Широко расходящиеся петербургские проспекты не дают возможности видеть их в
целом. В Петербурге лучевая система рассчитана на прямо противоположный
оптический эффект: если в Риме улицы ведут от планировочного узла, то в
Петербурге они приводят к планировочному узлу. Великолепная Адмиралтейская
башня, увенчанная сверкающей иглой, является оптической "целью" для трех
петербургских проспектов и производит несравненно более сильное впечатление,
чем римский обелиск или пустынный почетный двор Версальского дворца.
Самое закрепление башней исходной точки трех лучевых проспектов - есть
русское нововведение, впервые примененное в Петербурге. Широкий веер
петербургских проспектов находит полное оправдание в композиции генерального
плана Петербурга, так как эти проспекты прорезают насквозь левобережную
территорию города и прочно держат кольцевые магистрали в наиболее
существенных местах, а именно: в точках перегиба Фонтанки и Мойки. Лучевые
магистрали Петербурга черезвычайно удобны и в транспортном отношении, на что
указывает дальнейшее развитие этих проспектов.
Таким образом, лучевая планировочная ситема Петербурга лишь при самом
поверхностном рассмотрении может показаться вариантом версальской или римской
системы. На самом деле она является независимым и живым решением, целиком
принадлежащим русскому градостроительному гению.
$ 4. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ - ГОРОД-ВЕРФЬ И ГОРОД-ПОРТ.
С самого своего возникновения Петербург стал крупнейшим центром судостроения.
Последнее было затем долгое время ведущей отраслью промышленности города.
Самым крупным и первым по времени возникновения предприятием в
судостроительной промышленности была Адмиралтейская верфь. Спешное создание в
устье Невы крупной судостроительной верфи диктовалось неотложностью
строительства Балтийского флота, без чего невозможно было ни ведение успешной
войны со Швецией на море, ни закрепление за Россией возвращенной от шведских
захватчиков территории.
Место для верфи было намечено как можно ближе к морю, но в тоже время на
таком растоянии от Петропавловской крепости, чтобы верфь могла быть под
защитой пушек последней. Строительство верфи было начато 5 ноября 1704 г.
Уже весной 1706 г. на верфи было начато строительство мелких военных судов. В
том же году было спущено на воду 18-пушечное бомбардирское судно и яхта
“Надежда”.
После разгрома шведов под Полтавой начинается перестройка верфи: замена
деревянных сооружений каменными, устройство корабельных эллингов
.Строительство линейного флота стало абсолютно необходимым. И к 1712 г. на
верфи строилось уже 6 линейных 90-пушечных кораблей.
Адмиралтейская верфь была самым крупным предприятием промышленности
Петербурга. В 1709 г. на ней работало 900 человек.
Кроме Адмиралтейской верфи в городе и его окрестностях были заложены и
функционировали еще несколько государственных и частных верфей. В 1715 г.
количество работавших на них людей достигало 10000 человек
[42]. К концу первой четверти XVIII в. петербургская
Адмиралтейская верфь стала одним из самых крупных судостроительных предприятий
в Европе. Всего в первой четверти XVIII в. в России было построено около 900
военных судов, в том числе в Петербурге - 262. Из 48 линейных кораблей,
имевшихся в русском флоте в конце царстовавания Петра I, 23 были построены в
Петербургском Адмиралтействе, а из 305 галер и полугалер, 203 построены на
Галерном дворе в Петербурге[43]
. Русский флот к концу царствования Петра I стал, несмотря на незавершенность
его строительства в объеме, необходимом для России, одним из сильнейших в мире,
а русские линейные корабли были, по всеобщему признанию, “превосходны по
конструктности и по добротности материала”
[44]. Недаром английский матерый шпион и диверсант Джефферис
сообщал в 1719 г. из Петербурга английскому правительству, что “корабли
строятся здесь не хуже, чем где бы то ни было в Европе”. Но он не знал, как в
том же 1719 г. смотрел сам Петр на выстроенный к этому времени в Петербурге
Балтийский флот. В указе князю Галицыну относительно десантных операций на
территории Швеции Петр писал, намекая на английский флот, курсирующий
неподалеку, что надо “показать шведам, что мы на английские грозы не смотрим”
[45], таким образом, оценивая достоинства русских кораблей и
флота выше английских.
Для дальнейшего развития морских торговых отношений с Европой через
Петербург, Петром I был предпринят ряд мер. В 1710 г. запрещено было вывозить
через Архангельск хлеб. Указ 1713 г. предписывал русским купцам привозить
пеньку и юфть не в Архангельск, а в Петербург; это распространялось и на
икру, клей, поташ, смолу, щетину и другие товары, составлявшие предмет
государственной торговой монополии.
Суровыми мерами, вплоть до переселения самих купцов из разных мест России на
жительство в Петербург, ломалось сопротивление части русского купечества,
стремившегося торговать с Западной Европой по-прежнему через Архангельск. В
то же время велась борьба с иностранными, прежде всего голландскими и
английскими, купцами, предпочитавшими Архангельск Петербургу. Обычная 5%
пошлина была понижена в Петербурге до 3%.
Борьба петровского правительства за перенос внещней торговли Западной Европы в
конечном счете дала свои плоды. Если в Петербург в 1718 г. прибыло всего 52
торговых судна, а в Архангельск - 150, то в 1725 г. это соотношение изменилось
коренным образом: в 1725 году в Петербург прибыло 450 торговых кораблей, а в
Архангельск - лишь 50. В 1726 г. сумма петербургского экспорта составила около
2-х миллионов 403 тыс.рублей, а импорт около 1 млн. 550 тыс.рублей (В 1717 г.
это соотношение было следующим: экспорт - 269 тыс.рублей; импорт 218
тыс.рублей)[46].
Баланс внешней торговли России первой четверти XVIII в., в частности через
Петербург, был активным: экспорт значительно превышал импорт. Однако эта
торговля велась не на русских судах, а на судах иностранных купцов -
голландских, немецких и особенно английских. Около половины торговых оборотов
петербургского порта было в руках английских судовладельцев и купцов. Расходы
на фрахт были весьма высоки и съедали значительную часть доходов, получаемых
от вывоза товаров. Поэтому при расчете за границей часто общий баланс
платежей оказывался пассивным: Россия должна была больше платить, чем
получать из-за границы. Петр хорошо понимал невыгоды для России, вытекающие
из слабого развития торгового флота. Поэтому он много забот уделял делу
развития русского торгового судоходства. Но не только при Петре I, но и при
его преемниках, когда основной упор делался на развитие военного флота,
торговый флот не получил большого развития, и русская морская торговля
надолго закрепилась в руках англичан.
Английские купцы, в отличие от купцов других стран, получили по договору право
платить пошлину русскими деньгами и притом по выгодному курсу: 1 руб.25 коп. за
ефимок; снижены были на 1/3 пошлины с английских сукон и других тканей;
английские купцы получили ряд привелегий в самом Петербурге - право строить и
снимать дома с освобождением их от постоев; подсудными они становились только
Коммерц-коллегии и т.д. Договор был подписан на принципе наибольшего
благоприятствования и формального равенства сторон, но Россия, имевшая
незначительный коммерческий флот, не могла использовать многих преимуществ и
льгот этого договора. Фактически все преимущества доставались английским купцам
[47].
Однако, несмотря на ряд причин, тормозящих развитие внутренней и внешней
торговли столицы, торговая жизнь города и его порта уже в середине XVIII и.
достигла такого уровня, что Петербург занял по сумме торговых оборотов первое
место в стране.
Глубокой осенью, в ноябре 1703 года, в устье Невы вошел голландский корабль
шкипера Выбеса, доставивший вино и соль. Петр I был необычайно рад первому
морскому гостю. По его приказу шкипер и матросы были щедро награждены.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ - СТОЛИЦА РОССИИ
$ 1. ПЕРЕНЕСЕНИЕ СТОЛИЦЫ ГОСУДАРСТВА
РОССИЙСКОГО НА БЕРЕГА НЕВЫ
Материалы, относящиеся к основанию Петербурга, не дают возможности установить
все обстоятельства, связанные с превращением нового города в столицу. Но уже 28
сентября 1704 г. Петр I в письме А.Д.Меншикову с Олонецкой верфи писал: “Мы
чаем кончая во втором или третьем числе будущего месяца отсель поехать, и чаем,
аще бог изволит, в три дни или четыре быть в столицу (Питербурх)”
[48]. Это было первое и единственное упоминание о новой столице
в документах эпохи. Петр, строго регламентировавший жизнь государства во
множестве указов, которые обычно сопровождались разъяснениями необхимости их
издания, не издал указа о перенесении столицы.
Из современных Петру I авторов один только Гавриил Бужинский посвятил
Петербургу особое сочинение, названное им так: ”Слово, в похвалу
Санктпетербурга и его основателя, государя-императора Петра Великого,
говоренное и при поднесении его величеству первовырезанного на меди плана и
фасада Петербургу”. В этом “Слове” Бужинский отмечает, что Петр прежде всего
желал иметь крепость в устье Невы и приступил к ее постройке сразу же после
завоевания ее берегов. Но этим намерения Петра не ограничились. На Неве он
“не токмо крепости, но и самому престолу царскому благорассудии быти угодно”.
Бужинский восхваляет местоположение нового города, указывает на его
стратегическое и экономическое значение, напоминает о славной истории невских
берегов. Вместе с тем он стремится защитить новую столицу от тех нападок,
какие слышались в ее адрес. Враги преобразований утверждали, что Петербург
далеко отстает от центра страны и сводит на нет его значение как столицы:
Бужинский опровергает эти мысли, распространяемые по его образному выражению
“ядовитыми ехиднами, изострившими свои аспидные зубы”. Однако в этой полемике
он не раскрывает как можно было бы ожидать причин перенесения столицы из
Москвы в Петербург.
Не раскрываются они и в таком важном документе, как “Журнал или поденная
записка”. Молчит о них и Феофан Прокопович, в своих сочинениях несколько раз
затрагивавший тему Петербурга. Вовсе не касается вопроса о причинах
перенесения столицы Петр в своей переписке, всегда служившей ему одним из
средств пропаганды его преобразовательной деятельности.
Не освещають вопроса о переносе столицы и иностранные авторы, хоты они и
понимали, что в жизни русского государства наступает какой-то новый этап,
начало которого они не могли не усмотреть в возни кновении нового столичного
города. Отсутствие указа о перенесении столицы из Москвы в Петербург,
умолчание этого крупного в истории государства события в современных ему
источниках несомненно не было случайным. Несмортря на то, что Петр называл
Петербург столицей еще в 1704 г., все правительственные учреждения, двор,
дипломатические представительства продолжали оставаться в Москве. Сенат был
первоначально учрежден также в Москве и был переведен в Петербург только в
конце 1713 года. Двор переехал в новую столицу в 1712 году. Дипломатический
корпус перезжал на берега Невы постепенно, и этот переезд был заверешен
только в 1718 году. Центральные правительственные учреждения - приказы -
оставались в Москве. По мере проведения в жизнь реформы центрального
управления 1718-1721 г.г. новые учреждения - коллегии, за исключением трех:
Иностранных дел, Военных и Адмиралтиейской - формировались и в первое время
функционировали в Москве. Ряд из них - коллегии, ведавшие финансами, -
оставался и впоследствии в Москве. То же следует сказать о Мануфактур-
коллегии и Вотчинной коллегии (с 1727 г.). Главный магистрат до 1723 г.
также находился в Москве. В старой столице оставалась и Юстиц-коллегия. Один
из двух высших следственных органов - Преображенский приказ - постоянно
оставался в Москве. С образованием коллегий, в Москве была организована
контора Правительствующего Сената. Таким образом, Москва и после превращения
Петербурга в столицу империи продолжала оставаться второй столицей не только
по названию, но и фактически. Тем не менее центр политической жизни
перемещался в Петербург. И это явилось следствием не только личного желания
Петра, но всей системы преобразований первой четверти XVIII в. и прежде всего
необходимости укрепления абсолютистского государства, национального
государства помещиков и нарождавшегося класса купечества. Перенесение столицы
было актом, осуществлявшим классовые интересы помещиков и купечества. Поэтому
попытка Петра II, внука Петра I, в конце 20-х годов снова вернуть столицу в
Москву не могла увенчаться успехом.
$ 2. ДАЛЬНЕЙШАЯ ЗАСТРОЙКАИ ОБУСТРОЙСТВО ГОРОДА.
Несмотря на принудительные меры переселения, строительство в городе в 1709 г.
развивалось сравнительно медленно и только с устранением непосредственной
военной угрозы темпы застройки значительно ускорились.
По указу Петра для жилых домов архитектор Трезини разработал типовые проекты,
ярко отразившие классовую структуру феодального общества. Дома для
"именитых", "зажиточных" и "подлых" людей отличались друг от друга не только
размерами, планировкой и этажностью, но и богатством архитектурного
оформления их фасадов.
Учитывая большое международное значение перенесения столицы в Петербург и
значение Невы как основной транспортной магистрали города, правительство
указами обязывало на берегах Невы и ее главных протоков строить каменные
здания. В связи с этим на набержной от Летнего сада до Адмиралтейства
строилось после 1709 г. большое количество монументальных каменных и
мазанковых зданий, далеко превосходивших образцовые дома Трезини. Дома
вельмож строились также на территории, расположенной от Летнего сада вверх
по Неве. О характере архитектуры петровского Петербурга дают хорошее
представление сохранившиеся до нашего времени архитектурные памятники того
времени.
К началу 80-х годов XVIII в.Петропавловская крепость уже значительно изменила
свой первоначальный вид, как об этом можно судить по панораме Зубова.
Земляные валы и бастионы начали заменяться кирпичными на каменном цоколе. С
восточной стороны в крепость вели главные Петровские ворота, сооруженные
архитектором Трезини в 1708 г. из дерева, а в 1718 г. выполнены по его же
проекту из камня. Они сохранились до нашего времени.
В 1718 г. у Невы на Сенатской площади начала строиться каменная церковь
Исаакия Далматского (будущий Исаакиевский собор). Она была заложена вместо
первоначально существовавшей деревянной церкви и к концу жизни Петра еще
оставалась недостроенной (окончена в 1730 г.)
В 1716 г. начала складываться многолучевая композиция планировки улиц,
ориентированных на башню Адмиралтейства. Первым лучом явилась Миллионная
улица (Халтурина). Второй луч - Невский проспект - был проложен в 1711 г. для
улучшения связи Адмиралтейского острова со старой дорогой, которая вела из
Москвы и Новгорода к берегам Невы. Следующие три луча доходили только до реки
Мойки. Последний луч (шестой) - будущий Вознесенский проспект - в то время
доходил только до реки Фонтанки.
На Миллионной линии находился первый Зимний дворец Петра, построенный в 1711
г. и расширенный в 1725 г. Застройка вдоль набережной Невы и Миллионной линии
тянулась до Царицына луга - современного Марсова поля - и заканчивалась у
него мазанковым двухэтажным зданием Почтового двора, в котором приезжающие в
Петербург могли останавливаться.
Вся территория между Адмиралтейством и Фонтанкой, Невой и Мойкой была
застроена и освоена. Мойку соединили с Фонтанкой, а также с Невой, для чего
были прорыты три канала, получившие название Лебяжьей канавки, Красного
канала и Зимней канавки.
Намеченная и прорытая при жизни Петра сеть каналов в городе и на островах
имела троякое назначение. Каналы служили на первых порах как дренажные
магистрали, способствовавшие осушению территории города. Затем в основной
своей массе были расширены и углублены, и стали служить постоянными
транспортными магистралями, а во время наводнений - приемниками -
распределителями излишков воды из Невы, тем самым уменьшая уровень поднятия
воды.
Вообще Петр I придавал большое значение наблюдениям за своенравной и
капризной Невой. Регулярные изучения колебаний уровня в реке было начато по
указанию Петра в 1715 г. Первый водомерный пост появился у Петропавловской
крепости. Здесь была установлена специальная металлическая линейка с
дюймовыми делениями - футшток. В дальнейшем наблюдения за уровнем воды в реке
проводились у западного павильона Адмиралтейства в Кронштадте, а также и в
ряде других мест на Неве.
Возникновение и развитие ансамбля Летнего сада способствовало застройке
берегов Фонтанки. Весь ансамбль его создавался на протяжении почти двух
десятков лет. И уже в 1712 г., по словам современников, производил
впечатление благоустроенного и большого парка. Из значительных архитектурных
сооружений Летнего сада следует назвать Летний дворец Петра, построенный при
впадении Фонтанки в Неву, который сохранился до наших дней: грот, изнутри и
снаружи обильно украшенный скульптурой и лепкой, являвшийся первоклассным
произведением садово-парковой архитектуры и некоторые другие. Благодаря
энергичной деятельности Ивана Матвеева было осуществлено большое количество
работ по планировке, посадке деревьев и устройству фонтанов в Летнем саду.
Земцов руководил расстановкой по аллеям скульптур, завершая облик Летнего
сада петровского времени. Фонтаны Летнего сада питались при помощи
водопровода из Лиговского канала, прорытого в 1718-1721 гг. от речки Лиговки,
и били под естественным напором.
В 1720 году Петром, как загородная резиденция для отдыха, был построен
небольшой дворец, получивший название Смольного дворца. Свое название он
получил от находившегося неподалеку Смольного двора, на котором для нужд
флота варилась смола.
