разрушению Германии как государства. Кроме территориального вопроса был очень
важен вопрос о контрибуции и репарациях. И здесь английская делегация выступала
против чрезмерных требований. По их мнению, размер репараций должен был
сообразовываться с платежеспособностью Германии. Полученные от Германии суммы
Англия предлагала распределить в следующей пропорции: 50 % - Франции, 30%-
Великобритании, 20% - остальным державам.2
Предложения английского комитета в составе австралийского премьера Юза, Вальтера
Лонга, директора Английского банка лорда Кенлифа и других видных британских
деятелей сводились к следующему: 1) контрибуция, которую следует взыскать с
Германии, долхна покрывать всю стоимость войны, все расходы союзников; 2) общие
расходы союзников составляют 24 миллиарда фунтов стерлингов (около 480 млрд.
золотых марок). Германия должна в качестве возмещения этих расходов платить
ежегодно 1200 млн. фунтов стерлингов; 3) не следует опасаться вредных
экономических последствий этих требований; 4) суровая контрибуция будет служить
гарантией против восстановления военной и экономической мощи Германии. Следует
отметить, что Франция требовала общей суммы германских репараций в размере 200
млд. долларов, что было на 40 % больше английской суммы
3. Очевидно, что не смотря на белее умеренные требования, по сравнению с
французскими, Англия не собиралась в 1919году идти на уступки Германии в
вопросе о репарациях. Здесь показательны инструкции, данные британским
делегатом в Париже имперским военным комитетом: «Стараться получить от Германии
наибольшее возмещение, какое она может платить последовательно, не причиняя
ущерба экономическому состоянию Британской империи, не нарушая всеобщего мира,
и взыскание которого не потребовало бы содержания оккупационной армии»
1, и заявление Д. Ллойда Джорджа о том, что «Германия должна платить до
последнего предела своих возможностей. Вопрос в том, что бы установить этот
предел».2 Надо отметить, что если
Франция рассматривала германские репарации как орудие экономического ослабления
Германии, то Англия подходила к репарационному вопросу с точки зрения
перспектив экономического оздоровления Европы. Английская промышленность
нуждалась в европейских рынках, а возрождение европейской торговли Англия не
мыслила без восстановления Германии. Интересно, что предложения английской
делегации и аргументы, которые она выдвигала в их защиту, почти полностью
совпадали с пожеланиями германской делегации на Парижской мирной конференции.
Так 7 мая 1919 года граф Брокдорф-Рандау, глава немецкой делегации, заявил, что
«разорение и гибель Германии лишили бы государства, имеющие право на
компенсации, тех выгод, на которые они претендуют, и повлекли бы за собой
невообразимый хаос во всей экономической жизни Европы»
3. Таким образом, хотя подписанный 28 июня 1919 года в Весале мирный договор
очень больно ударил по экономическому, военному и политическому положению
Германии, была довольно четко видна заинтересованность Великобритании в в
сохранении Германии как государства – части проводимой Англией в Европе
политики «баланса сил», государства – противовеса возможной французской
гегемонии на континенте, государства – торгового, экономического и
политического партнера Англии в Европе, в интересах самой Англии.
В результате, после Версаля в Европе завязался сложный узел англо – франко –
германских противоречий. Франция чувствовала непрочность своей победы над
Германией. Англия переоценивала опасность французской гегемонии в Европе и
недооценивала угрозу восстановления мощи Германии. Французская политика в
отношении Германии в после версальской Европе заключалась в стремлении к
предельному ослаблению Германии, как военному так и экономическому. Подобная
политика не отвечала интересам Англии. В противовес французской политике,
полтика английского правительства диктовалась задачей не допустить
чрезмерного ослабления Германии. Но в задачу английской военной политики не
входило и чрезвычайное усиление Германии, ибо это означало появление нового
конкурента в Европе взамен Франции. Поэтому английская военная политика имела
немаловажной целью углубление и расширение германо-французских противоречий.
«Германский вопрос» в английской внешней политике и антисоветскую
направленность. В интересах Англии было не допустить «броска Германии в
русские объятия» и создать в лице Германии достаточно сильный противовес
Франции на западе, а Советской России на востоке, гарантировав тем самым
«баланс сил» в Европе, как залог нормальной политической и экономической
жизни континента.
Политику правительства Великобритании по отношению к Веймарской республике ярко
демонстрирует разговор между министром иностранных дел Великобритании в
1919-1924 годах лордом Керзоном и назначенным в середине 1920 года британским
послом в Берлине лордом Д^ Аберноном, записанный в воспоминаниях последнего.
Перед отъездом в Берлин летом 1920 года Д^ Абернон имел следующий разговор с
Керзоном: «Д Абернон: Следует ли понимать полтику правительства в том смысле,
что надо быть непреклонным в вопросах высшей безопасности, но в то же время
пойти на широкие экономические уступки при условии, если требования обеспечения
военной безопасности будут полностью удовлетворены? Лорд Керзон: Да, это
безошибочно выражает политику правительства»
1. После Версальского мира, англо-германские отношения концентрировались
вокруг проблем, связанных с выполнением условий этого мира. Не территориальные
проблемы были разрешены на Парижской мирной конференции. В целом ряде мест –
Клагенфургия, Бургенланде, Верхней Селезия – происходили плебесциты. Вопрос об
оккупации Рейнской области вызывал непримиримые трения. Одновременно стоял
вопрос о разоружении Германии до уровня, предусмотренного Версальским
договором. Наконец, над всем этим доминировал сложнейший репарационный узел,
вокруг которого в первую очередь кристаллизировались основные противоречия в
Западной Европе. Именно репарационный вопрос явился основным вопросом в
англо-германских и в англо-франко-германских отношениях в 20-30 годы. Главным
бременем войны для Великобритании была потеря заграничных рынков, что привело к
безработице. Возрождение торговли стало основным принципом британской политики
в Европе. Англия в ходе войны и мирным договором с Германией добилась удаления
немецких товаров с мировых рынков. Это была многолетняя мечта Англии, однако,
когда эта мечта стала явью, обнаружилось, что одновременно была уничтожена
особенность Германии приобретать английские товары и что английская экономика
от этого весьма сильно страдает. Англия считала, что взыскание рапараций в
соответствии с «аппетитами» Франции еще больше дезорганизует германскую и
европейскую экономику. Поэтому Англия считала необходимым способствовать
финансовому и экономическому восстановлению Германии. Но экономическое
возрождение зависело от прекращения военной лихорадки, которая угрожала стать
войной из-за склонности Франции к применению санкций.
Между январем 1920 года и декабрем 1922 года состаялись 24 союзные конференции,
подавляющее большинство из которых было посвящено репарационному вопросу. Не
смотря на разногласия, Англия и Франция выступали зачастую единым фронтом в
ренарационном вопросе, потаму как германское правительство не выполняло своих
обязательств по ренарационным выплатам. Так на конференции в Булони 21-22 июня
1920 года союзники направили Германии ноту, требовавшую уплаты в течении 12 лет
260 млр. золотых марок ренараций и отвергавшую заранее какие либо просьбы о
ревизии этой суммы1. На союзнической
конференции в Спа, 5-6 июля 1920 года, на которую впервые были приглашены
германские представители, Германии снова было указано на невыполнение ей
военных и финансовых условий Версальского мира. Союзники, и прежде всего
Франция, грозили применением санкций-окупацией Рура. В Спа стороны договорились
о распределении ренарационных сумм между союзниками: Британская империя
получала -22%, Франция - 52%, Италия – 10%, Бельгия – 8%, остальные страны – 8%
2. Общая сумма германских ренарационных платежей все еще не была
окончательно установлена. Жесткую первоначальную позицию Великобритании в
вопросе о германских ренарациях демонстрирует реакция английского правительства
в ответ на заявление министра иностранных дел Германии Симонса на Лондонской
конференции, 21 февраля – 14 марта 1921 года, о готовности Германии заплатить
лишь 50 млр. марок, из которых 20 уже было уплачено, и то, лишь в том случае,
если будут сняты ограничения для германской торговли, Германия получит заем, а
Верхняя Сенезия войдет в состав Германии.3
Глава английской делегации Д.Ллойд Джордж назвал предложения Симонса
«издевательством над Версальским миром» и объявил о возможном применении
санкций – занятия рурских городов в случае, если германские делегаты будут
упорствовать, что и было сделано французскими войсками, оккупировавшими
Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф.4Не
смотря на это германская сторона и впредь выказывала явное нежелание выполнять
как экономические так и военные условия Версальского договора. Поэтому союзники
реально оценивая ситуацию, были вынуждены постоянно снижать общую сумму
ренараций. Так на Парижской мирной конференции англичане предлагали 480 млр.
марок, на конференции в Булони – 269 млр. марок, на Лондонской конференции –
226, а позже- и вовсе 132 млр.марок. Но Германия упорствовала в невыполнении
мирного договора. Правительство Франции видело единственный выход из положения
в оказании действительного нажима на Германию путем оккупации Рурской области.
Англия боялась, что оккупация Рура вызовет социальные потрясения в Германии в
Европе. Поэтому английская дипломатия и противилась французской оккупации Рура.
Тогдашний премьер министр Великобритании Бонар-Лоу назвал оккупацию Рура
«Несчастьем для экономической жизни всей Европы
1». 11января 1923 года французские войска вступили в Рурскую область.
Англичане не принимали участия в оккупации Рура, негласно поддержав германскую
политику «пассивного сопротивления». Сначала политика Англии была крайне
осмотрительной и носила выжидательный характер. Она не хотела порывать нитей
связывающих ее с Францией, точно так же как и с Германией. Когда к лету 1923
года стало очевидно, что оккупация Рура не оправдала себя ни с политической, ни
с экономической точки зрения, Правительство Англии решает взять инициативу в
свои руки, вновь выступить в роли европейского арбитра. 12 октября 1923 года
премьер-министр Великобритании Стэнли Болдуин обратился к государственному
секретарю США Юзу с предложением принять участие в работе по изучению
платежеспособности Германии и изысканию путей к оздоровлению германского
хозяйства2. 30 ноября 1923 года было
образовано 2 комитета экспертов – один для изыскания средств уравновешивания
германского бюджета и стабилизации валюты, второй – для изыскания средств к
учету и обратному водворению утекших из Германии капиталов. В обоих комитетах
Англия принимала активное участие. В первом, над председательством директора
чикагского банка Чарльза Дауэса, от Англии работали член правления английского
банка Киндерслей и начальник департамента государственных сборов Стемп. Второй
комитет возглавлялся директором английского «Мидленд-банка» Мак-Кенна
3. В январе 1924 английский посол в Берлине Д Аберион представлял Киндерслею
меморандум по репарационному вопросу в котором намечались следующие
мероприятия: 1) эвакуация Рура; 2) восстановление германской марки; 3)
унификация репарационных платежей; 4) резкое сокращение расходов на
оккупационную армию. По этой приблизительной линии и шла работа комитетов
экспертов.1Активность английской
дипломатии подтверждает заинтересованность Великобритании в экономическом
восстановлении Германии для нормализации экономического, финансового и
политического положения в Европе, для восстановления необходимого Англии
«баланса сил». Подтверждением этих слов служит письмо премьер-министра
Великобритании Рамсея Макдональда премьер-министру Франции Раймону Луанкаре от
28 февраля 1924 года, в котором он пишет: «Английский народ с тревогой
наблюдает за тем как Франция решила разрушить Германию и господствовать на
континенте, не считаясь с нашими разумными интересами и с будущими
последствиями для европейского согласия».2
Лондонская конференция (16 июля-16 августа 1924 г.), принявшая рекомендации
комитета Дауэса, получившие название «плана Дауэса», дававшие Германии
некоторые льготы в репарационном вопросе и привлекавшие в Веймарскую республику
иностранный капитал, увенчала успехом действия английского внешнеполитического
ведомства по стабилизации в Европе и по предотвращению французской гегемонии на
континенте. В этом же направлении велась английская политика в отношении
Германии и в дальнейшем. Так 2 декабря 1924 года был подписан англо-германский
договор о торговле и мореплавании, переговоры о котором велись с сентября 1924
года1. Договор устанавливал принцип
наибольшего благоприятствования в торговых отношениях между Англией и
Германией. Следует отметить, что в английских правящих кругах не было единства
в вопросе об отношении к Франции и Германии. Во-первых, существовало явно
антигерманское профрацузское направления, сторонники которого боялись
возрождения Германии, как опаснейшего соперника Англии и настаивали на оказании
полной поддержки Франции. Эти тенденции были сильны во влиятельных кругах
консервативной партии и среди имперско-колониальных деятелей. Во вторых,
существовало явно антифранцузское и прогерманское течение. Оно сильно было в
лейбористской и либеральной партиях, а лидером его являлся Рамсэй Макдональд.
Третье, наиболее влиятельной направление выдвигало программу лавирования,
установления некого «нового равновесия» сил в Европе. Его представители
считали, что надо оказывать огромную поддержку побежденной Германии,
противопоставляя ее Франции, и в то же время не порывать с Францией, давая ей
некоторые гарантии против германского реванша. Надо добиваться, что бы Англия
заняла положение арбитра в европейских делах.
2 К этому направлению примыкали наиболее влиятельные круги консервативной
партии. Именно это направление определяло в конечном счете внешнеполитический
курс британской дипломатии.
Дауэса» был мерой, направленной на стабилизацию экономики Европы, то заключение
пакта о безопасности должно было стабилизировать межгосударственные
политические отношения. Рейхсканцлер Лютер 30 января 1925 года заявил: «В
требовании обеспечить безопасность выражается необходимость того, чтобы отныне
за экономическим взаимопониманием с Лондоном последовало также обсуждение еще
не решенных проблем. Коль скоро будет найдено решение вопроса о безопасности,
почти само собой последует разрешение большинства остальных вопросов».
1 Однако германский меморандум встретил в Лондоне отнюдь не безоговорочное
одобрение. Министр иностранных дел О.Чемберлен увидел в нем «неуклюжую попытку
Германии вбить клин между Великобританией и Францией».
2 24 марта 1925 года в палате общин Остин Чемберлен заявил, что
«неприкосновенность Франции и Бельгии - это неприкосновенность Британских
островов».3 Таким образом, британское
правительство было готово стать гарантом франко-германской границы, но не
желало гарантировать восточные границы Германии. В Англии хотел ценой некоторых
возможных уступок Германии в области ревизии восточных границ включить Германию
«в семью европейских народов». «На западе английские интересы были велики и
риск гарантий мал. На востоке интересы казались незначительными, а риск был
несомненно велик».4 Вынужденные, однако,
учитывать неодобрительное отношение к отказу гарантировать границы на востоке
Германии со стороны Франции и ее союзников - Польши и Чехословакии, английские
правящие
круги заверили, что гарантия Англией франко-германской границы обусловит
стабилизацию существовавшего положения на восточных границах Веймарской
республики.
На совещании юристов в Лондоне, проходившем с 31 августа по 1 сентября 1925
года, был выработан предворительный проект Рейнского гарантийного пакта и
арбитражных договоров с соседями Германии на востоке. После окончания
лондонского совещания, 15 сентября 1925 года германское правительство получило
официальное приглашение на конференцию для заключения гарантийного пакта.
1
Конференция проходила с 5 по 16 октября 1925 года в швейцарском городе Локарно.
В ней участвовали представители Великобритании, чью делегацию возглавлял Остин
Чемберлен, Франции, Германии, делегацию которой возглавлял рейхсканцлер Лютер,
Италии, Бельгии, Чехословакии и Польши. В общей сложности на Локарнской
конференции было 8 заседаний и 2 официальных встречи между главами делегаций
Англии, Франции и Германии».2 Основными
вопросами при обсуждении проекта соглашений стали, как и ожидалось, вопросы о
гарантиях западных и восточных границ Германии и о вступлении Веймарской
республики в Лигу наций. И если в вопросе о гарантиях франко-германской границы
особых споров не возникло, то по двум другим вопросам на конференции шла острая
дипломатическая борьба. Германская делегация, в связи с территориальными
претензиями Германии к Чехословакии и Польше, имела предписание: «Ни при каких
обстоятельствах не соглашаться на гарантии Западом границ восточноевропейских
государств».3 В этом вопросе Германии
