роль, завоевать восточную Пруссию с Кенигсбергом, но смерть Елизаветы не
позволила упрочить эти земли за Россией
3.3 Участие в Семилетней войне
В 1755 г. началось строительство крепости Св. Елизаветы на Украине
[49]. Турки заволновались, но, убедившись, что крепость не грозит Порте,
успокоились. Однако по настоянию Турции строительство крепости все же было
приостановлено. Россия решила удовлетворить просьбу турецкой стороны, так как в
1756 г. началась война между Великобританией и Францией, получившая в истории
название Семилетней войны, а обострять отношения с Портой русским не хотелось.
Причинами войны были разделение мира, захват колоний в Северной Америке, а
также перекраивание границ в Европе. В этом же году Пруссия напала на Австрию.
Заключив союз с Австрией и Францией, Россия оказалась втянутой в войну против
Фридриха II.
В 1756 г. Россия начала активно готовиться к военным действиям. Русские войска
под командованием С.Ф.Апраксина двинулись к западным границам, чтобы через
Польшу вступить в пределы Пруссии. Для ведения военных действий, а также для
решения вопросов внешней политики императрица 14 мая 1756 г. создала высшее
государственное учреждение — Конференцию при Высочайшем дворе
[50]. По существу, Конференции подчинялись все другие высшие
правительственные учреждения, включая Сенат. В составе вновь созданного органа
вошли: канцлер А.П.Бестужев-Рюмин, его брат М.П.Бестужев-Рюмин, генеральный
прокурор Сената Н.Ю.Трубецкой, вице-канцлер М.И. Воронцов, сенаторы М.М.Голицын
и П.И, Шувалов, начальник Тайных розыскных дел канцелярии А.И. Шувалов,
фельдмаршалы С.Ф. Апраксин и А.Б.Бутурлин, а также великий князь Петр
Федорович. Секретарем Конференции был Д.В.Волков.
В Санкт-Петербурге были недовольны действиями Апраксина, его медлительностью,
нерешительностью. Лишь 17 мая русские войска перешли границу Литвы. Между тем
более решительно действовал русский генерал-лейтенант Виллим Виллимович
Фермор (англичанин по происхождению). 24 июня он покорил Мемель (ныне
Клайпеда в Литве). 19 августа русские войска под командованием Апраксина на
берегах Прегеля при деревне Грос-Егерсдорф разбили войска прусского
фельдмаршала Левальда. Но, не воспользовавшись плодами победы, Апраксин
отступил, за что его сняли с должности главнокомандующего. Его место занял
Фермор.
Русские войска продолжали военные действия в Восточной Пруссии. 14 августа 1758
г. состоялась знаменитая битва при Цорндорфе.
[51] Не было ни победителя, ни побежденного. Но русский командующий Фермор
решил отвести войска, что дало повод Фридриху II говорить о победе пруссаков.
Потери русских, как в живой силе, так и в технике были больше, чем у немцев.
После этого Фермор вошел в Померанию, а затем с войском двинулся к Висле на
зимние квартиры.
Кампания 1758 г. в общем-то окончилась неудачно, и в Санкт-Петербурге не
могли не досадовать на Австрию, которая как союзница ничего не сделала для
помощи ни в Цорндорфской битве, ни после нее. Русский двор был недоволен
также и Францией.
Новый, 1759 г. начался приготовлениями к продолжению военных действий.
Главнокомандующего Фермора вызвали в Санкт-Петербург. Был составлен план новой
военной кампании. В марте Фермор возвратился к войскам, но через два месяца его
отозвали из армии. Вместо него командовать русскими войсками назначили
генерал-фельдмаршала графа Петра Семеновича Салтыкова (кумира А.В. Суворова).
До этого Салтыков ничем не был знаменит, поэтому смена командования была
неожиданной. Салтыков был добрым и обходительным человеком, внимательным к
своим подчиненным и солдатам. Вот впечатление, произведенное Салтыковым в
Кенигсберге и записанное очевидцем: «Старичок седенький, маленький,
простенький, без всяких украшений и без всех пышностей, ходил он по улицам и не
имел за собой более двух или трех человек. Привыкнувшим к пышностям и
великолепиям в командирах, чудно нам сие и удивительно казалось, и мы не
понимали, как такому простенькому и, по всему видимо, ничего не значащему
старичку можно было быть главным командиром столь великой армии и
предводительствовать ей против такого короля, который удивлял всю Европу своим
мужеством, проворством и знанием военного искусства. Он казался нам сущей
курочкою, и никто и мыслить того не отваживался, чтоб мог он учинить что-нибудь
важное»[52].
Но не таким оказался Салтыков. Главнокомандующий собрал совет, и было решено не
ждать неприятеля, а навязывать ему свою волю. 12 июля русская армия встретилась
с прусской возле деревень Пальциг и Кай, недалеко от реки Одер. Немцы были
разбиты и бежали. 23 июля Салтыков прибыл во Франкфурт. Город сдался без боя. В
начале августа снова встретились противники у деревни Кунерсдорф (юго-восточнее
Берлина). Состоялась кровопролитная битва. Русские потеряли убитыми 2614
человек, ранено было свыше 11 тысяч человек. Неприятель потерял убитыми 7627
человек, кроме того, было захвачено в плен 4,5 тысячи человек, дезертировало из
прусской армии более 2 тысяч солдат.
[53] Победители взяли 28 неприятельских знамен и 172 пушки.
[54] Фридрих II едва спасся от смерти бегством. Он потерял 48-тысячную
армию. Временно командование армией Фридрих II передал генералу Финку.
Елизавета Петровна в Зимнем дворце отслужила молебен. Были вручены награды.
П.С.Салтыкова произвели в фельдмаршалы, генерал-лейтенанту В.В.Фермору и
генерал-аншефу Броуну были даны земли в Лифляндии, П.А. Румянцев получил
орден Александра Невского, генерал-майору Панину и генералу Лаудону были
преподнесены шпаги, украшенные бриллиантами, Награды прислала и императрица
Австрии Мария Терезия. 5 августа русская армия перешла Одер. Союзные войска
плохо помогали ей в наступательной операции. 3 января 1760 г. Салтыков выехал
в Санкт-Петербург, чтобы согласовать план будущей кампании.
31 мая главнокомандующий возвратился к армии, которая стояла в Мариенбурге. В
августе русские войска отступили к своим границам, так как Фридрих II, соединив
разрозненные силы, возвратился в Силезию. К тому же Салтыков сильно заболел. 18
сентября командование войсками принял снова Фермор. Вскоре русские войска взяли
Берлин. Этот город заплатил победителям 200 тысяч
[55] талеров на содержание войска и выплатил 1,5 миллиона рублей в виде
контрибуции. Военные предприятия города были разорены. Вся Европа, кроме
Великобритании, поздравила Россию с новой блистательной победой.
Оставив Берлин, русская армия отошла на зимние квартиры к Висле. Новым
главнокомандующим был назначен А.Б.Бутурлин. Начали думать о мирных
переговорах. Россия хотела приобрести Восточную Пруссию, чтобы поменять ее на
Курляндию. Но западные страны всячески воспрепятствовали этому. Елизавета
объявила, что будет упорно продолжать войну, даже если ей придется продать
половину своих платьев и бриллиантов.
Настал 1761 г. — последний год царствования Елизаветы Петровны. Снова шли
разговоры о мире. Война требовала огромных средств. Франция предложила
условия мирных переговоров, началось их обсуждение. К тому же Бутурлин не
совсем удачно действовал в Пруссии.
Фридрих II попал в тяжелейшее положение, Последний союзник — Великобритания
покинула Пруссию. После ряда крупных поражений Фридрих II уже не мог
оправиться. Его страна была опустошена, войско потеряло боевой настрой,
лучшие офицеры пали на полях сражений или были взяты в плен. Фридрих II не
мог примириться с поражением, но и реальных действий он в этой ситуации не
мог предпринять.
3.4 Придворная жизнь
Как уже говорилось, Елизавета была очень приятна в общении, остроумна, весела,
изящна, и окружавшим императрицу невольно приходилось следовать ее примеру,
чтобы оставаться в фаворе. Само по себе это способствовало развитию высшего
русского общества, вступившего на путь европейской утонченности. Разумеется,
что до парижского эталона было пока далеко, однако, по сравнению с аннинским
двором, прогресс был заметным и впечатляющим. Правда, и платить за него
приходилось немалую цену. Известно, что Елизавета имела слабости, которые
недешево обходились государственной казне. Страсть к нарядам и к уходу за своей
красотой у императрицы граничила с манией. Долгое время вынужденная стеснять
себя в этом смысле по экономическим соображениям, она со дня восшествия своего
на престол не одела двух раз одного платья. Танцуя до упаду и подвергаясь
сильной испарине вследствие преждевременной полноты, императрица иногда по три
раза меняла платье во время одного бала. В 1753 году
[56] во время пожара в одном из ее московских дворцов сгорело 4000 платьев,
однако, после ее смерти в ее гардеробах их осталось еще 15 000, а, кроме того,
два сундука шелковых чулок, тысяча пар туфель
[57]. Елизавета поджидала прибытия французских кораблей в
Санкт-Петербургский порт и приказывала немедленно покупать новинки, привозимые
ими, прежде, чем другие их увидели. Она любила белые или светлые материи с
затканными золотыми или серебряными цветами. Гардероб императрицы вмещал и
коллекции мужских костюмов. Она унаследовала от отца любовь к переодеваниям. За
три месяца после своего прибытия в Москву на коронацию она успела, по
свидетельству Ботта, надеть костюмы всех стран мира. Впоследствии при дворе два
раза в неделю происходили маскарады, и Елизавета появлялась на них переодетой в
мужские костюмы - то французским мушкетером, то казацким гетманом, то
голландским матросом. У нее были красивые ноги, по крайней мере, ее в этом
уверяли. Полагая, что мужской костюм не выгоден ее соперницам, она затеяла
маскированные балы, на которые все дамы должны были являться во фраках
французского покроя, а мужчины - в юбках с панье.
"Ассамблеи", введенные Петром I, были оставлены ближайшими его преемниками.
Елизавета возродила этот обычай наряду с другими, но от прежних собраний, где
царила скучная атмосфера казенного праздника, осталось одно название. Теперь
законом стали французские образцы и французская грация. После государственного
переворота совершилась еще и другая революция: ее создали торговцы модными
товарами и учителя танцев. В елизаветинскую эпоху дворянству привился вкус к
развлечениям и утонченным удовольствиям. Все виды изящества и роскоши получили
быстрое развитие при русском дворе. Главному повару Фуксу положен был оклад в
800 рублей, что по тем временам было огромной суммой. Правда и то, что это был
едва ли не единственный хороший повар на весь Петербург. Императрица любила
хорошо поесть и знала толк в вине[58]
.
Не оставалась без внимания и духовная пища. Уже во время своей коронации
Елизавета велела выстроить в Москве оперный театр. Оперные представления
чередовались с аллегорическими балетами и комедиями. В 1757 г. оркестр
придворной капеллы увеличился в 4 раза по сравнению с 1740 годом
[59]. При Елизавете Петровне на русской сцене стали ставить отечественные
пьесы на местные сюжеты. Первым русским драматургом считается Александр
Сумаков, а его пьесы на древнерусские сюжеты "Хорев"(1747) и "Синав и
Трувор"(1750) были необычайно популярны
[60].
Впрочем, иноземные наблюдатели, а в особенности французы, отмечая эти
новшества, жаловались на то, что изобилие роскоши не покрывает недостаток
вкуса и изящества. В общественных собраниях по-прежнему царила скука, мало
было живости и остроумия, которые одни и могли придать раутам прелесть. Любя
веселье, Елизавета хотела, чтобы окружающие развлекали ее веселым говором, но
беда была обмолвиться при ней хотя бы одним словом о болезнях, покойниках, о
прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о науках, и все большею
частью осторожно молчали. Собственно, и роскошь по европейским меркам во
многом оставалась мишурной. Настоящих дворцов, удобных для проживания, еще не
было. Несмотря на свою позолоту, они скорее напоминали палатки Золотой Орды.
В них не жили, а, по выражению Дугласа, скорее стояли на биваках. Строили их
с изумительной быстротой, буквально за считанные недели, но при этом забывали
о комфорте. Лестницы были темными и узкими, комнаты - маленькими и сырыми.
Залы не отапливались. Угнетали шум грязь и теснота. В будничном обиходе
царили неряшливость и каприз; ни порядок придворной жизни, ни комнаты, ни
выходы дворца не были устроены толково и уютно; случалось навстречу
иноземному послу, являвшемуся во дворец на аудиенцию, выносили всякий сор из
внутренних покоев.
Глава 4. Женщина и Императрица.
4.1 Характер самодержцы.
Елизавета была вспыльчивой, в отца, и не умела сдерживать себя в минуты
раздражения[61]. Она
собственноручно колотила придворных по щекам и обладала доведенной до
виртуозности способностью браниться. Но такие вспышки гнева не влекли за собой
серьезных последствий для тех, кто им подвергался.
Добрая, хотя и вспыльчивая, веселая, хотя и не без сентименталь-ности,
императрица Елизавета Петровна оставила о себе в общем светлую память
[62]. Эти качества за ней признавал за ней даже ее недруг - бывший
фельдмаршал Миних.
Императрица строго следила за тем, чтобы никто не смел носить платья и
прически нового фасона, пока они ей не надоедали. Однажды Лопухина вздумала
явиться во дворец с розой в волосах, тогда как государыня имела такую же розу
в прическе. В разгар бала Елизавета заставила виновную встать на колени,
велела подать ножницы, срезала преступную розу вместе с прядью волос и,
закатив виновнице две добрые пощечины, продолжала танцевать.
Елизавета вообще была женщиной гневливой, капризной и, несмотря на свою лень,
энергичной. Своих горничных и прислугу она била по щекам и бранилась при этом
самым непристойным образом. Раз ей понадобилось обрить свои белокурые волосы,
которые она красила в черный цвет. Сейчас же был отдан приказ всем придворным
дамам обрить свои головы. Всем им пришлось заменить свои прически
безобразными черными париками. Все это сочеталось в ней с чрезвычайной
религиозностью. Елизавета проводила в церкви многие часы, стоя
коленопреклоненной, так что даже иногда падала в обморок. Но и здесь
прирожденная лень давала себя знать во многих забавных мелочах. Совершая
пешком паломничество в Троицу, Елизавета употребляла недели, а иногда и
месяцы на то, чтобы пройти 60 верст, отделявшие Москву от монастыря.
Случалось, что, утомившись, она не могла дойти пешком три-четыре версты до
остановки, где она приказывала строить дома и где отдыхала по несколько дней.
Она доезжала тогда до дома в экипаже, но на следующий день карета отвозила ее
к тому месту, где она прервала свое пешее хождение. В 1748 году богомолье
заняло почти все лето. Елизавета строго соблюдала посты, однако не любила
рыбы и в постные дни питалась вареньем и квасом, чем сильно вредила своему
здоровью. Да и нравы старого московского двора не совсем еще отошли в
прошлое. Государыня любила посиделки, подблюдные песни, святочные игры. На
масленицу она съедала по две дюжины блинов. Разумовский приохотил Елизавету к
жирной украинской кухне - щам, буженине, кулебяке и гречневой каше. Этим он
нанес определенный ущерб красоте своей подруги. Елизавета расплылась.
Впрочем, дородность в то время не считалась в России недостатком. Гораздо
более, чем тонкостью талии, дорожили цветом лица. Другие излишества также
расстраивали здоровье императрицы. Она редко ложилась спать до рассвета и
засыпала с большим трудом, лишь после того, как начинали чесать пятки.
Пробуждалась она около полудня.
Часто политические решения Елизаветы зависели от ее религиозных принципов и
влияния фаворитов. Так, Императрица отказалась от курса Петра 1 на
секуляризацию (переход к светской власти) церковных и монастырских земель, что
шло вразрез с политикой Петра 1, восстановила гетманство, а Малороссия получила
многие льготы. В 1742 г. [63]
издала указ о высылке из России лиц иудейского вероисповедания, несмотря на
возражения Сената, закрывала и сносила армянские церкви и мусульманские мечети.
Сплетни и слухи об интимной жизни придворных были для Елизаветы любимым
развлечением. Она углублялась в разбирательство семейных скандалов, вела
допросы об обстоятельствах супружеских измен
[64].При этом она была сторонницей сурового наказания прелюбодеям.
Императрица порой ограничивалась оплеухой и наставлениями "жить смирно", но
иногда отправляла дело в тайную канцелярию.
Елизавета, дав обет "никого не казнить смертью", не санкционировала ни одного
смертного приговора, более того 17 мая 1744 г. она подписала указ, который
фактически отменял в России смертную казнь.
[65] Но это не мешало широко применять пытки, кнут, батоги, что нередко
приводило к смерти. Елизавета проявила явную жестокость лишь однажды, подписав
в 1743 г. приговор с "ужаснейшей строгостью" по делу Лопухиных, последствия
которого были описаны выше.[66]
4.2 Фавориты Императрицы.
Среди мужчин, которым Елизавета в раннем возрасте отвела большое место в своей
жизни первым был, по-видимому, Александр Борисович Бутурлин. Проживая в
Александровской слободе, она занималась соколиной охотой и ездила в село
Курганиха травить волков. На масленицу собирались к ней слободские девушки
кататься на салазках. Другим ее занятием было разведение фруктового сада.
Бутурлин был здесь частым гостем. Узнав об этом, Петр II в 1729 году отослал
его на Украину. Преемником первому фавориту явился Семен Нарышкин,
обергофмейстер двора. Отношения между ним и царевной были столь задушевными,
что в Москве заговорили даже о возможном браке Нарышкина с Елизаветой. Но
вмешался опять Петр II и отослал гофмейстера путешествовать за границу. До
