Сложность, кризисность социализации молодежи состоит в том, что новые адаптационные и интернализационные процессы накладываются на прежние, пройденные в первичной социализации. Поэтому возникает проблема согласованности между первоначальными социальными адаптациями и интернализациями. Постигнутые индивидом приспособления к осваиваемому им миру значимых других, а также его изобретения (в понимании Г. Тарда) оказываются недостаточными на новом жизненном этапе.
В ранней юности подвергается сомнению обретенная ранее идентичность. Осознание необходимости решать взрослые задачи вызывает переживание того, как индивид выглядит в глазах других в сравнении с его собственным представлением о себе. В поисках нового чувства тождественности и преемственности молодым людям приходится вновь вести многие из сражений прошлых лет, привлекая к этому свои внутренние силы, а также реальных значимых "других". Эта новая, финальная на этапе перед взрослостью идентичность, есть нечто большее, чем сумма детских идентификаций. Новая идентичность есть чувство уверенности в том, что внутренняя тождественность и непрерывность сочетается с тождественностью и непрерывностью значения индивидуума для "других". Эта идентичность подтверждает готовность индивида интегрировать все свои прежние идентификации (индивидные и личностные) с возможностью выполнять социальные роли взрослого человека.
Реформирование российского общества обусловило изменение эталонов успешной социализации молодежи, совокупности правил передачи социальных норм и культурных ценностей от поколения к поколению. А.И. Ковалева [24, 25, 26, 27] основные особенности социализации российской молодежи рассматривает в контексте перехода от советской модели социализации (единообразной по нормативности, с равными стартовыми возможностями и гарантиями, обеспечивающей предсказуемость жизненного пути) к другой модели (пока лишь складывающейся вариативной, стратифицированной): трансформация основных институтов социализации; деформация ценностно-нормативного механизма социальной регуляции и становление новой системы социального контроля; дисбаланс организованных и стихийных процессов социализации в сторону стихийности; изменение соотношения общественных и личных интересов в сторону расширения автономии формирующийся личности и пространства для самодеятельности, творчества и инициативы человека [24].
Социализационные траектории молодежи
Согласно концепции социализации молодежи А. Ковалевой [24, 25, 26, 27], социализационная траектория – это показатель, который позволяет учесть объективную и субъективную стороны процесса социализации в условиях усугубляющейся поляризации общества. Социализационная траектория молодого человека рассматривается автором в нескольких срезах — 1) влияние внешней среды, 2) субъектность и 3) диспозиция личности в процессе социализации. Алгоритм ее построения основывается не на статических состояниях, а на динамике процесса социализации с учетом пройденного индивидом этапа жизненного пути, причем основные характеристики измеряются во временном континууме [25].
В ходе исследований, проведенных кафедрой социологии Московской гуманитарно-социальной академии [24], были установлены следующие тенденции социализационных траекторий российской молодежи. Прежде всего, обнаружено существенное обновление общей траекторной картины процесса социализации молодежи, подтверждающей преодоление унифицированной модели социализации. Социализационные траектории молодежи претерпевают как расширение горизонтальных дифференциаций, так и стратификацию, связанную с существенными различиями в образе жизни, образовании, доступе к информации и т. д. В социализационных траекториях молодежи проявляются отклонения в процессе социализации не только как формы девиации, но и как преждевременное или запаздывающее освоение социальных норм и культурных ценностей, обретение социальных ролей, а также затяжные кризисы социализации в молодежном возрасте, для которой рассогласовываются пути, сроки и способы становления. Эти траектории имеют общей тенденцией уменьшение государственного сегмента институтов социализации. "Разбегание" социализационных траекторий молодежи в условиях современного российского общества неизбежно. Но, несмотря на смену ориентиров общественного развития страны, утрату множества идентификационных доминант ("советский народ", "КПСС", "комсомол" и т. д.), советская модель социализации не в полном объеме, но в тех или иных проявлениях воспроизводится, сказываясь на социализационных траекториях.
В ходе того же исследования [24], обнаружена разрешающая способность таких индикаторов, как состав родительской семьи, профессия, образование и род занятий родителей, территориальная миграция, включенность в систему общего и профессионального образования, род занятий, структура досуга, круг сверстников, ценностные ориентации, референтная группа, самооценка, притязания, вещный мир [24].
1.8 Динамика ценностных ориентаций молодежи
При анализе динамики ценностных ориентаций молодежи необходимо учитывать действие двух механизмов — преемственности и изменчивости. Искусственная смена общественной модели, когда процесс формирования ценностей идет сверху, приводит к несовпадению общественных и индивидуальных изменений. Изменение социальных условий, смена общественных ценностных ориентиров ведут к тому, что механизм воспроизводства ценностных ориентаций перестает быть ведущим, уступая место адаптационным механизмам. Динамику этого процесса можно проследить через анализ индивидуальной ценностной системы личности:
— сохранение прежней ценностной системы субъекта, несмотря на происходящие общественные перемены. Сформированная в процессе прошлого опыта индивидуальная система ценностных ориентаций служит своеобразным фильтром для поступающей извне ценностной информации;
— расстройство индивидуальной ценностной системы. Состояние, которое означает индивидуальный ценностный вакуум, состояние отчуждения;
— развитие - такое изменение в ценностно-ориентационной системе личности, когда обогащается внутреннее содержание ценностных ориентаций с помощью механизма адаптации к изменившейся социо-культурной сфере.
При формировании собственной системы ценностей молодые люди ориентируются не только на общественную аксиологическую систему, но и на выбранные ими самими образцы для подражания. Так, например, если раньше молодое поколение стремилось быть похожим на космонавтов и геологов, воспитывалось на благородных поступках литературных героев, то сегодня они уже не служат образцом для подражания для 67% учащихся. Ниже котируются только политические деятели — 87% [14].
Различают несколько систем ценностей - интегрирующие — те, которые в основном консолидируют поведение субъектов и дифференцирующие — те, которые разъединяют субъектов, выявляя их специфичность и особенность в поведении: смысложизненная система — объединяет ценности человеческой жизни, предопределяющие цели бытия, человеческой сущности, ценности свободы, правды, красоты; витальная — вошли ценностные суждения, необходимые для сохранения и поддержания повседневной жизни, здоровья, безопасности, комфорта; интеракционистская - включает ценностные суждения важные в межличностном и групповом общении: хорошие отношения, спокойная совесть, власть, взаимопомощь; социализационная — включены те ценности, которые определяют процесс формирования личности [30, 31].
Смысложизненные ценности
Анализ смысложизненных ценностей современной молодежи в исследовании Гаврилюк и Трикоз [14] показал, что ценности добра, свободы и достойного продолжения своего рода не подвержены влиянию перемен в обществе. Для 79 % опрошенных, эти ценности - основа интеграции. А вот отношение к правде, красоте и, что особенно настораживает, к жизни — весьма неоднозначное. 71% респондентов считают, что “не всегда нужно стремиться к правде, иногда нужна ложь во спасение”. Для 77 % красота не является той ценностью, которая важна в нашем обществе, «спасти мир» сегодня не могут ни правда, ни красота.
Как показывают результаты исследования этических ценностей молодежи Соколова и Щербаковой [64], к чистоте совести стремятся 35% гуманитариев, в том числе 55% будущих учителей; среди негуманитариев около 70% не особенно озабочены моральной чистотой. Так, например, 65–70% студентов уверены, что "не родился еще человек, который, занимаясь распределением благ, позабыл бы о себе". Тем самым оправдывается нарушение заповеди "Не укради". Оказалось, что есть группы студентов, в которых этой заповеди следуют всего 5–6%. Только 42% уверены в том, что "человек выше доллара", и они же полагают, что не любые ценности имеют рыночную цену.
Витальные ценности
Как уже отмечалось, у современной молодежи прослеживается тенденция к пренебрежению состоянием своего физического здоровья и ценности своей жизни. Этот факт могут проиллюстрировать данные, полученные в ходе исследования А. Соколова и И. Щербаковой [64]. Согласно результатам их исследования, забота о здоровье отнюдь не осознана как приоритетная ориентация. Так, например, если в школьные годы спортом занимались 75–80% студентов, то в вузе регулярные занятия продолжают 10–15%. Правда, многие девушки (до 55%) находят время для эпизодических занятий шейпингом, аэробикой, посещают бассейны, сауны, тренажерные залы, фитнесс-центры и т.д. Вузовские медики признают практически здоровыми лишь 68% первокурсников; 21% — молодые люди с ослабленным здоровьем, нуждающиеся в специальной медицинской профилактике; 11% серьезно больных, которым занятия физической культурой противопоказаны [52, С. 331].
Особо хотелось бы подчеркнуть тревожащий факт: приведенные данные, а также результаты исследования Гаврилюк и Трикоз [14] наглядно свидетельствуют о явном пренебрежении современной молодежью собственной жизнью. Так, согласно исследованию [14], утверждение «Жизнь высшая ценность – только закон может посягнуть на нее» занимает последнюю строчку в ряду смысложизненных ценностей современной молодежи! (см. прил. 3. табл. 1)
Также были установлены ценностные диспозиции современной молодежи в Отношении продолжения рода. Так, например, бездетными видят себя 5,8% (главная причина — занятость производством или общественной деятельностью); одного ребенка планируют 24,4%; двух — 58,1%; трех — 9,4%, четырех и более — 2,3%. К сожалению, этот расклад не обеспечивает даже простого воспроизводства интеллигенции. Семья остается традиционно привлекательной ценностью, однако связывать себя брачными узами молодежь не спешит: девушки планируют замужество в 25 лет – после достижения "независимого и стабильного положения в обществе", юноши — еще позже.
Социализационные ценности
Анализ социализационных ценностей показал, что в процессе социализации молодежь усвоила основной принцип рыночных отношений, какую бы сфер он не затрагивал: Профессиональную, экономическую, политическую либо духовную: “главное — инициатива, предприимчивость и поиск нового”.
В связи с профессионализацией, нельзя не обратить внимание на практически поголовную — 75–85% заинтересованность гуманитарного студенчества в гуманитарном знании и столь же единодушное пренебрежение естественными и техническими науками. Негуманитарное студенчество более любознательно: отдавая приоритет математике, химии, компьютерным технологиям, 20–25% ощущают интерес к литературе, истории, философии [64].
В ходе того же исследования [64], были получены Интересные результаты в отношении студентов к религии. Массовой опрос показал, что 6,5% гуманитарных студентов и 4,9% негуманитариев склонны считать себя глубоко верующими людьми; атеистами признали себя соответственно 18,2% и 31,0%. Подавляющее большинство студентов - более двух третей - это не определившиеся в религиозном отношении люди. Однако данные, полученные в ходе индивидуальных и групповых интервью, показали совсем другие результаты, согласно которым, верующими оказались 38,5%. Конфессионально колеблющиеся студенты (32,9%) питают надежду, что Бог есть. Атеистически настроенной оказалась почти треть участников интервью (28,6%), что также гораздо больше числа атеистов, обнаружившихся при анонимном массовом опросе (18,2%). Таким образом, религиозная приобщенность не воспринимается студенчеством как обязательное условие социализации. 48,6% респондентов не посещают храмов, 42,8% бывают там раз в месяц или реже, только 8,6% чувствуют потребность регулярно бывать за церковной оградой. Еще меньше социализация связывается с гражданско-политической определенностью.
Это же исследование [64] подтверждает положение о политической пассивности постсоветской молодежи, о том, что ее мало интересуют проблемы политики и гражданственности. Так, например, гражданскую позицию студенчества характеризует следующее распределение мнений: А. "Осознаю себя гражданином России, знаю свои конституционные права и обязанности, будущее страны глубоко меня волнует" — 45,0% гуманитариев и негуманитариев. Б. "Не задумываюсь над будущим страны, предпочитаю заниматься личными делами, хотя гражданство хочу сохранить" — 27% первых и 31% вторых; В. "Охотно поменяю гражданство, если это окажется, выгодным и полезным для меня" — соответственно 28% и 24%. Более того, согласно исследованию Гаврилюк и Трикоз [14], 70% опрошенных считают, что человек должен жить в той стране, где ему больше нравится (см. прил. 3. табл. 1).
Отношение к политике таково: интересуются политикой, принимают участие в выборах — 22% и 18,7% соответственно. Иногда участвуют в выборах — около 70,3% респондентов; Не участвуют в выборах и политикой не интересуются — 7,7% гуманитариев и 11,6 % негуманитариев. В личных и групповых интервью студенты поголовно заявили о своей аполитичности, о недоверии к политике и политиканству, о разочаровании в демократических идеалах. В том, что "глас народа — глас божий" уверены 6% гуманитариев и 2,5% негуманитариев, но зато сентенцию Ф. Шиллера "большинство — это безумие, ум ведь лишь у меньшинства" разделяют 62% гуманитариев и 71% негуманитариев.
Патриотические ценностные ориентации особенно отчетливо проявляются в отношении к отечественной истории. Были получены результаты: гордятся отечественной историей в целом – 41%; гордятся историей России, но стыдятся истории СССР - 55%; стыдятся отечественной истории - 4%. Выходит, историю СССР, т.е. ту, которую делали поколения отцов и дедов, 59% сыновей оценивают негативно. И хотя около 30% респондентов – потенциальные эмигранты, готовые поменять гражданство, все же Россия для многих студентов остается приоритетной, можно сказать, терминальной ценностью, занимающей высокое место в иерархии ценностных ориентаций.
Интеракционистские ценности
Молодые люди часто не только не отождествляют себя с Родиной”, но и со своим поколением. В ходе исследования Гаврилюк и Трикоз [14] было установлено, что Личную жизнь соотносят с жизнью своего поколения только 31% респондентов; остальные считают, что “для человека важна оценка своей личной жизни по собственным индивидуальным критериям».
Судя по материалам исследования, респондентам не чужда искренняя забота о родителях, их здоровье, спокойствии, благополучии. В одном из писем читаем: "У меня всегда были отличные отношения с родителями, а с возрастом стали еще теплее. Наверное, я стала их больше ценить и уважать за все, что они для меня сделали". И при этом менее 14% сообщили, что они "не прочь повторить жизненный путь своих родителей".
Приведенные данные наглядно подтверждают основные положения концепции социализации молодежи А.И. Ковалевой, приведенных в предыдущих разделах.
Глава II Профессиональное и психологическое развитие личности студентов (результаты исследования)
2.1 Цели, задачи, объект и предмет исследования
Цель нашего исследования состоит в том, чтобы установить причины возникновения некоторых специфических трудностей профессионального и психологического развития студентов современных ВУЗов и отследить динамику их развития.
В соответствие с целями исследования, были выдвинуты две гипотезы:
1)Студенты, приобретающие разные специальности, в процессе профессионального и психологического развития сталкиваются с трудностями различного характера.
2) Специфика и динамика трудностей профессионального и психологического развития студентов зависят от степени соответствия индивидуально-психологических характеристик их личности, требованиям и особенностям выбранной профессии.
Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:
- Диагностика личностных характеристик испытуемых;
- Исследовать социально-психологические условия формирования и развития их личности: семейное положение, общение со сверстниками, влияние значимых «других»;
- Выявить факторы, обусловившие выбор профессии;
- Исследовать мотивы обучения и профессионального развития;
- Определить уровень готовности студентов к будущей профессиональной деятельности: основные мотивы профессиональной деятельности, степень реалистичности послевузовских ожиданий, уровень профессиональной мобильности, а также уровень профессиональных притязаний;
- Установить взаимосвязь и взаимовлияние профессионального и психологического развития личности;
- Определить специфические трудности в обучении и профессиональном самоопределении для каждой из исследуемых групп;
- Отследить динамику трудностей профессионально-психологического развития испытуемых.
Объектом исследования являлась выборка в количестве 14 человек - студенты 3 – 5-го курсов нескольких ВУЗов Ростова-на-Дону в возрасте 20 – 24 года. В выборку вошли 3 юноши и 11 девушек. По курсам и специальностям студенты были представлены следующим образом: психологический факультет РГПУ – 5 девушек (1 – 3-ий курс, 3 – 4-ый, 1 – 5-ый); Медицинский университет, 5-ый курс – 2 девушки и 1 юноша; факультет «Дизайн и искусство» ЮРГИ, 4-ый курс – 3 девушки; Юридический факультет РГУ, 4-ый курс – 1 девушка и 1 юноша; философский факультет РГУ, 5-ый курс – 1 юноша.
Предметом настоящего исследования являлась динамика трудностей профессионального и психологического развития студентов в зависимости от степени конгруэнтности индивидуально-психологических характеристик их личности требованиям и особенностям выбранной профессиональной деятельности.
Методическое оснащение исследования:
- 16-факторный тест Кеттелла (форма C);
- Опросник профессиональных предпочтений (ОПП), модифицированный вариант методики Дж. Холланда;
- Проективный рисуночный тест «Моя семья»;
- Проективный рисуночный тест «Несуществующее животное»;
- Проективный рисуночный тест «Дом, дерево, человек»;
- В качестве основного метода исследования нами рассматривалось нестандартизированное глубинное интервью «Этапы личностно-профессионального развития»
2.2 Анализ полученных результатов
наше исследование проводилась на протяжении трех лет, в период с 2002-2003 по 2004-2005 учебный год. объектом исследования выступала выборка студентов в количестве 14 человек в возрасте от 20 до 24 лет, описание которой приведено выше. С целью расширения диапазона выявляемых трудностей, в ходе исследования все испытуемые были разделены на четыре группы: А) дизайнеры (3 девушки), Б) Медики (2 девушки и 1 юноша), В) психологи (5 девушек и 1 юноша), Г) Юристы (1 девушка и 1 юноша). Критерием деления испытуемых на группы выступала их специализация. Единственный респондент-философ, По-причине близости профессий и сходства полученных результатов был отнесен к группе психологов.
Результатом исследования стало: 1) выявление факторов, повлиявших на выбор профессии: А) уровень сформированности профессиональных планов, Б) степень заинтересованности в выбираемой профессии и степень информированности о ней, В) мотивы профессионального самоопределения студентов каждой из описанных групп; 2) основных мотивов обучения и профессионального развития; 3) определение уровня готовности к профессиональной деятельности: А) основные мотивы профессиональной деятельности, Б) степень реалистичности послевузовских ожиданий, В) уровень профессиональной мобильности, Г) уровень профессиональных притязания испытуемых; 4) установлены взаимосвязь и взаимовлияние профессионального и психологического развития личности испытуемых; 5) выявлены некоторые специфические для каждой из обследованных групп трудности и отслежена динамика их развития на протяжении всего обучения в ВУЗе.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
