Реферат: Григорий Распутин

допросе она не подтвердила фактом ни интимной связи с Распутиным, ни хождения

с ним в баню, зато рассказала, что слышала о его якобы безнравственном

поведении от других лиц. В Центральном государственном архиве РФ сохранилась

её маленькая записочка, в которой она перечисляла лиц, якобы соблазненных

Распутиным (Решетникова в Москве (семидесятилетняя старуха) и баронесса

Врангель в Ялте). В конце концов её отправили на лечение.

Как подавалось в высших придворных сферах дело Распутина, можно судить по

секретному донесению, хранящемуся ныне в Центральном государственном архиве.

Донесение напечатано на хорошей бумаге, написано обтекаемым языком,

рассчитанным на деликатную публику (избегаются резкие выражения, скабрезности

передаются эзоповым языком), датировано февралём 1912 года.

“По кулуарным слухам, - сообщается в донесении, - история Григория Распутина

представляется к данному моменту в следующей схеме: значение Распутина

двояко, оно заключается, во-первых, в политическом влиянии на Государыню.

Политические учения Распутина изложены в его сочинении, посвященном киевским

торжествам, где проводится мысль о государстве как полном народовластии,

“единственным выразителем которого является царь, представляющий собой

наиболее совершенное выражение народного разума, народной совести и народной

воли”.

По мнению “секретного доносителя”, это учение принадлежит не самому

Распутину, а приготовлено для него “Союзом русского народа”.

“Секретный доноситель” сообщает о якобы покровительстве Распутина со стороны

графа Витте, в последнее время весьма стремящегося к примирению с “Союзом

русского народа”, что, по мнению правых членов Думы, “возможно, хотя и

трудно”.

Влияние Распутина на Императрицу, по мнению “доносителя”, можно понять,

прочитав трактат Блаженного Августина “О граде Божием”, в котором

грехопадение трактуется как нарушение гармонии между духовным и

физиологическим. Свою теорию восстановления гармонии между духовным и

физиологическим началами человеческой природы Распутин осуществляет столь

изощрёнными способами, что многие из жертв добросовестно заблуждаются в

истинном значении производимых над ними манипуляций (намёк на “развратное”

поведение Распутина, хождения с женщинами в баню).

При дворе идёт борьба двух империатриц. Против Распутина выступает

вдовствующая императрица с генералом Дедюлиным, которая стала побеждать, чему

способствовала жалоба горничной государыни Вишняковой, которую Распутин якобы

хотел соблазнить.

“Доноситель” сообщает подробности отъезда Распутина в Тобольск. На вокзале

его провожали Вырубова и Пистолькорс, а перед самым отправлением поезда лейб-

казак привез Распутину из царского дворца букет белых роз. Распутин беседовал

с сотрудником газеты “Новое время” и якобы сказал ему, что едет в Тобольск за

дочерью, которую Государь обещал воспитать вместе с Великими княжнами (чистой

воды вымысел газетчика), а затем вместе с царской семьей поедет в Крым.

“Доноситель” зловеще заявляет, что “последнее слово по распутинской эпопее

будет сказано именно в Крыму, вдали от Правительства и от русского общества и

его представителей”. Нет ли здесь намека на готовящееся покушение, которое

хотел организовать ялтинский градоначальник Думбадзе? Во всяком случае,

совпадение поразительное!

В конце 1911 года Гермоген и Илиодор в присутствии ещё нескольких лиц

пытаются по-свойски разделаться с Распутиным. По рассказам участников этой

истории, Гермоген пригласил к себе Распутина и заявил ему:

“Ты обманщик и лицемер, ты изображаешь из себя святого старца, а жизнь твоя

нечестна и грязна. Ты меня обошёл, а теперь я вижу, какой ты есть на самом

деле, и вижу, что на мне лежит грех - приближения тебя к царской семье. Ты

позоришь её своим присутствием, своим поведением и своими рассказами, ты

порочишь имя Царицы, ты осмеливаешься своими недостойными руками прикасаться

к её священной особе. Это нельзя терпеть дальше. Я заклинаю тебя именем Бога

живого исчезнуть и не волновать русского люду своим присутствием при царском

дворе”. После этих слов Распутин высказал резкое несогласие с несправедливыми

выпадами и выводами в свой адрес. Тогда Илиодор, келейник Гермогена и ещё

один участник встречи кинулись его избивать.

Слежка за Распутиным была заведена ещё при Столыпине. Тогда её организовал

П.Г. Курлов. Однако делалось это очень незаметно, сверхсекретно.

После известной речи Гучкова и депутатского запроса в Государственной думе,

выступления с клеветническими обвинениями в адрес Распутина царь приказывает

принять меры к охране его жизни. Дается соответствующий приказ министру

внутренних дел А.А. Макарову.

Но под предлогом охраны враждебно настроенные к Распутину чиновники

разрабатывают систему слежки за всей жизнью и деятельностью Распутина,

стремясь всеми возможными способами найти в ней криминал, не гнушаясь идти

даже на обман и фальсификацию. На первых порах подобный подход был задан А.А.

Макаровым. Позднее, при министре Маклакове Н.А., - масоном Джунковским,

который, по словам Белецкого, “с первых своих шагов... относился к нему

отрицательно демонстративно”.

Как показал на допросе чрезвычайной комиссии Временного правительства

Белецкий, и это подтверждается другими показаниями, был выработан план,

сводившийся к командированию развитых и конспиративных филеров, которым было

поручено, кроме охраны Распутина, тщательно наблюдать за его жизнью, вести

подробный дневник, на основании которого составлялись сводки обзора. В

Покровское был командирован филер на постоянное жительство, но не для охраны,

а для всестороннего шпионажа.

Причем с самого начала у полиции возникли трудности. Прикомандированные к

Распутину агенты для охраны сошлись с ним довольно близко, вели разговоры,

пили чай, читали ему газеты и тенденциозный компромат на него давать, судя по

всему, отказывались. Из показаний Белецкого видно, что этим агентам в плане

сбора сведений они не доверяли. Местной агентуры в Покровском завести не

удалось. Как пишет Белецкий, “служащий элемент, поставленный Распутиным,

держался им и мог бы ему передать и специальные наблюдения за ним, а

правительство местное жило с ним в хороших, добросовестных отношениях, и он

многое сделал для своего селения”.

Сведения о Распутине в письменной форме представляли министрам и их

заместителям. С самого начала большой интерес к этим сведениям проявлял

председатель Совета министров (1911 - 1914 гг.) В.Н. Коковцов.

Полиция использует самые недозволенные приёмы. Министр внутренних дел

Макаров, получив в руки несколько писем Царицы Распутину, пытается сыграть на

этом и дискредитировать его в глазах царской семьи. Письма были украдены у

Распутина и вложены в руки Илиодора некими Каробовичем из Вильно и

Замысловским.

То есть Илиодор здесь был использован для интриги против Распутина. Но такое

грубое вмешательство в личную сферу царской семьи вызвало крайне

отрицательную реакцию с её стороны и, естественно, окончилось отставкой

Макарова.

За спиной этих людей стоял тот же масон Гучков А.И. Бывший глава

правительства России Коковцов В.Н. пишет об этом:

“Особенное обострение получил этот вопрос (о влиянии Распутина на царя) в

связи с именем Гучкова А.И. В начале декабря или в конце ноября (1912 г.)

стали распространяться по городу отпечатанные на гектографе копии 4-х или 5-

ти писем - одно императрицы Александры Федоровны, остальные от Великих

княжон, к Распутину. Все эти письма относились к 1910 или 1909 году, и

содержание их, и в особенности отдельные места и выражения из письма

императрицы, составляющие, в сущности, проявление её мистического настроения,

давали повод к самым возмутительным пересудам”.

Когда о Распутине поползли слухи как о хлысте и некоторые доверчивые люди

стали остерегаться знакомства с ним, царская чета, по-видимому, по совету

вдовствующей императрицы посылает на родину Григория своего ближайшего друга

Анну Вырубову “посмотреть, как он живет у себя” Вырубова поехала не одна, а

ещё с тремя дамами и своей горничной. Из Петербурга поездом до Тюмени. Там их

уже встречал Распутин на тарантасе, запряженном сильными лошадьми, и повез их

по пыльной дороге 80 вёрст до села Покровского. Вырубову поражала

зажиточность сибирских крестьян. У многих были двухэтажные дома, довольно

много земли, крепкое хозяйство.

В последние годы Распутин купил и перестроил двухэтажный дом, скромно

украшенный резными наличниками и балясинами, как это принято в Сибири. Дом

был достаточно вместителен. Несколько комнат на первом этаже, несколько

комнат на втором. Сам Григорий жил на втором, эти же комнаты отводились

почетным гостям. Семья и работники жили на первом этаже. Кроме того, во дворе

главного дома стоял ещё один старый одноэтажный домик, в котором жил отец

Распутина.

Второй этаж главного дома был хорошо, по крестьянским меркам отделан: цветные

обои, расписанные потолки, дорогие иконы и царские портреты (и те, и другие -

все подарки). Зашторенные окна, кресла, диван, большой стол, за которым

собирались гости. В гостиной висело жутковатое изображение страшного суда

Господня, так, как оно часто изображается на западной стене русских церквей

со всеми муками ада для грешников.

В этот дом и приехала Вырубова.

“Встретила нас, - пишет она, - его жена - симпатичная пожилая женщина, трое

детей, две немолодые девушки-работницы и дедушка-рыбак. Все три ночи мы, гости,

спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые расстилали на

полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми теплились лампады.

Внизу, в длинной тёмной комнате, с большим столом и лавками по стенам обедали;

там была огромная икона Казанской Божьей Матери, которую они считали

чудотворной. Вечером перед ней собирались вся семья и “братья” (так называли

четырех других мужиков-рыбаков), все вместе пели молитвы и каноны.

Водили нас на берег реки, где неводами ловили массу рыбы и тут же, ещё живую

и трепетавшую, чистили и варили из неё уху; пока ловили рыбу, все время пели

псалмы и молитвы. Ходили в гости в семьи “братьев”. Везде сибирское угощение:

белые булки с изюмом и вареньем, кедровые орехи и пироги с рыбой. Крестьяне

относились к гостям Распутина с любопытством, к нему же безразлично, а

священники враждебно. Был Успенский пост, молока и молочного в этот раз нигде

не ели; Григорий Ефимович никогда ни мяса, ни молочного не ел. По возвращении я

рассказывала всё, что видела”.

В 1912 году против Распутина пытаются сфабриковать ещё одно дело о хлыстовстве.

Содержание этого дела передают воспоминания семинариста, учившегося в

Тобольской семинарии в 1907-1913 годах, некоего М.В. Андреева. В 1913 году он

был семинаристом выпускного курса, на котором вел занятия некто священник

Юрьевский. И вот однажды этот Юрьевский пришел к семинаристам очень

расстроенный и начал жаловаться, что Владыко Алексий бросил в горящую печь

его трехмесячный труд о Распутине, выполненный им по заказу епископа Евсевия.

Юрьевский пересказывает семинаристам свой доклад, содержащий откровенно

фантастические сведения. 30 молодых людей, затаив дыхание ловят каждое его

слово.

Начал он с того, что Распутин был конокрадом, его поймали, избили и только

после этого он стал ходить по богомольям. Легко опровергаемая ложь, ибо если

бы этот факт действительно был, его бы использовали ещё в деле 1907 года, но

ни один недоброжелатель об этом не сказал, а на селе такие вещи не

забываются. Нет ни одного документа, который хотя бы косвенно говорил о

конокрадстве Распутина.

Более того, в 1915 году, когда слухи о “конокрадстве” Распутина стали

распространяться ещё шире и “Сибирская торговая газета” напечатала об этом

информацию, редакция получила от Распутина такую телеграмму:

“Тюмень, редактору Крылову. Немедленно докажи, где, когда, у кого я воровал

лошадей, как напечатано в твоей газете; ты очень осведомлён; жду ответа три

дня; если не ответишь, я знаю, кому жаловаться и с кем говорить. Распутин”

Через некоторое время газета напечатала опровержение о том, что не имеет

доказательств обвинения Распутина в конокрадстве (но очень мелким шрифтом и

мало понятным языком).

“Странствовал Распутин вместе с Варнавой года три, а впоследствии он сделал

его епископом”, - продолжал свой рассказ Юрьевский. Это тоже выдумка, легко

опровержимая, так как Распутин познакомился с Варнавой, когда тот был уже в

высоком духовном чине настоятеля монастыря.

Далее Юрьевский рассказывает семинаристам настоящие скабрезности,

фантастические детали, не имеющие никакой документальной основы.

Кто был заказчиком этой истории - сегодня мы можем только предполагать. Но

одно определенно ясно: она сильно способствовала развитию мифа о Распутине,

внеся в него множество новых, неприличных деталей, ставших объектом самого

широкого обсуждения. Следующим шагом в развитии этого мифа был переход от

приписывания Распутину разврата на религиозной (хлыстовской) основе к

разврату бытовому. Но это стали делать уже позднее, после 1914 года.

Общественное сознание должно было привыкнуть к чудовищным деталям

неслыханного разврата.

Можно понять реакцию Владыки Алексия на эти фантастические выдумки.

Внимательно изучив их, собрав достоверные сведения и даже сам выехав на

место, Владыко Алексий убедился, что доклад Юрьевского носит чисто

клеветнический характер.

И когда Юрьевский пришёл к епископу Алексию, тот ему спокойно сказал: “А я,

батюшка, тобой сочиненное дело в печь бросил, и оно сгорело”.

Чтобы прекратить клеветнические слухи, Алексий лично взялся за это дело,

изучил материалы, затребовал сведения от причта Покровской церкви,

неоднократно беседовал с самим Распутиным. По результатам этого нового

расследования было подготовлено заключение Тобольской духовной консистории,

разосланное многим высокопоставленным лицам и некоторым депутатам

Государственной думы.

Вот это заключение:

Заключение Тобольской духовной консистории о принадлежности Распутина к

секте хлыстов. 29 ноября 1912 г.

По вопросу о принадлежности крестьянина слободы Покровской Тюменского уезда

Тобольской губ. Григория Распутина-Новаго к секте хлыстов.

Преосвященный Алексий Епископ Тобольский, ныне почивший Экзарх Грузии,

основательно изучил следственное дело о Григории Новом. Проезжая по Тюменскому

уезду для обозрения церквей епархии, он останавливался в слободе Покровской и

подолгу здесь беседовал с кр. Григорием Новым о предметах его веры и упования,

разговаривал о нём с людьми его хорошо знающими дал ему возможность быть дважды

у себя в Тобольске и здесь испытывал его религиозные убеждения. Из всего

вышеуказанного Преосвященный Алексий вынес впечатление, что дело о

принадлежности крестьянина Григория Распутина-Новаго к секте хлыстов возбуждено

в своё время без достаточных к тому оснований и со своей стороны считает

крестьянина Григория Новаго православным христианином, человеком очень умным,

духовно настроенным, ищущим правды Христовой, могущим подавать при случае

добрый совет тому, кто в нём нуждается.

В дополнении к своим личным впечатлениям по сему делу Преосвященный Алексий

предложил причту слободы Покровской церкви доставить ему точные, подробные и

верные сведения о жизни, деятельности и учении кр. Григория Новаго. Причт

донёс, что ни в обстановке - домашней и усадебной, ни в образе жизни

крестьянина Григория Новаго и его семьи ему, причту, не приходилось наблюдать,

видеть и слышать что-либо такое, что указывало бы на принадлежность крестьянина

Григория Новаго к хлыстовству. По донесению того же причта, Григорий Новый

заботится о своём приходском храме. Так, он пожертвовал 500 рублей на

построение храма в слободе Покровской, пожертвовал в приходский храм

серебряный, 84% золочёный напрестольный крест, четыре серебряных вызолоченных

лампады и приложил к чтимой иконе Спасителя массивный настольный золотой крест.

Передав это донесение еп. Покровской притча Тобольской духовной консистории,

он, с сообщения своих личных наблюдений и исследований о кр. Григории Новом, в

связи с новыми данными и доложил консистории, которая протокольным определением

от 29 ноября 1912 года постановила: “Принимая во внимание, что вопрос о

принадлежности кр. слоб. Покровской Григория Распутина-Новаго к секте хлыстов

внимательно рассмотрен Его Преосвященством Преосвященнейшим Алексием, Епископом

Тобольским и Сибирским по данным следственного дела, на основании личного

наблюдения кр. Григория Новаго и на основании сведений, полученных о нём от

людей хорошо его знающих, и что по таким личным обследованиям этого дела Его

Преосвященство считает кр. Григория Распутина-Новаго православным христианином,

человеком духовно настроенным и ищущим правды Христовой - дело о кр. ел.

Покровской Григории Распутине-Новом дальнейшим производством прекратить и

причислить оконченным”. Такое определение консистории Преосвященным Алексием

того же 29 ноября утверждено.

ПРОХОДИМЕЦ ИЛИОДОР

Начало двадцатого века было богато на аферистов и проходимцев всех видов и

мастей. Ощущение перепутья, в котором находилась страна, противоборство

разных сил, возможность мигрировать от одной силы к другой создавали условия

для возникновения самых низких и подлых личностей, способных на любые

преступления, подлоги и обманы для достижения своих целей.

Именно к таким людям и принадлежал Сергей Михайлович Труфанов, более

известный для многих как Илиодор. Огромные амбиции и отсутствие всякой

совести, страстное желание быть на виду заставляли его искать средства

обогащения и делать карьеру всюду, где это можно. Монах-расстрига, отступник

от веры, аферист, шантажист, политический заговорщик-убийца и, наконец,

сотрудник большевистской ЧК - вот немногое из того, чем занимался в своей

жизни этот человек. Заглянем в его послужной список, хранящийся в Тобольском

архиве.

Знакомство с Распутиным происходит в 1908 году в Петербурге у архимандрита

Феофана, находившегося в дружеских отношениях с саратовским епископом

Гермогеном. В 1909 - 1910 годах Григорий приезжает в Саратов и Царицын, где

близко знакомится с деятельностью Илиодора. В свою очередь, в декабре 1909

года Илиодор приезжал погостить к Распутину в Покровское, где,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7



Реклама
В соцсетях
бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты