интересовался богословием и историей, но ни одно из этих увлечений не
переросло рамки дилетантства. А.Д. Столыпин на десять лет пережил свою жену.
Наталья Михайловна, умная и образованная женщина была знакома со многими
выдающимися людьми. Сын Петр родился 5 апреля 1862 г. в Дрездене, куда его
мать ездила к родственникам. Детство и раннюю юность он провел в основном в
Литве. П.А.Столыпин окончил Виленскую гимназию и в 1881 г. поступил на
физико - математический факультет Петербургского университета. Помимо физики
и математики, на факультете преподавали химию, геологию, ботанику, зоологию,
агрономию. Именно последние науки привлекали П.А. Столыпина.
В отличие от отца Петр Аркадьевич был равнодушен к музыке, но литературу и
живопись любил. Он и сам был неплохим рассказчиком и сочинителем, но не
придавал большого значения своему литературному дарованию. Петр Аркадьевич не
курил, редко употреблял спиртное, почти не играл в карты. Он рано женился,
оказавшись чуть ли не единственным женатым студентом в университете. Его
жена Ольга Борисовна прежде была невестой его старшего брата, убитого на
дуэли. Петр Аркадьевич стрелялся с убийцей брата и получил ранение в правую
руку, которая с тех пор плохо действовала. Тесть Столыпина Б.А. Нейгардт был
отцом многочисленного семейства. Впоследствии клан Нейгардтов сыграл важную
роль в карьере Столыпина. П.А. Столыпин никогда не имел недоразумений с
полицей, по окончании университета в 1885 г. избрал чиновничью карьеру,
поступив на службу в Министерство государственных имуществ, в 1888 г. получил
звание камер-юнкера и впервые попал в адрес-календарь. К тому времени он в
скромном чине коллежского секретаря занимал должность помощника
столоначальника. Служба в Министестве госудаственных имуществ была рутинной,
и в 1889 г. Столыпин перешел в Министерство внутренних дел. В то же время он
стал ковенским уездным предводителем дворянства. В ту пору Литва почти не
знала хуторов, крестьяне жили в деревнях, а их земли были разбиты на
чересполосные участки. Земельных переделов у них не существовало .
Семья Столыпиных владела поместьями в Нижегородской, Казанской, Пензенской и
Саратовской губерниях. Раз в год Петр Аркадьевич объезжал свои владения. В
Ковенской губернии у Столыпина было имение на границе с Германией. Российские
дороги были плохи, самый удобный путь в это имение пролегал через Восточную
Пруссию. Именно при таких "заграничных" разъездах Столыпин познакомился с
хуторами и, возвращаясь домой, рассказывал не столько о своем имении, сколько
об образцовых немецких хозяйствах. Он пытался распространить хутора среди
литовских крестьян и добился принятия несколькими сельскими обществами
приговоров о разверстании их наделов. В 1899 г. Столыпин стал ковенским
губернским предводителем дворянства, а в 1902 г. был назначен гродненским
губернатором. Его выдвинул в то время министр внутренних дел В. К. Плеве,
cчитавший, что замещать губернатоские должности должны местные
землевладельцы. В Гродно Столыпин пробыл 10 месяцев. В это время были созваны
местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности, и на
заседаниях Гродненского комитета будущий премьер впервые публично изложил
свои взгляды. Они восновном сводились к уничтожению крестьянской
чересполосицы и расселению на хутора. При этом Столыпин подчеркивал: "Ставить
в зависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы, рассчитывать,
что при подъеме умственного развития населения, которое настанет неизвестно
когда, жгучие вопросы разрешаться сами собой,- это значит отложить на
неопределенное время проведение тех мероприятий, без которых немыслима ни
культура, ни подъем доходности земли, ни спокойное владение земельной
собственностью". Иными словами, народ темен, пользы своей не разумеет, а
потому следует улучшать его быт, не спрашивая его мнения. Это убеждение
Столыпин пронес через всю свою государственную деятельность.
В 1903 г. Столыпин назначен Саратовским губернатором, где отчасти чувствовал
себя "иностранцем". Ведь вся его прежняя жизнь (ему было уже за 40) была
связана с Западным краем и Петербургом. В коренной России он бывал едва ли
чаще, чем в Германии, а русскую деревню знал недостаточно. Чтобы освоиться на
новом месте, требовалось время. Между тем в 1904 г. началась война с Японией.
Вслед за войной пришла первая российская революция. Как и всюду, в Саратове и
других городах губернии начались забастовки, митинги и демонстрации.
Столыпин попытался сплотить всех противников революции, от
черносотенного епископа до умеренных земцев. Было собрано около 60
тыс. руб., губернский город разбили на три части, в каждой из
которых открыли "народные клубы", ставшие центрами
контрреволюционной пропаганды и опорными пунктами черносотенных
дружин. Руками черносотенцев, стараясь не прибегать к помощи войск,
Столыпин боролся с революционным движением в Саратове. Но отношения с
черносотенцами у Столыпина не всегда ладились. А в момент наивысшего
подъема революции пришлось использовать и войска. 16 декабря 1905 г. они
разогнали митинг, восемь человек были убиты; 18 декабря полиция арестовала
членов Саратовского Совета рабочих депутатов. В дальнейшем такой
же тактики Столыпин придерживался в других городах губернии.
Еще летом 1905 г. Саратовская губ. стала одним из главных очагов
крестьянского движения. В сопровождении казаков Столыпин разъезжал по
мятежным деревням. "Высокий рост, косая сажень в плечах, что не мешало
стройности его фигуры, соколиный взгляд, властный тон- придавали ему вид
достойного представителя власти, начальника и хозяина губернии"-, вспоминал
один из крестьян, видевший Столыпина в те дни. Против крестьян губернатор уже
не стеснялся использовать войска. Производились повальные обыски и аресты.
Выступая на сходах, губернатор употреблял много бранных слов, грозил Сибирью,
каторгой и казаками, сурово пресекал возражения. Современники приводили
немало рассказов о его храбрости. Передаваясь из уст в уста, некоторые из них
превратились в легенды. "В настоящее время,-докладывал царю 6 августа 1905 г.
товарищ министра внутренних дел Д.Ф. Трепов, - в Саратовской губернии
благодаря энергии, полной распорядительности и весьма умелым действиям
губернатора, камергера двора Вашего императорского величества Столыпина
порядок восстановлен". В августе 1905 г., в разгар полевых работ, наблюдался
общий спад крестьянского движения. Осенью, однако, волнения возобнавились с
невиданной силой. Столыпин на этот раз не вполне справлялся с положением, и
на помощь ему был командирован генерал В.В. Сахаров, бывший военный министр,
который по дороге был убит. Вместо Сахарова прибыл генерал - адъютант К.К.
Максимович, действовавший в Саратовской и Пензенской губерниях до начала 1906
г. Отчасти потому, что в критический период революции карательными
экспедициями руководили генералы, а Столыпин оказался как бы в стороне, он
про- слыл либеральным губернатором. Крестьянское же движение продолжалось, то
затухая, то разгораясь, и после отъезда из губернии не только Максимовича, но
и Столыпина. В докладах царю Столыпин утверждал, что главной причиной
аграрных беспорядков является стремление крестьян получить землю в
собственность. Если крестьяне станут мелкими собственниками, они перестанут
бунтовать. Кроме того, он ставил вопрос о желательности передачи крестьянам
государственных земель. Вряд ли именно эти доклады сыграли роль в
выдвижении Столыпина на пост министра внутренних дел. Тем не менее
сравнительно молодой и малоопытный губернатор, мало известный в столице,
неожиданно взлетел на ключевой пост в российской администрации. Какие
пружины при этом действовали, до сих пор не вполне ясно. Итак шла осень 1905
года. Разразилась забастовка, которая с исторической точки зрения носила
уникальный характер, ибо она парализовала всю жизнь в стане. По мере
нарастания осенних революционных событий Витте запугивал царя и его окружение
и предлагал для спасения создать кабинет министров, передать крестьянский
вопрос будущей Думе. На революционные события первых дней октября 1905 г.
Витте отозвался речью о том, что "нужно сильное правительство, чтобы бороться
с анархией", и запиской царю с программой либеральных реформ.
Витте не был сторонником конституции и парламентаризма. Еще совсем недавно он
доказывал, что даже бесправное местное земство несовместимо с самодержавием.
Больше всего его устроил бы строй, где царь считался бы самодержцем, а
реальная власть принадлежала бы ему, Витте. Но умный и беспринципный Сергей
Юльевич [5] лучше других царских сановников умел оценивать ситуацию и
маневрировать в волнах политического океана. Вот почему в октябре 1905 г.
Витте "поставил" на конституцию. После нескольких дней тяжких колебаний
предложение Витте о конституции было принято. Царь решил опубликовать
манифест, в котором без упоминания самого слова "конституция" будет
провозглашено создание нового порядка, означавшего по сути дела
конституционную систему. Был издан составленный под руководством Витте
документ, получивший известность как манифест 17 октября.
Российским подданым этим манифестом предоставлялись гражданские свободы, а
будущая Государственная дума (созыв которой был провозглашен еще 6 августа)
наделялась законодательными правами. Добился Витте и опубликования наряду с
манифестом своего доклада с программой реформ.
При всех разногласиях между историками и правоведами относительно оценки
манифеста 17 октября именно с этим актом традиционно связывается переход от
самодержавной формы правления в России к конституционной монархии, а также
либерализация политического режима и всего уклада жизни в стране. По словам
Керенского: "С опубликованием манифеста абсолютная власть стала делом
прошлого".
К заслугам Витте перед старой Россией, выразившимся в экономических
преобразованиях и только что заключенном мире с Японией, добавился теперь и
манифест 17 октября, вызвавший надежды на политическое обновление государства
и общества. 19 октября появился указ о создании первого в истории России
объединенного Совета Министров, во главе которого и был поставлен Витте.
Совет отнюдь не стал, как и обещал царю Витте, кабинетом в европейском
смысле. Он был ответственен не перед Думой, а перед царем. И министров
назначал царь, и во всех делах, которые Совет рассматривал, за царем
оставалось последнее слово.Будучи министром финансов, Витте имел большую
власть и пользовался большим влиянием, чем как глава правительства; не только
ограниченность компетенции Совета министров играла здесь роль, но и различный
характер отношений Витте с Александром III и Николаем II. Первый во всем
доверял Витте, а второй считал его чуть ли не злым гением своего
царствования.
Сейчас же после своего назначения Витте вступил в переговоры с
представителями либеральной общественности об их вхождении в правительство.
Переговоры ничем не закончились, оказавшись политическим маневром царизма,
несколько раз повторенным впоследствии преемниками Витте.
В состав правительства вошли разные по политическим устремлениям лица. Витте,
министр внутренних дел Дурново и генерал Трепов составили своеобразный
треугольник сил в борьбе влияний вокруг трона. Яблоком раздора послужила
оценка роли и заслуг каждого в борьбе с революционным движением.
Нарастали и собственные конфликты Витте с царем, не связанные с приемами
борьбы с революцией.
К концу декабря власти пришли в себя после замешательства и
жизнь, казалось, снова пошла по дооктябрьской колее. Витте
посчитал, что время созрело для принятия самых решительных мер. Волнения в
войсках были подавлены; восстание в районе Пресни подавлено; безумствовали
мерзавцы Дубровина - черная сотня; свободная печать стала терять почву под
ногами; полиция разгоняла митинги и собрания А тем временем в соответствии с
положением от 11 декабря, разработанного при содействии Витте, продолжалась
кампания по выборам в первую Думу. Учитывая возросшее самосознание и влияние
общественных сил, полиция все же не осмеливалась действовать полностью как ей
заблагорассудится. В жизни России началась новая эра, и общественность,
осознав невозможность возвращения к прошлому, с презрением воспринимала
ухищрения полиции.
В то время как правые организации и реакционные круги бюрократического
аппарата в бессильной ярости боролись против созыва Думы, партии социал-
демократов и социалистов революционеров призывали к бойкоту выборов в Думу и
подвергали резким нападкам Витте и либералов, тем самым играя на руку
придворной клике.
Все конфликты обострились в первой половине февраля 1906г Став председателем
Совета Министров, Витте не потерял интереса к переустройству крестьянского
землевладения, хотя центральным становился теперь вопрос о принудительном
отчуждении в пользу крестьян части казенных и помещичьих земель. Временами, в
момнты подъема крестьянского движения, даже в самых консервативных помещичьих
кругах готовы были пойти и на это; 3 ноября царским манифестом били отменены
выкупные платежи. Однако как только карательная политика приносила
успех, аграрное реформаторство встречало сопротивление. В
начале 1906 г. царь пишет:"Частная собственность должна оставаться
неприкосновенной". Как меру, обещавшую смягчить кре стьянский натиск на на
землевладение помещиков, Николай II одобрил необходимость признать
надельные земли собственностью владельцев и установить порядок выхода
крестьян из общины этот вопрос был включен в программу занятий Думы,
разработанную виттеевским кабинетом. После аграрных бунтов 1905-1906 г.г. для
всех стала очевидной необходимость ликвидации принудительных общин.
Предполагалось, что после этого возникнут общины со свободной системой
землепользования, некоторые из них станут, по желанию самих крестьян,
частными, некоторые кооперативными хозяйствами. Законопроект I Думы о
земельной реформе, который предусматривал разрешить эту проблему путем выкупа
земли у частных собственников и передачи ее крестьянам, позволил бы
крестьянам самим определить будущее общинного землевладения. Это был разумный
и демократичный путь решения древнейшей и наиболее существенной социально-
политической проблемы России.
В случае принятия законопроекта в деревне немедленно начался бы процесс
социального расслоения, и нет сомнений, что из недр крестьянских масс
возникло бы "буржуазное" меньшинство, что позволило бы осуществить внедрение
фермерской системы по французскому или немецкому образцу.
Помещики в провинции приняли в штыки идею отчуждения их земель в любом
варианте. К Николаю пошли записки, в которых требовали заменить Витте "лицом
более твердых государственных принципов". А Николаю и навязанная ему
конституция, и принудительное отчуждение, и Витте лично были поперек горла.
Правительство Витте, кроме подготовки к созыву Думы, занималось введением
исключительного положения в отдельных местностях, расширением
правительственной пропаганды как "средства успокоения населения и утверждения
в нем правильных политических понятий", применением военно-полевых судов,
смертной казни, репрессий против государственных служащих за участие в
революционном движении. Порой Совету министров при ходилось отмечать и даже
пресекать карательные излишества, выражать неодобрение черносотенным
выступлениям, приравненных по наказуемости к революционным, вырабатывать меры
по предотвращению погромов. Действия против революции Витте делил на
карательные -"так сказать, меры отрицательного свойства", дающие "только
наружное временное успокоение" и меры "ограничительного характера" - уступки
тем или иным социальным группам для их умиротворения.
В полугодичной деятельности Кабинета большое место отводилось
преобразованиям, связанным с осуществлением провозглашенных 17 октября свобод
законам об обществах и союзах, о собраниях, о печати. Элементы правового
порядка Витте хотел использовать для развития нового строя, противоречивый
характер которого современники выражали парадоксальной формулой:
"конституционная империя с самодержавным царем".
Витте и сам в случае тактической необходимости готов был следовать этой
формуле, выступать сторонником неограниченной царской власти.
В середине апреля были опубликованы результаты выборов в Думу, а в конце
апреля 1906 г. перед открытием Думы Витте вышел в отставку. Он считал, что
обеспечил политическую устойчивость режима, исполнив две свои главные задачи:
возвращение войск с Дальнего Востока в Европейскую Россию и получение
большого займа в Европе. А по А.Ф. Керенскому: "Для Витте, который проявил
себя как величайший государственный деятель в истории России, эти свободные
выборы оказались "лебединой песней". Перед самым открытием Думы (27 апреля
1906 г.) его выбросили из правительства. Реформы, которые он разрабатывал,
были преданы забвению а его место занял типичный представитель С.-
Петербургской бюрократии И.Л. Горемыкин. У Горемыкина, опиравшегося на
поддержку царя, не было ни малейшего желания сотрудничать с избранным
составом Думы".
В это время вторично встал вопрос о Столыпине, как министре внутренних дел.
По одной версии новым назначением Столыпин во многом был обязан своему шурину
Д.Б. Нейгардту, недавно удаленному с поста одесского градоначальника ( в
связи с еврейским погромом), но сохранившему влияние при дворе. Предположение
резонное, хотя, думается,[2] больше всего Столыпин был обязан Д.Ф. Трепову,
который был переведен с поста товарища министра внутренних дел на должность
дворцового коменданта и приобрел огромное влияние на царя. С того времени
Трепов стал разыгрывать глубокомысленные и многоходовые "назначенческие"
комбинации. Замена непосредственно перед со зывом Думы либерального премьера
Витте на реакционного Горемыкина явилась вызовом общественному мнению. Зато
прямолинейный каратель Дурново был замещен сравнительно либеральным
Столыпиным.
Столыпину сразу повезло на его новом посту. Когда разгорелся конфликт между
правительством и первой Думой, Столыпин сумел выгодно отличиться на фоне
других министров, которые не любили ходить в Думу. Они привыкли к чинным
