Вашингтон в марте 1943 г. и в связи с заявлением посла США в СССР адмирала
У.Стэндли (на пресс-конференции в Москве Стэндли обвинил советское
правительство в замалчивании размеров американской помощи). В восьми регионах
Англии, где обсуждалось выступление американского посла, большая часть жителей
осудила его как "неразумное и несвоевременное". О противоположных мнениях
общества было упомянуто в докладах от 18 и 25 марта: "Недружественное чувство к
России выражено немногими, но ощущается многими. Даже те, кто восхищается
Россией, боятся, что она может попытаться господствовать в послевоенной
Европе". "Средний англичанин, независимо от его политических взглядов,
восхищается Россией и не симпатизирует Америке"; в англо-американских
отношениях слишком много взаимной критики, они нуждаются в улучшении" 25
.
Политика сотрудничества с СССР, признания значения его военных усилий
получала поддержку со стороны немалой части британского общества. В ходе
опроса, проведенного БИОМ в апреле 1943 г., 50 % респондентов назвали Россию
той страной, которая внесла наибольший из Объединенных Наций вклад для
достижения победы; Британию назвали 42 % опрошенных лиц, Китай - 5 %, США - 3
%. 39 % респондентов мотивировали такую оценку роли России следующим образом:
"Ее крупные потери и страдания - она несет самое большое бремя - Россия
действует, а не только говорит - она ведет тяжелейшую войну на своей
территории". 3 апреля 76 % участников опроса утвердительно ответили на вопрос
- нужно ли союзникам вторгнуться на континент, прежде чем будет побеждена
Германия.
В том же месяце 55 % из числа опрошенных подтвердили, что Британия, США, Россия
и Китай будут сотрудничать после окончания войны; 23 % не смогли определить
свою позицию. Из 22 % лиц, отрицавших возможность послевоенного сотрудничества
четырех держав, половина отнесла это за счет слишком длинного списка
"конфликтных интересов" и различий; 5 % ответили: "Тори, капиталисты не будут
сотрудничать с Россией; страх перед коммунизмом у Британии и США"; 4 % заявили:
"Россия может стать проблемой" 26.
В апреле-июне 1943 г. министерство информации получало сравнительно мало
сообщений о реакции на вооруженную борьбу СССР. С завершением североафриканской
кампании (в мае капитулировали итало-немецкие войска в Тунисе) у англичан
появились надежды, - как вскоре выяснилось, преждевременные, - на открытие в
ближайшем будущем второго фронта. Многие ожидали известий о новом наступлении
советских войск, допуская возможность одновременного развертывания союзниками
операций против Германии на Западе и Востоке; отмечалась "общая, спокойная
уверенность в силе советского союзника, в активизации действий советских ВВС.
Существовали лишь слабые опасения на тот счет, что британский вклад в оборону
России ограничится расширением бомбардировок промышленных центров Германии"
27.
При временном спаде острого интереса к советско-германскому фронту внимание
общества сфокусировалось на отношениях СССР с Польшей. Меньшинство англичан
заняло сторону польского эмигрантского правительства. Большинство поддержало
советскую версию о немецких виновниках массового расстрела польских офицеров в
Катынском лесу; разрыв советско-польских отношений расценивался как победа
геббельсовской пропаганды 28. В свете последних архивных сведений о
сталинских репрессиях 29 доверие к советской версии не
представляется, естественно, оправданным. Но, по замечанию Ф.Белла, и
правительственная политика Британии, и позиция ее общественного мнения в
"катынском деле" определялись единым стремлением - не ставить под угрозу
союзные отношения с СССР. Советский Союз по-прежнему рассматривался как
государство, вносившее главный вклад в достижение победы над Германией. В мае
1943 г. это вновь подтвердили 50 % участников опроса БИОМ, причем у возрастной
группы лиц от 21 года до 29 лет процент был еще выше (57). Британия занимала
второе мест в списке (42 %), Китай - третье (5 %), а США - четвертое (3 %)
30.
Политические аспекты советско-английских отношений обсуждались в связи с
приказом Верховного главнокомандующего СССР от 1 мая 1943 г. Министерство
информации назвало приказ в высшей степени важной для дела Объединенных Наций
декларацией. Особо подчеркивалась высокая оценка действий союзных войск в
Северной Африке, также как критика разговоров противника о мире и его расчетов
на разобщение СССР, Англии и США. "Ньюс кроникл" утверждала, что декларация
являлась исчерпывающим ответом на попытки Геббельса и всей германской
пропаганды ослабить фронт союзников и посеять среди них раздоры. Победа, как
заявил английский радиокомментатор П.Лейси по этому поводу, будет достигнута
советской армией совместно с армиями союзных стран. Англичане, судя по
некоторым откликам, приветствовали первомайский приказ потому, что он содержал
признание вклада западных союзников и снял опасения насчет возможности
заключения Россией сепаратного мира 31.
10 мая А.К.Керр сообщил из Москвы: победа в Тунисе произвела большое
впечатление; поздравление Сталиным Черчилля и Рузвельта "с блестящей победой" в
Тунисе и Бизерте опубликовано в советских газетах на первом месте -
"беспрецедентный факт". Однако, в официальных отношениях между двумя странами
на самом деле не все было так гладко. Поздравительное послание советского
лидера отличалось сверхкраткостью. Советское руководство не скрывало
разочарования в связи с отсрочками второго фронта и приостановкой с мая 1943 г.
конвоев с грузами для СССР северным путем (премьер-министр пообещал возобновить
поставки лишь с сентября, и то при определенных условиях) 32. Едва
ли могло успокоить Кремль выступление Черчилля перед обеими палатами конгресса
США 19 мая, где он, сравнивая военные усилия Англии (в Тунисе) и СССР, просил
ни на минуту не забывать, "что главное бремя сухопутной войны все еще несут
русские армии" 33. В своем ответе 11 июня на сообщение о новых
решениях Рузвельта и Черчилля, принятых ими на Вашингтонской конференции в мае
1943 г. и откладывавших вторжение в Западную Европу на весну 1944 г., Сталин
выразил протест в весьма энергичной форме. 24 июня, развивая эту тему,
советский лидер направил британскому премьеру телеграмму с еще более резкими
возражениями. Керр, между тем, в своих депешах из Москвы рисовал состояние
советско-английских отношений как "удивительно", "необычайно" хорошее,
подтверждая свои надежды на послевоенное сотрудничество 34.
Напряженность в отношениях между правительствами СССР и Англии весной-летом 1943
г. не нашла сильного отзвука в средствах массовой информации обеих стран.
Советская печать отметила победоносное окончание кампании в Северной Африке и
его значение для борьбы за Европу. Статья Л.Иванова о военно-политических
итогах этой кампании появилась в 1-м номере нового журнала "Война и рабочий
класс". В начале мая Молотов и Керр обменялись заявлениями по поводу
награждения орденами и медалями военнослужащих РККА и ВМФ королем
Великобритании Георгом VI. Вскоре английский журнал, выходивший на русском
языке, опубликовал слова благодарности И.Майского, которые тот произнес при
вручении орденов британским морякам - участникам северных конвоев. (Указом от 7
сентября 1942 г. советское правительство за проявленную доблесть и отвагу при
доставке вооружения в СССР наградило орденами 12 командиров и матросов
Британии. Из 12-ти двое погибли, один пропал без вести.) 35
В связи с годовщиной со дня подписания советско-английского договора о союзе и
советско-американского соглашения (от 11 июня 1942 г.) журнал "Война и рабочий
класс" подчеркнул в передовой статье факт усиления антигитлеровской коалиции и
лишь в общей форме упомянул об "известных трудностях" в отношениях ее
участников 36. Лондонская "Таймс" также посвятила годовщине
советско-английского договора передовую статью в обнадеживающем духе, а "Ньюс
кроникл" утверждала: "новый славный мир" можно достичь лишь на пути тесного
сотрудничества трех великих держав; договор от 26 мая 1942 г. должен стать
исходным рубежом; в Англии энтузиазм в отношении России огромен, "но он в
значительной степени основывается на эмоциях и лишь в малой степени - на знании
и понимании". Примерно тогда же корреспондент "Ньюс кроникл" П.Уинтертон
рассказывал Х.Долтону о "фантастическом неведении" русских в отношении Англии и
всего внешнего мира 37.
Роспуск Коминтерна в мае 1943 г. интерпретировался правительствами Англии и США
как шаг в направлении к большему доверию между Объединенными Нациями, но
некоторые британские дипломаты высказались скептически на этот счет. Британская
общественность с удовлетворением встретила решение о прекращении деятельности
Коминтерна, видя в этом дружественный жест со стороны СССР, его стремление к
лучшему взаимопониманию 38. Фактически, как уже отмечалось в главе
1-й, Политбюро ЦК ВКП(б) и Сталин продолжали осуществлять, хотя и в других
формах, директивное руководство международным коммунистическим движением
39.
Вторая годовщина Отечественной войны была отмечена в британской прессе. "Ньюс
кроникл" писала, что на протяжении двух лет вооруженные силы и народ СССР
являли миру образцы героической выдержки, неся на себе все бремя войны на суше,
предоставляя американцам и англичанам драгоценное время для подготовки мощного
контрудара. "Ивнинг стандард" призвала оплатить долг Советскому Союзу "всем
тем, что должно сопровождать победу: восстановлением территории в 600 тыс. кв.
миль... и промышленности, изнывающей еще под нацистским кованым сапогом, а
также англо-советскими отношениями, способными гарантировать длительный и
плодотворный мир в Европе". "Таймс" выразила убеждение в том, что удары,
которые Германия сумеет еще нанести на фронте, вряд ли по своему весу и силе
смогут сравняться с ударами прошлых двух лет 40. "Обсервер" в
статье "Великобритания и Советский Союз" все же намекнула на дистанцию между
двумя союзниками, но напомнила, что при всех больших кризисах последних 250 лет
- при Наполеоне, Вильгельме II и Гитлере - обе страны "неизменно и как бы
помимо своего желания" оказывались в одном лагере. Есть какая-то общность
интересов, "достаточно существенная, чтобы в критические моменты преодолевать
разногласия, сколь бы серьезны и опасны они ни казались современникам" 41
.
В "Британской хронике" - сборнике публикуемых с лета 1943 г. на русском языке
статей из прессы и официальных документов - была перепечатана передовая
"Таймс", где подчеркивалась взаимная заинтересованность Британии и СССР в
европейских делах. В соответствии со своей линией на признание советской сферы
интересов в Восточной Европе газета объявляла, что прочный мир в этом регионе
"мыслим только, если он опирается на русскую военную мощь" 42.
Политические аспекты европейского урегулирования, заметил примерно тогда же
английский историк Макс Белоф, "не представляют и не могут представлять того же
интереса для США, какой они имеют для России и для нас. В европейских делах
союз с Россией должен стать основой нашей политики, гарантирующей безопасность
всех государств континента от возобновления агрессии" 43.
Курская битва вновь переключила внимание англичан на советско-германский фронт,
где с 5 июля 1943 г. ударные группировки вермахта начали наступать из районов
Орла и Белгорода. В общественных кругах Британии до развертывания немецкого
наступления существовало мнение, будто страны оси целиком перешли к стратегии
обороны, а СССР выжидает проведения наступательных операций союзниками, с тем
чтобы соединить с ними свои действия. Переход немецких войск в наступление
явился поэтому полной неожиданностью для британцев, но с первых же дней они
подтверждали свою уверенность в способности СССР выдержать натиск противника
44.
Стратегический замысел советского командования не мог, понятно, стать предметом
открытого обсуждения ни в советских, ни в британских СМИ. Д.Ортенберг, редактор
"Красной звезды" (до конца июля 1943 г.) вспоминает: в период подготовки новой
битвы пресса по указанию Сталина не должна была давать даже названия фронтов
(Брянского, Центрального и др.), расположенных в районе Курской дуги 45
. О развитии оборонительной операции советских войск в Курской битве (5-23 июля)
и их наступательных операций - Орловской и Белгородско-Харьковской (12 июля -
23 августа) жители Британии получали информацию от Би-Би-Си и от газет. 8 июля
лондонское радио передало: германские танковые силы никогда еще не проявляли
такой высокой маневренности; однако она парируется не меньшей маневренностью
советской артиллерии, которая после трех дней непрерывных ожесточенных боев
вместе с авиацией уничтожила большую часть германских бронетанковых сил; "к югу
и северу от Курска германские танки мечутся, словно охваченные лихорадкой, ища
бреши в русской обороне..." Выступая спустя два дня по радио, военный
обозреватель "Ньюс кроникл" оценил беспрерывные бои последних дней на
советско-германском фронте как новый прецедент в военной истории - впервые
крупное наступление с участием массированных танковых сил не сумело добиться
сколько-нибудь заметного успеха на первоначальном этапе. Он особо подчеркнул
могущество советской авиации, ее господство в воздухе 46.
Ал.Верт в своих комментариях 11 июля - войска противника двигались тогда на
получившую мировую известность Прохоровку (железнодорожная станция на линии
Белгород-Курск) - рассказал радиослушателям, что наступление является не
операцией местного значения, а сражением, в два раза более интенсивным, нежели
самые ожесточенные бои под Сталинградом. По существу речь идет о крупнейшей
битве всей войны, в которой немцы несут огромные потери в авиации и танках, в
том числе новых тяжелых их типах "Тигр". 12 июля в районе Прохоровки
действительно произошло самое крупное танковое сражение второй мировой войны, в
нем были задействованы до 1200 танков и самоходных орудий, советских и
немецких. В тот день лондонское радио подтвердило: после почти недельных боев
немцы не добились успеха; "сейчас разворачивается операция величайшего
масштаба"; 75 % состава германской армии военного времени связано на восточном
фронте, а резервов у нее нет 47. Советские войска вынудили
противника приостановить наступление и перейти к обороне.
При освещении высадки союзных войск в Сицилии (10 июля) британские
радиокомментаторы продолжали отводить большое место на курском изгибе, указывая
на первый случай провала вермахта в летних условиях за все четыре года войны.
Рухнули не только укрепления, сообщало лондонское радио, рухнул моральный дух
немецких солдат; ошеломленные, тысячи из них в панике бежали в леса. Отмечались
в то же время характерные особенности советских армий - их быстрый переход в
контрнаступление, сознание своей силы, лучшая, по сравнению с прошлым,
подготовка и оснащение, более высокий моральный дух и уверенность в победе
48.
В некоторых случаях по радио проводилось сравнение военных действий в Сицилии и
на советско-германском фронте. Капитан Сирил Фоллс, комментируя 24 июля провал
летнего наступления Германии и успешные действия советских войск на орловском
направлении, подчеркивал: "события в России имеют во многих отношениях большее
значение, чем бои на Сицилии". Еще определеннее высказался 14 июля руководитель
лондонского отдела американской "Чикаго сан" Фредерик Ку, заявив: "...Ни
Лондон, ни Москва не считают Сицилию вторым фронтом" 49.
Пресса, со своей стороны, информировала читателей о превосходстве советской
армии над гитлеровской армией в битве под Курском "Таймс" подтверждала, что
Курск и Орел обозначили заметный сдвиг в соотношении сил обеих сторон в
"немецкий" сезон, но предостерегла от излишнего оптимизма. "Находясь в обороне,
быть может, ведя арьергардные бои, враг еще силен". Дж.Гарвин в начале Курской
битвы заявил о необходимости поддержки советских войск и одновременного
развития во 2-й половине 1943 г. наступательных действий СССР и западных
союзников на континенте 50 (район операций англо-американских войск
Гарвин точно не определил).
Период сражений под Курском и Орлом был отмечен новыми выступлениями
солидарности с советским народом. Состоявшийся 11 июля в Москве Второй
антифашистский митинг советских ученых нашел отклик у британских деятелей
науки, они провели параллельно в Лондоне свой митинг. Председательствовавший на
митинге Р.Уотсон Уатт (член Королевского общества, глава Ассоциации научных
работников Британии) подтвердил общность целей ученых двух стран - полное
истребление гитлеризма, построение нового мира. Были зачитаны также выдержки из
приветственных писем президента британской ассоциации Р.Грегори, Дж.Холдейна,
А.Флеминга, М.Борна и других ученых. Дж.Кроутер (директор отдела науки
Британского совета) заявил: "Предельная вера Объединенных Наций в Красную Армию
является также доказательством веры в работу ученых и инженеров, которые
обеспечили Красную Армию ее оружием" 51.
На страницах леволейбористской и либеральной прессы публиковались призывы к
открытию второго фронта, признанию справедливости советских требований.
Э.Дж.Каммингс заявил в "Ньюс кроникл": "Теперь не время для сверхосторожности,
которая оттяжкой второго фронта создает военно-политическую опасность".
Сообщив, что в Москве 5 августа впервые был дан победный салют в честь
освобождения Орла и Белгорода, "Ньюс кроникл" подвела итог: Красная Армия
"господствует на поле боя не только зимой, но и летом, не только на земле, но и
в воздухе" 52.
Вопрос о втором фронте левые лейбористы продолжали использовать в своей критике
правительства. Однако, повторяем, лозунг второго фронта по мере развития
операций на Средиземном море и в Атлантике все более утрачивал актуальность для
общественности. В повестку 42-й конференции лейбористской партии (14-18 июня
1943 г.) этот вопрос не был включен. Он обсуждался на 3-ей сессии
Англо-советского профсоюзного комитета (Москва, 23 июня-22 июля), а также в
ходе подготовки к 75-му конгрессу БКТ и на его заседаниях (Саутпорт, 6-10
сентября). Несмотря на то, что некоторые низовые организации, в их числе
профсоюз пожарников, высказались за открытие второго фронта в 1943 г.,
представители Генсовета БКТ заняли иную позицию, ограничившись неопределенными
пожеланиями. Журнал "Война и рабочий класс" посвятил серию материалов на эту