Так и в Айкидо, когда учитель говорит, что нужно ограничиться, например, «дыханием», значит так и надо поступать, не стоит лезть в своё подсознание – это не для европейца. В Айкидо, а именно в техниках айкидо, уже заложено всё то, что нужно для развития любой личности будь то европейская или азиатская, не имеет никакого значения, так как эти техники являются универсальными и всё это носит название – искусство Мира. И невольно хочется предположить, что это искусство было создано, хоть и в Японии японцем, но всё таки не только для японцев, а для всех людей любой национальности, для нас.
Юнг говорит – «Изучай йогу, медитируй, и ты многому научишься, но не пытайся применять её, поскольку мы, европейцы, попросту не так устроены, чтобы правильно употреблять эти методы. Индийский гуру всё тебе объяснит, и ты сможешь во всём ему подражать. Но знаешь ли ты, кто применит йогу? Иными словами, знаешь ли ты, кем являешься, как ты сам устроен?»
Анализируя происходящее в настоящее время можно сказать, что сила науки и техники в Европе столь велика и несомненна, что нет нужды упоминать всё то, что благодаря им сделано или может быть сделано, перечислять всё изобретённое. Перед лицом таких изумительных возможностей можно лишь содрогнуться. Сегодня совсем иной вопрос приобретает тревожный смысл: кто применяет всю эту технику? В чьих руках находится эта сила? Временным средством защиты в настоящий момент является государство – ведь это оно охраняет гражданина от огромных запасов ядовитых газов и всяких адских машин разрушения, каковые можно изготовить к любому необходимому моменту времени. Наши технические навыки сделались настолько опасными, что самым настоятельным является вопрос не о том, что ещё можно сделать, но о том человеке, которому доверен контроль над всеми этими достижениями. Это и вопрос о том, каким образом изменить сознание западной личности, чтобы она смогла избавиться от чувства привычности этих ужасающих возможностей техники. Куда важнее лишить его иллюзии всевластия, нежели ещё более усиливать в нём ложную идею, будто всё ей доступно, всё, чего она ни пожелает. В Германии можно услышать: «Там, где есть воля, найдётся и путь» - этот лозунг уже стоил однажды жизни миллионам людей.
Цитируя Юнга, можно сказать, что западная личность не нуждается в большем господстве над природой, внешней или внутренней. Господство над обеими достигло у него чуть ли не дьявольского совершенства. К сожалению, при этом отсутствует ясное понимание собственной неполноценности по отношению к природе вокруг себя и к своей внутренней природе. Европеец должен понять, что не может делать всё, что ему заблагорассудится. Если он не дойдёт до осознания этого, то будет сокрушён собственной природой. Он не ведает того, что против него самоубийственно восстаёт его собственная энергия.
Конечно, между восточным боевым искусством и Индийской йогой ничего общего нет. Но всё-таки отдельные похожие элементы встречаются, например, для сосредоточения внимания на успокоении нервной системы и правильности дыхания, это необходимо. Для безошибочного выполнения элементов самообороны, используя при этом силу и энергию противника против него самого – спокойствие и невозмутимость является здесь самым главным качеством. В отличии от йоги в Айкидо при медитации дальше этих границ не заходят, Айкидоистам это просто не нужно. Но как говорится «научи дурака молиться он и лоб расшибёт». По этому необходимо ещё раз с помощью швейцарского – психотерапевта К.Г. Юнга, дать пояснение, чем может грозить злоупотребление йогой для европейского человека.
Много говорят и пишут об опасностях, которые заключает в себе йога, особенно пользующаяся недоброй славой кундалини – йога. Искусственно вызванное психотическое состояние, которое у некоторых предрасположенных индивидумов при определённых обстоятельствах очень просто может перейти в настоящий психоз, и есть эта опасность, к которой следует относиться со всей серьёзностью. Здесь и впрямь речь идёт об опасных вещах, с которыми – говоря на западный манер – не следует иметь «дела». Это было бы вмешательством в судьбу, доходящим до последних глубин человеческого бытия и способным распечатать источник таких страданий, о которых в здравом уме и не грезилось. Им соответствуют адские мучения состояния чоннид, которые описаны в знаменитой тибетской книге мёртвых – «Бардо Тходол».
Текст в этой книге написан задом на перёд и читать её надо с конца. А отрывок перевода из этой книги выглядит таким образом:
Бог смерти набросит верёвку на твою шею и потащит тебя; (он) отрубит тебе голову, вырвет себе сердце, выпустит потроха, высосет твой мозг, выпьет твою кровь, пожрёт твою плоть и обгложет тебя до костей: а ты не сможешь умереть. Даже когда твоё тело будет разрублено на куски, оно вновь восстанет. Раз за разом разрубаемое, оно готовит тебе ужасную боль и муку.
Эти мучения лучше всего передают характер опасности тела бардо, которое в качестве «subtle body»* являет собой видимый облик души умершего. Психологическим эквивалентом этого расчленения выступает психическая диссоциация в своей губительной форме – шизофрения (расщепление сознания). Эта наиболее часто встречающаяся душевная болезнь заключается главным образом в выраженном неадекватном агрессивном состоянии, с одной стороны упраздняющем нормальное торможение, которое исходит от сознания, а тем самым с другой стороны, запускающем ничем не сдерживаемую игру бессознательных доминант.
Этот переход от состояния сидпа к состоянию чоннид представляет собой, таким образом, опасное изменение направлений и ориентаций сознательного состояния в обратную сторону, принесение в жертву безопасности, которую даёт сознательное ощущение себя как Я, и отпускание себя в крайне рискованную игру хаотически возникающих фантастических образов. Фрейд, сказав, что Я – это «единственное гнездилище страха», выразил тем самым очень верную и глубокую интуицию. Страх перед самопожертвованием таится внутри и за спиной любого Я, ведь этот страх – не что иное как часто лишь с трудом подавляемое требование бессознательных сил получить полное господство. Любому самостановлению (индивидуации) приходится преодолевать этот опасный узкий проход, ибо в целокупности «самости» есть и ужасное, нижний или верхний миры душевных доминант, от которых Я с трудом и лишь в известной степени эмансипировалось некогда, получив более или менее воображаемую свободу.
Это освобождение – конечно, необходимое героическое предприятие, хотя и отнюдь не нечто окончательное, ибо представляет собой лишь порождение субъекта, которому для полноты нужна ещё встреча с объектом. Поначалу кажется, будто этот объект – мир, с такою-то целью раздутый при помощи проекций. Ищут и находят себе проблемы, ищут и находят себе недруга, ищут и находят любезное сердцу и дорогое, и сладко сознавать, что всё это плохое и хорошее – там, в зримом объекте, где можно побеждать, наказывать, уничтожать или давать счастье. Но сама природа не всегда позволяет этому состоянию райской невинности сохраняться долго. Есть и всегда были люди, которые не могут удержаться от интуитивного понимания того, что мир и переживание мира имеют одну и ту же природу и отражают, в сущности, что-то такое, что сокрыто в глубинах самого субъекта, в его собственной транссубъективной действительности. Эту-то глубочайшую интуицию и предполагает, по ламаистическому учению, состояние чоннид, почему Чоннид Бардо и имеет подзаголовок «Бардо переживания действительности.» А та действительность, которая переживается в состоянии чоннид, есть действительность мысли. «Формы мысли» выступают в качестве действительности, фантазия принимает реальный облик. Только эти «формы мысли» - это категории не рассудка, а силы воображения. Поскольку построения фантазии в самом широком смысле всегда наглядны, то её формы априори носят характер образов, а именно типических образов, которые Юнг по этой причине вслед за Августином и назвал архетипами.
Так как западный человек с легкостью обращает всё в технику, то, в принципе, верно, что все, имеющее видимость метода, для него или опасно или бесполезно. Поскольку йога есть форма гигиены, она столь же полезна, как и всякая другая система. Однако в более глубоком смысле йога означает нечто совсем иное, куда большее.
Йога – это освобождение сознания от всякого порабощения, отрешение от субъекта и объекта. Но так как мы не можем отрешиться от того, что является для нас бессознательным, то европеец должен для начала знать, что он собой представляет как субъект. На Западе мы называем его бессознательным. Техника йоги применима исключительно к сознательному уму и воле. Такое предприятие обещает успех лишь в том случае, если бессознательное не обладает заслуживающим внимания потенциалом; иначе говоря, если в нём не содержится значительная часть личности. В противном случае сознательные усилия останутся тщетными. Все судороги ума породят карикатуру или вызовут прямую противоположность желаемому результату.
Богатая метафизическая и символическая мысль Востока выражает важнейшие части бессознательного, уменьшая тем самым его потенциал. Когда йог говорит «прана», он имеет в виду нечто много большее, чем просто дыхание. Слово «прана» нагружено для него всею полнотой метафизики, он как бы сразу знает, что означает прана и в этом отношении. Европеец его только имитирует, он заучивает идеи и не может выразить с помощью индийских понятий свой субъективный опыт. Мы более чем сомневаемся в том, что европейская личность станет выражать свой соответствующий опыт, даже если она способна получить его посредством таких интуитивных понятий, как «прана».*
Первоначально «йога»-«дзен», или просто медитация, на Востоке это означает одно и то же, и переводится как – «учение без писания, где слова и мысли не имеют смысла», представляла собой естественный интровертивный процесс, в котором имеются различные вариации. Интроверсия ведёт к своеобразным внутренним процессам, которые изменяют личность. На протяжении нескольких тысячелетий интроверсия организовывалась как совокупность достаточно сильно отличающихся друг от друга методов. Сама индийская йога принимает многочисленные и крайне разнообразные формы. Причиной этого является изначальное многообразие индивидуального опыта. Не всякий из этих методов пригоден, когда речь идёт об особой исторической структуре, каковую представляет собой личность европейца. Скорее всего, соприродная европейцу йога имеет неведомые Востоку исторические образцы. Сравнимые с йогой методы возникли в двух культурных образованиях, которые на Западе соприкасались с душой, так сказать, практически – в медицине и в католическом целительстве души. Что же касается мидицины, то ближе всего к йоге подошли бы методы современной психотерапии. Психоанализ Фрейда возвращает сознание пациента во внутренний мир детских воспоминаний, к вытесненным из сознания желаниям и влечениям. Его техника – это логическое развитие исповеди, искусственная интроверсия, целью которой является осознание бессознательных компонентов субъекта.
Несколько отличается метод так называемой аутогенной тренировки, предложенный профессором Шульцем,** - этот метод сознательно сочетается с йогой. Главная цель – сломать перегородки сознания, которые служат причиной подавления бессознательного.
Метод Карла-Густава Юнга, подобно фрейдовскому, основывается на практике исповеди. Как и Фрейд, Юнг уделяет особое внимание сновидениям, но стоит подойти к бессознательному как их пути расходятся. Для Фрейда оно представляет собой какой-то придаток сознания, куда свалено всё то, что несовместимо с сознанием индивида. Для Юнга бессознательное есть коллективная психическая предрасположенность, творческая по своему характеру. Столь фундаментальное различие точек зрения ведёт и к совершенно различной оценке символики и методов её истолкования.
Процедуры Фрейда являются в основном аналитическими и редукционистскими. Юнг добавляет к этому синтез, подчёркивающий целесообразный характер бессознательных тенденций развития личности. В этих исследованиях обнаружились важные параллели с йогой – особенно с Кундалини-йогой, а также с символикой тантрической, ламаистской йоги и параллели с китайской йогой даосов. Эти формы йоги со своею богатой символикой дают Юнгу бесценный сравнительный материал при истолковании бессознательного. Но в принципе Юнг, как он сам говорил, не применял методов йоги, поскольку на Западе «ничто не должно насильно навязываться бессознательному».* «Нашему сознанию присущи ущербные интенсивность и узость действия, а потому эту, и без того доминирующую тенденцию нет нужды ещё более усиливать». Юнг считал, что напротив, нужно делать всё для выхода бессознательного в сознание, для освобождения от жёстких препон сознания. С этой целью Юнг использовал метод активного воображения, заключающийся в особого рода тренировке способности выключать сознание (хотя бы относительно), что представляет бессознательному возможность свободного развития.
Именно по такому же методу, основатель Айкидо, восточного боевого искусства, Морихей Уэсиба создал уникальную методику, заключающуюся в особой технике, где бессознательное произвольно переходит на передний план и на такой именно базе практиковал и преподавал своё учение. Он объяснял своим ученикам, насколько важно «чистое» сознание или хотя бы отключённое во время боя и к каким последствиям может привести «рабочее», (затуманенное) сознание. И в этом он был абсолютно прав, ведь при работе сознания, в боевом искусстве, могут возникнуть какие угодно мысли, эмоции, страх, а это на прямую ведёт к моментальному поражению и даже смертельному. Ученики должны были тренеровать в первую очередь отключать частично своё сознание от посторонних внешних раздражителей, чтобы быть абсолютно спокойными при отработке, изо дня в день, различных техник, нарабатывая мастерство до интуитивного уровня, то есть другими словами говоря, отражение отаки противника или нескольких противников, должно осуществляться на бессознательном уровне. Если результат был достигнут и имобилизация противников осуществлялась спокойно, без каких-либо усилий то есть бессознательно, Морихей Уэсиба присваивал квалификацию мастера айкидо.
Глава II. Методики Айкидо и их психологическое и психофизиологическое объяснение.
2.1 Объединение «УМА» и «ТЕЛА»
Айкидо – это не только набор определенных элементов и боевых техник, это и скрытая, но эффективная методология.
Большинство людей, не разобравшись как следует в предмете, принимают видимое за реальное – это большая ошибка.
Так, на примере с айсбергом, можно рассмотреть ситуацию, когда люди видят айсберг большим куском льда, который плавает на поверхности. Поскольку они не видят 85 процентов основной массы, скрытой под водой, у людей складывается иллюзорное представление о реальности. Подобным примером может послужить то, что многие люди измеряют силу человека его физической силой, и это также считается иллюзорным заблуждением.
На самом деле, точно так же, как у айсберга есть основная скрытая часть, истинная сила человека, заключающаяся в объединении силы и ума, только так, мы сможем использовать на 100% всю силу и энергию человека.
Например, в одной старинной японской сказке, рассказывается о немощной старушке, у которой загорелся дом. Когда она увидела происходящее, она схватила огромный сундук, наполненный наиболее ценными для неё вещами, и вынесла его из горящего дома. Когда огонь был погашен, она попыталась вернуть сундук обратно, но не смогла сдвинуть его с места.
Психологически это можно объяснить тем, что даже у старушки в экстремальной ситуации отключилось сознание того, что она больная, слабая и старая, её ум и тело объединились бессознательно, что выдало такой эффект. Тот самый эффект, который Юнг хотел «поставить на производство», и при котором каждый человек, умея произвольно отключать сознание и давать бессознательному выходить тогда когда ему это требуется, тем самым управлять скрытым энергетическим потенциалом в полном объёме, расширяя его с каждым разом.
Каждый из нас прекрасно сознаёт разницу между состоянием разделённых ума и тела и состоянием, когда они согласованы. И эта разница огромна. Но если это так, то почему так мало людей упражняются в их объединении? Потому что, независимо от того насколько важным или волнующим кажется им объединение ума и тела, оно находится за пределами их привычных возможностей. Ум не имеет ни цвета, ни формы, ни границ. Тело же материально и конечно. Объединение столь различных вещей кажется невозможным, во всяком случае в повседневной жизни. Заботы и проблемы (внешние и внутренние раздражители), которые окружают нас со всех сторон, закрывают от нас эту цель.
И тем не менее объединение УМА и ТЕЛА вовсе не такая сложная вещь. Она кажется сложной потому, что люди упорно сохраняют об УМЕ и ТЕЛЕ представление как о противоположностях. Однако оба они берут своё начало от энергии (Ки) и в конечном счёте представляют одно целое.
2.2 Успокоение «УМА»
Если рассматривать УМ как осознанный иллюзорно приобретённый опыт + интеллект, которому всегда мешают эмоции или внешние и внутренние раздражители, то с бессознательным умом (восточное состояние «НЕ УМА»)*, всё гораздо проще.
Вот как нам это состояние «не ума» преподносит восточная философия: водная гладь – суть поверхность массы воды. В своём естественном состоянии она не имеет ряби. Зачерпните немного ковшом, не потревожив её, и вода останется спокойной. Если же, насмотревшись на штормовые волны, которые разрушают морскую гладь, вы решите, что естественное состояние воды – это беспокойное движение, проведите ещё один опыт. Опустите руку в потревоженную воду, чтобы её успокоить. Поверхность воды возмутится ещё больше, в противоположность тому, к чему вы стремились.
То же самое происходит и с УМОМ. Мозг всё время посылает электромагнитные колебания, которые принято называть «энцефалограммой мозга». Эти колебания продолжаются до тех пор, пока мозг жив. Если мы будем исходить из допущения, что наш мозг по своей природе беспокоен, его колебания не смогут стать равномерными, сколько бы мы ни прилагали усилий к тому, чтобы их успокоить. Приказ мозгу успокоиться создаёт свои собственные колебания. Когда же мы думаем о том, что полностью спокойны, сама эта мысль тоже создаёт колебания. Мы не можем объединить ум и тело, или стать одним целым с энергией Вселенной, если мы своими мыслями постоянно вносим возмущения в энцефалограмму мозга.
Что же делать в этом случае?
Прежде всего, мы должны решить, что первичным состоянием нашего ума является покой. Неплохо подумать о колебаниях, успокоив их на половину (отбросить те мысли и эмоции, которые легче всего уйдут из сознания). Затем таким же делением и отниманием продолжить процесс и свести его к минимуму, - колебания станут бесконечно спокойными. Однако надо всегда помнить, что они никогда не станут равными к нулю. Энергия Вселенной лежит на бесконечном, никогда не кончающемся пути к нулю. Если мы остановим колебания на их пути к нулю, они утратят своё динамическое движение – они станут нулём, а это покой смерти, - о чём всегда предупреждал нас Юнг. Другими словами сознание нужно сводить к минимуму, т.е. концентрируя внимание на чём-то одном, например, дыхании, тогда не будут мешать ненужные мысли и эмоции, и это состояние покоя будет благотворно влиять на организм человека.
Живой покой всегда в движении и содержит бесконечную энергию. Покой смерти не содержит ни живой силы, ни энергии. Эти два покоя совершенно различны. Мы должны поддерживать свой ум на пути к бесконечно малому. Это и есть покой и объединение ума и тела.
Однако это легко только на словах, особенно для европейца, с его совершенно отличным фундаментом от восточного человека, разница которого составляет более трёх тысяч лет; - Юнг К.Г., в выше приведённых примерах и пояснениях. Совсем другое – делать. Наш век не даёт времени на то, чтобы лет десять или двадцать просидеть в горах, предаваясь медитации. Дисциплина ума и тела, которая не может быть применена в повседневной жизни, бесполезна. Создатель и основатель боевого искусства Айкидо Морихей Уэсиба посвятил годы метафизическим наукам и экспериментам, которые позволили ему вывести четыре основных метода, которых, по ево мнению, будет достаточно каждому желающему, чтобы объединить ум и тело в повседневной жизни и расширить свои возможности в любой области, где присутствует интерес и желание.
