Женская занятость и безработица в 2000 г.
2
СОДЕРЖАНИЕ
- ПОЛОЖЕНИЕ НА РЫНКЕ ТРУДА 2
- РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ЗАНЯТОСТИ ЖЕНЩИН 9
- СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАБОТАЮЩИХ ЖЕНЩИН 14
- ОБ ОПЫТЕ СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ 20
- ПЕРСПЕКТИВЫ ЖЕНСКОЙ ЗАНЯТОСТИ 27
- МЕРЫ ПО ПОДДЕРЖКЕ РАБОЧИХ МЕСТ И ДОХОДОВ ЖЕНЩИН 32
- ЛИТЕРАТУРА 36
Женщины в домашнем хозяйстве (тыс. чел) | ||||
Не хотят работать | Хотят работать | Из них: отчаялись найти работу | ||
Май 2000 г. | 1957 | 3184 | 321 | |
Май 1999 г. | 1890 | 3511 | 338 |
Почему же при всех перечисленных негативных моментах для женщин в кризисной России сохранились столь значительные масштабы женского труда? Здесь, несомненно, сказался фактор его необычайной дешевизны - в России традиционно низка цена рабочей силы женщины, в том числе обученной и квалифицированной. Это во многом наследство СССР, где централизованная тарифная политика хотя официально устанавливала единые по полу тарифы, но фактически отдавала предпочтение оплате труда в мужских отраслях: в тяжелой промышленности, на строительно-монтажных работах, на транспорте. Отсюда хуже оплачиваемыми оказались легкая, пищевая, образование, здравоохранение - отрасли с преимущественно женской занятостью. Мужчинам выплачивались большие надбавки за тяжесть работ, доплаты за сверхурочные, начислялись районные коэффициенты на Севере. В пользу мужчин сложилась и должностная иерархия, а следовательно, заработки практически на любом предприятии и организации. В целом в советский период указанные различия в оплате труда по полу оценивались по народному хозяйству как одна треть.
Определяя эту разницу в оплате сегодня, следует видеть два ее уровня: внутрифирменный и общеэкономический. В пределах одной фирмы зарплата женщин и мужчин одинаковых профессий приблизительно на одном уровне (учителя школ - 99,7%, врачи - 82%, маляры - 91%, бортпроводницы - 86% и т.д.).
В отраслевой и межотраслевой составляющей, окончательно формирующей общенациональный показатель гендерной дифференциации, несколько иная картина. Проведенное в 1998 г. Госкомстатом обследование по заработной плате мужчин и женщин в ведущих отраслях народного хозяйства показало амплитуду различий по полу от 10% в сельском хозяйстве, 17% в образовании до 41% в геологии. В 1999 г. эти показатели составили соответственно 12, 22 и 45%. Разница в оплате труда женщин и мужчин в экономике России составила 30% в 1998 г. и 35% в 1999 г.
Анализируя сложившуюся ситуацию, мы видим, что: а) труд женщин хуже оплачивается везде, даже там, где их большинство; б) их положение вертикально и горизонтально более выровнено, чем у мужчин; в) женская отраслевая иерархия зарплат в принципе повторяет мужскую: если женщина работает в отрасли с преобладанием мужского труда, у нее выше шансы получать больше, чем у товарки по профессии в женской отрасли, и т.д.
Судя по всему, существующая разница в оплате труда женщин и мужчин возрастет (по данным ВЦИОМ, они сами оценивают ее величину как почти двойную), имея в виду промышленную политику нашего государства, поведение частного капитала, редкие и незначительные индексации ставок бюджетников. Так, в 2001 г. зарплату бюджетников намечается повысить всего на 20%, тогда как, судя по предыдущему году, энергетика, добывающие отрасли, металлургия будут иметь темпы прироста, опережающие социальную сферу примерно в 1,5 раза.
И дело тут не в традиционном отставании женской заработной платы по фактору условий труда, профессионально-отраслевого и должностного неблагополучия, но и в общем нищенском уровне оплаты труда для всех (80 долл. в месяц в 2000 г), из которого женщинам как "второму" работнику достаются заработки лишь на уровне выживания. Мужские профессии, особенно в добывающих отраслях, и оплачиваются выше, чем в социально-культурной сфере, в легкой промышленности, и отличаются принципиально. Они обеспечивают содержание работника и его семьи, тогда как при женских занятиях такая норма не соблюдается. В августе 2000 г. при прожиточном минимуме трудоспособного 1350 руб. в месяц работа учительницы, воспитательницы, медсестры, ткачихи, штамповщицы, упаковщицы, лаборантки, уборщицы (все перечисленные профессии в русском языке женского рода) оплачивается ниже прожиточного минимума и без учета иждивенца и позволяет всего лишь выживать, особенно если в семье нет мужчины - истинного ее кормильца. Это ли не реальная дискриминация по полу?
Нужны десятилетия если не для ликвидации такого положения, то хотя бы для сближения затрат мужчин и женщин. По долговременным наблюдениям, как бы ни росли время от времени заработки в пользу женщин, данный процесс носит всего лишь "догоняющий" характер. Эта пропасть образовалась давно, ее корни в общественных отношениях, она, если хотите, - один из признаков структурно-экономической отсталости России, когда сырьевые отрасли не были потеснены обрабатывающими, а домашнее хозяйство - специализированным сервисом.
В 1999 г. в легкой промышленности, воспользовавшись увеличением курса доллара, сумели обеспечить повышение средней заработной платы работницам почти на 70%. Результат - зарплата чуть больше 1300 руб. в месяц. Если сейчас самые хорошие зарплаты по отраслям с преобладанием женского состава (управление, пищевая промышленность, связь) в среднем достигают 2,5 - 3 тыс. руб. в месяц, то все равно это несравнимо с выплатами по 4 - 7 тыс. руб. работающим мужчинам в добывающих отраслях.
Проблема серьезна, однако в системе государственных мер политики занятости и трудовых отношений не просматривается общественная потребность в регулировании оплаты труда по полу. В определенной степени этому, вероятно, мешает бытующее мнение о том, что недоплаты женщинам в заработках за труд компенсируются их повышенной долей в социальных выплатах, связанных с материнством и родительством.
К тому же началось снижение цены рабочей силы в части тарифа на социальное страхование, в основном поступающего в пользу женщин (с 38,5 в 2000 г. до 36% в 2001 г). А социальные выплаты предприятий в той же цене пока ничтожны (33-38 руб. в месяц). Все это при условии сокращения сложившихся различий и тем более их роста увеличивает абсолютную дифференциацию в цене наемного труда.
С оживлением экономики, продолжением структурной промышленной политики и политики фактического замораживания минимальной заработной платы, критического отставания ставок в бюджетной сфере абсолютные различия в женских и мужских трудовых доходах грозят вывести российский рынок труда не на уровень передовых стран, а государств со значительно более низким уровнем развития. Это обостряет проблему значимости самостоятельного дохода работающей женщины, являющегося основой ее экономической независимости и реального равноправия.
Поэтому особенно важен учет гендерной составляющей в программах воздействия на рынок труда, в политике занятости.
РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ЗАНЯТОСТИ ЖЕНЩИНПоговорим о гендерных проблемах труда и занятости по регионам, используя выборочные обследования Госкомстата за 1992-2000 г. г. Они, как известно, не совсем совпадают с прежним делением по экономическим районам: Тюмень из Западно-Сибирского региона попала в Уральский, Башкортостан и Удмуртия из Уральского перешли в Поволжский округ; в нем же оказались все субъекты бывшего Волго-Вятского района; ликвидирован Северный экономический район, его территории объединены с прежним Северо-Западом под единым названием; вместо Северо-Кавказского региона появился Южный округ, включающий Астраханскую область. В соответствии с данными Госкомстата, российский рынок труда имеет достаточно выраженную специфику. Самый значительный контингент работающих женщин сосредоточен в Центральном и Поволжском регионах. Естественно, что это соотношение для таких крупных конгломератов повторяет масштаб рынка труда: чем больше общая численность занятых, тем больше и занятых женщин. Однако эта пропорция не всегда соблюдается, так как существуют трудоизбыточные регионы (Южный в первую очередь) в прежнем понимании, когда наблюдается диспропорция между трудоспособным населением и уровнем развития локального хозяйства в условиях полной занятости. По отдельным областям ситуация складывается следующим образом: в Москве трудится максимально большое количество женщин - 2,1 млн. чел., за ней следует Свердловская область - 1 млн. чел., в Ростовской, Самарской, Нижегородской, Челябинской областях работают по 0,8 млн. женщин. Анализируя этот перечень областей, видим, что все они - индустриально развитые и бюджетопроизводящие субъекты РФ в основном в европейской части РФ. За Уралом всего три таких региона: Тюменская и Кемеровская области, а также Красноярский край с занятостью по 0,6 млн. женщин. Процесс высвобождения женщин с 1992 г. прошел по всем территориям, но с разной степенью интенсивности. Наименее интенсивным он был в Центральном, Северо-Западном и Уральском округах, на среднем уровне - в Поволжье и Южном (хотя по-разному внутри региона). Относительно больше потеряли в этом плане в Сибирском и Дальневосточном регионах (см. таблицу 2). С началом экономического оживления в 1998-2000 г. г. наблюдается более благоприятная картина. В большинстве регионов увеличилось количество работников, как мужчин, так и женщин. Однако продолжала сокращаться женская занятость в национальных образованиях (Ненецкий АО, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Республика Алтай, Усть-Ордынский АО, Чукотский АО, Республика Саха), а также в Читинской и Рязанской областях и Приморском крае. Таблица 2.Территориальное распределение численности работающих женщин (Госкомстат, август 2000 г).Округ | Занятое женское население (млн. человек) | В% к общей численности работающих женщин | |
Центральный | 8,2 | 28 | |
Северо-Западный | 3,2 | 11 | |
Южный | 3,5 | 12 | |
Приволжский | 6,5 | 22 | |
Уральский | 2,6 | 9 | |
Сибирский | 4,0 | 13 | |
Дальневосточный | 1,5 | 5 | |
Всего РФ | 29,6* | 100 |
Выборочное обследование. По балансовым данным, численность занятых женщин в 1999 г. составила 30,5 млн. человек, в 2000 г. этот показатель увеличился.
Изучение занятости по регионам в разрезе полов требует проведения ряда экспертных оценок, свидетельствующих о качестве этой занятости. Речь идет о степени равномерного участия женщин и мужчин по сферам деятельности, отраслям, видам профессий. Чрезмерное сосредоточение одного из полов в том или ином сегменте рынка труда (монозанятость) свидетельствует о профессиональной сегрегации, идущей рука об руку с фактической дискриминацией.