образование великого князя. Паскевича прекрасно знала императрица Мария
Павловна , ведшая с ним личную переписку по вопросам поездки и даже
воспитания Михаила Павловича; императрица была крестной матерью двух дочерей-
близнецов, родившихся у Паскевича в 1821 г. В 1823 г в связи с обручением
великого князя Михаила Павловича с принцессой Шарлоттой Вюртембергской
супруга Паскевича - двоюродная сестра Грибоедова - была причислена к
кавалерственным дамам меньшего креста ордена св. Екатерины. Это было
неслыханной наградой и вызвало оживленные толки в светском обществе , ибо
подобные награды давались ранее лишь супругам генерал - адъютантов или высших
придворных чинов. 12 февраля 1825 г Паскевич был назначен царским генерал-
адъютантом.
Но важнее всего из этих связей была, конечно, особая приближенность
Паскевича к Николаю Павловичу. Николай относился к нему с большим уважением
и называл своим “отцом-командиром”. Нельзя сомневаться, что энергичная
Настасья Федоровна - мать Грибоедова, пустила в ход эти связи. Таким образом,
таинственное движение вокруг дела Грибоедова надо понимать как систему
разнообразных воздействий, слагавшуюся из влияния и давления различных лиц,
среди которых были высокопоставленные и в центре которой стоял Паскевич.
Однако и этого было бы мало. Как ни уважал Николай I Паскевича, как ни ценил
военный министр Татищев старого знакомого- генерала Ермолова, как ни
старались влиятельная двоюродная сестра Грибоедова и поклонник его
литературного таланта Ивановский, всего этого, на ваш взгляд, было бы все же
недостаточно, чтобы приостановить дело Грибоедова (такие, например, как
вопрос о Ермолове и Кавказском обществе), имели огромное общество и
фиксировали на себе пристальное и тревожное внимание Николая I.
Полагаю, что именно вопрос о Ермолове и решил грибоедовское дело, причем
вовсе не потому, что Ермолов был сочтен невинным, а Кавказское общество-
несуществующим.
Николай I счел опасным вести следствие о Ермолове в обычном порядке и повел
дознание особым, секретным путем. У него в руках было более чем достаточно
данных для ареста и допроса Ермолова. Но Ермолов был слишком крупной военной
и политической фигурой, к тому же единственной в числе всех кандидатов в
революционное правительство, обладавшее реальной военной силой. Николай I
разработал в дальнейшем тонкий план дискредитации Ермолова по военной линии,
снятии его с поста и отставки. была принята чрезвычайно осторожная система
действий. Поэтому император буквально оборвал следствие о Ермолове. Позиция,
занятая Николаем I по делу о Ермолове, решила вопрос о Грибоедове. 2 июня
1826 года последовал приказ: “ освободить с аттестатом содержащегося при
Главном штабе под арестом коллежского асессора Грибоедова”
Свобода!!! Друзья, товарищи по убеждениям казнены или в заточении, а он на
свободе, осыпан царскими милостями. Не это ли так мучило его? Самый младший
из декабристов Бестужевых -Петр- оставил нам замечательную характеристику
душевной драмы Грибоедова. Он встретился с Александром Сергеевичем уже после
восстания 14 декабря , на Кавказе, куда был сослан. “ До рокового
происшествия, - писал Петр Бестужев- я знал в нем только творца чудной
картины современных нравов, уважал чувство патриотизма и талант поэтический.
Узнавши, что я приехал в Тифлис, он с видом братского участия старался
сблизиться со мною. Слезы негодования и сожаления дрожали в глазах
благородного; сердце его обливалось кровию при воспоминании о поражении и
муках близких ему по душе, и, как патриот и отец сострадал о положении нашем.
Невзирая на опасность знакомства с гонимыми, он явно и тайно старался быть
полезным. Благородство и возвышенность характера обнаружились вполне, когда
он дерзнул говорить государю в пользу людей, при одном имени которых бледнел
оскорбленный властелин!... Грибоедов - один из тех людей , на кого
бестрепетно указал бы я, ежели б из урны жребия народов какое-нибудь
благодетельное существо выдернуло билет, не увенчанный короной для начертания
необходимых преобразований... Разбирая его политически, строгий стоицизм и
найдет, может быть, многое достойное укоризны, многое , на что решился он с
пожертвованьем чести ; но да знают строгие моралисты, современные и будущие,
что в нынешнем шатком веке в сей бесконечной трагедии первую роль играют
обстоятельства и что умные люди, чувствуя себя не в силах пренебречь или
сломать оные, по необходимости несут их иго. От сего-то, думаю происходит в
нем болезнь, весьма на сплин похожая...”
Грибоедов старался помочь друзьям. Он посылал деньги Кюхельбекеру,
переписывался с Одоевским. Вот отрывок из его письма: “ Брат Александр.
Подкрепи тебя бог....Осмелюсь ли предложить утешение в нынешней судьбе твоей!
Но есть оно для людей с умом и чувством. .. Есть внутренняя жизнь
нравственная и высокая, независимая от внешней. Утвердиться размышлением в
правилах неизменных и сделаться в узах и заточении лучшим, нежели на самой
свободе. Вот подвиг, который тебе предстоит.” Вот строки, посвященные А.
Одоевскому:
“Я дружбу пел... Когда струнам касался,
Твой гений над главой моей парил,
В стихах моих, в душе тебя любил
И призывал, и о тебе терзался!
О, мой творец! Едва расцветший век
Ужели ты безжалостно пресек?
Допустишь ли, чтобы могила
Живого от любви моей сокрыла?
Итак, давайте подведем итоги. После проведенных исследований складывается
двоякое впечатление. С одной стороны имеет сильную аргументацию позиция
Ф.Н.Нечкиной, которая утверждала, что “в силу изложенных выше соображений
нельзя не признать сильной позицию тех исследователей, которые придерживаются
мнения, что Грибоедов был членом тайного общества. П. Е. Щеголев пишет: “Даже
после тех немногочисленных комментариев, которые мы дали, напрашивается
вывод, как раз прямо противоположный сделанному Комитетом. Надо думать, что
Грибоедов не только идейно был близок к декабристам, но и был избран ими в
члены тайного общества”. Вл. Орлов пишет о Грибоедове: “Не подлежит сомнению,
что он был организационно связан с революционным подпольем и, вероятно,
формально состоял членом тайного общества. Мнение же ряда авторов (Е.
Вейденбаум, Н. Котляровский и др.) о том, что Грибоедов не принадлежал к
тайному обществу, потому что следствие по его делу кончилось для него
благоприятно, нельзя не признать поверхностным и уклоняющимся от исследования
вопроса по существу.”
Но с другой стороны мы встречаем косвенное отрицание членства Грибоедова в
каком-либо тайном обществе у Ю.Лотмана. Исследуя характер и нравы декабристов,
он пишет: “Искренность декабристов на следствии, до сих пор подвергающая в
изумление исследователей, логически вытекала из убежденности дворянских
революционеров в том, что нет и не может быть разных видов честности.”После
чего напрашивается вывод, что показания Рылеева, Бестужева и Бестужева-Рюмина,
в которых они отрицают принадлежность Грибоедова к тайному обществу, можно
считать правдивыми. Я больше склоняюсь ко мнению Ю.Лотмана, так как, во-первых,
все работы Н.Ф. Нечкиной были написаны в сороковые годы, когда декабристы были
возведены в ранг первых русских революционеров, и поэтому все крупные
литературные деятели того времени должны были принадлежать или, хотя бы, знать
и сочувствовать делу тайного общества. Из-за того, что “Горе от ума” считалось
предупреждением обществу о намечающихся переменах, то Грибоедова нужно было
ввести в круг декабристов. А Во-вторых, Бестужев, отрицая вербовку Грибоедова в
члены тайного общества, говорит, что “ не желал подвергнуть опасности такой
талант”. Надо полагать, что, отмечая это обстоятельство, Бестужев был
искренен,– он один из немногих, кто понимал истинную цену дарования Грибоедова.
Так что можно сказать, что Грибоедов несомненно знал о существовании тайного
общества, но его членом не был и никогда не желал им становиться
[2].
На другой вопрос: принимал ли Грибоедов участие в подготовке- следует дать
следующий ответ. В непосредственной подготовке к восстанию Грибоедов
несомненно участия не принимал и принимать не мог по объективным причинам (в
период с 1820 по 1825 г.г. Грибоедов практически не выезжал с Кавказа из-за
непрерывных переговоров с Персией), но в обсуждении программы действий
декабристов он принимал активное участие. Этот вывод был сделан
исследователями после детального рассмотрения встреч Грибоедова с Пестелем
и Бестужевым во время кратковременных пребываний Грибоедова в Петербурге и
Киеве. И вот к какому выводу они пришли: Александр Сергеевич был несогласен с
планом декабрьского выступления, считал его неподготовленным и обреченным на
провал.
Глава №2
Грибоедов вошел в литературу как поборник определенной эстетической программы,
создавшейся им в общении и сотрудничестве с группой литераторов, которых
впоследствии назвали “младоархаистами”
[3] (термин Ю.Н.Тынянова). Называя комедию Грибоедова “Горе от ума”
руководством к действию для декабристов, стоит также посмотреть на эту комедию
как на попытку Грибоедова показать декабристов со стороны. Для этого
Александр Сергеевич создает в своей комедии образ декабриста Чацкого, изображая
его не на заседании “секретнейшего союза”, а в бытовом окружении, в московском
барском доме. Несколько фраз в монологах Чацкого, характеризующих его как врага
рабства и невежества, конечно, существенны для автора, но не менее важна его
манера держать себя и говорить. Именно по поведению Чацкого в доме Фамусова, по
его отказу от определенного типа бытового поведения:
У покровителей зевать на потолок,
Явиться помолчать, пошаркать, пообедать,
Подставить стул, поднять платок...-
он безошибочно определяется Фамусовым как “опасный человек”. Грибоедов
показывает нам в своей комедии быт декабристов, ему важно подчеркнуть именно
личность декабриста, его манеру поведения.
По словам Ю.М.Лотмана “Декабрист своим поведением отменял иерархичность и
стилевое многообразие поступка. Прежде всего отменялось различие между устной
и письменной речью: высокая упорядоченность, политическая терминологичность,
синтаксическая завершенность письменной речи переносилось в устное
употребление.” Чацкий произносит:
“И точно, начал свет глупеть,
Сказать вы можете вздохнувши;
Как посравнить, да посмотреть
Век нынешний и век минувший;
Свежо предание, а верится с трудом,
Как тот и славился, чья чаще гнулась шея,
Как не в войне, а в мире брали лбом,
Стучали об пол не жалея!..
Кому нужда- тем спесь, лежи они в пыли,
А тем, кто выше, лесть как кружево плели.
Прямой был век покорности и страха,
Все под личною усердия царю.
Я не об дядюшке об вашем говорю,
Его не возмутим их праха;
Но между тем кого охота разберет,
Хоть в раболепстве самом пылком,
Теперь, чтобы смешить народ,
Отважно жертвовать затылком?
А свертничек, а старичок
И разрушаясь в ветхой коже,
Чай приговаривал: ах! если бы мне тоже”!
Хоть есть охотники поподличать везде,
Да нынче смех страшит и держит всех в узде,
Недаром жалуют их скупо государи.-”
Отсюда следует, что Фамусов имел все основания сказать, что Чацкий “говорит
как пишет”. В этом случае это не только поговорка: речь Чацкого резко
отличается от слов других персонажей своей книжностью. Он “говорит как пишет”
потому, что видит мир в его идеологических, а не в бытовых явлениях.
Показателен и такой пример. Чацкий заявляет Фамусову:
А судьи кто?- За древностью лет
К свободной жизни их вражда непремерима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковской и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют все песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудив палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве?
И где не воскресят клиенты- иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты!
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Пушкин писал по этому поводу: “Все, что говорит он [Чацкий]- очень умно. Но кому
говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале Московским бабушкам? Это
непростительно. Первый признак умного человека- с первого взгляда знать, с кем
имеешь дело...” Катерин в 1824 году не одобряет характер Чацкого именно за те
черты “пропагандиста на балу”, которые отметил А.С.Пушкин, увидев в этом
тактический прием “Союза благоденствия”
[4]. “Этот Чацкий- пишет Катерин,- главное лицо. Автор ввел его con amore, и
по мнению автора, в Чацком все достоинства и нет порока, но по мнению моему, он
говорит много, бранит все и проповедует некстати.” Однако всего за несколько
месяцев до этого высказывания Катерин, убеждая своего друга Бахтина выступать в
литературной полемике открыто, без псевдонимов, с исключительной прямотой
сформулировал свои требования не только словами, но и всем поведением
демонстрировать свои убеждения: ”Обязанность теперь стоять за себя и за правое
дело, говорить истинно не заикаясь, смело хвалить хорошее и обличать дурное, не
только в книгах, но и в поступках (курсив мой-Ю.Л.), повторять сказанное им,
повторять непременно, чтобы плуты не могли притвориться, будто не слыхали,
заставить их сбросить личину, выйти на поединок и, как выйдут, забить их до
полусмерти”.
Однако отказ от эвфемизмов[5],
требование называть вещи своими именами не сделали лексику декабриста
стилистически “низкой”, вульгарной или даже просто бытовой. Достаточно
сопоставить стиль речей Чацкого и московских “старух” и “стариков”, чтобы
понять еще одно резкое отличие декабристского языка от языка света. Грибоедов
пишет:
“Çàãîðåöêèé
Платон Михайлыч...
Ïëàòîí Ìèõàéëîâè÷
Прочь.
Поди ты к женщинам, лги им и их морочь;
Я правду о тебе порасскажу такую,
Что хуже всякой лжи. Вот брат
(Чацкому)
рекомендую!
Как эдаких людей учтивее зовут?
Нежнее?- человек он светский,
Отъявленный мошенник, плут:
Антон Антоныч Загорецкий.
При нем остереглись: переносить горазд,
И в карты не садись: продаст.
Çàãîðåöêèé
Оригинал! брюзглив и без малейшей злобы.
×àöêèé
И оскорбляться вам смешно бы,
Окроме честности есть множество отрад:
Ругают здесь, а там благодарят.”
Язык Чацкого книжен и патетичен, язык “грибоедовской Москвы”-сочен и
привлекает нас сейчас богатством смысловых оттенков. Но с позиции самого
Грибоедова, речи Чацкого- патетичный и гневный язык гражданина, а Москва
говорит языком “старух зловещих, стариков”.
Может показаться, что эта характеристика применима не к декабристу вообще, а
лишь к деятелям периода “Союза благоденствия”, когда “витийство” на балах
входило в установку общества. Известно, что в тактике дальнейшей тактической
эволюции тайных обществ акцент был перенесен на конспирацию
[6]. Новая тактика заменила светского пропагандиста заговорщиком. Однако
изменение тактики борьбы не привело к коренному сдвигу в стиле поведения.
Чацкий напрямую выражает свое отношение к тогдашней моде и нравам:
“Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою вожжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал все в обмен, на новый лад -
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям:
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!...”
Становясь заговорщиком и конспиратором, декабрист не начинал вести себя в
салоне “как все”. Никакие конспиративные цели не могли его склонить к
поведению Молчалина. Выражая оценку уже не пламенной тирадой, а презрительным
словом или гримасой, он оставался в бытовом поведении “карбонарием”.
Поскольку бытовое поведение не могло быть предметом для прямых политических
обвинений, его не прятали, а наоборот- подчеркивали, превращая в некий
опознавательный знак.
Слово декабриста- всегда слово, гласно сказанное. Декабрист публично называет
вещи своими именами, “гремит” на балу и в обществе, поскольку именно в таком
названии видит освобождение человека и начало преобразований. Связанные с
этим “грозный взгляд и резкий тон”, отмеченные Софьей в Чацком, мало
располагали к беззаботной шутке, не сбивающейся на обличительную сатиру.
“А тетушка? все девушкой, Минервой?
Все фрейлиной Екатерины Первой?
Воспитанниц и мосек полон дом?”
Декабристы не были шутниками. Как пошлые занятия на балах были признаны не
только игра в карты, но и танцы. С вечеров, на которых собирается “сок умной
молодежи”, изгоняется и то и другое. Желая подчеркнуть этот факт Грибоедов
завершает монолог Чацкого ремаркой: “Оглядывается, все в вальсе кружатся с
большим усердием. Старики разбрелись по карточным столам.” Таки образом отказ
от танцев- лишь знак “серьезности” молодого человека, что в свою очередь
говорит нам о более широком ареале декабристского движения, чем
непосредственный круг декабристов. Давайте подведем итоги. На основании
вышеприведенного исследования текста можно сказать, что декабристы были в
жизни в первую очередь людьми действия. Они внесли в поведении человека
серьезность и единство. Как писал Ю.М.Лотман декабристы сумели добиться
этого результата “...не путем реабилитации жизненной прозы, а тем, что
пропуская жизнь через фильтры героических текстов, просто отменили то, что не
подлежало занесению на скрижали истории. Прозаическая ответственность перед
начальниками заменялась ответственностью перед историей, а страх- поэзией
чести и свободы.... В этом суть и значение бытового поведения декабристов”
Именно эти черты удалось отразить Грибоедову в своей комедии.
Заключение.
Давайте посмотрим, нашли ли мы ответ на поставленный вопрос. Несомненно да.
Исследовав показания декабристов и выводы, которые были сделаны на основании
этих показаний, был сделан вывод, что Грибоедов был бесспорно осведомлен о
планах декабристов и даже участвовал в обсуждении программы преобразований
России. Но ответ на вопрос о членстве Грибоедова в тайном обществе был
отрицателен, хотя стоит напомнить еще раз, что из- за отсутствия прямых
доказательств данного факта, такой вывод был сделан на основании косвенных
фактов и результатов анализа некоторых фактов из жизни самого Грибоедова.
Говоря же об отражении идей декабризма в комедии “Горе то ума” был сделан
вывод, что это произведение является не только предупреждением обществу того
времени о грядущих переменах, но и демонстрацией Грибоедова в своем
произведении быта декабристов, их отличительные черты характера и манер
поведения.
Стоит также сказать и о характере Грибоедова. По словам декабристов, Грибоедов
был гениальной личностью, чье мнение для них было очень важно. В своей комедии
Александр Сергеевич проявляет себя как любопытный и предусмотрительный человек,
который опасался того, что дело его друзей- декабристов будет забыто, и поэтому
сумел одновременно показать как желания декабристов в преобразовании России,
так и самих “дворянских революционеров”
[7].
И в заключении данной работы хотелось бы привести слова Рылеева, которые он
произнес 14 декабря на площади,:”Мы дышим свободою”. Эти слова лучше всего
показывают, в чем были совершенно единодушны Грибоедов и декабристы и все
прогрессивное дворянство того времени.
Литература.
1.М.В.Нечкина “Следственное дело декабристов”, изд. “Мысль” г.Москва 1982г.
2.М.В.Нечкина “Кризис Южного общества декабристов”, изд. Историк-марксист
1935 г.
3.К.Н.Писканов “Писательская драма Грибоедова” в его книге “Грибоедов” изд.
Красная панорама г. Санкт-Петербург 1934 г.
4.К.Н.Писканов “Душевная драма Грибоедова “ изд.Современник 1912 г., Красная
панорама, 1929 г.
5.Ю.М.Лотман “Беседы о русской культуре”, изд. Искусство-ИСБ г.Санкт-
Петербург 1997
6.Виктор Мещеряков “Жизнь и деяния Александра Грибоедова”, изд. Современник
г.Москва 1989 г.
7.Грибоедов. Полное Собрание Сочинений под редакцией и с примечаниями
Н.К.Песканова изд. Петроград 1917 г.
8.Личная переписка декабристов и их письма Пушкину и Грибоедову.
9.Н.Берберова “Курсив мой”, изд. Согласие, г.Москва 1996 г.
10.П.Е.Щеголев “Декабристы”, изд. Литературный вестник г.Москва 1926 г.
11.Ю.М.Тынянов “Смерть вазир- мухтара”, изд. Художественная литература
г.Москва 1985 г.
12. Александр Сергеевич Грибоедов “Избранное”, изд. Советская Россия г.Москва
1978 г.
[1] По словам Тынянова Грибоедов
поступил на службу только из- за большого долга своей матери после покупки
костромских изделий.
[2] Как уже было сказано выше, о
существовании общества Грибоедову сообщили во время киевского свидания.
[3] К этой группе причисляли П.А.Катерина, А.А.Жандра, В.К.Кюхельбекера.
[4] Такое заявление сделала
Н.Ф.Нечкина, ссылаясь на письмо А.С.Пушкина к Жуковскому от 20-ых чисел января
1826 г. из Михайловского.
[5] “эвфемизм- слово или выражение,
заменяющее другое, неудобное для данной обстановке или грубое, непристойное. “
Ожигов, Словарь русского языка госиздание правительственных и национальных
словарей, г. Москва 1961 г.
[6] Как отмечает Ю.М.Лотман, “Союз
благоденствия” был распущен только потому, что о существовании ипрограмме
перобразований “тайного общества” знали все в обоих столицах вплоть до
императора АлександраI , дальнейшее существование общества было по мнению его
организаторов бессмыслено.
[7] так называет Ю.М.Лотман декабристов в “Беседах о русской культуре”.
