этом роскошно расшитые жилеты, шелковые чулки и бальные башмаки с золотыми
пряжками. Запрещены также, под угрозой самого строго взыскания, муфты.
Прощайте, шубы, кареты, многочисленные слуги. За 22 рубля офицер прежней
«troupe doree» должен был одеться. Ему было запрещено снимать эту
преобразованную форму и рекомендовано жить «скромно».
Любопытнее всего было то, что именно те, кого это касалось, должны были в это
царствование разориться на портных. Фантазия государя действительно не
замедлила сыграть и тут, как и везде, свою обычную роль. В 1798 году Павел
подписал договор о союзе с Англией, и тотчас же офицеры конной гвардии получили
приказание надеть красные мундиры с синими отворотами, которые носила
английская конная гвардия. Случайно приехавший в Петербург прежний портной
принца Уэльского, Дональдсон, дал возможность Саблукову исполнить это
распоряжение менее чем в сорок восемь часов; но не успели еще некоторые из его
товарищей переодеться, как появилось новое распоряжение: Павел только что
избран гроссмейстером Мальты, и поэтому ярко красный цвет английских мундиров
должен был уступить место на спине офицеров темно-пурпуровым мантиям, которые
носили высшие представители ордена святого Иоанна Иерусалимского. Немного
позже предпочтение было оказано малиновым корсажам княгини Гагариной, и за
четыре года произошло девять перемен такого рода! В то же время Павел
предписывал ношение военного мундира всем, даже простым писцам гражданских
канцелярий, не заботясь о расходе, которым он таким образом отягощал скудный
бюджет этих мирных чиновников.
Однако в Италии и Швейцарии, под командованием Суворова, старое прусское
платье имело такую же судьбу, как и уставы того же происхождения. Во время
тяжелых переходов каждый, кто мог, старался освободиться от той или другой
части ненавистного обмундирования. Их заменяли чем могли, и Суворов этому не
препятствовал. Ему было мало дела, говорил он, как одеты его солдаты, лишь бы
они бегали, как зайцы, и дрались, как львы. Но, узнав об этом, Павел выразил
сильное неудовольствие. Он застонал, когда услышал, что в промежутке между
двумя победами даже форменные штиблеты были брошены. А алебарды? Чтобы
остаться верным прусскому образцу, он хотел восстановить алебардистов во всех
пехотных корпусах, что на практике оставляло невооруженными сто человек в
каждом полку. Увы! При переходе через Альпы алебарды были изрублены на дрова!
Под впечатлением достигнутых успехов, государь заявил, однако, о своей
готовности согласиться с изменениями, которые будут в этом отношении выяснены
опытом. Но ему показали несколько храбрецов, возвращавшихся из бессмертного
похода в амуниции, принятой во время войны, и тотчас же он пришел в ярость:
— Как! Мою армию хотят переодеть в потемкинскую одежду! Чтоб убирались с глаз
моих долой! Вон отсюда! Прочь!
Изобретатель неудобного и причудливого одеяния, Павел поступал не лучше и в
деле солдатского обучения, тоже теряясь в деталях или путаясь в противоречиях
вылилась в учреждение в декабре 1798 года Военного сиротского дома,
впоследствии переименованного в Кадетский корпус императора Павла I. Тысяча
мальчиков и двести пятьдесят девочек были там собраны в двух разных
отделениях, и план учреждения причислял к нему все заново организованные
существующие солдатские школы. Основанные Петром Великим и численно
увеличенные Екатериной, они вмещали около двенадцати тысяч учеников. Павел
довел число школ до шестидесяти шести, а число учеников до шестидесяти четырех
тысяч. Последних назвали кантонистами. Это являлось значительным прогрессом. К
сожалению, на более высших ступенях попытка реформатора оказалась менее
счастливой.
Она заключалась в курсе тактики, учрежденном в Зимнем дворце под
руководством Аракчеева. Даже фельдмаршалы обязаны были слушать там уроки
полковника Каннабиха, бывшего фехтмейстера, уроженца Саксен-Веймара. Можно
себе представить, что это было за обучение с подобным учителем. В смысле
военного образования сам Павел ничего не понимал, кроме дрессировки солдат.
«Поверхностное понятие о прусской службе и страсть к мелочам», — говорил посол
Фридриха-Вильгельма Тауентцин. Каннабих знал не больше этого. Его лекции,
ставшие легендарными по высказываемым им нелепостям, возбуждали искреннюю
веселость нескольких поколений. Что касается достигнутых таким путем
практических результатов, то Павел имел случай проверить их на собственном
опыте за несколько месяцев до своей смерти. С тех пор как он оставил себе-
Гатчинское войско, каждый год осенью он производил испытание, или учение, вроде
больших маневров настоящего времени. Он давал сражение или вел осаду.
Императором он дал больше простору этой игре, в которой Аракчеевы и Штейнверы
кончили тем, что приобрели известную ловкость. Но последний опыт кончился
плохо. Каннабих сумел только, вероятно, сбить их с толку, и поэтому ученики
профессора тактики вели себя так, что государь обратился к ним с пророческим
замечанием, эхо которого должно было прозвучать от Аустерлица до Фридланда:
— Господа, если вы будете так продолжать, то будете всегда биты!
Аракчеев провел однако шесть недель в Ковно, чтобы на месте выдрессировать
Таврический гренадерский полк, которому его полковник Якоби, уволенный за это в
отставку, оказался неспособным вдолбить принципы нового устава. В мелких
тонкостях искусства, как они его понимали, будущий военный министр и сам Павел,
добились замечательных проявлений автоматической точности; но такой-то
генерал-майор не умел отличить эскадрона от роты; призванный временно исполнять
при государе «очень важную», как ему объяснили, обязанность «дежурного
бригад-майора», Тургенев не мог понять, в чем она состоит и, составляя свои
записки пятьдесят лет спустя, он был все так же плохо осведомлен об этом
предмете.
Как продолжатель дела Петра Великого, Павел только доказал свои способности.
Что касается флот, который участвовал в других компаниях, Павел и в них
блистал не больше.
Внутренняя политика.
Крестьянские реформы Павла Первого.
Как отмечают многие историки, царствование Екатерины II было временем
наибольшего расцвета крепостничества. Начав с теоретического протеста против
крепостного права в черновиках "Наказа", Екатерина кончила заявлением, что
"лучше судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной".
В бытность свою цесаревичем Павел не раз говорил о бедственном положении
русского крестьянина и необходимости улучшения его жизни. По мысли Павла, в
целях устранения причин народного недовольства следовало бы "снять с народа
излишние налоги и пресечь наряды с земли ".
И действительно, в первые же дни Павловского царствования была облегчена
рекрутская повинность. Указом от 10 ноября 1796 г. был отменен набор,
объявленный Екатериной (подобная отмена произошла и в 1800 г.). Армия с 500
тыс. сократилась до 350 тыс. человек. 12 ноября 1796 г. на Совете Его имп.
В-ва был принят указ о замене хлебного сбора 1794 года "по причине
неудобств в приеме" умеренной денежной податью, "считая по 15 коп. за
четверик" и начиная сбор со следующего 1797 года. Вслед за этим была
понижена цена на соль; прощение недоимок по душной подати на огромную сумму в
7 млн. руб., что составляло 1/10 часть годового бюджета. Целая серия указов
была направлена на устройство хлебных магазинов для голодных годов.
Однако, крестьяне, принужденные нести в эти склады часть собранного
хлеба, не были уверены, что в случае голода найдут там зерно. Поэтому
отдавали его неохотно, часто утаивая. В результате, когда в 1800 г. в
Архангельской губернии случился страшный голод, магазины оказались
практически пустыми. Кроме узаконивания и мер, направленных по отношению ко
всему крестьянскому населению, следует отметить некоторые мероприятия,
связанные с главными группами крестьянства: 1 - удельными, 2 - казенными, 3
- фабрично-заводскими, 4 - помещичьими.
Удельные крестьяне появились в кругу дворцового ведомства благодаря
"учреждению об императорской фамилии" 5 апреля 1797 года. Смысл этого
законоположения сводился к следующему: 1 - следовало обеспечить крестьян
землей и правильно распределить ее между ними; 2 - поднять крестьянское
хозяйство улучшенной техникой, развитием ремесел, устройством фабрик; 3 –
организовать сборы и отбывание повинностей на новых началах, имея в виду
равномерное распределение труда; 4 - установить и привести в порядок
сельское управление.
Когда было предпринято обособление удельных, то выяснилась нехватка земель
для многих селений. Поднялся вопрос, можно ли отмежевывать земли от казенных
крестьян и снабжать ими удельных, либо земли должны приобретаться, как
сразу предполагалось, удельным ведомством. Указом 21 марта 1800 года удельным
крестьянам было дано важное право - покупать земли у частных владельцев, с
условием, чтобы купчая была совершена на имя департамента уделов. Право же
пользования землей предоставлялось "единственно купившему таковую землю" сверх
той доли, которая приходилась ему при разверстке земель всего населения.
Известно, что не одно земледелие, но и работа "на стороне" составляли занятия
удельных крестьян. Последнее стеснялось пас портной системой и обязательством
явки паспорта в удельную экспедицию. Указом 2 марта 1798 г. было установлено
выдавать промежуточные паспорта удельным крестьянам, что не только значительно
облегчало уход селян на заработки, но и выход их в купечество. В виду того,
что в это было усмотрено "согласие общественной пользы с приращением
дохода", указом 22 октября 1798 г. велено было увольнять удельных поселян в
купечество "по праву" за выплату выкупной суммы, назначенной мирским
приговором и утвержденной департаментом.
Те же основные вопросы о земле и самоуправлении, но гораздо шире
поставленные, трактовались в многочисленных указах и мероприятиях
правительства, касавшихся крестьян казенного ведомства. В течении 18
века в законодательстве выработалось понятие поземельного надела для
государственных поселян разных наименований, который был бы достаточен
для прокормления крестьянина с семьей и давал ему возможность платить
подати и отбывать государственные повинности. Таким наделом был признан
15-десятинный участок на каждую ревизскую душу.
В целях действительного выполнения указов о наделении крестьян землей,
Павел в конце 1799 г., рассылая сенаторов для осмотра губерний, особым
пунктом инструкции предписывал: "взять сведения", достаточно ли земли у
крестьян, "сделать мероположение" для предоставление о том сенату и
выяснить вопрос о переселении поселян с малоземелья на пустопорожние земли.
Рапорты сенаторов вскрыли одно печальное обстоятельство: земельного фонда,
необходимого для обеспечения крестьян 15-десятинным наделом, у казны не
было, даже несмотря на то, что в круговорот раздачи пустили оброчные земли
и леса. Выходом из такого положения стало понижение надела до 8
десятин и установление следующих правил: 1 - наделять крестьян землей по 15
десятин там, где ее достаточно; 2 - где земли не достает, установить
8-десятинную норму тем, кто имеет меньше того; 3 - при малоземелье желающим
предоставить возможность переселения на другие территории.
Другой важной стороной Павловских мероприятий относительно казенных крестьян
следует признать нормировку сборов. Указом N18 в декабре 1797 г. оброк со
"всех поселян казенного звания" был повышен, но не в одинаковой мере. В 1783
г. он был установлен в виде равномерного сбора в размере 3-х руб., в
1797 г. все губернии были распределены на IV класса. В зависимости от этого
поселяне должны были платить разный оброк "по свойству земли, изобилия в ней
и способам для обитателей к работам". В губерниях I кл. - оброк, вместе с
прежним, составил 5 руб., во II кл. - 4,5 руб., в III кл. - 4 руб., в IV кл.
- 3,5 руб. Подобная градировка держалась и в последующее время.
Мотивами к повышению сбора, кроме потребностей в новых источниках дохода,
были следующие обстоятельства, указанные в законе 18 декабря 1797 г.:
"цены вещам несравненно возвысились... поселяне распространили свои
прибытки". Формулировка, как видно, довольно туманная, что, вообще,
свойственно для многих Павловских указов. И все же главной причиной
поднятия налога следует считать плохое финансовое положение государства (эта
проблема будет рассмотрена ниже в главе "Финансовая политика").
Следует отметить так же, указ 21 октября 1797 г., которым было подтверждено
право казенных крестьян записываться в купечество и мещанство.
Число фабрично-заводских крестьян при Павле несколько увеличилось. Указом от
16 марта 1798 г., "во избежании злоупотреблений и поощрения промышленности
ради", фабрикантам и заводчикам из купцов было разрешено приобретать к
своим предприятиям крестьян с тем, чтобы купленные "всегда были при
заводах и фабриках неотложно". Хотя этот закон находился в несоответствии с
намерениями Павла разрешить судьбу приписных крестьян, но это действие было
вызвано частью теми злоупотреблениями, которые случались при запрещении
купцам покупать крестьян для фабрик, а частью тем, что промышленность
требовала рабочих рук, которых вольнонаемным путем найти было чрезвычайно
трудно. Все это заставило правительство двигаться по проторенному пути при
создании новых казенных заводов и фабрик, приписывая к ним крестьян. Надо
отметить, что Павел пытался ослабить тяжесть такой приписки, издавая указы
облегчающие труд приписных крестьян. К примеру, в
указе о приписке к фаянсовой фабрике говорилось, чтобы приписано было лишь
требуемое число рабочих, "целыми семьями", а после отработки податей
заработанные деньги "сверх того выдавать им (крестьянам) из доходов
фабрики. Указом 16 марта 1798 г. предписывалось при покупке крестьян к
частным фабрикам, чтобы их количества "годных к работе дней половина
шла на заводские работы, а другая половина на крестьянские".
Впрочем, эти постановления не касались сущности дела - фабрично-заводские
крестьяне оставались по-прежнему в тяжелом положении. Попыткой разрешить их
судьбу явился проект директора берг-коллегии М. Ф. Соймонова. В этом документе
предлагалось снабжать фабрики и заводы "непременными работниками", остальных
же крестьян от заводских работ освободить окончательно. В именном указе по
этому поводу читаем: "К особенному удовольствию найдя, что все предложенные им
(Соймоновым) средства суть самая соответственнейшая намерению Нашему
освободить от заводских работ крестьян... Повелеваем: 1 - укомплектовать
заводы непременными мастеровыми, взяв по расчету из 1000 душ 58 человек,
годных к работам; 2 - всех прочих, сверх комплекта, освободить от заводских
работ, причислив к разряду крестьян государственных и прочих (9 ноября 1800
года). Именно при Павле приписные крестьяне были наконец освобождены от
тяжелых обязательных работ.
В отношении данной группы крестьян можно выделить лишь небольшое количество
указов, изданных правительством Павла. Среди них: указ 16 октября 1798 г. о не
продаже малороссийских крестьян без земли, 16 февраля 1797 г. о не продаже
дворовых людей и без земельных крестьян "с молотка или с подобного на сию
продажу торга", об "изыскании с помещиков долгов казенных и частных"
(указом 28 января 1798 г. постановлено: "оценивать их (крестьян) по работе и по
тому доходу, каковой каждый из них чрез искусство, рукоделие и труды
доставляется владельцу, брать их в казну, принимая оный процентом с капитала,
который и засчитывать в казенный долг"); о передаче крестьян без
раздробления семейства от 19 января 1800 г. Вот практически все, что было
сделано правительством для помещичьих крестьян.
Отдельного разговора заслуживает манифест 5 апреля 1797 г., ставший
первой попыткой законодательства встать между помещиком и крестьянином в
отношении упорядочивания труда.
Манифест 5 апреля 1797 г. устанавливал норму барщины в размере трех дней.
Указ был объявлен в день коронации и, можно предположить, являлся простой
милостью крестьянам, однако по своему значению его оценивают, как одно из
главных преобразований всего Павловского времени. В манифесте две идеи:
непринуждение крестьян к работам в воскресные дни и о трехдневной барщине. Что
касается первого, то это не стало новым (еще в Уложении Алексея
Михайловича воскресные работы запрещались). Интерес представляет часть
манифеста о трехдневной барщине. До этого ни разу не было издано закона,
который регулировал барщину. Впрочем, как отмечает Валишевский, законодатель
не вполне ознакомился с многими различиями в значении и форме этой повинности в
отдельных губерниях. В Малороссии помещики обыкновенно требовали лишь два дня
в неделю барщины. Понятно, что они не замедлили воспользоваться новым
законом, чтобы увеличить свои требования. Наоборот, в Великороссии, где
барщина была почти ежедневной, помещики пожелали увидеть в том же самом
тексте лишь указание, совет. И, действительно, употребленная форма допускала
самые различные толкования. Нет категорического приказа, а высказано как бы
пожелание: шесть дней, поровну разделяемые, " при добром распоряжении",
"достаточны будут на удовлетворение хозяйственным надобностям". Не вызывает
сомнения то, что сам Павел понимал манифест как закон, несмотря на это
Сенат придерживался иного мнения. В обществе же, вообще, сложилось
многостороннее понимание указа.
Как бы ни понимать манифест, важно выяснить использовалось ли на практике
правило о трехдневной барщине. Многочисленные свидетельства говорят о том,
что указ не соблюдался. В том же 1797 г. крестьяне подавали императору
жалобы, в которых сообщали, что они работают на помещика "ежедневно", доведены
"до крайнего состояния тяжкими разного рода сборами", что помещик их "как
загонит на барщину с понедельника, то до воскресенья самого и продержит" и т.д.
