признаки и черты рабовладельческого, феодального или любого иного типа
права. Что же касается общего определения понятия права, то оно может
складываться, исходя из своего названия и назначения, лишь их самых общих
черп особенностей, свойственных всем без исключения типам права.
В силу этого оно неизбежно будет носить слишком общией, чрезмерно
абстрактный, малопригодный для успешного решения теоретических задач и
достижения пращчсских целей, характер. Разработкой такого рода
определений, когда право рассматривается в весьма абстрактном или
одностороннем виде лишь как “институт принуждения поведения человека власти
правил” или как “правила поведения, устанавливаемые и охраняемые
государством” , нередко увлекаются и “грешат” западные юристы.
Отечественные же авторы, предпринмшие попытки выработки общего
понятия права, в силу объективни и субъективных причин чаще всего
“сбивались” на отдельные сщифичсские черты, касающиеся “воли” того или
иного господствующего класса, рассмотрения права исключительно как
классового регулятора общественных отношений, и т.п. Иллюстрацией
сказанного может служить дефиниция общего понятия права, в соответствии с
которой оно представляется как “государственная воля господствующешласса,
выраженная в со- вокупности норм, которые охраняются пвдарством как
классовый регулятор общественных отношений”.
Анализ данного, равно как и других, ранее приведенных в качестве
примера, общих понятий права показывав, что они пока довольно далеки от
совершенства. Следовательно, они не могут служить – окончательно не
сформировавшись в единое, полностью удовлетворяющее потребностям
государственно-правовой теории и практики общее понятие – эффективным
средством или путем преодоления негативных последствии множественности,
разрозненности и противо- речивости представлении о праве.
Не могут служить достижению этой цели и так называемые “ходячие”, по
выражению известного немецкого теоретика права Иеринга, или “наиболее
распространенные” (Л.Пстражицкий) воззрения на право как на принудительные
нормы, пользующиеся признанием и защитою со стороны государства”, как на
“совокупность действующих в государстве принудительных норм” . Ибо при всей
своей “общепризнанности” и широкой распространенности они отражают лишь
отдельные взгляды и подходы к анализу права и его определению, а не
являются “универсальными” средствами и подходами.
В сложившихся обстоятельствах наиболее эффективным, а, следовательно,
и наиболее приемлемым путем или средством преодоления негативных
последствий множественности и противоречивости определений и подходов к
праву, является выделение и рассмотрение его наиболее важных, свойственных
различным типам права, признаков и черт.
О каких конкретно признаках и чертах идет речь? О многих. Но в первую
очередь о тех, которые позволяют выделить права как регулятор общественных
отношений среди других, неправовых регулятивных средств. Об это мы и
поговорим в дальнейшем.
-
Сущность и назначение права.
Что такое “истинный закон” ? – вопрошал Цицерон. И тут же отвечал,
соотнося право не только со справедливостью и добром, но с самой природой,
естественным бытием человека, что – это “разумное положение,
соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное,
вечное, которое призывает к исполнению долга...” Право, по Цицерону,
устанавливая те или иные ограничения и запреты, “запрещая, от преступления
отпугивает; однако оно ничего, когда это не нужно, не приказывает честным
людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-
либо или запрещая”.
Идеи и основные положения естественного права нашли свое отражение в
конституционном и текущем законодательстве многих совре менных государств.
Например, в Конституции России прямо указывается на то, что “основные права
и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения” (ст. 17,
п. 2). Тем самым подчеркивается, что они “не даруются и не устанавливаются
“свыше” каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и
существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих, причин.
Наряду с названными факторами, оказывающими большое влияние на
формирование представления о сущности и содержании права а также на его
определение, важную род в данном процессе играют и другие факторы. Среди
них следует выделить такие, которые связаны со служебной ролью и социальным
назначением права в жизни общества и государства.
Общепризнанным является тот факт, что в социальном плане право
никогда не бывает абстрактным. Оно всегда выражает и закрепляет волю и
интересы господствующих классов, стоящих у власти социальных слоев, групп,
прослоек. Нет права “вообще”. 0но всегда конкретно и реально.
В чем это проявляется? В первую очередь в том, что право на всех
стадиях его развития освящает и закрепляет имущественное, социальное и иное
неравенство людей. Неравенство рабовладельца и раба, феодала, помещика и
крепостного, работодателе работополучателя. Даже размер наказания за
убийство человека раньше ставился в зависимость от его общественного
положения. Так, по “Русской Правде” – важнейшему памятнику древнерусского
права – за убийство княжеского служащего дружинника следовал штраф (вира) –
80 гривен. За убийство “купчины” – 40 гривен. А за убийство княжеского
холопа – крестьянина следовало вознаграждение его хозяину в размере пяти
гривен.
По “Салической правде” – правовому памятнику салических франков конца V в.
н.э. – за убийство свободного франка был предусмотрен штраф (вергельд) в
200 денежных единиц – солидов. За убийство полусвободного (мета) – 100
солидов. За убийство зависимого крестьянина (колона) полагался штраф в 63
солида. За убийство раба взыскивалось всего лишь 35 солидов и то в пользу
хозяина.
В то же время “Салическая правда”, выражая волю и защищая интересы
господствующих кругов, предусматривала, что “если кто лишит жизни человека,
состоящего на королевской службе”, то с него взыскивается тройной, по
сравнению с обычным свободным франком, вергельд в сумме 600 солидов.
Явно выраженное или завуалированное неравенство людей прослеживается
и во множестве других, изданных ранее или на последующих этапах развития
человеческого общества актах. Широко известное в марксистской и
немарксистской литературе положение – выдержка из “Манифеста
Коммунистической партии” о том, что право буржуазии “есть лишь возведенная
в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется
материальными условиями жизни вашего класса” , несомненно имеет под собой
реальную основу, по существу адекватно отражает реальную действительность.
Аналогичный вывод можно сделать и в отношении других классовых по
своему характеру положений и государственно-правовых утверждений. Не
подлежит никакому сомнению тот факт (и это подтверждается повседневной
государственно-правовой практикой), что право в любом обществе и
государстве выражает волю и интересы экономически и политически
господствующего при данной системе отношений класса, что обслуживает прежде
всего стоящие у власти классы.
В этом смысле Ленин безусловно был прав, когда отстаивал тезис о том,
что содержащаяся в любом нормативно-правовом акте государст венная воля
есть воля господствующего класса. “Воля, если она государственная, – писал
он, –должна быть выражена как закон, установленный властью”. В принципе,
разделяя данный, многократно подтвержденный самой жизнью, тезис, следует в
то же время обратить внимание на определенные изъяны, известную уязвимость
данного положения. Дело заключается в том, что, сводя всю государственную
волю, выражаемую в праве, а вместе с ней и все социальное содержание права
только к классовому содержанию, мы тем самым упускаем из вида сознательно
или непроизвольно, во-первых, все остальные, существующие в обществе,
помимо классовых и наряду с классовыми, многочисленные социальные общности
(группы, слои, трудовые коллективы), их волю и интересы. Во-вторых, не
учитываем того, что у власти в определенные, чаще всегопереходные периоды,
от одной, исторически сложившейся системы власти к другой, могут стоять не
классы, а определенные группы (клики, “кланы” и т.п.) людей со своими
взглядами, ценностями и интересами, отражаемыми в праве. И, в-третьих,
упускается из виду тот общеизвестный факт, что в любом обществе наряду с
защитой интересов стоящих у власти классов или слоев, право
самопроизвольно, естественно или вынужденно отражает также интересы всего
общества. В нем неизменно сочетаются групповые интересы с общесоциальными,
национальные, классовые и иные – с общечеловеческими. Степень такого
сочетания и соответствия не везде одинакова. Но она существует, И это
естественно. Ибо право изначально порождается и развивается не как
результат деятельности лишь отдельного класса, нации или группы людей. Оно
является порождением всего общества и результатом естественного развития
всего общества. Право есть величайшая ценность и элемент культуры всего
человечества. В равной мере ото относится как к национальному, так и
международному праву. Убедить в этом позволяют такие, например, имеющие
огромную общечеловеческую значимость акты нашего времени, как Всеобщая
декларация прав человека 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамбеей ООН;
Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый 16 декабря
1966 года Генеральной Ассамблеей ООН; Декларация о предоставлении
независимости странам и народам, принятая 14 декабря I960 года
Генелониальной Ассамблеей ООН; и другие им подобные акты. В них закрепле не
только высокогуманные, общечеловеческие интересы, но и непреходящие
общечеловеческие ценности.
Такие же или им подробные конституционные принципы, права и свободы,
затрагивающие интересы всех или подавляющего большинства членов общества,
провозглашаются и законодательно закрепляются и во многих странах. Однако
при этом как и прежде открытыми, далеко не однозначными остаются вопросы
типа: Как соотносятся в данном случае общечеловеческие и общенациональные
интересы классовыми интересами? Не “растворяются” ли последние в первых? И,
наконец, действительно ли интересы всего общества, также, как и интересы
отдельных индивидов, различных групп и ассоциации, не совпадающие с
интересами господствующего класса, не только формально провозглашаются, но
и практически осуществляются? Ведь не следует забывать, что в реальной
жизни классовые и иные интересы зачастую стоят на первом плане, доминируют
над общечеловеческими и общенациональными интересами. А кроме того,
интересы правящих кругов и классов, также, как и их воля, как правило, не
проявляются и не отражаются в праве в чистом, обнаженном виде. Они зачастую
выступают и представляют себя в виде всеобщего интереса и в форме всеобщей
национальной или государственной воли.
Подмечая данное обстоятельство, К.Маркс и Ф.Энгельс не без оснований
утверждали: “Помимо того, что господствующие индивиды при данных отношениях
должны конституировать свою силу в виде государ- ства, они должны придать
своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее
выражение в виде государственной воли, в виде закона”. Разумеется, воля и
интересы господствующих классов или социальных слоев, стоящих у власти,
представляются в виде всеобщих лишь в идеологических целях, теоретически.
Практически же все, как правило, обстоит наоборот. Специфические воля и
интересы правящих кругов реализуются в реальной жизни не только
непосредственно, но и опосредственно, прикрываясь всеобщей волей и
интересами.
Таким образом анализируя многочисленные, сложившиеся в различное
время представления и суждения о праве, его назначении и сущности, можно
указать на следующие его важнейшие особенности и черты.
1. Право – это прежде всего совокупность, а точнее – система норм или
правил поведения. Это не случайный набор случайных норм, а строго
выверенная, упорядоченная совокупность вполне определен- ных правил
поведения, это - система.
Как и любая иная система она складывается из однопорядковых,
взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов.
Таковыми являются нормы права или правила поведения. Система должна быть
внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее отдельными
структурными элементами – нормами – связи, как и сами нормы должны быть
направлены на выполнение строго определенных - регулятивных и иных функций,
на достижение единых целей. Любая правовая система для того, чтобы стать
действенной и эффективной, должна сложиться как целостная, органическая
система. Это является одним из непременных требований и одновременно одним
из признаков реальной, действующей, а не формальной правовой системы.
В основе любой системы норм или правил поведения лежат как
объективные, так и субъективные факторы. В числе объективных факторов
выделяются однотипные экономические, политические, социальные,
идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию
системы правовых норм в той или иной стране. Как отдельные нормы, так и их
система в целом не создаются стихийно, произвольно, по желанию и усмотрению
тех или иных отдельных лиц. Они отражают объективные потребности общества
и государства и “проецируются” на реально существующие экономические,
политические и иные отношения. В этом плане, несомненно, прав был К.Маркс,
когда писал, подчеркивая объективно обусловленный процесс нормотворчества,
что “законодательная власть не создаст закона, - она лишь открывает и
формулирует его”.
Попытки произвольного, умозрительного “конструирования” отдельных
правовых актов или системы норм неизбежно ведут к негативным или же к
непредсказуемым последствиям. Такого рода оторванные от жизни, от реальной
действительности системы, а точнее – псевдосистемы, без риска ошибиться,
можно охарактеризовать известным изречением Гете из “Фауста”: “Словами
диспуты ведутся, из слов системы создаются”.
Разумеется, процесс создания и функционирования системы норм не
только не отрицает, а, наоборот, всячески предполагает существование наряду
с объективными и субъективных факторов. Речь при этом идет о разработке и
осуществлении в той или иной стране научно обоснованной правовой политики,
подготовке и реализации планов законодательных работ, активного участия
специалистов-юристов в процессе правотворчества, правоприменения, в
правоохранительной деятельности государственных органов.
Говоря о системе норм, нормативности права как об одной из важ-
нейших его особенностей и черт, следует отметить, что нормативность вовсе
не означает, по мнению ряда авторов, ограниченности или “замкнутости” права
одними только нормами - правилами поведения. Помимо норм и наряду с ними
право должно включать в себя, с их точки зрения, также и другие структурные
элементы в виде правоотношений, правовых взглядов и идей, правосознания,
субъективных прав граждан.
Спор между сторонниками строго нормативного понимания права, когда
оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и
расширительного его толкования имеет длительную историю.
Причем такого рода дискуссии распространяются не только на
отечественное, но и на зарубежное государствоведенис и правоведение. Однако
при всей длительности и периодической обостренности споров каждая когда оно
рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и
расширительного его толкования имеет длительную историю. Причем такого
рода дискуссии распространяются не только на отечественное, но и на
зарубежное государствоведение и правоведение. Однако при всей длительности
и периодической обостренности споров, каждая из сторон, участвующая в них,
не только не отрицает, а, наоборот, заведомо предполагает существование
системы норм как основного звена “узко” или “широко” понимаемого права.
Более того, в некоторых случаях “нормативистское” понимание права чуть ли
не возводится в абсолют. Г.Кельзен – основоположник нормативистской теории
права склонен, например, рассматривать сквозь призму норм нс только само
право, но и правовой порядок (“правовой порядок представляет собой систему
норм”), государство как “установившийся порядок”, другие государственно-
правовые явления .
2. Право – это не простая система норм, а система норм, установленных
или санкционированных государством. В мире существует множество систем
различных социальных норм. Но только система правовых норм исходит от
государства. Все остальные создаются и развиваются различными
негосударственными – общественными, партийными и иными органами и
организациями.
Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через
свои, уполномоченные на то органы, или же путем передачи отдельных своих
полномочий на издание некоторых нормативно-прановых актов
негосударственными органами или организациями. В последнем случае говорят о
“санкционировании”, т.е. дачи разрешения государством на осуществление
ограниченной правотворчсской деятельности этими негосударственными