Очень часто нам приходится сталкиваться с ситуацией, когда наша собственная шутка не вызывает ожидаемой реакции, будь то смех или хотя бы улыбка. А если мы сами не находим ничего смешного в шутке приятеля? Как поступать тогда? Тем более, если кто-то подшутил над кем-то, и этот второй обиделся. Обычно те люди, у которых прекрасное чувство юмора, прекрасно начинают общение, а у кого это столь важное чувство отсутствует - затрудняются начать разговор, познакомиться. С этим можно согласиться, можно и не соглашаться, но факт остается фактом и не каждый из нас обладает чувством юмора. Трудность обнаружения у самого себя слаборазвитого чувства юмора заключается в том, что вообще не существует людей, которые бы не смеялись, которым бы не бывало смешно. Но смех может вызываться разными причинами. Например, нельзя считать уместным смех при виде упавшей полной женщины, которая шла по улице, неся тяжелую сумку с продуктами. Но есть люди, которым это смешно, и тем смешнее, чем больше разных вещей выкатится из сумки упавшей, чем больше будет грохота. Человек, способный рассмеяться при этом, вероятно, не способен придумать ничего смешнее, как убрать стул из-под садящегося на него человека. Можно почти с полной уверенностью сказать, что такой "шутник" еще не дорос до понимания действительно смешного и плохо знает или не знает лучших образцов юмора. Но это не значит, что чувство юмора нельзя развить [15; c. 87].
УСТАНОВКИ
При очерченном подходе речедеятельностная норма общения предстает собранием речекоммуникативных обязанностей и прав личности. По отношению к этическому компоненту речевой культуры базовым концептом можно считать национальную культурно-речевую традицию, а принципом описания - исчисление основных этических установок речевого общения с последующим описанием поведенческих реализаций этих установок в речевых тактиках и приемах речевого пользования, применяемых коммуникантами во всех или в части ситуаций.
Этическая линия речевого общения обеспечивается не только специальными формулами вежливости и параллельными номинациями разной стилистической окрашенности. Этическое равновесие достигается также за счет речеповеденческих операций в области всех текстовых категорий (люди общаются посредством текстов) и выбора речевых стратегий [16; c. 45].
Оформление этического содержания общения принципиально вариативно, и необходимо говорящему: вариант осуществляется на основе этических установок и психологических характеристик коммуникантов (антропологический фактор - ведущий), но и с учетом сферы речевой деятельности (интралингвистически это фактор функционального стиля), а также социальных ролей коммуникантов (интралингвистически - фактор владения речью, или речевой компетенции). При описании ядра этического компонента - общих этических норм - вторичные по значению факторы могут быть отодвинуты. Полное описание компонента предполагает учет всех трех групп факторов.
Для демонстрации высказанных положений остановимся на паритетности как главном этическом принципе речевого общения [18; c. 90] и вежливости как его основном культурном ориентире [26; с. 38]. В плане анализа - разговорные тексты как материал непринужденного неофициального речевого общения, те из них, в которых психологическая цель, т.е. собственно общение, общение как гуманитарная ценность, ставится коммуникантами выше информационно-логических целей. Такая иерархия целей - фатическое общение, по Т. Винокур - характерна для разговорной беседы, болтовни как разговорного жанра, может быть, для флирта. Для сопоставления избирается официально-деловой стиль как совокупность текстов с противоположными доминантами, прежде всего, с доминированием логического содержания.
Установка на фатическое общение дает каждому коммуниканту следующие права: 1) на подчинение логического содержания разговора фатическому, направленному на само общение; 2) на самоутверждение и открытое самовыражение; 3) на аксиологическую свободу, т.е. возможность подвергать индивидуально-субъективным оценкам любой предмет речи и компонент коммуникативного акта; 4) на регуляцию речевого поведения партнера в рамках нормативно-культурных взаимодействий и в соответствии со своим установкам и самочувствием; 5) на индивидуальную речевую манеру: 6) на взаимность со стороны речевого партнера по всем параметрам коммуникации.
Названные права (интуитивно собранный их перечень, безусловно, весьма приблизителен) оборачиваются для коммуниканта следующими обязанностями: 1) владеть техникой фатического общения и подчинения ему логического содержания речи; 2) владеть способами и самовыражения и знать границу культуры и "антикультуры" в этой области; 3) пользоваться широким спектром оценок, соотнося их с системой нравственных правил культурного сообщества и с личностью своего речевого партнера; 4) помнить о взаимности коммуникативных интересов и адекватно реагировать на регуляцию своей речи партнером; 5) соотносить индивидуальные привычки и творческие потребности с культурно-речевым сводом коммуникативных качеств речи и речевой компетенцией партнера, соблюдать меру в области речевой свободы; 6) сохранять модальную стратегию вежливости [18; c. 97].
Технологически реализация прав и обязанностей личности выражается в конкретных речедеятельностных операциях, инвентаризация которых и должна составить "тело" научного описания этического компонента речевого общения. Основания группировки таких операций пока не ясны, но в качестве начального опыта может быть предложена группировка на категориально-текстовой основе в рамках процессуального представления о тексте.
Возьмем категорию текста в ее процессуальном развитии и попытаемся проследить операции говорящего с темой в терминах прав и обязанностей, сосредоточившись на первой дихотомии из приведенных выше перечней: «право» подчинять логическое содержание разговора фатическому и «обязанность» владеть культурной техникой фатического общения. В обобщенно-текстовом виде названное право реализуется как допустимость политематичности предметно-логического ряда в фатическом речевом общении под влиянием субъективно-модального доминирования [14; c. 35].
В более конкретном операциональном представлении под углом зрения прав / обязанностей коммуниканта наблюдается следующее:
1. Коммуникант имеет право инициировать интересную с его точки зрения предметную тему для ее совместного обсуждения.
Обязательства, накладываемые при этом на инициатора, заключаются в том, что тема должна быть приемлема с общих этических позиций (объективно-этический аспект), а также с этических позиций речевого партнера (субъктивно-этический аспект). Тематика начальных эпизодов в разговорно-фатических жанрах давно осмыслена и в значительной степени интернациональна. Это новости, погода, искусство и другие темы, ориентированные на занимательность и оптимизм.
Фатическое общение традиционно накладывает ограничения на сложные и болезненные темы быта и бытия, набор которых также осмыслен в культурной традиции (смерть, личные трагедии и др.). Если же этих тем не избежать, то они не инициируются в самом начале общения и не обсуждаются глубоко и пространно. Исключение составляет разговор - совместная жалоба, имеющий хождение в русском речевом быту.
Ключевые глаголы тематических инициатив - это ГОВОРИТЬ / СКАЗАТЬ, РАССКАЗАТЬ И СЛЫШАТЬ / СЛУШАТЬ, ПОСЛУШАТЬ. В репертуаре реплик - стандартны формулы: говорят что …; вы уже слышали, что …; слушайте, что вчера было …, а также индивидуализированные варианты: Ни за что не догадаетесь, что вчера было……! Ну ты вчера как в воду глядел …; Нет, все-таки зря меня в экстрасенсы не берут …
Установка на вежливость и паритетность обязывает коммуниканта время от времени запрашивать предметную тему у речевого партнера, т.е. передавать ему право инициативы в предметно-тематической области: Расскажи про своих, пожалуйста. А у вас что новенького? Ну, кто чего и как?
Для сравнения - в деловой беседе наблюдается операциональное сходство (фатическое начало необходимо для создания комфортной атмосферы общения), но отбор начальных тем гораздо строже, репертуар реплик тематической инициативы более стандартен.
2. На этапе развития предметно-логической темы коммуникант имеет право на относительно пространное развертывание разговора (в ориентации на общие законы логики и риторики: деление на подтемы, аргументация и иллюстрация, сопоставление и т.д.), а также обязанность корректировать данный процесс в зависимости от роли речевого партнера. Партнер может быть равноправным разработчиком темы, внимательным слушателем, оппонентом говорящего и т.д., так что варианты развертывания темы будут весьма различны.
Гармоничное течение фатического жанра предполагает постоянную заботу о речевом равноправии или, в случае признаваемого неравноправия, соблюдения ролевого статуса коммуникантов. Обязанность каждого коммуниканта - заботиться о заинтересованности темой со стороны речевого партнера и выказывать собственную заинтересованность либо незаинтересованность. Если речевой партнер участвует в развитии темы путем пространных высказываний, уточняющих вопросов, "поддакивания" и эмоциональных реакций, то инициатор имеет право на продолжение предметной темы. Если же интеллектуальная и эмоциональная активность речевого партнера стремится к нулю, значит, налицо тематическое неприятие или тематическая усталость, и тогда предложивший тему собеседник обязан ее сменить или откликнуться на предложение партнера о замене.
В деловом диалоге коммуникант имеет право на тематическое движение лишь в рамках заданного предметно-понятийного пласта, диктуемого практической и прагматической целью общения. Произвольное же предложение посторонней темы не принято (хотя может свидетельствовать о дополнительной скрытой стратегии инициатора).
Установка на паритетность требует смены ролей и постоянного балансировании между собственными интересами и интересами собеседника. Культурная диспропорция может быть восстановлена за счет специальных речевых приемов. Так, злоупотребление в предметно-тематической сфере, желание говорить на определенную тему больше, чем того желает речевой партнер, может регулироваться последним с помощью "речевых придержек": "нулевой реакции" на говоримое, что через некоторое время осознается коммуникативным лидером (в норме.); краткого замечания, нацеленного на свертывание темы: Ну, это уже как всегда; Мне про это уже рассказывали; Ты уже говорила; Да-да, бывает, но верится с трудом; Ты так считаешь?; легкий упрев собеседнику: Стоит ли так волноваться? По-моему, это пустяки; Не делай из мухи слона. Сдерживание чужой речи, особенно эмоционально окрашенной - действие, этичность которого всегда под вопросом. Это сложная речекультурная техника, пограничная с проявлениями "антикультуры", она регулируется тактом собеседников, и здесь меньше всего речевых стандартов.
3. Замена предметно-логической темы - это способ продвижения разговора по субъективно-модальному направлению. Вероятно, каждый жанр фатического общения характеризуется собственным ритмам тематических фрагментов, но в любом из них говорящие меняют предметно логические темы. Данная операция отражена в соответствующих клишированных конструкциях: А не сменить ли тему? Давай на другую тему перейдем; Это трудная тема; Лучше эту тему не затрагивать и др. и номинациях: больная тема; благодатная тема; близкая тема и др. Регуляция тематического ряда осуществляется с помощью большого количества индивидуализированных реакций, часто в форме намека: Не сыпь мне соль на рану; Не затрагивай больную для меня тему.
Возможно, объем предметно-логического развертывания темы в непринужденном неофициальном общении регулируется национальной речевой культурой не только логически и психологически, но и биологически. "Тематическая усталость" может определяться, в частности, биологическими ритмами, климатическими колебаниями, состоянием здоровья говорящего.
4. Завершение текста анализируемых жанров характеризуется устранениям предметно-логической темы (тем) в пользу субъективно-модальной содержательной сферы. Используется лишь напоминание о теме: Насчет ... я тебе завтра позвоню; О … не волнуйся, все будет в порядке; с … - это у тебя здорово получилось. Уже приведенные примеры показывают, что говорящим проведена селекция поднятых ранее тем. Упоминают при прощании ту тему, которая произвела наибольшее впечатление, подавалась как наиболее значимая для собеседника, т.е. функционально первостепенная. В роли таковой может оказаться как практически важная, так и сугубо интеллектуальная или эстетически интересная.
Каждую из рассмотренных выше позиций можно преобразовать в ряд культурно-речевых рекомендаций - операциональных правил выстраивания текста определенного стиля и жанра. Добавим мысленно аналогичное рассмотрение других категорий и выведение правил оценивания, психологического самораскрытия влияния на собеседника. В целом за их сводом будет стоять лингвокультурологический феномен прав и обязанностей личности в речевом общении.
Антиномия речекоммуникативных прав и обязанностей может быть поставлена в центр коммуникативной ортологии, которой под силу будет описание типичных речевых операций при порождении текста, а также определение различных типов личности в речевом общении: коммуниканта законопослушного и нарушающего законы общения, превышающего и занижающего свои права и т.д. Главное же, что ортология при таком подходе способна стать не складом вещей, но руководством к действию [12; c. 45].
1.4. Условия эффективности восприятия речи
Из всех умений, определяющих общение, умение слушать является самым необходимым, и именно оно требует совершенствования в наибольшей степени. «Талантом собеседника отличается не тот, кто охотно говорит сам, а тот, с кем охотно говорят другие» (Ларошфуко). Неумение слушать является основной причиной неэффективного общения, поскольку именно оно приводит к недоразумениям, ошибкам и проблемам.
В процессе человеческого общения со всей наглядностью проявляется различие двух, казалось бы, близких понятий: «слушать» и «слышать». Мы не слушаем, потому что ошибочно думаем, что слушать – это значит просто не говорить, но это далеко не так. Слушание – активный процесс, требующий внимания к тому, о чем идет речь. Слушающий, в отличие от читающего, не может отвлечься даже на очень короткое время, поскольку словно умирает в тот момент, когда оно слетает с уст говорящего. Поэтому это умение необходимо тренировать в себе, чтобы всегда быть в форме [17; c. 101].
Большинство наших реакций мешает собеседнику и нарушает ход его мыслей, не обеспечивает правильного понимания слов и чувств собеседника, создает у него ощущение, что его не слышат, считают его переживания смешными, незначительными. Эти помехи неизменно заставляют собеседника прибегать к защите, вызывая раздражение и возмущение (например, когда судим все, что слышим, перебиваем собеседника, не дослушав, не умеем сдержать отрицательные эмоции). Слушание – это волевой акт, включающий так же и высшие умственные процессы. Чтобы услышать, мы должны заплатить вниманием, а это нелегкий труд. В стиле слушания отражаются наши личности, характер, интересы и устремления, положение, пол и возраст.
Понаблюдав за тем, как слушают друг друга 2-3 человека, ведущие общий разговор, можно убедиться в том, что слушание – активный процесс. Это справедливо еще и в том смысле, что оно требует владения определенными приемами, которые существенно повышают эффективность общения [24; c. 49].
Управление произвольным вниманием – действенное средство повышения эффективности коммуникаций. Вместе с тем, это и самое трудное, поскольку человеческое внимание постоянно отвлекается. Именно поэтому много людей слушают плохо. Некоторые приемы очевидны, как, например, использование визуального контакта и определенных жестов. Другие менее очевидны и связаны и нашим отношением к собеседнику, пониманием, одобрением, эмпатией по отношению к говорящему. Мы говорим: «Я весь внимание», когда горим особым желанием услышать что-нибудь интересное. Бессознательно мы принимаем соответствующую позу: поворачиваем лицо к говорящему, устанавливаем с ним визуальный контакт, другими словами, внимаем собеседнику. Мы принимаем эту позу безотчетно. Но этим приемом следует пользоваться сознательно, т.к. осознанное умение быть внимательным – эффективное средство повышения восприятия речи собеседника. Внимание слушающего помогает говорящему. Экспериментальные исследования публичных выступлений и частных бесед показывают, что если слушатели слушают внимательно, то говорящий начинает говорить четче, чаще использовать жесты, иными словами, «входить» в роль [10; c. 22].
Немаловажную роль для установления контакта и общения играет положительный язык поз и жестов. Поза может выражать желание или нежелание слушать и общаться.
Простым, но действенным методом повышения эффективности слушания является нерефлексивное общение. Состоит оно по существу в умении внимательно молчать. Такое восприятие можно назвать пассивным условно. Нужно лишь простейшие нейтральные побуждающие реплики или невербальные средства – повторение последних слов говорящего, «зеркало», междометия («угу» - поддакивание), кивки, мимические реакции, контакт глаз. Такие приемы вдохновляют говорящего, снимают напряжение, возникающее из боязни быть не понятым. Нерефлексивное слушание больше всего подходит для напряженных ситуаций. Это дает слушателям эмоциональное облегчение. Нерефлексивное слушание очень полезно, но пользоваться им надо умело.
Для более точного понимания собеседника применяют приемы рефлексивного слушания. Оно является объективной обратной связью с говорящим, используемой в качестве контроля точности восприятия услышанного [11; c. 212].
В данном случае обратная связь дается слушающим в речевой форме через следующие приемы: задавание открытых и закрытых вопросов по теме разговора, перефразирование слов собеседника, позволяющее изложить ту же мысль другими словами (парафраз), резюмирование и изложение промежуточных выводов.
Итак, чтобы стать хорошим собеседником, нужно стать хорошим слушателем. Очень редко люди защищены от тонкой лести пристального внимания.
Многие люди не могут произвести хорошее впечатление только потому, что не умеют внимательно слушать. Они настолько заинтересованы тем, что хотят сказать сами, что забывают держать уши открытыми, более того, когда мы настроены отрицательно, то бываем неоправданно критичны, что затрудняет взаимопонимание и активное слушание, вызывает враждебность говорящего. Так же не следует давать непрошенных советов, пока не просят. Непрошенный совет дает, как правило, тот, кто никогда не поможет.
Для приобретения коммуникативных навыков необходимо наблюдать за особенностями общения других (как наглядное пособие). Иначе это – обучение плаванию на берегу [21; c. 176].
ВЫВОДЫ:
1. Коммуникация – специфический обмен информацией, в результате которого происходит процесс передачи информации интеллектуального и эмоционального содержания от отправителя к получателю.
2. Существует четыре теоретических моделей коммуникации: психоаналитическая (З. Фрейд, К. Юнг), экзистенциалистская (М. Бубер, К. Ясперс), понимающая (М. Вебер), футурологическая (А. Тоффлер).
3. Установка на фатическое общение традиционно накладывает ограничения на сложные и болезненные темы быта и бытия, набор которых также осмыслен в культурной традиции (смерть, личные трагедии и др.). Если же этих тем не избежать, то они не инициируются в самом начале общения и не обсуждаются глубоко и пространно. Установка на вежливость и паритетность обязывает коммуниканта время от времени запрашивать предметную тему у речевого партнера, т.е. передавать ему право инициативы в предметно-тематической области
