печенегами ,бесславной смерти Игоря в древлянских степях реализация его
планов не закончилась : Экспедиция в составе Византийского флота против
критских корсар; заслон против арабского давления на империю с юго-
востока.После этого княгиня Ольга предприняла еще две посольские миссии в
Византию и Германию, которые она лично возглавила.
Сведения об этих событиях сохранились в ряде русских ,византийских и западных
источников: «Повести временных лет»,«Новгородской первой летописи» и
«Летописце Переяславля-Суздальского».
О визите Ольги в Константинополь и о ее крещении сохранились сведения из
греческих источников.
О дипломатических контактах Руси с Германией - из германских источников.
Первые же светские труды появились в работах В.Н.Татищева, М.В.Ломоносова,
А.Л.Шлацера, Н.М.Карамзина, М.Н.Погодина и др..Эти авторы уделили большое
внимание правлению Ольги ,хотя и сомневались в достоверности всех фактов
записанных в летописях.
Историки советского периода: В.П.Шушарин, В.Т.Пашуто и др. внимательно
проанализировав летописи ,связали много фактов и выделили неправду.
В середине 20-го века в отечественной историографии развернулась полемика по
вопросу достоверности известий о событиях 955г.: посещения Ольгой
константинополя ,встречи ее с императором и патриархом и крещения Ольги.В
этих вопросах была наиболее распространенной версия Шахматова , которая была
поддержена Н.Полонской, Д.С.Лихачевым, М.В.Левченко, А.Г.Кузьминым.Все они
считают недостоверными тексты летописей потому , что там налицо раздвоен-
ность информации : с одой стороны -о царском приеме Ольги в Константинополе,
с другой - о тяжкой обиде ,которую нанесли княгине в Византии.
Одинокий голос в защиту достоверности летописного текста прозвучал из уст
С.Ф.Платонова.
Итак ,за полторастолетнию историю историографии этого вопроса выявилось
множество противоречий и точек зрения.
Первая:
1. внешнеполитические усилия Руси были направлены на Запад;
2. история посольства рассматривалась как заурядное явление ,реализация
догово-
ра 944г.;
3. цели посольства являлись весьма прозаическими;
4. обращалось внимание на невысокий уровень приема русских послов,
мизерность преподнесенных ему даров и нескончаемых обидах русских;
5. навязывание своей политики.
На встрече с германским правителем историки тоже отметили навязывание руссам
своей политики.
Вторая:
1. Ольга отправилась в Византию и искала контактов с Оттоном 1, чтобы
добиться для Руси цесарского титула,получить еще политических привилегий,
использовать крещение в политических целях, укрепить мирные отношения с
европейскими державами;
2. ряд авторов заметил о небывало высоком уровне приема посольства;
3. были замечены колебания русской стороны по поводу выбора политического
пути.
2.ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ КРЕЩЕНИЯ
ОЛЬГИ.
Несостоятельность язычества. - Известие о принятии христианства Владимиром.
- Распространение христианства на Руси при Владимире. - Средства к
утверждению христианства. - Влияние духовенства. - Войны Владимира. -
Первое столкновение с западными славянами. - Борьба с печенегами. Отношения
к Скандинавии и Польше. - Последняя греческая война. - Борьба с печенегами.
- (980 - 1054)
Теперь обратимся ко внешней деятельности Владимира. К его княжению относится
окончательное подчинение русскому князю племен, живших на восток от великого
водного пути. Олег наложил дань на радимичей, Святослав - на вятичей, но
или не все отрасли этих племен пришли в зависимость от русского князя, или,
что всего вероятнее, эти более отдаленные от Днепра племена воспользовались
уходом Святослава в Болгарию, малолетством, а потом междоусобием сыновей его
и перестали платить дань в Киев. Как бы то ни было, под 981 годом встречаем у
летописца известие о походе на вятичей, которые были побеждены и обложены
такою же данью, какую прежде платили Святославу, - ясное указаяие, что
после Святослава они перестали платить дань. На следующий год вятичи снова
заратились и снова были побеждены. Та же участь постигла и радимичей в 986
году: летописец говорит, что в этом году Владимир пошел на радимичей, а перед
собой послал воеводу прозванием Волчий Хвост; этот воевода встретил радимичей
на реке Пищане и победил их; отчего, прибавляет летописец, русь смеется над
радимичами, говоря: «Пищанцы волчья хвоста бегают». Кроме означенных походов
на ближайшие славянские племена, упоминаются еще войны с чужими народами: с
ятвягами в 953 году; летописец говорит, что Владимир ходил на ятвягов,
победил и взял землю их; но последние слова вовсе не означают покорения
страны: ятвягов трудно было покорить за один раз, и потомки Владимира должны
были вести постоянную, упорную, многовековую борьбу с этими дикарями. В
скандинавских сагах встречаем известие, что один из норманских выходцев,
находившийся в дружине Владимира, приходил от имени этого князя собирать дань
с жителей Эстонии; несмотря на то что сага смешивает лица и годы, известие об
эстонской дани, как нисколько не противоречащее обстоятельствам, может быть
принято; но нельзя решить, когда русские из Новгорода впервые наложили эту
дань, при Владимире ли, т. е. при Добрыне, или прежде. Встречаем в летописях
известия о войнах Владимира с болгарами, с какими - дунайскими или
волжскими - на это разные списки летописей дают разноречивые ответы;
вероятно, были походы и к тем и к другим и после перемешаны по одинаковости
народного имени. Под 987 годом находим известие о первом походе Владимира на
болгар; в древнейших списках летописи не упомянуто, на каких именно, в других
прибавлено, что на низовых, или волжских, в своде же Татищева говорится о
дунайских и сербах. Как бы то ни было, для нас важны подробности предания об
этом походе, занесенные в летопись. Владимир пошел на болгар с дядею своим
Добрынею в лодках, а торки шли на конях берегом; из этого видно, что русь
предпочитала лодки коням и что конницу в княжеском войске составляли
пограничные степные народцы, о которых теперь в первый раз встречаем известие
и которые потом постоянно являются в зависимости или полузависимости от
русских князей. Болгары были побеждены, но Добрыня, осмотрев пленников,
сказал Владимиру: «Такие не будут нам давать дани: они все в сапогах; пойдем
искать лапотников». В этих словах предания выразился столетний опыт. Русские
князья успели наложить дань, привести в зависимость только те племена
славянские и финские, которые жили в простоте первоначального быта,
разрозненные, бедные, что выражается названием лапотников; из народов же
более образованных, составлявших более крепкие общественные тела, богатых
промышленностию, не удалось покорить ни одного: в свежей памяти был неудачный
поход Святослава в Болгарию. В предании видим опять важное значение Добрыни,
который дает совет о прекращении войны, и Владимир слушается; оба народа дали
клятву: «Тогда только мы нарушим мир, когда камень начнет плавать, а хмель
тонуть». Под 994 и 997 годами упоминаются удачные походы на болгар: в первый
раз не сказано на каких, во второй означены именно волжские. Мы не будем
отвергать известий о новом походе на болгар дунайских, если примем в
соображение известия византийцев о помощи против болгар, которую оказал
Владимир родственному двору константинопольскому. Важно также известие о
торговом договоре с болгарами волжскими в 1006 году. Владимир по их просьбе
позволил им торговать по Оке и Волге, дав им для этого печати, русские купцы
с печатями от посадников своих также могли свободно ездить в болгарские
города; но болгарским купцам позволено было торговать только с купцами по
городам, а не ездить по селам и не торговать с тиунами, вирниками, огнищанами
и смердами.
<P>
Ко временам Владимировым относится первое столкновение Руси с западными
славянскими государствами. Мы оставили последние в половине IX века, когда
моравские князья обнаружили попытку основать у себя народную церковь и когда
история Польши начала проясняться с появлением новой княжеской династии
Пястов. Между тем борьба моравов с немцами продолжалась еще с большим
ожесточением; чехи и сербы принимали в ней также участие; моравы вели войну
по старому славянскому обычаю: они давали врагу свободно опустошать открытые
места, и враг, опустошив землю и не покорив народа, должен был возвращаться
без всякого успеха и гибнуть с голоду на дороге. Но Ростислав, непобежденный
немцами, был схвачен и выдан Карломану, сыну и наследнику Людовика немецкого,
племянником своим Святополком, который, чтоб иметь себе опору и обеспечение,
поддался немецкому королю; Ростиславу выкололи глаза и заперли в один
немецкий монастырь. Гибель Ростислава, однако, ненадолго переменила ход дел:
Святополк наследовал его стремления, и борьба возобновилась с новою силою,
причем Святополк начал уже наступательные движения на немецкие области. При
Святополке яснеет и история чехов, потому что в это время принял христианство
князь чешский Буривой от св. Мефодия. Не Моравии, однако, и не западным
славянам вообще суждено было основать славянскую империю с независимою
славянскою церковию. В последнее десятилетие IX века на границах славянского
мира явились венгры. Политика дворов византийского и немецкого с самого
начала обратила этот народ в оружие против славян: греки обратили их против
болгар, немцы - против Моравской державы. Арнульф Каринтийский, побочный
сын Карломана, соединившись с венграми, пошел на Святополка; моравы, по
обычаю, засели в укреплениях и дали пленить землю свою врагам, которые и
должны были только этим удовольствоваться. Но в 894 году умер Святополк, и с
ним рушилось могущество первой славянской державы. В то время, когда западным
славянам нужно было сосредоточить все свои силы для отпора двум
могущественным врагам, моравские владения разделились на три части между
тремя сыновьями Святополка. Братская вражда погубила дело Моймира, Ростислава
и Святополка; сыновья чешского Буривоя отделились от Моравии и поддались
Арнульфу немецкому, и с 906 года прекращаются все известия о Моравии: страна
стала добычею венгров; подробностей о падении первого славянского государства
нет нигде. Разрушение Моравской державы и основание Венгерского государства в
Паннонии имели важные следствия для славянского мира. Славяне южные были
отделены от северных, уничтожено было центральное владение, которое начало
соединять их, где произошло столкновение, загорелась сильная борьба между
Востоком и Западом, между германским и славянским племенем, где с помощью
Византии основалась славянская церковь; теперь Моравия пала, и связь славян с
Югом, с Грециею, рушилась: венгры стали между ними, славянская церковь не
могла утвердиться еще, как была постигнута бурею, отторгнута от Византии,
которая одна могла дать питание и укрепление младенчествующей церкви. Таким
образом, с уничтожением самой крепкой связи с востоком, самой крепкой основы
народной самостоятельности, западные славяне должны были по необходимости
примкнуть к западу и в церковном и в политическом отношении. Но мало того,
что мадьярским нашествием прекращалась связь западных славян с Византиею,
прекращалась также и непосредственная связь их с Римом, и они должны были
принимать христианство и просвещение из рук немцев, которые оставались для
них теперь единственными посредниками; этим объясняется естественная связь
западных славян с Немецкою империею, невозможность выпутаться из этой связи
для государственной и народной независимости. Христианское стало синонимом
немецкому, славянское - языческому, варварскому; отсюда то явление, что
ревностные христиане между западными славянами являются вместе ревностными
гонителями своего, славянского, и тянут народ свой к западному, т. е.
немецкому; отсюда же обратное явление, что защитники своего являются
свирепыми врагами христианства, которое приносило с собою подчинение немцам;
отсюда несчастная борьба полабских славян против христианства, т. е. против
немцев, в которых они не могли получить помощи от христианских
единоплеменников своих, и должны были пасть.
<P>
После падения Моравской державы на первом плане в истории западных славян
являются чехи. Чехи были обязаны мирным распространением христианства у себя
тому, что князь их Буривой принял евангелие чрез моравов от св. Мефодия, чрез
своих славянских проповедников. Славянская церковь, следовательно, началась
было и у чехов, но после падения Моравии не могла долее держаться. Чехи не
могли высвободиться из-под государственной зависимости от Немецкой империи:
внук Буривоя, св. Вячеслав, обязался платить Генриху Птицелову ежегодно 500
гривен серебра и 120 волов; невозможность поддержать христианство без помощи
немецкого духовенства и невозможность успешной борьбы с мадьярами без помощи
немецкого императора делали зависимость чехов от Империи необходимою.
Вячеслав погиб от брата своего Болеслава I, который сначала думал было о
возможности возвратить независимость чехам от Империи, но после многолетней
борьбы с императором Оттоном I увидал необходимость подчиниться ему. Между
тем в начале второй половины Х века венгры, потерпевшие сильное поражение от
Оттона при Лехе и добитые Болеславом чешским, прекратили свои опустошительные
набеги на европейские государства, поселились в пределах прежде занятых ими
земель и, приняв христианство, вошли в общество европейских народов. Княжение
Болеслава I замечательно внутренними переменами у чехов, а именно, усилением
власти верховного князя над остальными князьями, носившими название лехов; до
сих пор эти лехи называются у писателей reguli, или duces, и верховный князь
из рода Пршемыслова являлся не более как старшим между ними; но при Болеславе
I, как видно, отношения переменились в пользу власти верховного князя; на
средства, какими Болеслав I достиг этой перемены, может намекать прозвание
его Грозный, или Укрутный. Подчиняясь на западе Империи, чешские владения
начинают, однако, при Болеславе расширяться к юго-востоку, чему особенно
способствует обессиление мадьяров; так, присоединяется к чехам нынешняя
Моравия и земля словаков, между Дунаем и Карпатами; на север от Карпат также
видим чешские владения. Еще более распространилась область чехов в княжение
Болеслава II Благочестивого, сына Грозного; никогда потом границы Чешского
государства не были так обширны, ибо все государство Святополка принадлежало
теперь чехам. Несмотря, однако, на распространение чешских пределов, в
церковном отношении чехи принадлежали к епархии регенсбургского архиепископа:
после этого нечего удивляться политической зависимости чехов от Немецкой
империи, ибо церковные отношения тогда господствовали над политическими.
Только при Болеславе II, в 973 году, основано было особое пражское
епископство, где первым епископом был саксонский монах Дитмар; преемником его
был знаменитый Войтех, родом из знатной чешской фамилии; несмотря однако, на
это, никто так не старался о скреплении чешской церкви с западом, никто так
не старался об искоренении славянского богослужения, как Войтех. Такой
характер деятельности условливался самою борьбою ревнителя христианства,
каким был Войтех, с языческими нравами и обычаями, которые в его глазах были
славянские; в подобной борьбе средина редко соблюдается: отечеством для
ревностного епископа была не Богемия, но запад, страны христианские, тогда
как Богемия была исполнена еще языческих воспоминаний, возбуждавших только
вражду Войтеха; церковная песнь на славянском языке звучала в его ушах
языческою богослужебною песнею и потому была противна; слово бог напоминало
ему славянского идола, только слово заключало для него понятие истинного
бога. Смертью Болеслава II (999 г.) кончилось могущество чехов и перешло к
ляхам. При распространении своих владений на западе Пясты встретились с
немцами, императоры которых также распространяли свои владения на счет славян
приэльбских; легко было предвидеть последствия этого столкновения: четвертый
Пяст, Мечислав, или Мешко, уже является вассалом императора, платит ему дань;
в 965 году Мечислав женился на Дубровке, дочери чешского князя Болеслава 1, и
по ее старанию принял христианство; но в это время славянская церковь никла у
чехов и потому не могла укорениться в Польше; отсюда новые крепкие узы
связали Польшу с западом, с Немецкою империею: в Познани была учреждена
епископская кафедра для Польши и подчинена архиепископу магдебургскому.
Второй брак Мечислава на Оде, дочери немецкого маркграфа Дитриха, еще более
укрепил немецкое влияние в Польше. Тесная связь этой страны с западною
церковию и империею отняла у северных славян последний оплот их независимости
от немецкого ига: теперь польский князь в союзе с немцами начинает
наступательные движения против своих языческих единоплеменников. При
Мечиславе начинаются первые враждебные столкновения Руси с Польшею: под 981
годом летописец наш говорит, что Владимир ходил к ляхам и занял города их -
Перемышль, Червен и другие. Чешские историки утверждают, что эти города не
могли быть отняты у поляков, но у чехов, потому что позднейшая земля Галицкая
до Буга и Стыря, к востоку, принадлежала в это время чехам; они основываются
на грамоте, данной пражскому епископству при его заложении, где границами его
к востоку поставлены реки Буг и Стырь в земле Хорватской. Но, во-первых, в
грамоте границы означены очень смутно; видно, что писавший ее имел плохие
географические понятия о стране; во-вторых, был обычай расширять как можно
далее пределы епископств, заложенных в смежности с языческими народами.
Некоторые ученые справедливо замечают также, что русский летописец умеет
отличать ляхов от чехов и потому не мог смешать их, и принимают, что Владимир
отнял Червенские города не у чехов и не у поляков, но покорил малочисленные
до тех пор свободные славянские племена и стал чрез это соседом чехов. Но
рассуждать таким образом - значит опять не принимать свидетельств нашего
летописца, который также хорошо умеет отличать хорватов от ляхов, как
последних от чехов, и прямо говорит, что Владимир ходил к ляхам и у них взял
Червенские города; всего вероятнее, что чешские владения ограничивались
