Важнейшая задача состояла во внедрении в массы простей-ших навыков культуры труда и «социалистического» образа жиз-ни, но общая цель ленинской программы представала как соеди-нение «победоносной пролетарской революции с буржуазной куль-турой». Характерно, что именно западная буржуазная культура в ранний период признавалась официально более приемлемой как носительница научно-технического прогресса, а до определен-ных пределов и воплощением демократических тенденций, очигом передовой общественной мысли, вершиной и завершением которой был марксизм. Поэтому в 20 - х гг. существовало терпимое отношение к авангардному искусству Запада, зачастую выступавшему как отрицание «буржуазности». Особенно активная борьба велась против религии, превратившаяся в интенсивную официальную кампанию по насаждению атеизма. Однако, по су-ществу, атеизм стал превращаться в новую квазирелигию, осно-ванную на идее «исторической необходимости» как Сверхзакона, управляющего движением природы, общества и человека. Задача индивида, согласно «научному коммунизму», заключается в том, чтобы понять эту необходимость и через свою деятельность под-ключиться к ее реализации, конечной целью которой было созда-ние «гармоничного общества», в котором индивид сливался с обществом.
С 30-х гг. происходит решительный официальный поворот культурной политики в сторону конфронтации с «капиталисти-ческим окружением» и «построения социализма в отдельно взя-той стране» на основе внутренних сил. Формируется «железный занавес», отделяющий общество не только в территориально-по-литическом, но и в духовном отношении от остального мира. Стержнем всей государственной политики в области культуры ста-новится формирование «социалистической культуры», предпосыл-кой чего стали беспощадные репрессии по отношению к различ-ным слоям населения, особенно интеллигенции, и установление жесткого тоталитарного режима. Во всех сферах жизни общества были проведены кампании «чисток», в результате которых на производстве, в органах управления, системе образования, в на-учно-исследовательских учреждениях были изгнаны и подверглись репрессиям множество людей, заподозренные в «отходе от пра-вильной линии». В культурной жизни проводился жесткий «клас-совый», а по существу «партийно-директивный» отбор допусти-мых и рекомендуемых произведений. Был взят курс на подрыв и уничтожение русской крестьянской и национально-патриотичес-кой культуры. Такая же политика осуществлялась и в националь-ных республиках.
Важнейшим идейным и организационным инструментом уст-ранения социальных противоречий из социальной и культурной жизни стал принцип классовой борьбы. Этот принцип утверж-дался всей системой идеологии и партийной пропаганды как «объ-ективно-исторический» и в соответствии с ним переосмыслялась вся мировая история и жизнь советского общества. Классовый подход означал изъятие из духовного обращения (нередко с реп-рессивными «оргвыводами») идей, представлений, ценностей, расходящихся с официально признанными и утвержденными в масштабах всего общества. Это означало зачастую нагнетание атмосферы «политической бдительности», подозрительности, поиск «внутренних врагов», «беспощадную критику буржуазной идео-логии».
В конце 30-х гг. эти установки привели к включению меха-низма «большого террора», в ходе которого официальные инсти-туты культуры приобрели репрессивные и карательные функции и превращены в средство насаждения единомыслия и беспрекос-ловного повиновения воле высшего руководства.
Но после осуществления этих негативных предпосылок «куль-турной революции» -- и наряду с ними -- выдвигались и задачи «культурного строительства» для созидания принципиально ино-го строя, меняющего все измерения народного бытия.
Советская система как цивилизация
Цивилизационный анализ советского общества во многом за-темнен обстоятельствами генезиса его духовной основы -- марк-сизма. Народившись в типично европейских условиях, марксист-ское учение неизменно рассматривалось его приверженцами как конечное духовное достижение наивысшей всеобщности, но уже отжившей западной цивилизации -- капитализма, которая должна быть превзойдена обществом нового типа. Отсчет всей истории марксизма шел, начиная с его европейского зарождения. Однако в переходе с Запада на Восток марксизм перестал быть идейно-критическим коррелятом западной цивилизации, отражением ее способности к устойчивой -- и плюралистической -- саморегуля-ции. Проведенный через ленинскую интерпретацию, марксизм стал духовным стержнем антизападной цивилизационной системы. Ко-нечно, коммунизм был не только русским явлением. В 40--60-х гг. XX столетия он распространился на различные страны всех конти-нентов земного шара. Тем не менее Россия стала стержнем и яд-ром той мировой системы, которая стремилась к утверждению коммунизма. По словам Н.Бердяева, «коммунизм оказался неот-вратимой судьбой России». Опираясь на Н. Бердяева, можно выделить следующие общие принципы и ценности, создающие облик коммунизма как цивилизации:
ограничение экономических отношений, основанных на рынке и частной собственности (капитализм), и замещение их коммунистическими отношениями (социализм);
ограничение права как сферы, не зависимой от политики и идеологии, в пользу совокупной власти советов и партии;
ограничение содержательного присутствия западной куль-туры с ее принципами личностного развития, свободной иници-ативы, личной ответственности, плюрализма и дифференциации различных сфер жизни в пользу коллективизма и целостной ор-ганизации жизни;
вытеснение христианства и других религий, основанных на теистических принципах и отношении человека к Богу, в пользу деперсонализованной атеистической веры во всеобщий истори-ческий процесс (или историческую необходимость), обеспечиваю-щий неизбежность коллективного спасения для избранного на-рода -- рабочего класса, организуемого и направляемого комму-нистической партией.
Устранение теистических религий в пользу научного атеизма вело фактически к отказу от идеи и символики личного Бога. Взамен утверждалась вера в трансцендентный деперсонифицированный Сверхзакон, управляющий судьбами человека, обще-ства и природы. Европейская и прежняя русская культуры про-должали присутствовать, но подвергались жесткой идеологичес-кой реинтерпретации, локализовавшей ее во времени и простран-стве через принцип историзма. Заимствовались идеи и образы античной, ренессансной или классической культуры Европы как идеального воплощения красоты, любви, мужества, гармонии - при затушевывании трагических мотивов этой культуры или их списании за счет социальных конфликтов. Трагические или кри-тические сюжеты отводились на долю «предысторического» про-шлого или «неразвитости общества», еще не включенного в про-грессивное движение.
В национальной сфере перспектива состояла в унификации всех больших и малых народностей в «единый советский народ». Этнические различия допускались лишь во второстепенных сфе-рах: народное искусство, фольклор, промыслы, одежда, еда, фор-ма быта. Тот же курс проводился и в отношении социальных и территориальных субкультур, подчиненных унифицирующему воздействию идеологии, школы, художественной культуры соцре-ализма, масс-медиа и т.д. Особенное значение придавалось уни-фикации языкового общения на основе «генерализованного» рус-ского языка.
В результате советская система в своих смыслах и ценностях воспроизводилась как прежде всего универсализованное (а не локальное), незападное и даже антизападное образование. «Идейная непримиримость» и противостояние утверждались даже тогда, когда уже были признаны, казалось бы, принципы мирного сосуществования и даже сотрудничества.
Конечно, отличительной чертой советской системы была ори-ентация на всемерное развитие материального производства, чтобы «догнать и перегнать» наиболее передовые страны. Для всей офи-циальной культуры советского общества была характерна уста-новка на то, что «главное - это материальное производство», до-полнявшаяся лозунгами «Техника решает все», «Кадры решают все». Это находило воплощение в «пятилетних планах», в кото-рых подавляющее место отводилось отчетам и планам о росте тяжелой промышленности. Однако хорошо известно, что это производство было направлено не на удовлетворение челове-ческих потребностей, а во многом на утверждение того анти-западного (антибуржуазного) типа социальности, в котором исключались рыночные отношения, опосредованные капита-лом, и утверждался «социалистический коллективизм». Дру-гой задачей этого производства было «отстаивание завоеваний социализма», что и привело к наращиванию гигантского воен-ного комплекса и огромным «престижным» тратам, самосо-хранению властной системы и т.д.
Таким образом, коммунизм в советской России предстает как грандиозная попытка преодоления тех цивилизационных разры-вов, которые донимали эту огромную страну на протяжении веков:
природно-языческое начало провозглашалось первичным в «материалистической философии» для того, чтобы устранить как «иллюзии» и «предрассудки» все прежние формы религиозности и создать культ производства, подчинив его сверхсоциальному и сверхличностному принципу «общей справедливости». Материа-лизм тем самым избавлялся от «буржуазности», от привязанности к благосостоянию, вещизму и приобретал безличное содержание;
обретение свободы состоит в «признании необходимости» и самоотверженном подчинении деятельности человека сверхпро-грамме, воплощающей такую необходимость;
государство воплощает в себе осознанную общественную необходимость и укрепляется в ожидании периода, когда оно «по-степенно отомрет»;
конечное спасение должно наступить в скором будущем, когда «наступит коммунизм», и ради этого можно принять все текущие ограничения;
отменяются, изживаются, или ослабляются все ограничен-ные, локальные формы бытия - семейные, клановые, территори-альные, национальные, религиозные - в пользу «интернациона-лизма», объединяющего всех «трудящихся» на классовой основе.
Интенсивная идеологическая обработка широких слоев населения в сочетании с массированным соцреализмом в художественной культуре должна была быстрыми темпами стереть суще-ственные различия между национальными группами, сведя эти различия к форме с единым содержанием.
Структура советской социокультурной жизни складывалась по принципам, присущим незападным цивилизациям. Как и водит-ся, в ее основе было три компонента:
а) сакрализованные фигуры Учителя и Основателя (Основоположника);
б) сакрализованное учение, сопровождаемое огромными комментариями, интерпре-тацией, догматикой, чтобы связать с ним мировоззрение общест-ва и основные сферы духовной регуляции;
в) партия как инсти-тут, выступающий организатором и вдохновителем всей идеоло-гической жизни, а через нее подчиняющий себе в той или иной степени функционирование других сфер.
Эта основа держала на себе всеобъемлющую систему духов-ного производства, утверждающую единообразную культуру - и не только в мировоззрении, но и в образе жизни, языке, нормах поведения, желательных ценностях и перспективных идеалах. Все это воплощалось в крупномасштабной системе идеологического воспитания, образования, культуры соцреализма, насаждалось через массовую культуру.
На уровне теоретического сознания потребности формируе-мой цивилизации связывались с «борьбой за новое, передовое», отвечающее непреложной исторической необходимости. На мас-совом уровне эти надличные принципы приобретали неизбежно персонифицированный вид, связывались с вождем, как подлин-ным выразителем этого начала. В этом и состоит «тайна» столь губительного культа, в котором земной, злобный и жестокий - или же никчемный и неспособный - вождь возводился почти до уровня космического всезнания и всемогущества. От него шел прямой канал веры в «правое дело» партии, а от нее к онтологи-ческому сверхпринципу, принадлежность к которому вызволяла обездоленных из тьмы небытия. Все духовное пространство об-щества было обставлено предметными воплощениями этого спа-сения как надличностной реальности, придающей смысл каждой индивидуальной жизни: музеи, лозунги, символы, ритуалы, изда-ния классиков марксизма-ленинизма, обязательная партийная литература, специальная агитационная массовая культура и т.д.
Всякий культурная жизнь приводились и соответствие с дог-матами марксизма-ленинизма и культом вождя. Изымались все направления и произведения, которые могли восприниматься как идущие вразрез с официальной идеологией и культом. Первое, иаиболее почетное место в издании книг, кинематографии, драматургии, живописи не только в пропагандистской, но и в художественной культуре отводилось идеям и символике официаль-ного культа. Как современная обстановка, так и история подле-жали соответствующей интерпретации, фальсификации и пере-писыванию для приведения их в соответствие с принципами идео-логии. Важной частью тоталитарной культуры была политичес-кая мифология, ведущими темами которой были «строительство социализма», «единство партии и народа», «капитализм - отжив-ший и обреченный строй», «слава КПСС» и т.д.
Идеология, оторванная от действительности, превращалась в средство официальной идеализации жизни. Реальность подлежа-ла не объективному осмыслению, а «правильной трактовке». За-малчивание и искажение действительности привели к широкому распространению двойного мышления, лицемерия и цинизма.
Унификация культурной жизни достигалась изъятием и за-малчиванием нежелательных элементов культурного наследия или новых направлений, провозглашением некоторых классических или же новых официально признанных направлений «академически-ми», их всемерной государственной поддержкой через систему офи-циальных творческих союзов, почетных званий, премий, привиле-гий и т.д. Организационным воплощением такой политики стало установление жесткого бюрократического контроля над всей твор-ческой и научной деятельностью. Была проведена централизация и объединение творческих союзов и научных организаций как сред-ство подчинения их работы партийному руководству.
Темпы решали не только - и не столько - задачу экономи-ческого соревнования. Как известно, последнее отнюдь не стало достижением «зрелого социализма». Главный критерий заключался в утверждении многоликого политического единства и социаль-ной однородности советского общества (впрочем, жестко разде-ленного на «народ» и «номенклатуру»). Тому же способствовали и тщательно регулируемые духовные средства.
Несомненная устойчивость и стабильность советской систе-мы была обязана во многом радикальному устранению противо-речий, которые раздирали имперскую Россию. Снятие принци-пиальных различий между гетерогенными социальными и этни-ческими образованиями и их объединение - и не только прину-дительное, но и во многом идеологически мотивированное - не-сомненно создавали большую степень стабильности. Прочность режима в противостоянии внешним антагонистам также способ-ствовала его принятию - ценой превращения всего земного шара в арену противостояния двух мировых держав.
Однако, создав жесткую тотальную систему регуляции общества, устранив или же загнав вглубь прежние противоречии, раздиравшие Россию (или другие страны социализма), государственно-партийная система столкнулась с неразрешимыми проти-воречиями. Главным из них была неспособность к устойчивому развитию, что вытекало из той насильственной «консолидации», которая сковывала внутренние ресурсы общества и требовала по-стоянного напряжения сил и огромных ресурсов на противостоя-ние «внутренним проискам» и «враждебному окружению». Необ-ходимость повышения мобильности общества требовала усиле-ния его дифференциации, развязывания инициативы, а значит, допущения плюрализма - и не только в формах собственности, но и в принципах отношения к миру, смыслах и нормах деятель-ности. Огромные силы государственно-партийной системы рас-ходовались на то, чтобы ограничить все пути независимой мо-дернизации и подчинить все общество единым принципам, со-гласованным с верховным центром.
Социокультурные проблемы модернизации России
Приведенный выше социологический анализ исторической динамики русской культуры дает возможность выявить и некото-рые общие социокультурные тенденции, сложившиеся в нашей стране в период перестройки. Как мы видим, в этих тенденциях следует выявлять не только собственно политические и хозяйст-венные стороны, на которые обращается преимущественное вни-мание. Без учета духовных закономерностей общественной жиз-недеятельности всякий анализ не пойдет далее публицистики одно-го года или даже недели. Недооценка этих закономерностей, от-сутствие должного понимания социокультурных принципов функ-ционирования общества приводит ко многим издержкам и кри-зисным тенденциям в российском обществе.
За последние годы в российском обществе были проведены радикальные преобразования, которые привели к основательным изменениям в экономическом, политическом, социальном и куль-турном планах. Все более значительное место в обществе занима-ют рыночные отношения. В нарастающей степени идет привати-зация государственной и коллективной собственности и ее пере-ход в частную собственность. Преобразуются институты исполнительной, законодательной и судебной власти. Меняется система государственного управления, в которой происходит все боль-шая децентрализация. Идет процесс формирования многопартий-ности. В обществе складывается обстановка политического, идеологического, национального и религиозного плюрализма, выра-жающегося как в разнообразии частичных позиций и ориента-ции, так и в их напряженной полемике и соперничестве.
В идейно-политическом плане соперничество привело к офор-млению нескольких основных направлений, которые резко рас-ходятся между собой как в оценке сложившейся ситуации, так и перспектив изменения социально-экономического, политического и социокультурного устроения России. Многообразие точек зре-ния зачастую заменяется противостоянием противоположных подходов, складывающихся в некоторые «лагеря». Согласно прин-ципам западнического радикального крыла модернизаторов Рос-сия должна максимально быстро преодолеть «груз прошлого», все «соблазны» и «пагубные утопии», встречавшиеся на ее пути. Иногда как констатация неизбежности, но иногда и с явным удовлетво-рением отмечается, что произошло «крушение» и «распад» Рос-сии и в ее истории наступил «переломный период». Россия долж-на изменить свой геополитический и цивилизационный облик, а во многом сменить и сам народ, представленный «многочислен-ными, но отсталыми группами и слоями». По таким представ-лениям максимально быстрое и форсированное усвоение запад-ных, прежде всего американских, образцов обеспечит необходи-мое осовременивание российского общества, без чего оно может скатиться до уровня второстепенной слаборазвитой страны.
