которые можно отправлять один за другим, но не все к одному месту - этого
тоже не следует делать, а к Петрограду и Москве. Для этого надо сократить
пассажирское движение, уничтожить 4-е классы на эти дни и вместо них
прицепить вагоны с мукой и мясом из Сибири. Только так можно избегнуть
продовольственных беспорядков”.
Или однажды Григорий со своими близкими обсуждает, а впоследствии предлагает
царю способ, каким образом уменьшить очереди за продовольствием в Петрограде.
Осенью 1916 года, когда были сильные перебои в снабжении, Распутин
предлагает, чтобы продовольствие: мука, масло, хлеб, сахар - все
предварительно развешивать в лавках, и тогда каждый покупатель получал бы
свою покупку гораздо быстрее, и бесконечные хвосты были бы ликвидированы.
Многие предложения Распутина были приняты царем.
Только не надо считать Николая послушным исполнителем указов Распутина. То,
что он советовался с Григорием, вовсе не означало, что он исполнял все его
советы. При решении абсолютного большинства вопросов Николай не ставил в
известность ни Распутина, ни даже Императрицу. О многих его решениях они
узнавали уже из газет или других источников. В одном из писем к своей супруге
Николай достаточно твердо и даже жестко говорит:
“Только прошу тебя не вмешивать нашего Друга. Ответственность несу я и
поэтому желаю быть свободным в своем выборе” (10 ноября 1916 г.).
Историк С.С. Ольденбург специально проследил, как выполнялись политические
советы Распутина. Оказалось следующее:
1. Распутин (6.04.191”5) не советует Государю ехать в
Галицию до окончания войны: поездка состоялась.
2. Распутин (17.04.1915) не советует созывать Г.Думу: Дума
созывается.
3. Распутин советует (15.11.1915) “начать наступление около
Риги”. Нечего и говорить, что никакого наступления не происходит.
4. Распутин (15 и 29.11.1915), наоборот, убеждает созвать Г.
Думу: “Теперь все желают работать, нужно оказать им немного доверия”. - Созыв
Думы откладывается на февраль.
5. Распутин умоляет (12.10.1916) “остановить бесполезное
кровопролитие” - атаки на Ковельском направлении; в этом он сходился с весьма
широкими кругами, включая деятелей “блока”; на военных операциях эти
“мольбы”, опять-таки, не отразились никак.
6. Распутин “предлагает” в министры финансов гр. Татищева
(19.12.1915), в военные министры - ген. Иванова (29.01.1916), в мин. путей
сообщения - инж. Валуева (10.11.1916); Государь просто игнорирует эти
“предложения”. Он даже не отвечает на них Государыне. Ген. Н.И. Иванов,
кстати, около того же времени увольняется с должности командующего юго-
западным фронтом...
7. Распутин просит: не назначать Самарина (16.06.1915); не
назначать Маркова (23.05.1916). Такое же игнорирование со стороны Государя.
8. Распутин предлагает в товарищи министра к Протопопову кн.
Оболенского и “недолюбливает” Курлова; фактически назначается именно Курлов.
Как отмечает Ольденбург, все эти советы Государь отвергает молчаливо, не
желая задеть чувства Государыни. Иногда у него, однако, прорывается и
некоторое раздражение. “Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень
странными, как ты сама это знаешь”. (9.11.1916).
Царь и царица ужасно страдали от той кампании лжи и клеветы, которая
организованно велась против Распутина, а на самом деле против них самих.
После газетной кампании по поводу очередного сфабрикованного дела против
Григория (о кутеже в ресторане “Яр”) царица написала царю (22 июня 1915 г.):
“Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за
это. - Год тому назад уже было покушение на него, и его уже достаточно
оклеветали. Как будто бы не могли призвать полицию немедленно и схватить его
на месте преступления - какой ужас! (царица имеет в виду, что дело
основывалось только на слухах, протоколы были сфабрикованы задним числом - об
этом деле мы еще расскажем).
...Я так разбита, такие боли в сердце от всего этого! - Я больна от мысли,
что опять закидывают грязью человека, которого мы все уважаем, - это более
чем ужасно”.
Эта мысль, что они не могут защитить близкого им человека, все время тревожит
царскую чету, как и мысль, что он страдает за них. 26 февраля 1917 года
царица пишет мужу после посещения могилы Распутина: “Я ощущала такое
спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас”.
ТРАВЛЯ
Трагической этап в жизни Григория Распутина - период его организованной
травли, начался в 1910 году по взмаху палочки невидимого дирижера
одновременно во многих органах печати.
Сразу не возможно понять механизм этой травли - откуда и куда шли нити, кто
руководил и кто был заинтересован в этой кампании?
Изучение источников и архивных данных позволили составить список
организаторов и самых активных участников травли.
Это Гучков, Львов, Чхеидзе, Некрасов, Амфитеатров, Джунковский, Маклаков,
Керенский и многие другие.
Что объединяло разных людей в этой кампании организованной лжи против Распутина.
Из материалов книги Н. Берберовой “Люди и ложи (Русские масоны XX столетия)”,
основанной на архивных материалах и письменных свидетельствах членов
масонской организации, следует, что все лица, занесенные в список, являются
членами масонской организации. Дальнейшее изучение материалов, документов,
воспоминаний современников позволило установить, что именно перед началом
организованной травли Распутина в Брюсселе на Всемирной ассамблее этой
организации вырабатывается идея расшатывания русской императорской власти
путем организованной кампании против Распутина как человека, близкого царской
семье (свидетельство председателя Государственной думы М.В. Родзянко в его
воспоминаниях “Крушение империи”). Об организации кампании масонов против
Распутина свидетельствует также исследование Б. И. Николаевского “Русские
масоны и революция”.
Настоящая травля Распутина, создание его мифологического вымышленного образа
начинается в 1910-1912 годах. В это время происходит сближение интересов
ущемленной Распутиным части высшего духовенства, придворной антираспутинской
партии, душой которой был Великий князь Николай Николаевич, и откровенно
антирусских сил, мечтающих о разрушении России. Если для первых создание мифа
о Распутине - метод его устранения, то для последних - средство подрыва
национальных ценностей страны. На масонском съезде в Брюсселе уже тогда
обсуждается идея о том, что образ Распутина может быть использован как
средство осуществления в России планов революционных партий и под его
разлагающим влиянием русская династия не продержится и двух лет. Наступление
на Распутина разворачивается в виде хорошо организованной кампании, главными
козырями в которой становятся уже известный нам сфабрикованный в Тобольской
консистории доклад о принадлежности Распутина к секте хлыстов и, позднее,
выдуманные обвинения монаха-расстриги Илиодора.
Начало кампании положено выходом в свет брошюры некоего “специалиста по делам
сектантства” Михаила Новоселова, в которой он бездоказательно объявляет
Распутина сектантом-хлыстом, ссылается на известное нам тобольское дело, как
на полностью доказывавшее вину Распутина. При гласном расследовании
содержания брошюры Новоселова легко было бы опровергнуть, но власти (и здесь
дело, видимо, не обошлось без влияния определенных церковных иерархов и
Великого князя Николая Николаевича) пошли по пути возбуждения внимания к
этому делу. Брошюра была изъята. В результате к ней спровоцировали нездоровый
интерес в обществе. Эту брошюру, как и изложение её в газете “Голос Москвы”,
подпольно перепечатывают за большие деньги. Во многих левых газетах вдруг
почти одновременно начинают публиковаться выдуманные письма “жертв
Распутина”, прилагаются также фальшивые фотографии.
Центром этой кампании становятся газеты “Речь” и “Русское слово”, руководящее
место в которых занимали масоны Маклаков В.А., Гессен, Винавер, Амфитеатров,
братья Долгоруковы. Через личные связи они распространяют свое влияние и на
другие газеты.
Председатель Совета министров Коковцев в своих воспоминаниях отмечает
организованный характер газетной кампании против Распутина, который он
почувствовал во время встречи с редактором газеты “Новое Время” М. Сувориными
его ближайшим сотрудником Мазаевым. “Оба эти лица, - пишет Коковцев, -
...твердили, что они тут ни при чем, что “Новое Время” неповинно в
распространении сведений о распутинском кружке, и когда я привел ряд заметок,
перепечатанных и у них же, то они только отмалчивались или кивали на “Речь” и
“Русское слово”, которые были действительно главными распространителями этих
известий. Для меня было ясно, что и в редакции “Нового Времени” какая-то рука
делала уже своё недоброе дело...
Газетная кампания не предвещала ничего доброго. Она разрасталась всё больше и
больше, и как это ни странно, вопрос о Распутине невольно сделался
центральным вопросом ближайшего будущего и не сходит со сцены почти за всё
время моего председательства в Совете министров...”
Большая группа депутатов, преимущественно левого толка, делает в
Государственной думе запрос правительству по поводу Распутина. Дело
становится известным по всей России, так как бездоказательная статья в газете
“Голос Москвы” за подписью того же Новоселова, за которую номер был
конфискован, полностью приводится в тексте запроса: соответственно она попала
в стенографические отчеты заседания Государственной думы и была опубликована
во многих газетах. В ней, в частности, говорилось: “Почему молчат епископы,
которым хорошо известна деятельность наглого обманщика и растлителя? Почему
молчат и стражи Израилевы, когда в письмах ко мне некоторые из них откровенно
называют этого лжеучителя - лжехлыстом, эротоманом, шарлатаном? Где Его
Святейшество, если он по нерадению или малодушию не блюдет чистоты веры
Церкви Божией и попускает развратного хлыста творить дело тьмы под личиной
света? Где его правящая десница, если он пальцем не хочет шевельнуть, чтобы
низвергнуть дерзкого растлителя и еретика из ограды церковной? Быть может,
ему недостаточно известна деятельность Григория Распутина? В таком случае
прошу прощения за негодующи дерзновенные слова и почтительнейше прошу меня
вызвать в высшее церковное учреждение для представления данных, доказывающих
истину моей оценки хлыстовского обольстителя”. И в подтверждение - та же
куцая брошюрка с голословными обвинениями.
То, что кампания была организована деятелями масонства, свидетельствуют
следующие факты. Во-первых, газета “Голос Москвы” издавалась на средства
группы московских промышленников во главе с масоном А.И. Гучковым, а её
редактором был родной брат масона Ф.И. Гучков.
Во-вторых, инициатором запроса в Государственной думе был тот же Гучков, а по
вопросу о спешности запроса выступали Гучков и другой видный масон В.Н.
Львов.
Если бы депутаты Государственной думы повнимательней и непредубежденно
ознакомились бы с фактической стороной доказательств обвинений, выдвигаемых
против Распутина, то сразу бы поняли, что они не стоят и выеденного яйца. Но
организаторы намеренно торопились, и запрос был принят безо всякой
предварительной проработки.
Председатель Государственной думы Родзянко подготавливает доклад для царя, в
котором он излагает все известные ему “факты”, представленные Гучковым,
Новоселовым и некоторыми другими лицами.
Перед встречей с царем Родзянко показывает эти материалы вдовствующей
императрице Марии Федоровне, которая поддерживает его, отражая в этом
интересы значительной части царской фамилии, не понимая, что тем самым
готовит ловушку для собственного сына.
26 февраля 1912 года Родзянко делает доклад царю: “Ваше Величество,
присутствие при дворе в интимной его обстановке человека столь опороченного,
развратного и грязного, представляет из себя небывалое явление в истории
русского царствования. Влияние, которое он оказывает на церковные и
государственные дела, внушает немалую тревогу решительно во всех слоях
общества. В защиту этого проходимца выставляется весь государственный
аппарат, начиная с министров и кончая низшими чинами охранной полиции.
Распутин - оружие в руках врагов России, которые через него подкапываются под
церковь и монархию. Никакая революционная пропаганда не могла бы сделать
того, что делает присутствие Распутина. Всех пугает близость его к царской
семье. Это волнует умы”.
- Но отчего же такие нападки на Распутина? - перебил “речь” Родзянко царь. -
Отчего его считают вредным?
Родзянко, ссылаясь на публикацию в газетах и на разные слухи, сообщил царю,
что Распутин влияет на перемещение церковных иерархов. Способствовал смещению
епископов Гермогена, Феофана, Антония, иеромонаха Илиодора. Все знают, что
Распутин хлыст и ходит с женщинами в баню.
Родзянко зачитывает царю несколько писем.
Царь внимательно слушает.
- Вот письмо одного сибирского священника, - говорит царю Родзянко, - в
котором он умоляет довести до сведения начальства о поведении Распутина, о
развратной его жизни и о том, какие слухи он распространяет о своем значении
в Петербурге и при дворе (зачитывает его).
Вот письмо, в котором одна барыня кается, что Распутин её совратил,
нравственно изуродовал, отшатнулась от него, покаялась, и после этого она
вдруг видит, что Распутин выходит из бани с её двумя дочерьми. Жена инженера
Л. тоже увлеклась этим учением. Она сошла с ума и теперь ещё в сумасшедшем
доме. Поверьте, Ваше Величество.
- Но отчего вы думаете, что он хлыст?
- Ваше Величество, прочтите брошюру Новоселова. Он специально занялся этим
вопросом. Там есть указание на то, что Распутина судили за хлыстовство, но
дело почему-то было прекращено. Кроме того, известно, что радения приверженца
Распутина происходили на квартире Сазонова, где Распутин жил.
Родзянко обманывал царя. Письма, которые он ему зачитал, при проверке
оказались выдумкой, и сам Родзянко их никогда больше не использовал.
Посещение бань с женщинами подтверждалось только предположениями полицейских
агентов, которые следили за Распутиным. Григорий Ефимович действительно часто
посещал баню, иногда его сопровождали и женщины, но в любой бане есть мужские
и женские отделения, а не только семейные номера. Несмотря на все старания,
полицейским агентам не удалось получить показания банщиков, что Распутин
мылся с женщинами в одном помещении. А ведь для этого у полицейских агентов
были все возможности, включая денежные фонды полиции.
Родзянко обманывает царя своим утверждением, что Распутине, судили за
хлыстовство. Дело до суда не могло быть доведено из-за отсутствия, так
сказать, состава преступления. Выдумкой оказывается факт о проведении
хлыстовских радений на квартире издателя журнала “Экономия России” Сазонова.
Ни Родзянко, ни полиция этот факт больше не используют, так как не имеют
никаких доказательств, кроме беспочвенных домыслов и слухов.
Это вскроется позже, а пока царь дает Родзянко поручение произвести
расследование по делу Распутина. Он получает возможность изучить то самое
тобольское дело о хлыстовстве и целый ряд других документов, позволявших
сделать вывод о том, что кампания против Распутина намеренно сфабрикована.
Но Родзянко не интересует истина. Запряженный в колесницу своих политических
устремлений, он продолжает намеренно искажать факты. Вот как, например, он
представляет уже известное нам дело о принадлежности Распутина к секте
хлыстов. Миссионер Тобольской епархии “представил обширный доклад,
изобилующий документальными данными, сделал обыск в квартире Распутина,
произвёл несколько выемок вещественных доказательств и раскрыл много бывших
неясными обстоятельств, несомненно изобличающих принадлежность Распутина к
хлыстовству. Некоторые из этих подробностей, указанных в докладе, были до
того безнравственны и противны, что без отвращения нельзя было их читать”.
Так намеренно производится шельмование неугодного человека, создается миф о
Распутине.
Однако царь параллельно с Родзянко поручает разобраться в деле Распутина и
другим, более честным, людям, а также сам затребовал и изучил обвинительные
материалы. В результате царь, всегда доверявший Родзянко, после этого стал
относиться к нему холоднее и даже некоторое время отказывался его принимать.
Это недоверие к нему он сохранил до конца своих дней.
При дворе оружием враждебных Распутину сил стала фрейлина царицы София
Ивановна Тютчева, тесно связанная с окружением Великого князя Николая
Николаевича. Тютчева собирает о Распутине компрометирующие материалы (слухи,
“одна дама сказала”) и передает их царице, которая, проверив их, убеждается в
их вымышленности.
Фрейлина Тютчева с удивительной настойчивостью продолжает распускать слухи о
том, что Распутин чуть ли не ежедневно бывает во дворце, купает Великих
княжон. Дошло до того, что царь был вынужден пригласить Тютчеву к себе и
сделать ей внушение.
Однако и после беседы с царем Тютчева продолжала распускать слухи и
интриговать. Как рассказывает Вырубова, “она бегала жаловаться семье Её
Величества на неё же. Она повлияла на фрейлину княжну Оболенскую, которая
ушла от Государыни, несмотря на то, что служила много лет и была ей предана.
В детской она перессорила нянь, так что Её Величество, которая жила с детьми,
избегала ходить наверх, чтобы не встречаться с надутыми лицами. Когда Великие
княжны стали жаловаться, что она восстанавливает их против матери, Её
Величество решила с ней расстаться (это произошло в 1912 г.). В глазах
московского общества Тютчева прослыла “жертвой Распутина”, в самом же деле
все нелепые выдумки шли от неё, и она сама была главной виновницей чудовищных
сплетен на семью их Величеств”.
В те же годы распространяются слухи, что Распутин соблазнил нянюшку царских
детей М.И. Вишнякову. Распускается сплетня, что в этом она якобы каялась
своему духовному отцу, признавалась, что ходила со своим соблазнителем в
баню, но потом одумалась, поняла своей грех и во всём призналась царице.
Разбирательство этого дела, проведенное по приказанию царя, показало, что
речь идёт о больном воображении психически неуравновешенного человека. При
