Тем не менее совершенно очевидно, что изнасилование обычно совершают молодые люди. Более того, по сравнению с другими тяжкими преступлениями именно сексуальное насилие чаще всего учиняется такими лицами. Преступники в возрасте до двадцати одного года включительно, составляют среди насильников примерно две трети. Наиболее высока преступная активность несовершеннолетних в возрасте 16-17 лет. На лиц же старше тридцати лет приходится не более 10-12 % от общего числа выявленных насильников.
Изнасилование – сугубо мужское преступление в том смысле, что его исполнители, согласно закону могут быть только мужчины. Однако женщины вполне могут выступать в роли организаторов, подстрекателей и пособников. Отличается этот факт потому, что за последние годы возросло количество случаев соучастия женщин в изнасилованиях. Как правило, эти преступления совершаются молодыми женщинами, часто несовершеннолетними, в отношение знакомых с целью снижения социального статуса последних в малых группах. Обычно репутация таких преступниц снижена или они считают, что снижена. Поэтому изнасилование их знакомой имеет для них смысл снижения социально-психологического статуса их знакомой и тем самым повышения собственного. Не случайно, что такие преступления, часто сопровождаются избиением жертвы и издевательством над нею.
П., 25 лет, после распития спиртных напитков со своим любовником Н., решила свести старые счеты со своей знакомой Т., 33 лет, которая по словам П., "строила из себя недотрогу". Поэтому она уговорила Н., изнасиловать ее. Они вдвоем пришли в дом Т., когда она была одна и П., цинично объявила ей о цели прихода. Несмотря на сопротивление, преступники сорвали с нее одежду и повалили на пол, после чего Н., в разных формах изнасиловал потерпевшую, а его сообщница во всем этом активно помогала ему.
Чем моложе преступники, тем чаще изнасилования совершаются ими в группе. Редко встречаются устойчивые группы, специально сложившиеся для совершения рассматриваемых преступлений. Умысел на совершение группового изнасилования вызревает, как правило, в ходе совместного проведения досуга, знакомыми между собой лицами. Если же группа устойчива, то это большей частью несовершеннолетние объединившиеся в процессе совершения различных по характеру преступлений и иных правонарушений. Доля групповых изнасилований среди всех изнасилований значительно превышает долю совершения подростковой группой умышленных убийств или тяжких телесных повреждений.
У насильников отличается так же наличие отрицательных привычек поведения. Так, по выборочным данным, неоднократные нарушения общественного порядка и пьянства характерны для более чем двух третей данного контингента. Для нравственно-психологических свойств лиц, совершающих изнасилования, типичен эгоцентризм, при котором собственные желания и чувства рассматриваются как подлежащие безусловному удовлетворению, единственно значимые для выбора варианты поведения.
Если сгруппировать имеющиеся в литературе мнения о нравственно-психологическом облике сексуальных преступников, в первую очередь насильников, то характеризующие этот облик черты сводятся к следующим:
– грубость, зачастую переходящая в жестокость; цинизм, отсутствие чувства стыда, неуважение и потребительское отношение к окружающим, эгоизм;
– крайний примитивизм во взглядах на взаимоотношение полов, сводящий их к физиологическому акту;
– взгляд на женщину как на низшее существо, призванное служить мужчине орудием полового наслаждения;
– отсутствие сострадания к женщине, нежелание и неумение сопереживать ей.
Надо сказать, что насильники отнюдь не являются изгоями среди других преступников, а многие даже чувствуют себя героями. Другое дело, если их жертвами были дети, особенно собственные. В этих случаях санкции следуют сразу же, такие осужденные подвергаются сексуальным издевательствам, побоям, постоянным оскорблениям и унижениям. Они занимают самое презираемое положение в сообществе осужденных и ярлык отверженного прикрепляется к ним навсегда.
Особый интерес представляет отношение насильников к собственным преступным действиям, точнее – какую позицию они занимают в ходе расследования. Некоторые данные по этому вопросу получены Г. В. Виноградовым.
В начале предварительного следствия полностью признавали свою вину в совершении изнасилования и подробно рассказывали о содеянном обвиняемые лишь по 59% уголовных дел, а по остальным они отрицали совершение инкриминируемых им деяний.
У многих насильников, как показывают беседы с ними, появляется почти искренняя уверенность в том, что, в сущности они ни в чем не виноваты или их вина не велика, перенося ее на иные обстоятельства и особенно на самих потерпевших. Например, Т., мордатый дядя сорока лет, самым роковым образом "пал безвинной жертвой" тринадцатилетней девочки, которая с помощью гнусного обмана "затащила его в автомашину, увезла в лес и там заставила изнасиловать себя".
Хотелось бы обратить внимание на то, что среди насильников заметна доля тех, кто имеет психологическое расстройство (в рамках вменяемости).
Как правило, этим расстройствам не дается адекватная криминалистическая оценка, и на практике очень часто совершения изнасилований, особенно в извращенной, жестокой, циничной форме, сексуальные покушения на малолетних и женщин преклонного возраста пытаются объяснить именно наличие психических отклонений. Нередко это звучит примерно так: "изнасиловал потому, что психопат". Подобные выводы представляются принципиально неверными. Прежде всего отметим, что наличие психических отклонений – лишь медицинский диагноз, сам по себе не объясняющий поведение полностью, поскольку не содержит указания на его мотивацию.
А., 24 года, олигофрен в степени легкой дебильности, поживая в пригородной зоне большого горда, привел к себе в дом мальчика 6 лет, изнасиловал его в задний проход. С целью сокрытия преступления связал ребенку руки и стал душить его велосипедным тросом, но к счастью мальчик успел заплакать, А. Пожалел его и отпустил. Два года спустя, зимой в баню обманом завлек девочку 6 лет, несмотря на холод раздел ее догола, изнасиловал в извращенной форме. Когда она закричала, нанес ей удары камнем по голове и скрылся. От полученных повреждений ребенок скончался.
Об А. Известно, что он рос слабым, болезненным, учился с трудом, оставался на второй год, был замкнут, стеснителен, у него отмечена эмоциональная неустойчивость, заторможенность, конкретность мышления, монотонность речи, нечеткое произношение согласных звуков, снижение концентрации внимания, примитивность и инфантильность суждений, неспособность к абстрагированию, склонность к лжи. Понятно, что А. Совершил омерзительные преступления, но и сам он пожил достаточно трагическую жизнь: еще в детстве был брошен родителями и помещен в школу-интернат, где его в 13-летнем возрасте изнасиловали сверстники. Над ним постоянно издевались; когда он пытался сопротивляться, применяли удушающие приемы. Первые его попытки вступить в нормальную половую связь кончились полной неудачей из-за отсутствия эрекции. К тому же девушки относились к нему неприязненно и тоже подвергали насмешкам. По собственному признанию, придя к выводу, что со взрослыми женщинами он не сможет добиться успеха, после службы в армии неоднократно пытался заманивать в подъезды и другие подходящие, по его мнению, места детей 5-7 лет.
Перечисленные обстоятельства во многом объясняют, но ни в коем случае не оправдывают – крайне опасные преступления А.
Иногда совершенное преступление как бы оторвано от сексуальной жизни насильника, что помогает объяснить его поведение, особенно если он женат и живет вместе с женой, более того боится ее и полностью ей подчиняется. Жена обычно характеризует такого мужа как мягкого, доброжелательного, исполнительного. В свою очередь и насильник-муж о своей жене отзывается положительно или во всяком случае, нейтрально, а женщинах вообще – крайне негативно. Жену себе такой мужчина выбирает в качестве прообраза своей матери. Ей он подчиняется, зависит от нее, боится, то есть жена психологически выступает для него в роли матери, поэтому никакое насилие по отношению к ней, жестокость или доминирование невозможно.
В тоже время в нем зреет протест против своей пассивной роли, а стремление доминировать самому реализуется в его агрессивном поведении по отношению к другим женщинам.
Доверительные беседы со многими из таких насильников показали что их половые отношения с супругами были самые что ни на есть добродетельные; они не допускали даже мысли о какой-либо "извращенной", как выражались сами, форме полового акта с ними, даже инициаторами таких актов были жены. С жертвами же своих нападений они подчас были неимоверно жестокими и циничными.
Многочисленные беседы с осужденными за изнасилования показывают, что большинство из них не имели эмоциональных контактов со своими матерями. Характерны такие их рассказы о своем отношении к матери: «Мать меня никогда не ласкала, я чувствовал, что бабушка любила меня намного больше, чем она»;
“я был послушным, но тем не менее меня мать часто незаслуженно наказывала, била, не покупала подарки. Подарки делали брату»; «доверительных отношений с мамой у меня не было, сестру любили больше»; «мать очень строго следила за мной, ничего не прощала» и.т.д.
Подобное отношение не могло не вызвать эмоционального отчуждения от матери, которое закреплялось в личности и начинало затем выступать в качестве общей установки по отношению к женщинам. Последние субъективно стали восприниматься как чуждые, враждебные, доминирующие, несущие в себе разрушительную и унижающую силу. Мы полагаем, что именно в этом заключается изначальная причина негативного отношения к женщине в целом, возможности насилия над ней.
Подводя итоги, можно выделить следующие психологические качества насильников присущие конечно не каждому преступнику, виновному в совершении изнасилования:
1) импульсивность, нарушение прогнозирования последствий своих поступков, неприятие социальных норм и требований, высокий уровень тревожности, ригидности и аффективности в сочетании с плохой приспособляемостью, отчуждением, дезадаптированностью;
2) бессознательное ощущение своей ущербности, неуверенности в себе;
3) снижения возможности сопереживания, слабое самосознания, нарушения сексуальной приспособляемости и отсутствие персонификации в выборе сексуального партнера;
4) стремление к утверждению себя во взаимоотношениях с женщинами, восприятие их как потенциального агрессивных, подавляющих, стремящихся к доминированию.
VIII. Жертвы.
Изучение потерпевших от преступлений ведется в нашей стране давно, и сейчас уже можно утверждать, что виктимология (учение о жертве) стала самостоятельной научной дисциплиной.
Анализ характера отношений "преступник-жертва" необходим практически во всех случаях, когда он поможет установить преступника, мотивы и обстоятельства преступления. Учитывая отношения "преступник-жертва", можно более объективно оценить показания потерпевшей по уголовному делу об изнасиловании, так как не исключено заведомое искажение истины из желания приукрасить свое поведение, отомстить подозреваемому и т.д. Надо помнить, что в конечном решении дела, которое очень часто возбуждается именно по жалобе женщины, она прежде всего и заинтересована. Именно по этой причине жертва может быть необъективной.
Можно выделить несколько типов поведения потерпевших:
1) их поведение носит провоцирующий характер, который обычно выражается в установлении контакта с совершенно незнакомыми или малознакомыми людьми, посещение их жилищ или уединение с ними в других укромных местах, совместном употреблении спиртных напитков, некритическом восприятии откровенных намеков и поползновений будущих насильников, демонстрации благосклонного отношения к возможному сексуальному сближению. Потерпевшие с таким поведением составляют 10-15% от общего числа жертв сексуального насилия.
2) их поведение не является провоцирующим, тем не менее создает объективные предпосылки для совершения изнасилования. Это чаще всего неосторожные поступки, например появление женщины в темное время суток в безлюдном месте, где нападение на нее весьма вероятно. Потерпевшие с подобным поведением составляют 35-40%.
3) Их поведение может быть оценено как положительное или нейтральное. В таких ситуациях будущие потерпевшие не могли предполагать и складывающаяся обстановка не свидетельствовала о том, что они могут стать жертвой насилия. К ним в первую очередь относятся дети и пожилые женщины. Они составляют 45-60% среди всех жертв насильников.
В средние века женщина вообще считалась средоточением всех пороков и бед, и именно по этой причине сотни тысяч женщин погибли на кострах. Вот что написано о них в "Молоте ведьм", своеобразном уголовном кодексе инквизиции: "Женщины ненасытны к плотским наслаждениям и более чем мужчины, склонны к суеверию, они легковерны и скорее подвержены воздействию со стороны духов вследствие естественной влажности своего сложения, а так как силы их не велики, то жаждут отмщения за обиды с помощью колдовства".
И в отношении нынешних насильников к женщинам много первобытной, совершенно нецивилизованной злобы, хотя никто из них не думает, что они наводят порчу на животных или злаки. Поэтому не кажется странным, что сексуальные преступники готовы винить объекты своего насилия даже тогда, когда нападали на совершенно незнакомых лиц. Отсюда можно сделать вывод, что такое отношение к потерпевшей есть отношение к женщинам вообще.
Нередко в оправдание своих действий обвиняемые в изнасиловании говорят о плохой репутации своих жертв, подчеркивают данное обстоятельство родственники и близкие обвиняемых. К сожалению, часто следствие и суд верят подобным слухам без должной проверки. Между тем виновные попросту сами могли это придумать в целях защиты.
По-видимому, много женщин начинают половую жизнь до вступления в брак, но лишь очень небольшая их часть ведет беспутный образ жизни или становится жертвой насильников. Все, что связано с добрачным сексуальным поведением женщины, сугубо индивидуально, неоднозначно и в нравственном плане ни в коем случае не должно вызвать столь резких и упрощенных оценок.
Потерпевшая никогда не должна рассматриваться в качестве главной виновницы совершенного в отношении нее преступления, хотя ее вина и может быть очень велика, причем о вине применительно к ней можно говорить только в неправовом аспекте. Ошибочное толкование социально-психологической сущности события может проистекать из непроизвольной подмены критериев оценки конфликтной ситуации, основанных на надуманных этических представлениях, отсталых житейских взглядов о взаимоотношении полов.
Чтобы верно оценить поступки потерпевших от изнасилований, необходимо уяснить, на что направлено поведение женщин в сфере интимных отношений. Пути интимного сближения с представителями другого пола в различных социальных средах могут быть неоднотипными. Но все они характеризуются выражением симпатий и расположении друг к другу. Интимные отношения –важный компонент личной жизни, никогда не отвергавшийся передовой моралью. Во всех случаях, когда женщина направляет свои усилия на то, чтобы привлечь внимание мужчин, желая интимной близости, можно говорить, если угодно, о «провоцировании» ею мужчины на эту близость, но никак не на изнасилование. Кроме того, взаимоотношения полов складываются так, что проявление симпатии и внимания женщины к мужчине и мужчины к женщине вовсе не предполагает обязательного интимного сближения. Стремление быть привлекательной, завладеть вниманием мужчины – естественное для женщины явление, и оно вовсе не означает, что она берет на себя перед ним какие-то обязательства интимного характера. Такое поведение нельзя рассматривать даже как «провокацию» на интимное сближение. Оценка поведения потерпевших от изнасилований должна исходить из признания за женщиной равного с мужчиной прав на регулирование интимных отношений, права вести себя так, как она считает нужным и допустимым в любой ситуации, в том числе и «сексуально напряженной» или рискованной. Конечно, женщина может ошибаться, проявить неосторожность или несдержанность, неправильно оценить складывающиеся условия, даже проявить свою порочность и распутство, многое позволить мужчине и.т.д. Ситуация перерастает в преступление только в тех случаях, когда, зная о нежелании женщины вступить в половую связь, мужчина тем не менее применяет насилие или угрозу насилия, чтобы подавить ее сопротивление. Но теперь уже в любом случае мужчина действует, зная о несогласии женщины на такую связь.
Высказанные соображения отнюдь не означают призывов к игнорированию криминогенной значимости личности и поведения некоторых потерпевших от изнасилований, например, в следующих двух случаях:
О., 30 лет, в состоянии сильного опьянения спала на обочине дороги в сельской местности. Прожавшие мимо на мотоцикле двое молодых людей положили ее в коляску мотоцикла, увезли в расположенный неподалеку сарай и там изнасиловали.
М., 21 год, ожидала на стоянке автобус, когда к ней подошел незнакомый молодой человек («очень симпатичный», как она пояснила впоследствии) и предложил прогуляться в ближайший лесок. М. В начале отказалась, но когда искуситель пустил в ход сверхмощный аргумент – непочатую бутылку «Портвейна» - не смогла устоять. Нетрудно догадаться, что, не смотря на сопротивление, в лесочке она была изнасилована.
Таким образом, незащищенность потерпевшей выступает в качестве внешнего, объективного условия, а субъективная предрасположенность, если она есть, - внутренней причиной того, что она стала жертвой насилия. Понятно, что к этим факторам нужно добавить те причины, которые заключены в самом преступнике, те условия, которые сформировали эти причины, и те условия, которые способствовали их проявлению в ситуации совершения преступления.
Каковы же психологические «дефекты» личности женщин, которые могут способствовать их ненадлежащему поведению? Для решения этой проблемы отчасти могут быть полезны данные, полученные нами путем изучения материалов комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз. Мы отмечаем частичный характер этих данных потому, что в нашей выборке основную массу составили несовершеннолетние и молодые взрослые в возрасте до 20 лет. Поэтому необходимо сделать поправку на психилогичиские особенности их личности, обусловленные возрастом.
Значительно большей виктимогенной предрасположенностью обладают женщины, страдающие олигофренией. Изучение упомянутого экспертного материала позволяет сделать вывод, что присущие им тугоподвижность, трудность осмысления новой информации, малый запас знаний, конкретность и примитивность суждений, нарушение критики, очень слабые прогностичные способности и.т.д. весьма способствую тому, что они становятся жертвами насилия. Среди девочек-подростков, подвергшихся изнасилованиям, обращают на себя внимание те, у которых наблюдается некоторая интеллектуальное снижение, не достигающее, однако, слабоумия, а так же педагогическая запущенность, не соответствующий возрасту запас знаний.
