Жесты связанные с ложью обманом и сомнением.
Данные жесты очень хорошо описаны в книге А.Пиза «Язык телодвижений». Вот что пишет
А.Пиз: «Как узнать, что человек лжет? Распознавание невербальных жестов, сигнализирующих об обмане, является одним из наиболее важных для общения умений, которым можно обучиться в процессе наблюдения за поведением человека.
Итак, какие жесты могут выдать человека в случае, если он лжет? Это жесты, связанные с прикосновением рук к лицу.
Когда мы наблюдаем или слышим, как другие говорят неправду, или лжем сами, мы делаем попытку закрыть наш рот, глаза или уши руками. Мы уже говорили о том, что дети совершенно откровенно используют жесты, свидетельствующие об обмане. Если маленький ребенок обманывает, он будет рукой прикрывать рот в попытке остановить лживые слова, выходящие из его рта. Если он не желает выслушивать нотации родителей, он просто затыкает уши пальцами или закрывает уши руками. Если он видит то, на что ему не хотелось бы смотреть, он закрывает глаза руками.
Когда человек взрослеет, его жесты, с использованием рук у лица, становятся более утонченными и менее заметными, но они все равно имеют место, когда человек лжет, покрывает ложь или дает лживые свидетельские показания. Эти жесты могут также обозначать сомнение, неуверенность, вранье или преувеличение реального факта. Когда человек проделывает жест "рука-к-лицу", то это далеко не всегда означает, что он лжет. Однако, это может быть первым признаком обмана, и дальнейшее наблюдение за поведением человека и его жестами может подтвердить ваши подозрения. Следует рассматривать этот жест в совокупности с другими жестами.
Доктор Десмонд Моррис проводил эксперимент с медицинскими сестрами, которым в условиях ролевой игры было дано указание сообщать пациентам неправду о их состоянии. Те сестры, которым приходилось обманывать, чаще использовали "рука-к-лицу" жесты, чем те, которые говорили правду свои пациентам. В этой главе рассматриваются различные "рука-к-лицу" жесты и условия, в которых они возникают.
Защита Рта Рукой
Защита рта рукой является одним из немногих жестов взрослого человека и имеет тот же смысл, что и детский жест. Рука прикрывает рот, и большой палец прижат к щеке, в то время как мозг на уровне подсознания посылает сигналы сдержать произносимые слова. Иногда это могут быть только несколько пальцев у рта или даже кулак, но значение жеста остается тем же.
Жест "защита рта рукой" следует отличать от оценочных жестов, о которых речь пойдет далее в этой главе.
Некоторые люди пытаются притворно покашливать, чтобы замаскировать этот жест. Хамфрей Богарт, когда ему приходилось играть роль гангстера или преступника, часто пользовался этим приемом при обсуждении своих преступных замыслов с другими гангстерами или во время допроса, чтобы с помощью невербальных средств подчеркнуть отсутствие искренности у своем, персонажа.
Если этот жест используется человеком в момент речи, это свидетельствует о том, что он говорит неправду. Однако, если он прикрывает рот рукой в тот момент, когда вы говорите, а он слушает, это означает, что он чувствует, как вы лжете!
Одной из наиболее удручающих картин для выступающего является вид аудитории, где все до одного держат руки у рта во время его выступления. В небольшой аудитории или при общении с глазу на глаз будет разумно приостановить свое сообщение и обратиться к аудитории с вопросом: "Не желает ли кто-нибудь прокомментировать сказанное мной?" Это позволит аудитории высказать все свои возражения, а вам даст возможность уточнить свои высказывания и ответить на вопросы.
Прикрытие рта рукой.
Прикосновение к носу.
В сущности, прикосновение к носу является утонченным, замаскированным вариантом предыдущего жеста. Он может выражаться в нескольких легких прикосновениях к ямочке под носом, или быть выражен одним быстрым, почти незаметным прикосновением. Некоторые женщины очень осторожно проделывают этот жест, чтобы не смазать помаду и не повредить макияж.
Прикосновение к носу.
Одно из объяснений природы этого жеста заключается в том, что когда плохие мысли проникают в сознание, подсознание велит руке прикрыть рот, но в самый последний момент, из желания замаскировать этот жест, рука отдергивается ото рта, и получается легкое прикосновение к носу. Другим объяснением может быть то, что во время лжи появляются щекотливые позывы на нервных окончаниях носа, и очень хочется почесать нос, чтобы избавиться от них. Меня часто спрашивают: "А что, если у человека просто часто чешется нос?" Если чешется нос, то человек намеренно поскребет его или почешет, что отличается от легких прикосновений руки к носу при ситуации обмана. Как и прикосновение ко рту, прикосновение к носу может использоваться как говорящим для маскировки его собственного обмана, так и слушающим, сомневающимся в искренности слов говорящего.
Потирание века.
Мудрая обезьяна говорит: "Не вижу греха", закрывая глаза. Этот жест вызван тем, что в мозгу появляется желание скрыться от обмана, подозрения или лжи, с которыми он сталкивается, или желание избежать взгляда в глаза человеку, которому он говорит неправду. Мужчины обычно потирают веко очень энергичным образом, а если ложь очень серьезная, то отворачивают взгляд в сторону, обычно в пол. Женщины очень деликатно проделывают это движение, проводя пальцем под глазом. Это может быть вызвано двумя причинами: в силу своего воспитания они не знакомы с грубыми жестами; осторожность движений объясняется наличием макияжа на веках. Отводя глаза в сторону, они смотрят на потолок.
Известно выражение "Врать сквозь зубы". Это выражение относится к комплексу жестов, складывающихся из стиснутых зубов и натянутой улыбки, потирания века пальцем и отведенного в сторону взгляда. Киноактеры пользуются этим сложным жестом для изображения неискренности своих героев, но в обычной жизни этот жест встречается редко.
Психологические приемы и методы используемые следователем непосред-
ственно при допросе.
Метод повторного допроса. Метод повторного допроса или повторной постановки вопросов, но в уже несколько ином контексте по сравнению с теми, которые ранее уже ставились, рассчитан на не очень прочную память допрашиваемого, который, дав однажды ложные показания, стремится придерживаться их и в дальнейшем. Однако, запамятовав отдельные детали из своего вымысла, допускает противоречия с ранее сообщенными сведениями.
Возможности данного метода ограничены. Поэтому не следует преувеличивать его значение. Одним этим приемом, не располагая другими более серьезными доказательствами, изобличающими допрашиваемого, вряд ли удастся сразу же побудить его говорить правду, в том числе и о том, почему он сам себе противоречит. И тем не менее полученные в ходе повторного допроса расхождения в показаниях допрошенного лица позволяют обратить на него более пристальное внимание следователя, побуждая последнего активнее заняться поиском ответа: почему данный субъект дает противоречивые показания, тем более в каких-то даже и не столь существенных деталях? Давно подмечено (и не без оснований), что маленькая ложь всегда рождает большие подозрения.
Методы (приемы), создающие искаженное представление об осведомленности следователя. Данная группа методов объединяет большое количество разнообразных приемов, с помощью которых демонстрируется повышенная осведомленность, профессиональная уверенность следователя в раскрытии преступления, доскональное изучение им обстоятельств дела. К ним можно отнести прежде всего приемы чисто поведенческого характера (уверенная манера держать себя и задавать вопросы, тон, которым ставятся эти вопросы, выжидательные, многозначительные паузы, перемежающие речь, улыбки, выражающие сомнение относительно того, о чем говорит лжесвидетель, прямой, открытый взгляд, соответствующие мимические реакции, уместная жестикуляция и пр.).
Формирование преувеличенного представления об осведомленности следователя может целенаправленно проводиться и путем использования совершенно второстепенной информации, поступающей к нему из различных источников, нередко парадоксальным образом дезориентирующей допрашиваемого. Этого удается достичь, вводя в диалог с ним отдельные достоверно установленные факты из его жизни, упоминая о его каких-то занятиях, увлечениях, известных узкому кругу его близких знакомых. Подобного рода осведомленность следователя в этом ворохе, казалось бы, совсем ненужных по делу сведений нередко приводит к тому, что у допрашиваемого возникает мысль, что за ним ведут скрытое наблюдение и поэтому следователю известны эти подробности. Осведомленность следователя о прошлом допрашиваемого подсознательно формирует у последнего мнение и об осведомленности о его настоящем. Под влиянием этого он может склониться к тому, что в данной ситуации бессмысленно давать ложные показания.
Однако, как совершенно справедливо подчеркивает Г,Г. Доспулов, используемая следователем информация, должна быть абсолютно точной. Иначе, сообщив допрашиваемому неверные сведения, следователь рискует показать свою неосведомленность и только лишь укрепит решимость допрашиваемого продолжать давать ложные показания.
В качестве приема, создающего преувеличенное представление об осведомленности следователя, может быть использовано и заранее продуманное размещение на его рабочем столе, в других местах служебного кабинета (в зоне видимости допрашиваемого) различного рода документов, таблиц, вещественных доказательств, изъятых с места происшествия, во время обыска и т.д.
Метод постановки косвенных вопросов. Суть данного метода, именуемого некоторыми авторами методом «косвенного допроса», состоит в том, что допрашиваемому ставятся вопросы, имеющие второстепенное для него значение, но, отвечая на них, он вынужден сообщить именно те сведения, ради которых и были поставлены эти «второстепенные» вопросы.
Как пишет А.Р. Ратинов, «интересующие следователя вопросы задаются без всяких акцентов, в будничном, даже небрежном тоне, чтобы не подчеркивать их особого значения. При этом используются различные отвлекающие приемы, при помощи которых переключается внимание допрашиваемого с тех обстоятельств, которые подлежат выяснению, нарочито выделяются несущественные моменты, создается видимость того, что в них и заключен весь смысл допроса».
Очень образно описан данный прием Ф.М. Достоевским в его романе «Преступление и наказание» в эпизоде, когда следователь Порфирий Петрович пытается изобличить Раскольникова в лжесвидетельстве, а затем и в совершении убийства:
— Да вот, кстати же! — воскликнул он, чему-то внезапно обрадовав
шись, — кстати вспомнил, что же это
я!.. — начинает как бы издалека,
между прочим свой монолог Порфирий
Петрович, будто бы обеспокоенный
судьбой двух маляров, подозреваемых в
убийстве, которые вдень совершения
преступления красили этажом ниже
квартиру в том доме, в котором жили
убитые Раскольниковым женщины.
Как известно из романа, последний отрицал факт своего нахождения в этом доме в день убийства. Признайся, что во время своего последнего визита к Алене Ивановне он был свидетелем ремонта этой посторонней квартиры, ему пришлось бы признаться и в том, что в день убийства он был на месте происшествия, а следовательно, и совершил преступление. Вот как далее «разворачивается» этот «косвенный вопрос» Порфирием Петровичем:
— Так проходя-то в восьмом часу-с, по лестнице-то, не видали ль хоть
вы, во втором-то этаже, в
квартире-то отворенной — помните? двух работни
ков, или хоть одного из них? Они
красили там, не заметили ли? Это очень,
очень важно для них!..
Предъявление изобличающих доказательств допрашиваемому.
Данный прием изобличения лжесвидетеля широко применяется в следственной (судебной) практике. Обычно к нему прибегают после того, как интересующий правоохранительные органы субъект рассказал «все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос» к следователю (ст. 81 УПК РФ) либо в суд (ст. 88 УПК РФ).
В зависимости от обстоятельств дела (в этом смысле свои характерные особенности имеют многоэпизодные дела), индивидуально-психологических особенностей личности допрашиваемого, тактического замысла последнему сначала могут предъявляться доказательства, подтверждающие второстепенные моменты, а затем уже следователь (суд) переходит к предъявлению доказательств, относящихся к более серьезным обстоятельствам. Возможен и другой, обратный порядок предъявления доказательств, изобличающих лжесвидетеля в главном с использованием фактора внезапности.
Говоря о приемах предъявления доказательств лицам, которых необходимо разоблачить в лжесвидетельстве, следует обратить особое внимание на предварительное тактико-психологическое обеспечение самой процедуры такого предъявления с тем, чтобы сохранить само доказательство, чтобы оно не потеряло своего значения. Например, если при расследовании кражи из магазина на разбитых стеклах прилавка были обнаружены следы пальцев рук подозреваемого, отрицающего свою причастность к хищению, прежде чем предъявлять ему заключение дактилоскопической экспертизы, обязательно следует спросить, не приходилось ли ему ранее бывать в этом магазине. И лишь только после того как будет закреплен его отрицательный ответ, можно переходить к предъявлению заключения, изобличающего допрашиваемого по оставленным им следам в том, что он ранее был на месте совершения кражи. В противном случае без детальной проработки данного обстоятельства подозреваемый легко сможет «переиграть» следователя, заявив, что он мог ранее заходить в магазин и случайно оставить там следы своих рук.
Стимулирование положительных качеств допрашиваемого. Известно, что положительные качества имеются у любого человека, даже совершившего тяжкое преступление и взявшего на вооружение ложь. Тот факт, что следователь заметил эти положительные стороны у допрашиваемого, повышает чувство собственной значимости последнего, помогает налаживанию с ним психологического контакта.
Обращение к лучшим качествам человека, пытающегося лгать, нередко сопровождается формированием у него личностного смысла в том, чтобы перейти от лжи к правдивым показаниям, к формированию у него потребности, а следовательно, мотивов объясняться, оправдываться, но не голословным отрицанием того, что совершил, а участием в диалоге со следователем. Ибо если нет мотивов, побуждающих к этому, не будет и соответствующего поведения.
— Я не понимаю, почему вы не хотите оказать помощь следствию. Из разговоров с вами я понял, что вы — человек неглупый... С вами действительно не все ясно. Предстоит очень серьезное обследование на самом высоком уровне. Ваши преступления дают основание сомневаться в вашей полной вменяемости. Однако разобраться в этом можно только в связи с вашим конкретным поведением. Неужели ваше сознание настолько помутилось, что вы предпочитаете смерть?
Приемы использования «слабых мест» допрашиваемого. У каждого человека есть свои «слабые» и «сильные» стороны личности. «Слабыми» обычно считаются такие свойства характера, как тщеславие, завышенная самооценка, избыточная тревожность, повышенная мнительность, боязливость, а также нервно-психическая неустойчивость, сниженный уровень интеллектуального развития, негативным образом отражающийся на прогностических способностях человека. К «слабым местам» допрашиваемого можно отнести и такие психические состояния, как эмоциональная напряженность, вспыльчивость, повышенная аффективная возбудимость, отрицательно влияющие на мыслительную деятельность, поведение человека, готового сказать то, что он никогда бы не рассказал, будучи в эмоционально уравновешенном состоянии.
«Слабыми местами» допрашиваемого могут быть не только психологические особенности, но и его пристрастия к чему-либо, увлечения, чувства, испытываемые к кому-либо, привязанности, зная о которых, следователь может ими воспользоваться в налаживании психологического контакта с допрашиваемым лицом.
Метод группового допроса. Опытным следователям хорошо известно, что далеко не всегда групповой допрос приводит к положительным результатам. Более того, многие из них предпочитают общаться с допрашиваемыми лицами только наедине, разговаривая с ними «по душам», прекрасно понимая, что есть вещи, о которых человек будет рассказывать только «с глазу на глаз».
И тем не менее групповой допрос имеет место в следственной практике. Проведение его не противоречит процессуальному законодательству. В этой связи возникает вопрос: в чем же тогда могут быть его преимущества, какие психологические закономерности сопутствуют такому виду профессионального общения?
Из кинофильмов детективного жанра многим известно: в тех случаях, когда два следователя ведут допрос, между ними как бы распределяются роли. Один из них активно, в наступательном стиле задает вопросы, используя малейшую возможность для изобличения допрашиваемого во лжи (отсюда ироническое определение такой роли, как «злого» следователя). Второй более примирительным тоном, как только обостряется очередной конфликт между его коллегой и допрашиваемым, пытается снять возникшую напряженность, демонстрирует большее желание понять того, кого изобличает его коллега, тем самым выступая как бы в роли «доброго» следователя. Разумеется, каждому понятна определенная доля условности этих выражений о «добром» и «злом» следователях.
Однако, если оба следователя не столь примитивны в обыгрывании своих «ролей», то в подобной ситуации на самом деле происходит совсем не то, что лежит на поверхности их коммуникативного поведения, в нем содержится гораздо более глубокий смысл. Этот смысл скрыт от поверхностного взгляда. А фактически он выражается в том, что диалог следователь — допрашиваемый постепенно, незаметно для последнего подменяется диалогом первый следователь — второй следователь, а допрашиваемому оставляется пассивная роль невольного слушателя этой «групповой дискуссии», содержание и сценарий которой очень часто заранее продумываются.
Главным содержанием этого диалога двух следователей, его «дискуссионности», понятно, является оценка доказательств, последствий для допрашиваемого, связанных с его лжесвидетельством, в конечном итоге — снятие у него «барьера недоверия» к первому следователю. Причем акценты в оценке доказательств, якобы изобличающих допрашиваемого, могут несколько смещаться (понятно, в какую сторону). Допрашиваемый, хочешь — не хочешь, вынужден сидеть и слушать все эти pro et contra. Таким образом, на его психику, сознание начинает действовать известный в социальной психологии феномен группового давления с сопутствующим ему эффектом внушающего воздействия группы}.
Сложно дать однозначную оценку метода группового допроса. Прибегнем к аналогии. Поставим вопрос: насколько может быть полезен скальпель, если больному требуется хирургическая помощь? Понятно, что все будет зависеть от того, в чьих руках окажется этот острый инструмент, и от того, нужно ли его применять в данном конкретном случае, поскольку с его помощью можно не только удалить, скажем, опасную опухоль у больного, но и отправить его на тот свет.
Аналогичное можно сказать и о методе группового допроса: все зависит от того, какая цель стоит перед теми, кто решился его использовать, каков уровень их нравственных, профессиональных качеств и кто тот, кого планируется допрашивать вдвоем. Не приведет ли это к самооговору со всеми известными трагическими последствиями? И если подобного рода сомнения небезосновательны, лучше повременить, а может быть, и не использовать данный метод.
Метод оценки достоверности ответов допрашиваемого из области нейролингвистического программирования.
Очень интересный метод диагностики даёт нам нейролингвистическое программирование (НЛП). Этот метод основан на том использовании так называемых ключей доступа- определен-
нных положений глаз в зависимости от режима работы мозга. Специалистам НЛП удалось уста-
новить что когда мы что либо придумываем или вспоминаем, то наши глаза в этот момент смот-
рят в какое то одно строго определенное положение. А эти самые положения кардинально отли-
чаются друг от друга в зависимости от того вспоминаем или конструируем мы визуальные кар-
тины, зкуки или ощущения (кинестетика). На показанной ниже схеме приведены все глазодви-
|
|
гательные реакции обычного человека (правши):
Чтобы понять саму суть ключей доступа нужно проделать следующее упражнение:
Попросите кого-нибудь стать на время вашим партнером и дайте этому партнеру простую и короткую инструкцию: представлять то, о чем вы будете спрашивать. Сами сядьте напротив и внимательно следите за тем, куда пойдут глаза вашего партнера после того, как вы предъявите ему нижеприведенные, применяемые практически на всех тренингах нейролингвистического программирования вопросы (так что здесь вряд ли можно указать автора и источник заимствования), не случайно сгруппированные в следующие блоки.
Блок № 1
1. Какого цвета Ваша зубная щетка?
2. Сколько дверей в Вашем доме?
3. Какого цвета волосы у Вашего начальника?
4. Кого первым Вы сегодня увидели?
5. Какой цвет у светофора вверху — красный или зеленый?
Отметьте для себя: глаза вашего партнера скорее всего пошли вверх и вправо (с вашей, а не его точки зрения).
Блок № 2
1. Представьте, что парадная дверь в
Вашем доме покрашена
розовый цвет в зеленый горошек.
2. Представьте корову пурпурного цвета.
3. Опишите, каким Вы себя увидели бы на экране телевизора.
4. Представьте себе, что Вы похудели на 10 кг.
5. Представьте, что у Вас розовые волосы.
Скорее всего, его глаза пошли вверх и налево.
Блок № 3
1. Сколько раз Вам слышится слово
«ягненок» в предложении:
«У Мери был
ягненок»?
2. Услышьте, как Вас зовет мама.
3. Услышьте, как скрипит мел, когда им пишут на доске.
4. Услышьте, как звенит будильник.
5. Услышьте, как шумят волны.
В ответ на эти вопросы глаза Вашего партнера по горизонтали ушли вправо.
Блок № 4
1. Какая Ваша рука теплее — левая или правая?
2. Как Вы себя чувствуете сейчас?
3. Какое у Вас бывает ощущение, если прикусите язык?
4. Вспомните, что Вы чувствовали,
когда целовались в первый
раз?
5. Опишите, что Вы ощущали, когда переели?
Скорее всего, глаза вашего партнера «ездили» вниз и влево.
Блок № 5
1. Задайтесь вопросом, что Вам надо сделать на будущей неделе
2. Обсудите сами с собой свои планы на будущий месяц.
3. Расскажите самому себе о том, как Вы прекрасны.
4. Вспомните о самом смешном эпизоде в прошлом году.
5. Расскажите себе самому о том, что Вас особенно удивило.
Глаза Вашего партнера «уходили» вниз и вправо.
Итак что же означали вышеприведенные «скачки» глаз:
Взгляд вверх и влево (еще раз — с вашей, а не его точки зрения!): визуальное конструирование (сконструированные образы). Это визуальные образы или картины, которые создаются индивидом. Они могут быть повторными перегруппировками частей предыдущего визуального ввода (см. далее «Эйдетичные образы») в новые части или в новые формы и последовательности, а также просто созданными образами, сконструированными в ответ на другие сенсорные раздражители. Сконструированные образы обычно плоские или недостаточно глубокие, а иногда и бесцветные.
Взгляд вверх и направо: визуальные воспоминания (эйдетичные образы). Это хранимые визуальные образы или картины прошлых событий, а также других ранее испытанных визуальных раздражителей. Они включают сны и конструированные образы, которые уже были испытаны. Эти образы обычно характеризуются как глубиной, так и движением (как в кино), а также и цветом.
Взгляд горизонтально и влево: аудиальное конструирование (конструированная речь). Этот паттерн обычно связан с процессом создания разговорного языка. В этом положении человек «вкладывает мысли в слова», определяя то, что он хочет сказать дальше.
Взгляд горизонтально и направо: аудиалъные воспоминания (запомненный звук). Он включает в себя «алфавитную мелодику», буквы, звуки рекламы, номера телефонов, а также слэнг и ругательства. Подобный паттерн встречается также, когда человек часто двигает глазными яблоками при воспоминаниях о слышанном ранее слуховом образе, хранимых в коротких, часто мелодичных или ритмичных паттернах, чье существование не осознается из-за частого повторения.
Взгляд вниз и влево: кинестетика (чувства). В этом положении глаз человек получает доступ как к возникающим эмоциям и чувствам, так и к хранимым кинестетическим воспоминаниям. Вспомните позу, которую часто можно наблюдать у человека в депрессии: голова вниз, плечи опущены, тело совершенно поникшее. Такой человек буквально ушел «в свои ощущения».
Взгляд вниз и направо: внутренняя речь (внутренний диалог). Обычно связан с серьезными размышлениями, когда этот процесс сопровождается словами и звуками внутреннего происхож-щения. Внутренний диалог является комментарием нашего текущего опыта. В более спокойные моменты он может быть аналитическим орудием комплексного, рационального и логического мышления.
И Расфокусированные глаза: визуализация. Этот паттерн часто используется во время разговора лицом к лицу между людьми, которые общаются по правилу «посмотри — послушай». Он обычно является доступом к эйдетичному или конструированному визуальному воображению, но может быть также указанием на допуск к другим формам информации.
Однако данная схема «правильна» только для правшей. У левшей все обстоит точно наоборот. Впрочем, выяснить, кто перед вами — левша или правша (есть ведь и переученные левши, но часто не до конца), очень несложно. Попросите, например, человека вспомнить пейзаж вокруг его дома. И если, делая это, он уйдет глазами вверх-влево, значит, перед вами левша (так как у правшей это область режима визуального конструирования, а не визуального же, но воспоминания, а пейзаж вокруг своего дома человек обычно вспоминает в визуальной модальности).
В процессе допроса следователь при применении данного метода должен, задавая допрашивае-
мому вопросы, внимательно следить за тем куда метнуться его глаза( только вначале нужно вы-
яснить не является ли человек левшой). И если при постановке конкретных наводящих вопросов
глаза подсудимого частенько уходят вверх и влево в область визуального конструирования, или
в область горизонтально и влево: аудиальное конструирование, то имеет смысл подозревать допра-
шиваемого в неискренности. Ведь одно дело когда допрашиваемый припоминает что либо на са-
мом деле происходившее, а другое когда он на ходу конструирует визуальные и аудиальные об-
разы, тем самым говоря неправду.
Список литературы.
1. Уголовно- процессуальный кодекс РФ, Москва, «ЗАО Славянский дом книги»,2002г.
2. В.В.Романов, «Юридическая психология», Москва, «Юрист», 1999г.
3. В.Л.Васильев, «Юридическая психология», С.-Петербург, «Питер», 2000г.
- А.Пиз «Язык телодвижений», С.-Петербург, «Изд.дом Гутенберг», 1997г.
- С.Дерябо, В.Ясвин «Гроссмейстер общения», Москва, «Смысл», 1996г.
- С.В.Ковалев, «Введение в современное НЛП», Москва, «Флинта», 2002г.
Страницы: 1, 2
