землевладения, в борьбе за ликвидацию которого проявляли единство все слои
крестьянства.
Следует признать неверной бытовавшую в прежней учебной литературе (и не
только учебной) оценку всего зажиточного слоя крестьян как кулаков, а бедного
как пролетариев. Кулаками следует считать лишь тех, кто вел
предпринимательское, капиталистическое хозяйство, эксплуатируя других
крестьян либо как наемных работников (батраков), либо путем ростовщических
операций. Такие богатые крестьяне-кулаки составляли сравнительно небольшой
слой крестьянства (3 – 4%). Однако сила и влияние их в деревне были огромны.
Иногда кулак мог держать в кабале не только всю деревню, но и целую округу.
Также не все обедневшие крестьяне становились пролетариями. В своем
большинстве они имели соб венное хозяйство, соединяя земледелие с различного
рода промыслами, в том числе и с работой по найму. Но в этой группе
сформировался слой "раскрестьянившихся" дворов, основой существо) ния которых
было уже не собственное земледельческое хозяйство а продажа своей рабочей
силы. Вместе с тем уход на заработки всегда приводил к "раскрестьяниванию".
Более того, отпуск на заработки "лишних" работников из семьи поддерживал
хозяйство двора.
С учетом этих поправок и надлежит трактовать характер и значение социального
расслоения крестьянства, которое безусловно имело место в русской
пореформенной деревне. Однако степень развития этого процесса была различной
в зависимости от региона страны, характера занятий крестьян, близости к
торгово-промышленному центру и т. п. В центрально-промышленных и южных
степных губерниях, в Верхнем и Среднем Поволжье процесс социального
расслоения деревни происходил интенсивнее. Слабее он 6ыл выражен в
центрально-черноземных губерниях и в глухих, ”медвежьих", углах заволжских и
северных губерний.
Социальное расслоение крестьянства являлось, важным условием развития
капиталистического рынка и всего капитализма в целом. Неимущее крестьянство,
терявшее свою хозяйственную самостоятельность, создавало рынок рабочей силы
как для предримательского сельского хозяйства, так и для крупной
капиталистической промышлености. Вместе с тем такой крестьянин, живший в
основном за счет "заработков", приобретавший необходимые предметы потребления
преимущественно на рынке, способствовавший росту спроса на них. Зажиточная
деревенская верхушка, товарное хозяйство которой требовало применения машин,
улучшенных сельскохозяйственных орудий, удобрений и пр., способствовала росту
спроса на предметы производства. Увеличивая капиталы за счет эксплуатации
наемного труда, а также за счет торгово-ростовщических операций, богатая
деревенская верхушка вкладывала их только в предпринимательское сельское
хозяйство, но и в промышленное производство. Поскольку крестьянство
составляло преобладающую часть населения страны, то процесс его социального
расслоения играл первостепенную роль в формировании пролетариата и буржуазии.
§ 4. Пореформенное помещичье хозяйство
Пореформенная эпоха характеризуется постепенным переходом помещичьего
хозяйства от барщинной системы к капиталистической. Автор знаменитых "Писем
из деревни" (1872—1887), ученый-химик и смоленский помещик-практик, А. Н.
Энгельгардт писал: "Вначале было сделано много попыток завести батрацкое
хозяйство с машинами и агрономиями, но все эти попытки не привели к
желаемому результату. Батраков было мало, ибо безземельных не хватало для
перехода к батрацкому хозяйству, а те, что были, поглощались фабриками,
заводами, городами". Кроме того, необходимы были стартовый капитал и опыт
ведения предпринимательского хозяйства, т. е. то, чем подавляющее
большинство помещиков не располагало. К тому же в первые десятилетия после
реформы 1861 г. крестьянское хозяйство еще не вполне было отделено от
помещичьего: крестьянские и помещичьи угодья не везде были размежеваны.
Малоземелье, отрезки от крестьянского надела наиболее ценных и необходимых
для крестьянина угодий принуждали его идти в кабалу к прежнему барину.
Оставались и некоторые черты "внеэкономического принуждения": принудительные
меры к крестьянам при выполнении установленных законом 1861 г. повинностей в
пользу помещика и государства (круговая порука, телесные наказания, отдача
за недоимки в общественные работы и т. п.), сословная неполноправность
крестьян, наконец, сохранение до начала 80-х годов их временнообязанного
положения.
В помещичьем хозяйстве в первые два пореформенных десятилетия шел процесс
перехода от феодальных его форм к капиталистическим. Выражением такой
переходной формы, соединявшей черты барщинной и капиталистической систем
ведения хозяйства, являлась система отработок. Суть ее состояла в обработке
помещичьей земли окрестными крестьянами своим инвентарем за взятые у
помещика в аренду пахотные земли и другие угодья. Как и при крепостном праве,
крестьянин обрабатывал поле помещика за то, что тот предоставлял ему землю,
однако это был уже свободный крестьянин, вступавший в договорные отношения с
помещиком, т. е. действовали уже рыночные условия спроса и предложения. Но
помещик, пользуясь своим фактически монопольным положением земельного
собственника, мог диктовать крестьянину любые условия, поэтому отработочная
система приобретала кабальный характер.
Отработки — следствие малоземелья крестьян, ограбленных реформой 1861 г., и
давления помещичьих латифундий. Помещикам особенно выгодно было вести
хозяйство посредством сдачи в аренду под отработки "отрезных" (от
крестьянских наделов) земель. "Сначала помещики еще не понимали значения
отрезков, — писал наблюдательный А. Н. Энгельгардт, — теперь же значение
отрезков все понимают, и каждый покупатель имения и [его] арендатор, даже не
умеющий по-русски говорить немец, прежде всего смотрит: есть ли отрезки, как
они расположены и насколько они затесняют крестьян". Поэтому в пореформенное
время наиболее широкое распространение отработочная система ведения
помещичьего хозяйства получила там, где отрезки от крестьянских наделов
оказались наиболее значительными, и крестьянское хозяйство испытывало
сильнейшее давление помещичьих латифундий, а имей в центральной черноземной
полосе России. К тому же крестьянское хозяйство этой полосы в силу
ограниченных возможностей для промысловых занятий носило преимущественно
земледельческий характер. В нечерноземных промышленных губерниях и на юге
России помещики уже в первые два пореформенных десятилетий реходили к
капиталистической системе ведения хозяйства, с применением наемного труда и
более совершенной агротехники. Наиболее ярким примером тому служит образцовое
предпринимательское хозяйство того же А. Н. Энгельгардта, подробно описаний в
его "Письмах из деревни".
Вот относящиеся к 80-м годам XIX в. данные видного эконом статистика Н.
Ф. Анненского о распределении капиталистичеси, отработочной систем
хозяйства (эти данные включены В. И. Лениным в его книгу "Развитие
капитализма в России"):
. В НЕЧЕРНОЗЕМНОЙ ПОЛОСЕ Итого | ||||||
| I. Г. с преобладанием капиталистической системы | 9 | 10 | 19 | |||
| II.Г. с преобладанием смешанной системы | 3 | 4 | 7 | |||
| III.Г. с преобладанием тоработачной системы | 12 | 5 | 17 , | |||
ВСЕГО | 24 | 19 | 43 | |||
Из приведенных данных видно, что в 80-е годы XIX в. в целом по стране
капиталистическая система веденяи помещичьего хозяйства уже преобладала над
отработочной. Отработки, выполняет, крестьянами своим инвентарем (отработки
первого вида), заменялись отработками, которые мог выполнять и неимущий
крестьянин инвентарем помещика (отработки второго вида). Пореформенная
эволюция помещичьего хозяйства выражалась в переходе от отработок первого
вида к отработкам второго вида, а затем — и к применению капиталистического
найма.
Несмотря на общую тенденцию замены отработочной системы капиталистической, в
кризисные годы отработочная система возраждалась. Исследователи отметили ее
живучесть вплоть до начала XX в. Отработочная система могла существовать при
условии, если труд закабаленного крестьянина обходился помещику дешевле, чем
труд вольнонаемного работника. Она консервировала низкий уровень агротехники
и отсталые приемы ведения хозяйства. Поэтому неизбежным следствием
отработочной системы являлась низкая производительность труда: урожайность в
помещичьих хозяйствах применявших отработочную систему, была ниже, чем даже
на крестьянских надельных землях.
Капиталистическая перестройка помещичьего хозяйства не означала только замену
кабального труда крестьян трудом наемных рабочих и крестьянского инвентаря
помещичьим. Для ведения предпринимательского сельского хозяйства по-
капиталистически требовались улучшенные сельскохозяйственные орудия, машины,
удобрения, замена традиционного трехполья новыми системами земледелия,
применение более рациональных методов ведения сельского хозяйства.
Необходимы были крупные капиталовложения, знания, опыт. Немаловажное значение
имели хозяйственно-географический фактор и характер сложившихся
экономических связей и традиций. Наибольшее развитие предпринимательское
помещичье хозяйство получило в Прибалтике, в степном Юге, около "обеих
столиц" (Петербурга и Москвы) — в силу близости к балтийским и черноморским
портам и ориентации на европейский рынок или выгодности сбыта продукции в
крупных торгово-промышленных центрах.
Далеко не все помещики могли перестроить свое хозяйство на капиталистических
началах. Многие из них ликвидировали свое хозяйство, закладывали и
перезакладывали свои имения в кредитных учреждениях. Количество заложенной
помещичьей земли быстро росло. К 1870 г. помещиками было заложено 2,1 млн.
десятин земли, а сумма долга составила 92 млн. руб. К 1880 г. в залоге было
12,5 млн. десятин дворянских земель, а долг дворян кредитным учреждениям
составил 448 млн. руб. К 1895 г. дворяне заложили уже 37,5 млн. десятин
(более половины находившихся к тому времени у них земель), а сумма их долгов
достигла 1029 млн. руб. Огромные средства, полученные дворянами за счет
выкупных платежей с крестьян, продажи и залога имений, тратились большей
частью непроизводительно. Заложенные имения шли с молотка. Если в 1886 г. за
долги было продано 166 дворянских имений, то в 1893 г. — 2237. Разорялось и
ликвидировало свое хозяйство мелкопоместное Дворянство, которое не могло
приспособиться к новым условиям капиталистического рынка. Устойчивее
оказались латифундии.
§ 5. Новые тенденции в развитии сельского хозяйства. Рост торгового
земледелия
Статистические данные за сорокалетие после отмены крепостного права
показывают заметный рост сельскохозяйственного производства в России. С
середины 60-х до конца 90-х годов XIX в. посевы хлебов и картофеля возросли в
1,5 раза, а чистые сборы (за вычетом на семена) — более чем в 2 раза.
Особенно значителен был рост посевов и сборов картофеля: его посевы возросли
в 3,5 раза, а чистые сборы в 5 раз.
Однако в расчете на одну душу населения прирост был столь значителен. Если в
начале 60-х годов на 1 душу приходилось 2,21 четверти (примерно 20 пудов)
чистого сбора хлебов, то концу 90-х — 2,81 четверти (26 пудов), т. е. на 27%
больше. Лишь чистые сборы картофеля возросли в расчете на одну душу в 3 раза
(с 0,27 до 0,87 четверти). Среди зерновых удельный вес ржи составлял 44%,
пшеницы — 14,2%, овса — 23,1%, ячменя — 6,9%, гречиха - 5,1% и прочих яровых
— 6,7%.
Рост сельскохозяйственного производства и в пореформенный период продолжал
носить преимущественно экстенсивный характер, т. е. происходил в основном за
счет расширения посевных площадей. При этом он был особенно значителен в
основных хлебопроизводящих регионах — в губерниях черноземного центра,
Среднего Поволжья, Украины и в южной степной полосе. В центрально-мышленных
губерниях, наоборот, посевы зерновых сокращались, но возрастали посевы
картофеля и других технических культур. В первые два десятилетия после
реформы 1861 г. существенно сократились посевы на помещичьих полях, но в
80—90-е годы отмечено их возрастание, что свидетельствовало о
капиталистической перестройке помещичьего хозяйства. Тем не менее к концу
XIXв. три четверти посевов и сборов хлебов приходились на крестьянские
хозяйства. Однако товарность помещичьего хлеба была существенно выше
крестьянского.
Основная черта пореформенного развития сельского хозяйства состояла в
том, что оно принимало все более торговый, предпринимателъский
характер. Содержанием и показателем этого процесса являлись: во-первых (и
главным образом), превращение земледелия в товарное производство, при этом
товаром становились не только продукция земледелия, но и сама земля (основное
средство сельскохозяйственного производства) и рабочая сила; во-вторых, четкое
распределение и углубление наметившейся еще в дореформенную эпоху хозяйственной
специализации районов страны. Определились регионы, специализировавшиеся на
производстве товарного зерна, льна, мяса и молока, сахарной свеклы, винограда
и пр. При торговом земледелии выделялся главный рыночный продукт в данном
регионе, остальные отрасли сельского хозяйства в нем подчинялись или
приспосабливались к производству этого продукта.
Важнейшими факторами, обусловливавшими рост торгов земледелия, были: 1) рост
внутреннего и внешнего рынка; 2) увеличение численности неземледельческого
населения страны в связи ростом городов, промышленности, транспорта и
торговли; 3) интенсивное строительство железных дорог, связавших
земледельческие регионы с промышленными центрами, морскими и речными портами.
В свою очередь углубление специализации сельскохозяйственных районов
оказывало воздействие на дальнейшее развитие капиталистического рынка: оно
усиливало обмен между регионами, предъявляя спрос и на предметы
сельскохозяйственного производства, ибо специализация на каком-либо одном
товарном продукте вызывала спрос на другие виды сельскохозяйственной
продукции.
В пореформенной России определились следующие специализированные регионы
торгового земледелия: центрально-черноземные, Поволжье и Заволжье
превратились в основные центры торгового зернового хозяйства; северные и
центрально-промышленные губернии стали районами торгового льноводства и
мясо-молочного хозяйства; для прибалтийских и западных губерний России
характерно было высокоразвитое животноводство. Районы торгового зерноводства,
свекловодства, табаководства, виноградарства возникли на Украине, в
Бессарабии, в Новороссии, в Степном Предкавказье; вокруг крупных городов и
промышленных центров сложилось промышленное огородничество.
В 80—90-х годах XIX в. происходит перемещение главных очагов зернового
производства из внутренних губерний с помещичьим землевладением и
крестьянским малоземельем в интенсивно заселяемые южные и восточные окраины
Европейской России с их слабо освоенными черноземными землями. Этому
особенно способствовало проведение в указанные районы железных дорог,
создавших благоприятные условия для движения населения и сбыта
сельскохозяйственной продукции. На юге России возникли крупные
капиталистические экономии, каждая из которых насчитывала тысячи и десятки
тысяч десятин посевной площади. В этих хозяйствах широко применялся наемный
труд и различная сельскохозяйственная техника — сеялки, жнейки, сенокосилки,
паровые молотилки.
Рост торгового земледелия предъявлял спрос на улучшенные орудия обработки
почвы, сельскохозяйственные машины и наемный труд. С 70-х по 90-е годы XIX
в. годовое производство железных плугов в России возросло с 14,5 тыс. до
75,5 тыс. штук, жнеек — с 780 до 27 тыс. В 1875 г. в сельском хозяйстве
России применялось 1,3 тыс. локомобилей; к 1901 г. их число возросло до 12
тыс., при этом более 10 тыс. приходилось на юг страны. Количество наемных
рабочих, уходивших на сезонные сельскохозяйственные работы, возросло с 60-х
по 90-е годы XIX в. с 700 тыс. до 3,6 млн. человек. Онц направлялись, главным
образом, в южные и восточные губернии Европейской России, а также в
Прибалтику. Основными районами выхода сельскохозяйственных рабочих являлись
центрально-черноземные губернии и Украина, где наиболее острыми были
малоземелье и аграрное перенаселение.
При росте торгового земледелия сохранялись полунатуральные и натуральные его
формы, особенно в крестьянском хозяйстве. В нем, как и прежде, господствовало
традиционное трехполье, в "таежно-лесной зоне продолжала практиковаться
подсечная система земледелия, а на юге страны — перелог. Многопольный
севооборот, улучшенные орудия для обработки почвы, дорогие
сельскохозяйственные машины применяли помещики и богатые крестьяне. Соха и
деревянная борона при вспашке и рыхлении почвы, серп и коса при уборке
