверждения Шлецера о варварстве восточнославянских племен, Карамзин
признает “норманнскую теорию” и считает, что Рюрик “основал монархию
Российскую”.16
Большой вклад внес в историческую науку русский ученый, историк В.О.Ключевский,
который, как мы знаем, разделил нашу историю на четыре периода. И начало
русской истории, или ее первый – “днепровский” период связывал не с призванием
варягов, а с военным союзом восточных славян, существовавшим на Карпатах в VI
веке под предводительством князя дулебов. “Этот военный союз, - пишет историк,
- и есть факт, который можно поставить в самом начале нашей истории: она и
началась в VI веке на самом краю, в юго-западном углу нашей равнины, на
северо-восточных склонах и предгорьях Карпат”.17
В процессе последующего расселения военный союз распался на племена, племена в
свою очередь разложились на роды, а последние стали дробиться на мелкие дворы,
или семейные хозяйства. В связи с этим автор фиксирует внимание “прежде всего
на последствиях юридических, какими сопровождалось расселение восточных
славян”.18
В конце XIX века при определении места расселения ранних славян, наряду с
историческими и лингвистическими данными привлекаются материалы топонимики. В
1901 г. появляется интересное исследование А.Л.Погодина в книге “Из истории
славянских передвижений”, в которой на основе сведений древних авторов дал
очерк истории славян, начиная с первых веков нашей эры, и предпринял попытку
отчертить раннюю славянскую территорию при анализе речных названий. Погодин
приходит к выводу, что ранние славяне были насельниками территории Польши,
Подолья и Волыни, где обнаруживаются много славянских гидронимов. Эти области
славяне занимали с глубокой древности вплоть до раннего средневековья, когда
началось их широкое расселение.
Оригинальную теорию славянского этногенеза разработал А.А.Шахматов. согласно
представлениям этого исследователя, в отдаленной древности восточные
индоевропейцы занимали бассейн Балтийского моря. Части их (предки индоиранцев и
фракийцев) отсюда переселились в более южные районы Европы, а в юго-восточной
Прибалтики остались балто-славяне. В I тыс. до н.э. балто-славянское единство
распалось, в результате чего образовались славяне и балты.19
Отсутствие в славянском языке собственного фитонима для бука и неславянский
характер названий крупных рек Среднего Поднепровья и Повисленья исключают эти
территории из славянской прародины. Главным же, интересным построением этого
исследователя является якобы существовавшие в древности контакты славян с
кельтами и финнами. Славяне, по мнению Шахматова, первоначально жили в низовьях
Западной Двины и Немана, где соседничали с балтами, германцами, кельтами и
финнами. Во II веке н.э. когда германцы ушли из Повисленья, славяне
продвинулись на запад, на территорию современной Польши, и оттуда уже позже
расселились в те области Европы, где они известны по средневековым источникам.
20
Существует множество интересных, оригинальных точек зрения касающихся
проблемы расселения восточных славян и норманнской теории, но я остановилась
на мнениях более выдающихся историков того далекого времени.
Примечания.
К главе I.
1. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 10 Т. Т. 6., М-Л., 1952г.
С. 33.
2. Там же, С. 37.
3. Там же, С. 211,43.
4. Там же, С. 39.
5. Там же, С. 87,207.
6. Там же, С. 174,173,203.
7. Устрялов Н.Г. Русская история. Ч. 1., СПб, 1838г., С. 74.
8. Там же, С. 77.
9. Там же, С. 78.
10. Платонов С.Ф. Курс лекций по Русской истории., М., 1988г., С. 78.
11. Там же, С. 79.
12. Соловьев С.М. История России с древнейших времен . Кн. 1,Т. 1., М.,
1959г., С. 98.
13. Там же, С. 99.
14. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1., М., 1955г., С. 21.
15. Там же, С. 27.
16. Там же, С. 76-77.
17. Ключевский В.О. Сочинения: В 8 Т., Т. 1., М., 1959г., С. 110-111.
18. Там же, С. 114.
19. Шахматов А.А. Древнейшие судьбы русского племени. Пгр., 1919г., С. 84.
20. Там же, С. 87.
Глава II. Советская историография происхождения славянских племен.
В первые годы советской власти, точнее в 20-е годы, зародилась и почти на три
десятилетия заняла господствующее место в области изучения этногенеза народов
Восточной Европы этнолингвистическая концепция Н.Я. Марра. Ни сам Марр Н.Я.,
ни его ближайшие ученики не создали монографического изложения процесса
славянской этногонии. Концепция школы Н.Я. Марра в области этнославянского
этногенеза представлена в серии работ, посвященных протоисторическим судьбам
Восточной Европы. Его работы, непосредственно затрагивающие проблему
восточнославянского этногенеза, были созданы в основном в первой половине-
середине 20-х годов.
Н.Я. Марр выступает как активный противник индоевропеизма в языкознании с
формальной, по его мнению, генеалогической систематизацией языков. Он
противник: миража славянского “братства” и славянского “праязыка”, даже
близость русского и украинского языков ставилась им под сомнение. Так же он
критикует попытку возводить “вопрос о племенном составе русского народа . к
славянскому единству”.1 В отличие от индоевропеистов Н.Я.
Марр категорически отрицает ведущую роль в миграции в народотворческом
процессе. В отношении русского языка (и соответственно этноса) Марр утверждает,
что “язык. образовался. на той территории, где он впервые выступает
исторически; он. образовался из доисторического населения Европы, повсеместно
яфетического”.2 Русский язык трактуется им как
индо-европеизированный славянский язык, а славянский язык – как “сколотский”,
т.е. скифский и сарматский, которые, по его мнению, были яфетическими языками.
Среди работ современников и последователей Мара Н.Я. следует особо выделить
статьи С.Н. Брима, И.И. Мещанинова и С.Н. Быковского. Так, развивая мысли
Н.Я. Марра о существовании в Восточной Европе яфетического пласта, В.А. Брим
возводил к этому пласту этнонимы “анты” и “русь”, полагая, что сохранение
этих этнонимов у исторических славян свидетельствует о включении древнейших
яфетических групп Восточной Европы в состав индоевропейского русского этноса.
С.Н. Быковский пришел к выводу о том, что предки восточных славян –
“протославяне” могут быть обнаружены в недрах скифского мира, и высказывал
предположение, что “одним из предков позднейших славян” были тавры.
Таким образом, в течение 20-х годов в молодой советской науке созрела концепция
восточнославянского этногенеза, представлявшая антитез концепции А.А. Шахматова
(концепцию А.А. Шахматова см. в главе 1.). Вместе с тем в эти годы появился ряд
работ, значение которых в историографии проблемы восточнославянского этногенеза
не может не отмечено. Среди них следует назвать серию лингвистических очерков
А.И. Соболевского, в которых была развита гипотеза славянского этногенеза,
синтезировавшая в себе элементы автохтонизма и миграционизма.3
Прародина современных славян, по его мнению, - берега Балтики, где произошли
