в этом процессе составил 9%.
В 1815г. гражданским служащим было запрещено исполнять одновременно несколько
должностей, что лишало их возможности содержать себя честным путем.
Прожить на одно жалованье было практически невозможно.
В 1820-е годы высший оклад опытного канцеляриста в губернии составлял 20
рублей в месяц, а столоначальника губернского правления –33рубля (с 1805г.
жалованье выдавалось ежемесячно).
В 1827г. оклады канцелярских служителей были увеличены, канцеляристы низших
разрядов даже стали получать на паек и обмундирование. Но в условиях
удорожания жизни новые оклады не могли существенным образом улучшить
положение служащих.
Существовала огромная разница в окладах высших и низших категорий гражданских
служащих. По штатам 1800г. губернатор получал 3000рублей в год (1800 –
жалованье и 1200 – столовые), что в 30 раз и более превышало жалованье
канцелярского служителя.
Бесконтрольность должностных лиц, низкий нравственный и образовательный уровень,
мизерные оклады, бумаготворчество и многоступенчатость в прохождении бумаг –
все это благоприятствовало расцвету взяточничества и казнокрадства, т.е.
злоупотребления вытекали из самой жизни и состояния общества.
Насколько прочно взяточничество укоренилось в сознании сибирских жителей,
свидетельствует записка о состоянии Ишимского округа, представленная в 1835г.
генерал-губернатору советником Тобольского губернского суда коллежским
асессором Апахкиным. «Здесь приучены крестьяне до того, что как только
приедет чиновник, дается ему для первого знакомства 5-10рублей. В деревне
Лебяжей, где я остановился для смены лошадей, хозяин квартиры принес и
положил передо мной копеек 40 (хорошо ценят чиновников), когда я спросил, что
это значит? – он ответил: как же, батюшка, не поблагодарить Вас, - Вы
трудитесь. Беспокоитесь за нас! – на силу я отказался. Крестьянину показалось
и странно и обидно, что я не взял их.
Мужик твердо знал, что писарю надо и помощников ораву держать, исправнику и
заседателю на усиление канцелярии платить и поэтому соглашался на так
называемые «темные сборы», которые по сути дела были средством откупиться от
всевозможного начальства и оградить свою жизнь и хозяйство от неконтролируемого
административного произвола».1
Во все судебные установления от земского суда до Сената проситель никогда не
приходил с пустыми руками. По понятиям того времени добровольные приношения
были вполне законны и отказываться от них «значило бы обидеть просителей и
выказать пустой педантизм».
Не дать запрашиваемую сумму – означало обречь себя на многолетнюю волокиту
или проиграть дело, т.к. решение его полостью зависело от воли чиновника,
который мог при желании повернуть все в противоположную сторону.
В условиях бессилия власти законодательным путем защищать интересы граждан
взятки нередко были единственным рычагом, приводившим в движение механизм
бюрократической машины.
Отношение общества к допускавшим злоупотребления было более чем терпимым: кто
много «получал», тот и высоко почитался, кто «получал» мало или ничего не
получал, кроме жалованья, тот «мелко плавал2 в общественном мнении. Чиновник
«берущий» более удобен для общества, чем «праведник». Чиновника, который «жил и
давал жить другим», называли «душа – человек».
Об отношении сибирского общества к чиновничеству говорит народный эпос:
Чиновный класс хлопочет о прибыли
И прочного гнезда себе не вьет:
Сегодня здесь, а завтра за Уралом,
Кто нажился, тот едет генералом,
Кто не сумел, тот с посохом идет.2
Добросовестных чиновников вообще в стране было мало, а в Сибири и в особенности,
так как там сказывался сильный недостаток в служащих и приходилось чиновников,
изгнанных из одного ведомства за предосудительные поступки, принимать на службу
в другое. Так «.по решению Сената приказано было отстранить от должности и
впредь на службу по полиции не определять Тарского земского исправника –
надворного советника Гуляева. Пока шел процесс делопроизводства, Гуляев
поступил в 1807г. на должность асессора в Томский гражданский и уголовный суд.
При этом Сибирский генерал-губернатор представлял, что Гуляев по усердию к
службе и деловитости, достоин поощрения»3
.
Произвол властей царил повсеместно, считался нормальным явлением и
практически всегда оставался ненаказуемым. Это подтверждают следующие
примеры:
«Встревоженные намерением Александра I посетить Сибирь, местные власти с
удвоенной энергией улучшали дороги. Тюменский исправник Де Граве и заседатель
земского суда Стрелков самовольно заставили крестьян строить дорогу зимой
1825г. При этом они принудили крестьян дать подписку, будто они сами этого
пожелали».4
«.Ишимский городничий Мищенко сгонял на дорожные работы даже престарелых женщин,
а некоторых мещан заставлял работать в колодках.»
1.
«В Камышловской волости Тюкалинского округа исправник Бердюгин организовал
казачью погоню за доверенными от крестьянского общества, отправившимися с
жалобой в Тобольск к ревизорам. Когда же их вернуть не удалось, Бердюгин весь
свой гнев обрушил на оставшихся составителей жалобы: бил своеручно по щекам и
держал под караулом, а один взят даже из волости и посажен в Тюкалинский
острог».2
Имели место случаи, когда чиновники все-таки несли административное взыскание
за самоуправство:
Так, во время своего пребывания в Сибири (1819-1822г.г.) генерал-губернатор
Сперанский отстранил от должностей ялуторовских исправника и комиссара Кирилова
и Романова. А также тюменского городничего Лапина.
Чиновничество рассматривало свою службу в Сибири прежде всего как средство
личного обогащения и не останавливалось ни перед какими законодательными
нормами. Тем более, эта категория населения освобождалась от податей и
повинностей.
Сбор исака и податей является одним из способов наживы для чиновничества. При
взыскании платежей». самые оклады взыскивались не в положенном казной
размере, но в гораздо высшем».
Также важным источником неправедных доходов были приношения откупщиков питейных
сборов, заведывание казенными крестьянами, всякого рода общественные работы,
заготовления и подряды:4
«Дворянский заседатель Нолинского земского суда Вилкин взыскивал с крестьян
Нолинской округи заработанные ими на казенных караванах деньги и держал их у
себя».1
На протяжении ни одного десятилетия неизменной статьей неправедных доходов
чиновников служили «соляные операции». Постоянные доходы приносили
транспортировка и хранение соли. В данном случае умение заключалось в том,
чтобы потопить барку «с солью», предварительно продав эту соль, или
воспользоваться затоплением соляных амбаров во время наводнения и «. показать
утекшую (для казны) такую соль, которая была продана или в преддверии
наводнения или после».2
Чиновники наживали свои состояния за счет торговли в казенных магазинах.
Наибольшее распространение казенная торговля получила в инородческих районах. В
казенных магазинах население могло закупать необходимые припасы. Эта торговля
сопровождалась крупными злоупотреблениями чиновников, которые заведовали
магазинами: практиковалось повышение цен, торговля за свой счет под казенным
флагом.3
Вахтеры казенных хлебозапасных магазинов обогащались за счет ущемления интересов
иногородцев. Многие вахтеры после ухода в отставку открывали собственную
торговлю или становились крупными предпринимателями – Буторины.
Привлекал внимание чиновничества и меновый торг с промысловым населением севера
(ханты, манси, ненцы), который приносил фантастические барыши (например, ведро
водки, стоившее 5 руб., продавалось за 20 руб.). При торговле с инородцами
наиболее распространенной была меновая форма коммерческих сделок. В среде
коренного населения севера наблюдалась неразвитость денежного обращения,
поэтому инородцы старались продать свой товар за деньги только в том случае,
если им требовалось уплатить повинности. Меновая форма торговли была выгодна и
другой стороне, т.к. появилась возможность сбывать местному населению
непользующийся спросом товар. Кроме того, скупщики нередко прибегали к обману
охотников. Пользуясь их невежеством, торговцы обсчитывали и обвешивали
покупателей. Эти люди либо обменивали непосредственно товар на товар, либо
ссужали в долг хлеб, чай, водку, табак, спички, порох, оружие, оцененные по
завышенным ценам, а должник обязывался отдавать продукты своего промысла
(пушнину, рыбу, кедровые орехи по более дешевым ценам. При скупке пушнины у
охотников – аборигенов часто использовался спирт, несмотря на то, что закон
запрещал торговлю спиртными напитками в местностях, населенных сибирскими
народами. Торговля спиртным шла повсеместно и официально признавалась властями.
Особое значение в накоплении капитала надо отвести сибирско-азиатской
торговле (с Казахстаном, Средней Азией, Китаем) в которой города Тобольской
губернии выступали как крупные перевалочные пункты транзитных товаров.
Используя это обстоятельство в целях обогащения, чиновники брали казенные
подряды на перевозку грузов и вели транспортировку частных грузов. А также
выступали посредниками по обмену русских промышленных товаров на китайский
чай, монгольский скот, пушнину и продукты скотоводства тувинцев.
Главный предмет внутренней торговли в Тобольской губернии хлеб. Который
расходился в военные магазины, на солеваренные заводы, золотые прииски,
винокуренные заводы и народам севера. Волостные чиновники и полиция усматривали
в хлеботорговле благоприятные условия для неправдных доходов. Отрезая крестьян
от рынка сбыта, они самовольно устанавливали в каждом округе низкие цены на
хлеб, по которым принуждали крестьян продавать его.
Хлебная торговля являлась одним из источников накопления первоначального
капитала. Увеличение объема хлебной торговли объясняется тем, что хлеб – это
сырье для виноводочной промышленности (развитие которой шло полным ходом и
ростом городов).
Для накопления первоначального капитала предприниматели использовали откупа
доходных статей казны. В Тобольской губернии наибольшее распространение
получила откупная система содержания питейных заведений.
В первое десятилетие 19в. использовался симбиоз продажи вина «на вере» и
откупной системы. Суть этого нововведения состояла в следующем: на
добровольной основе заключался контракт с «верными содержателями винной
продажи, которые обязывались организовывать реализацию вина по установленным
ценам, получая поведерную плату за проданное вино. «Верные» содержатели от
своего имени нанимали сидельцев в питейные дома, расположенные на
законтрактованной территории. Чтобы избежать появления крупных недоимок,
продажа вина отдавалась не в целом в масштабах губернии одному или нескольким
лицам, а раздробительно: по городам и уездам, в результате число агентов
казны по питейным сборам возрастало до нескольких десятков. Функции «верных»
содержателей брали на себя в основном местные купцы и торгующие мещане, а
контроль «по питейной части» (доставка спирта, ревизия винокуренных заводов.)
осуществляли чиновники. – Поклевский – Козелл А.Ф.
Обязывавшие к содержанию винной продажи «на вере» должны были уплачивать
определенный откупной сбор за использование казенных кабаков, а также
возможность организовывать в них «харчевую продажу» и торговлю иными, помимо
вина и водки спиртными напитками.
В первой четверти 19в. большинство сибирских винокуренных заводов
принадлежало казенному ведомству. Предприниматели брали такие заводы в
аренду.
В период 1823-1827г.г. содержание откупов по одной части Тобольской губернии
вместе с Омской областью было отдано купцам Поповым и Филимоновым с уплатой в
казну ежегодно откупной суммы 389.000 рублей, а по другой части Тобольской
губернии вместе с северным краем – ярославскому купцу 1-й гильдии Мясникову, с
уплатой в казну 702.000 рублей ежегодно.1
В 1847г. откупная система была преобразована в систему акцизно-откупного
комиссионерства, предусматривавшую отдачу с торгов права на сбор акциза с
владельцев водочных заводов, содержателей трактиров, харчевен. Откупщикам,
получившим на торгах право сбора акциза, предоставлялась и монополия на
оптовую и розничную торговлю вином на подведомственной территории.
С введением акцизно-откупной системы лица, бравшие откуп приобретали статус
акцизно-откупных комиссионеров и получали комиссионерские вознаграждения в
размере 10-125 от стоисмости выбираемого из казенных винных складов вина.
Комиссионеры, бравшие на откуп территорию Западной Сибири, обязывались
выплачивать назначенную на торгах акцизно-откупную сумму. В сибирских откупах
безраздельно господствовали представители чиновничье-дворянского сословия.
2 В 1851-54г.г. акцизно-откупные сборы в Западной Сибири содержали
действительные статские советники Рюмин и Кандалинцев, надворный советник
Базилевский.3
Винокуренная промышленность и реализация этой продукции – еще один источник
доходов.
Важным условием для винокурения в Тобольской губернии являлось наличие сырья в
изобилии, которое отличалось сравнительной дешевизной. Хлеб на винокуренные
заводы доставлялся через купцов-посредников. Члены городских дум и управ
проявили трогательную заботу об этой отрасли производства. Даже самые вопиющие
нарушения законов проходили безнаказанно для виноторговцев. Большую помощь
виноторговцам оказывала полиция, а те в свою очередь ежегодно субсидировали
полиции сумму в размере 7200 рублей.1
В Сибири дворянства почти совсем не было. Но несмотря на свою
немногочисленность, сибирское дворянство оказалось более мобильным в
сравнении с дворянством центра России. Это проявилось в том, что дворяне в
Тобольской губернии активно включались в предпринимательскую деятельность.
Тем более, что для этого у них имелись все условия: занимали высшие должности
в губернском правлении, наличие первоначальных капиталов, пользовались
большой поддержкой казны и направляли капиталы в те отрасли, которые зависели
от казенных заказов и давали гарантированную прибыль.
В результате торгово-промышленной деятельности чиновничества образовалось
богатейшая верхушка предпринимательства: коллежский регистратор и фабрикант
Щербаков, генеральши Давыдовская и Шмурло, ведшие широкую торговлю вином
собственного производства по всей Тобольской губернии.
Наиболее интересен пример предпринимательской инициативы в дворянской среде-
деятельность знаменитого на всю Сибирь и Урал предпринимателя и
благотворителя, создателя 1-й пароходной компании в Сибири, «винокуренного
генерала», при его участии происходила прокладка первого в Тюмени
водопровода и постройка железной дороги Екатеринбург- Тюмень, владельца
горных округов и золотых приисков, строителя костелов и православных храмов,
покровителя ссыльных поляков, филантропа и просветителя русского рабочего
люда – Альфонса Поклевского-Козелл (1809-90), служившего с 1839 асессором
Тобольской казенной палаты, а в 1843 назначеного чиновником особых поручений
при Главном управлении Западной Сибири по финансовой части. В 1849 произведен
в коллежские асессоры со старшинством. Награжден орденом Святого Станислава
3-й степени в 1847 – знаком отличия 15-летию беспорочной службы.
Родился на Быковшчизне (с 16в. литовские земли входившие в речь Посполитую),
литовский дворянин герба Козелл, потомок С.Козлова, которому Сигизмунд-Август
в 16в. пожаловал имение Поклево (Ошмянского уезда). Выпускник университета в
Вильно.
Находясь на службе, исполнял различные поручения «по путейной части»
(доставка спирта, ревизия винокуренных заводов и устройство на них мельниц),
по закупке хлеба и различного имущества для казенного ведомства. Экономически
образованный и предприимчивый, он становится фаворитом генерал-губернатора
Западной Сибири П.Д. Горчакова. Показал себя «усердным к интересам казны,
доставляя ей значительные выгоды». В 1852 он уходит в отставку с чином
надворного советника.
Местная администрация в лице генерал-губернатора Западной Сибири
П.Д.Горчакова выражает заинтересованность в развитии водных путей сообщения.
Коронная власть санкционирует создание пароходов за счет частного капитала и
обеспечением его монопольным правом.
В 1836-38г.г. Тюменскийкупец 2-й гильдии Наум Тюфин строит пароход «Основа» и
осуществляет ряд пробных рейсов по Туре.
В 1839 – ростовский купец 1-й гильдии Н.Ф.Мясников получает привилегию для
организации буксирного пароходства, на сибирских реках и Байкале, локализуя
создаваемое пароходство в Тюмени (освоенность, заселенность района,
оживленное судоходство, растущая конкуренция грузов, близость к Уралу,
расположенность у начала Сибирского водного пути).
Предположительно Поклевский-Козелл приставляется к Мясникову генерал-
губернатором Горчаковым как высшим административным лицом губернии для
контроля за ходом дел.
В 1843 «Основа» совершает рейс из Тюмени в Тобольск предположительно «под
знаменами» Поклевского-Козелл (располагая деньгами, при покровительстве
Горчакова, которому Мясников несимпатичен, Поклевский – Козелл вполне мог
купить «Основу»).
Не будучи в силах быть и в Тюмени и в Иркутске одновременно, Мясников в 1857
уступает на «комиссионерском праве», а затем полностью привилегию на создание
пароходства в Западной Сибири. А Поклевский-Козелл становится уже не столько
его контролером, сколько компаньоном.
Поклевский-Козелл заказывает в Швеции двигатели в 50 и 10 лошадиных сил и
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
