p align="left">Наиболее интересным аспектом исследования религиозных организаций является изучение средств достижения баланса взаимоисключающих коммуникативных процессов в общине. Эти процессы наиболее явно проявляются во взаимодействии традиционных и инновационных религиозных организаций.

Другой важной проблемой является изучение взаимодействия религиозных и светских организаций. Причем данные две проблемы взаимосвязаны, что не позволяет исследовать эти процессы изолированно и усложняет весь процесс анализа.

В заключение главы сформулируем полученные нами результаты. Рассмотреть влияние религии на социальные трансформации невозможно без понимания сути религии. М. Вебер, изучая влияние религии на общество, не занимался рационализацией содержания религии. Мы считаем, что такая рационализация необходима. В результате рассмотрения данной проблемы мы пришли к выводу, что религия - это специфический вид мировоззрения и действия, опирающийся на идею божества. Рациональный смысл этой идеи - целостность действительности, предельная абстракция, которая позволяет достичь основания единства всего мира человеческой культуры. Являясь предельной абстракцией, максимальной всеобщностью, идея Божества одновременно представлена в конкретно-чувственной форме, так что форма и содержание находятся в противоречивом единстве. Противоречивость единства содержания и формы предельной абстракции обеспечивают особый характер воздействия религии на общество. Как составная часть общества религия в качестве религиозного комплекса представляет совокупность таких элементов, как религиозное сознание, религиозное действие и религиозная организация. Эти элементы религиозного комплекса обеспечивают выработку предельной абстракции, ее трансляцию и внедрение в другие сферы жизнедеятельности человека с целью обеспечения их целостности. Поскольку предельная абстракция оказывается востребованной другими сферами социальной системы, религия обладает возможностью влиять на нее и вызывать социальные трансформации. Механизм этого влияния станет предметом нашего анализа в следующей главе.

ГЛАВА 2

РЕЛИГИЯ КАК ПРИЧИНА СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

2.1 Религия и социальные изменения.

Концепции К. Маркса, М. Вебера и В. Зомбарта

Религия как социальное явление, ее детерминированность общественными отношениям становится предметом специального исследования в XIX столетии. В XVIII веке мыслители Просвещения понимали религию как средство угнетения, особый социальный институт. Такое понимание религии является предпосылкой появления светских идеологий, которые стремились устранить влияние религии, чтобы занять ее место в обществе. Выявляя зависимость религии от общества, мыслители Просвещения показывали, что религия служит определенной социальной группе, поэтому она не может претендовать на всеобщее мировоззрение и должна быть отброшена. Наследником этой традиции в определенной степени стал марксизм, который продолжил рассматривать зависимость религии от социально-экономического положения субъектов исторического процесса, заинтересованных в сохранении религии. В противовес этой концепции в начале XX столетия появилась концепция М. Вебера, который исследовал религию как фактор социальных изменений. Тем самым он показал, что религия, влияя на изменение всего спектра общественных отношений (в определенном смысле формируя новый социальный строй), является всеобщим мировоззрением и имеет всеобщее позитивное содержание. Правда, позитивность религии, считал Вебер, обращена скорее в прошлое, а не настоящее и будущее. Но в целом эти исследования показывали, что религия сохраняет позитивное значение в обществе. Они позволяют строить светскую идеологию, принимая во внимание духовные основания общества.

Нашей задачей в этой главе будет изучение концепций, которые исследовали религию как детерминант общественных изменений. Это концепции немецких социальных мыслителей начала ХХ века М. Вебера и В. Зомбарта. Для нас важно проанализировать ряд причинных зависимостей, которые показывают влияние религии на социальные изменения. Предваряя анализ концепций Вебера и Зомбарта, следует отметить, что они анализируют некоторый ряд причинно-следственных отношений (религия - мотивация поведения - трудовая этика - изменение хозяйственной практики) вне разработанной теоретической модели социальной системы. Для того чтобы восполнить эти пробелы, мы обращаемся к концепции социальных систем Т. Парсонса, предлагаем свой подход к теоретической модели социальной системы и на ее основе более строго описываем выявленное Вебером и Зомбартом влияние религии на социальные изменения.

Во второй половине XIX века на исследователей социально-гуманитарных проблем большое влияние оказывала марксистская исследовательская парадигма. Методология марксистской социологии до настоящего времени имеет серьезное влияние (см. использование ее Коллинзом). Основой марксистского анализа общества было так называемое материалистическое понимание истории. Оно было заявлено К. Марксом в первой главе «Немецкой идеологии», во введении «К критике политической экономии» и во введении к первому тому «Капитала». Общество он стал анализировать как естественно-исторический процесс. Предпосылки такого подхода были четко сформулированы в первой главе «Немецкой идеологии». Исходным пунктом этой методологии являлось признание в качестве первичных факторов социального развития не идей и знаний, а материально-производственной деятельности человека. Идеология понималась Марксом как отражение складывающихся хозяйственных отношений.

Следует отметить, что Маркс нигде специально не предпринял конкретно-исторического анализа, который доказал бы предлагаемую им методологию. В конечном итоге, она осталась во многом бездоказательной предпосылкой, некоторым очевидным предположением, которое подкреплялось отдельными примерами, но никогда не получило статус научно обоснованной теории. В этом отношении данная концепция явилась скорее идеологией, как ее понимал Маркс, то есть прагматическим пониманием действительности, в основе которого лежит интерес социальной группы. Эта концепция опиралась на некоторые вполне очевидные предположения (например, на утверждение, что человек должен вначале быть сытым, чтобы рассуждать на отвлеченные темы). Однако эти вполне очевидные предположения не могут использоваться вместо доказательной базы для теоретической концепции. К тому же эти положения нельзя понимать расширительно. Ведь из тезиса о том, что человек может создавать мировоззренческие системы только будучи сытым, вовсе не следует вывод, что содержание этих систем должно отражать процесс утоления человеком своего голода. По крайней мере, последнее утверждение нуждается в доказательстве. Более того, Маркс оставляет вне своего внимания факты творческой активности людей, которые как раз обходились без пищи. В практике многих религий пост и полное прекращение питания на определенное время рассматривается в качестве необходимого условия постижения предмета веры. Выражением этого религиозного подхода зависимости телесной и духовной природы человека является известный евангельский эпизод, который описывает духовное развитие Иисуса Христа, совершающееся в пустыне во время поста.

Высказанные критические замечания в адрес марксистской концепции материалистического понимания истории не имеют целью доказательства ее неистинности. Эта концепция имеет свое рациональное содержание, которое должно быть установлено. Собственно, веберовское исследование влияния религии на социальные изменения во многом пыталось преодолеть недостатки марксистской методологии, предлагающей рассматривать духовный фактор в развитии человеческого общества как отражение хозяйственной деятельности. Но Вебер никогда не утверждал, что только духовные факторы влияют на развитие человеческого общества.

Следует, однако, отметить, что критическое отношение к марксизму осложняется тем обстоятельством, что марксизм как целостное учение, представленное трудами Маркса и Энгельса, никогда не принял формы систематически разработанной концепции, опирающейся на последовательно приведенные философские основания. Поэтому он оказывается противоречивым учением, содержащим взаимоисключающие положения. Так, утверждая первичность материального фактора в развитии общества, он говорит и о значимости духовного фактора (этот аспект особенно подчеркивал Ф. Энгельс в своих письмах). Существенным для понимания марксистской методологии является то, что признание духовного фактора допускается в ней по чисто прагматическим соображениям (например, по условиям практической классовой борьбы), которые не доведены до философского обобщения. Однако основной тезис материалистического понимания истории остается незыблемым: бытие определяет сознание, а не сознание определяет бытие.

Остановимся на рациональном смысле марксистской социологической методологии, которая предопределила научные исследования Вебера и Зомбарта. Он заключается в том, что Маркс впервые ясно указал на материальное производство как основу социального бытия. Очевидно, что любая духовная деятельность как функция общественной системы невозможна вне влияния материального производства. Последнее создает условие любой деятельности. Говоря о материально-производственной деятельности, Маркс противопоставляет ей политическую и духовную деятельность. В «Немецкой идеологии» он объявляет войну спиритуализму и отрыву духовного от материального. Преодоление этого отрыва может быть двояким: или посредством сведения духовного к материальному или посредством их гармонизации при сохранении существенного различия. Маркс выбирает первый вариант: по существу он устраняет специфические особенности духовной деятельности, сводя ее к разновидности материально-практической. В этом следует видеть недостаток марксистского подхода к решению проблемы.

Рассматривая материально-практическую деятельность в качестве основной социально образующей формы человеческой деятельности, Маркс становится на позицию человека физического труда. Впервые в истории культуры идеологическая концепция ставит производителя материальных благ на пьедестал. Выдающаяся историческая заслуга Маркса - рассмотрение трудящегося как основной социальной группы общества, которая не должна быть отчуждена от культурных благ. Фактически Маркс стремится устранить социальные перегородки, которые мешают социальной мобильности, закрепляют людей труда за этой часто отупляющей формой хозяйственной активности. Маркс вслед за творцами социалистических систем (прежде всего, за Ш. Фурье) ставит вопрос о необходимости рационального использования всего человеческого потенциала общества, которое позволило бы заниматься определенными видами труда тем индивидам, которые обладают наибольшими способностями для этого. В этом, на наш взгляд, и заключается позитивное содержание материалистического понимания истории. Эта концепция пытается преодолеть антагонизм видов человеческой деятельности (прежде всего, материальной и духовной), учитывая интересы человека, занятого в материально-практическом производстве.

В то же время решая поставленную задачу, Маркс неправомерно, как мы считаем, устранил специфическое отличие духовной деятельности, свел ее к разновидности материальной. Это не позволило ему в должной степени оценить социальные институты, реализующие духовно-практи-ческую деятельность, а также их социальные роли. Концепция Вебера усматривает недостаток марксистской социологии именно в объяснении социально-институализированной духовно-практической деятельности. Эту концепцию можно рассматривать в качестве предпосылки, обеспечивающей более адекватное понимание общефилософских установок марксистской идеологии.

Свои взгляды на социальную роль религии М. Вебер выразил в ряде произведений, среди которых наибольшее значение имеет его работа «Протестантская этика и дух капитализма». Задача Вебера - показать влияние духовных факторов на становление капиталистической формации. Эта исследовательская установка противоречит материалистическому пониманию истории. Согласно последнему, причинами социальных изменений являются изменения в материальном базисе общества. Что же касается религии, марксизм вообще лишает ее всякого самостоятельного бытия. Она понимается в качестве неадекватного отражения условий материально-производственной деятельности человека. Наиболее ясно на это указывает Энгельс, говоря об идее Бога как неадекватном понимании зависимости человека от производственных отношений («Анти-Дюринг»). Следует отметить, что Энгельс не исследует причину того, почему люди, не понимая господствующие над ними социальные отношения, создают идею Бога, вместо того, чтобы, например, устранять чувство неудовлетворенности более продолжительным трудом, употреблением алкоголя или социальным протестом.

Это стремление человека к универсальной идее не находит объяснения в марксистской концепции, поэтому Маркс отбрасывает всякую религию, философию и идеологию как ложные формы сознания. (Это, впрочем, вступает в противоречие с утверждениями молодого Маркса об универсальной сущности человека, которая, надо полагать, должна находить выражение и в его сознании.) Духовные феномены объявляются марксизмом как не имеющие собственной истории. Поэтому ни о каком влиянии религии на социальные изменения в марксизме речь не идет. Допустить такое влияние - значит допустить самостоятельное бытие религии. Веберовское стремление рассмотреть религию в качестве активного фактора социальных изменений предполагает другую исследовательскую установку - рассмотрение духовной деятельности как таковой, специфика которой не позволяет ей сливаться с материально-практической.

Занимаясь исследованием влияния религии на становление буржуазных отношений, Вебер должен был определить предмет своего исследования. Какие буржуазные отношения он мог избрать предметом своего анализа? Маркс, рассматривая становление капитализма, изучал изменение форм собственности и форм организации труда. Вебер прекрасно понимал, что религия не оказывает непосредственное влияние на капиталистическое производство. Поэтому он исследовал влияние религии на дух капитализма, то есть на становление новой трудовой этики. Вебера интересовало изменение мотивации человеческого труда, ибо капитализм отличается своей собственной мотивацией трудовой деятельности.

Маркс изучал становление нового строя как ряд изменений, которые в значительной степени происходили непроизвольно для людей и выступали в качестве побудительных причин их деятельности. Вебер стремился выявить изменения мотивов поведения, которые возникали в самом индивидууме, были результатом его собственного выбора. Таким образом, Вебер отталкивался от идеи автономности индивида, которая по существу не допускалась марксизмом. Правильность такого допущения, которое может вначале рассматриваться как гипотетическое, может быть доказана на основании полученных результатов исследования, которые должны иметь эмпирическое подтверждение и теоретическое выражение.

Изучая влияние религии на социальные изменения (в частности на переход от средневековой социальной организации к капиталистической), Вебер вынужден был выявлять характерные черты начального и конечного пункта процесса изменений. Для этого он должен был дать емкую и правильную характеристику каждого типа общественной организации. Очевидно, что такая характеристика, которую исследователь вводит до самого процесса исследования, выступает гипотетичной. Однако если она изначально не подвергается критике, то она выступает в виде аксиомы. В этом случае возникает вопрос об истинности этого аксиоматического положения, а также о способах его определения. Как известно, Вебер рассматривает капитализм как общественную организацию, базирующуюся на промышленном производстве.

Отличие капиталистического производства от цехового средневекового Вебер усматривает в его рационализации. Он отмечает: «Капитализм безусловно тождественен стремлению к наживе в рамках непрерывно действующего рационального капиталистического предприятия, к непрерывно возрождающейся прибыли, рентабельности» [17, c. 599]. «Капиталистическим», - указывает он, - мы здесь будет называть такое ведение хозяйства, которое основано на ожидании прибыли посредством использования возможностей обмена, то есть мирного (формально) приобретательства» [там же]. Такое хозяйство требует учета капитала в денежной форме, должно быть ориентировано на сопоставление дохода и издержек в денежном выражении [17, c. 600]. Эта рациональная организация капиталистического предприятия требует наличия двух важных компонентов: отделения предприятия от домашнего хозяйства и рациональной бухгалтерской отчетности [17, c. 602]. Эти два фактора (пролетариат и рациональная организация свободного труда в виде предприятия) характерны только для Запада [17, c. 603]. Рациональность основана на возможности исчисляемости решающих технических факторов производства и зиждется на своеобразии западной науки [17, c. 604]. Она лежит в основе необходимых рациональных структур права и управления [17, c. 605]. Поэтому задача сводится к определению своеобразия западного рационализма [17, c. 606].

Здесь Вебер указывает на двойную зависимость: рациональность зависит от экономики и влияет на нее: «Любая подобная попытка толкования (рационализма - авт.) должна ввиду фундаментального значения экономики принимать во внимание прежде всего экономические условия. Однако нельзя упускать из виду и обратную каузальную связь. Ибо в такой же степени, как от рациональной техники и рационального права, экономический рационализм зависит и от способности и предрасположенности людей к определенным видам практически рационального жизненного поведения» [17, c. 606]. Таким образом, экономика влияет на социальные отношения и зависит от психологических установок человека. Вебер не рассматривает эти каузальные взаимосвязи более конкретно, ограничиваясь общими замечаниями. Он определяет задачу своего исследования как изучение влияния религиозных идей и коренившихся в них этических представлений о долге на хозяйственно-рациональное жизненное поведение [17, c. 606].

Более конкретно эта исследовательская задача определяется как изучение обусловленности «хозяйственного мышления», «этоса» данной формы хозяйства определенной религиозной направленностью [17, c. 606]. В частности, необходимо показать обусловленность современного хозяйст-венного «этоса» рациональной этикой аскетического протестантизма [там же].

Вебер указывает на две стороны изучаемой каузальной взаимосвязи: это религия и хозяйство и социальная структура [17, c. 606-607]. Характер и механизм действия каузальной взаимосвязи Вебер не определяет, выбирая такие элементы этих двух сторон, которые тождественны по своему содержанию. Насколько эта тождественность поглощает различие их форм, Вебер не рассматривает.

Религиозно обусловленная хозяйственная этика становится максимой поведения специальных групп, которые могут быть определены вслед за Л. Гумелевым как пассионарные. Именно их жизненное поведение оказывает решающее воздействие на формирование нового общественного уклада [17, c. 609].

Здесь Вебер делает существенные оговорки. Во-первых, он отмечает, что религия целенаправленно не формирует хозяйственной этики, как и этики вообще. Реформаторы были озабочены только одной целью - спасением души. Социальные выводы из их учения были для них непредвиденными [17, c. 610]. Во-вторых, отмечает Вебер, он не доказывает тезис, что хозяйственный этос капитализма возник в результате влияния только учения Реформации, что капитализм является продуктом Реформации [17, c. 610. Свою задачу Вебер определяет как установление факта влияния религии на формирование капиталистического духа и определение тех сторон капиталистической культуры, которые восходят к этому влиянию [17, c. 610]. Другими словами, Вебер находит общие характеристики духовной (религия) и материальной (экономика) культуры с целью выявления влияния и ее степени первой на вторую [17, c. 611]. Отсюда можно сделать вывод, что Вебер не дает разработанного категориального аппарата для изучения поставленной проблемы. Поэтому метод его исследования можно определить как поиск соответствий в различных сферах культуры (поиск избирательного сродства) [17, c. 611], который носит более художественный, чем научный характер.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12

Голосование

Как вы оцениваете работу нашего сайта? Отлично Хорошо Нормально Плохо Результаты