интеллектуальному, которое стало решающим. Высокая оценка знания и разума,
данная Ксенофаном еще 50 лет тому назад, который был единственным борцом за
новый тип человека, теперь же стала всеобщей и в предпринимательской и в
политической жизни. Это то время, где идеал арете человека включил в себя все
те ценности, которые позднее аристотелевская этика описывает как преимущества
духа, желая соединить с этическими ценностями человека в наивысшее единство.
Эта проблема во время софистов совсем еще не существовала. Интеллектуальная
сторона человека вышла на первый план, из этого вытекали Воспитательные
задачи, которые софисты пытались решать. Только так можно объяснить их
убежденность в возможности преподавания арете. Со своей педагогической
предпосылки они в какой-то мере также правы, как и Сократ со своим
радикальным сомнением, потому что они имели в виду в общем-то совсем другое.
Цель софистического воспитания как образование духа включала в себя
чрезвычайное многообразие средств и методов восприятия. Для объяснения этого
нам придется представить себе дух в многообразии своей разновидности. Он, во-
первых, — тот орган, которым человек воспринимает мир вещей; как таковой
относящийся к вещам. Но абстрагируясь от предметного содержания (и в этом
заключается новое понимание этого времени), дух все-таки не является пустым,
да только тогда его собственная внутренняя структура освещается. Это дух как
формальный принцип. В соответствие этим двум взглядам, мы встречаем у
софистов два коренным образом отличающиеся способа Воспитания духа: передача
энциклопедического знания и формальное образование духа в различных областях.
Ясно, что противоположность этих двух методов воспитания найдет свое единство
только в наиболее общем понимании образования духа. Оба способа преподавания
являются до сих пор настоящими принципами воспитания, чаще всего в форме
компромисса и не в совершенной односторонности. Так это уже было в принципе у
софистов. Но их единство не обманывает, что мы здесь имеем дело с двумя
коренным образом различными способами воспитания духа. Вместе с чисто
формальным образованием у софистов еще существует образование формы в высшем
смысле, которое не исходит из структуры интеллекта и языка, но из целостности
духовных сил. Такое встретим у Протагора. Он видит рядом с грамматикой,
риторикой и диалектикой прежде всего поэзию и музыку в качестве
духообразующих сил. Корень этого третьего способа софистического воспитания —
политическое и этическое. Он отличается от формального и энциклопедического
тем, что не берет человека абстрактно, но рассматривает его как члена
общества. В этом воспитание видит его в прямом отношении к миру ценностей и
включает духовное образование в человеческое арете. Также это есть форма
образования духа: дух здесь не рассматривается с интеллектуально-формальной
или интеллектуально-деловой стороны, но в его социальной обусловленности.
В каждом случае внешне, когда говорилось, новым и связующим у софистов был
идеал образования риторики — потому, что были и такие софисты как Горгий,
которые только хотели являться ораторами, но ничего не преподавали. Скорее
всего связывающее у всех тот факт, что они все хотели быть учителями
политической арете, хотели достичь арете путем увеличения духовного
образования. Для нас всегда удивительно то богатство новых и вечно правильных
познаний, которые софисты создали. Они создали духовное образование и
направленное на него искусство Воспитания. В связи с этим ясно, что для
нового образования более опасно было, взрывая пределы формального и делового,
рассматривая Воспитание политического руководства более в глубокой
проблематике добродетели и государства, ограничиться половинчатостью, если
она не базируется на настоящем исследовании и на консеквентном философском
мышлении, которое истинулирует из-за истины. Исходя только из этого, Платон и
Аристотель переработали всю систему софистического воспитания.
Поставим вопрос о месте софистов в греческой философии и науке. Оно всегда
было замечательно двусторонним, хотя правомерно их рассматривать как
органическую часть философского развития. На Платона при этом нельзя
ссылаться, потому что их желание быть учителями арете значит их связь с
жизнью и практикой, но не их наука ведет к постоянному спору с ними.
Единственное исключение здесь — критика теории познания Протагора в “Тэетете”
Платона. Здесь действительно существует связь софистики с философией, но она
ограничится одним представлением. История философии, данная Аристотелем в
“Метафизике” не содержит в себе софистов. Более новая историко-философская
литература видит обычно в них начало философского релятивизма и
субъективизма. Но эти первые начала теории у Протагора еще не дают права для
такого обобщения, и это прямое искажение исторической перспективы ставить
учителя арете в один ряд с мыслителями мирового масштаба типа Анаксимандра,
Парменида и Гераклита.
Мужественная попытка Ксенофана обосновать арете человека на рациональном
познании бога и мира связывает его во внутренней связи с идеалом Воспитания,
и кажется нам, как будто бы получила натурфилософия включением в поэзию
духовное господство над жизнью и образованием. Но Ксенофан был почти
единственным человеком, который занимался этим, хотя и вопрос о сущности,
пути и ценности человека раз и навсегда включался в философию. Только
личность Гераклита смогла поставить человека в закономерный строй космоса,
исходя из единичного принципа, но он не физик. Последователи милетской школы,
которые сделали исследование природы частной наукой, либо исключали человека
полностью из мышления, либо в соответствии с философской глубиной, каждый
решал эту проблему по-своему. У Анаксагора включается антропоцентрическая
тенденция того времени в космогонию, он видит в начале бытия дух, как
упорядочивающую и управляющую силу, но в основном он наблюдает природу
механически. Проникновения природы и духа он не достиг. Эмпедокл является
философским кентавром, в его двусторонней душе существует и ионийская физика
и орфейская религия спасения. Она выводит человека мифическим путем из
несчастливого кругооборота элементов к первоначально божественным чистым
существованиям души. Такой строгий природный мыслитель как Демокрит не может
уже без рассмотрения проблемы человека и его нравственного мира. Он Деоит
между натурфилософией и этической мудростью Воспитания, которую он дает как
теоретическую науку, но в старой форме Parnese. В ней мешается необыкновенным
способом наследие старой поэзии изречения с естественно-научно рациональным
духом современного ученого. Все это значительные признаки проблемы, которая
стояла из-за человека и его существования перед философией.
Но все-таки здесь еще не лежит начало Воспитательной идеи софистов.
Возрастающий интерес философии к человеку служит снова доказательством для
исторической необходимости возникновения движения софистов, хотя потребности,
которые они удовлетворяют, далеко не научно-теоретические, а чисто
практические. Этим тоже объясняется тот факт, что их влияние в Афинах было
значительно большим, в то время, как наука ионийской физики там широко не
распространялась. Без понятия для этой оторванной от жизни науки софисты
продолжали Воспитательную традицию своих поэтов как Гомера, Гесиода, Солона,
Феогнида, Симонида и Пиндара. Только когда мы рассматриваем софистов в
развитии греческого образования, линия которого обозначается именем софистов,
мы видим их историческое место. Уже у Симонида, Феогнида и Пиндара
существовала проблема возможности преподавать арете в поэзии, до тех пор
арете просто провозгласила идеал человека. Теперь мы в ней уже встречаем
дискуссию о Воспитании. Симонид в общем-то уже типичный софист. Софисты
только совершают последний шаг. Они переделают многочисленные виды
паренетической поэзии, — в которой педагогический элемент наиболее ярко
выявился в новую прозу искусства, в которой они являются мастерами и вступают
с этим в сознательное соревнование с поэзией и в форме, и в мыслях. Эта
переделка Воспитательного содержания поэзии в сторону прозы признак ее
окончательной рационализации. Как наследники Воспитательной профессии поэзии
софисты как раз и занимаются этим. Они первыми дают школьное объяснение
произведений тех великих поэтов, наследниками которых они сами себя с
пристрастием считают. Но интерпретацию в нашем смысле не стоит ожидать от
них. Они противостоят им непосредственно и не относятся к определенному
времени, с беспристрастием они их применяют в настоящее время, как это нам
хорошо покажет “Протагор” Платона.
Разумная целесообразность этого периода ярко и совсем неподходящим образом
выражается в дидактическом понимании поэзии. Гомер является для софистов
энциклопедией всего человеческого знания, от машиностроения вплоть до
стратегии, находкой умных правил жизни. Героическое воспитание эпоса или
трагедии здесь непосредственно полезно применяется.
Все-таки софисты не только чистые эпигоны. У них возникла и многосторонняя
новая проблематика. Рациональное мышление того времени о нравственных и
государственных делах, учения физиков их настоятельно касается, что они
создают такую атмосферу многостороннего образования вокруг себя, какую их
время в такой живости и сознательности еще не знало. Ксенофанскую гордость
духа нельзя отдельно рассматривать от этого нового типа; Платон насмехается
над ним в его многообразных формах. Это напоминает нам литературу
Возрождения, здесь мы находим как раз независимость, космополитизм и право
свободного передвижения, которые дали толчок движению софистов в мире. Гений,
который соображал во всех областях знаний, изучал все ремесленные искусства,
который носит только одежду и украшения, которые он сам сделал является
совершенным “человеком универсальным” . Это блестящее сочетание филолога,
оратора, педагога и литератора нельзя рассматривать с традиционной точки
зрения. Не только из-за их учения, которое они дают, но из-за их целого 377-
го духовного и психологического нового типа они достигли такой знаменитости
греческого духа в любом городе, где они выступили. Тоже в этом они по-
настоящему наследовали тех поэтов-паразитов, которых мы встречали к концу VI
века во дворах тиранов и в домах могущественной знати. Их существование
базируется только лишь на интеллектуальном значении. При такой странствующей
жизни они не занимали определенную гражданскую позицию. Тот факт, что такая
оторванная жизнь в тогдашней Греции вообще была возможна, является прочным
признаком возникновения совсем нового способа образования, который коренным
образом является индивидуалистическим, хоть и много говориться о воспитании
для общности и о добродетели наилучшего государственного гражданина. Софисты
действительно являются наиболее яркими индивидуалистами того века, который
вообще склонялся к индивидуализму. В этом их современники видели в них
настоящих представителей духа того времени. Тот факт, что образование есть
средство для жизни — признак того времени. Оно — как рыночный товар
“импортируется” и торгуется. Это сравнение Платона правомерно, оно не только
моральная критика софистов, их личных взглядов, но и духовный симптом. Для
“социологии знаний” софисты являются большой находкой, и далеко еще не все
известно.
В целом эти люди являются явлением истории образования первого ранга.
Благодаря им пайдейя была выведена в мир, в смысле сознательных идей и теории
образования, была поставлена на рациональную почву. В этой мере они — важная
ступень в развитии гуманизма, хотя он нашел свою наивысшую и верную форму
только в борьбе с софистами, в преодолении их Платоном. Характерна для них
прежде всего неготовность. Софистика не является научным 378-м движением, но
снятием науки в смысле старой физики и истории ионийцев в сторону интересов
жизни, которые определились педагогическими и социальными проблемами,
возникшими из переделки государственного и хозяйственного существования.
Значит это софизм сначала отодвигает науку в сторону, как в настоящее время
прилив педагогики, социологии и журналистики действует на старую науку. Но в
той мере, в какой она применяет старую традицию воспитания Гомера в форме
языка и в способе мышления нового рационального времени осознает
теоретические понятия образования, в той мере софистика и расширяет область
ионической науки к этическо-социальной стороне и становится настоящей
политико-этической философией рядом и над наукой о природе. В первую очередь,
мы оцениваем заслуги софистов в формальной области. В софическом образовании,
в его многосторонности был зародыш образовательной борьбы следующих веков,
борьбы между философией и риторикой.
Заключение
В Древней Греции выделялись две системы воспитания, Афинская - эстетическая
и Спартанская – военная .Данные темы раскрыты в первой и второй главе.
Современная система эстетического воспитания многое взяла от Афинской
демократии. Некоторые экспериментальные современные школы желая подчеркнуть
их гуманитарные направленность носят названия Афинских. В Афинах огромное
значение придавалось воспитанию посредством театра и изобразительного
искусства граждан . В Афинах, наиболее демократическом из полисов Эллады
театр стал подлинным воспитателем народа, он формировал взгляды и убеждения
свободных граждан Эллады. Театр был общественным институтом, включенным в
систему полисных праздников. Театральное зрелище было массовым, зрителями
являлась большая часть граждан, организация представлений - одна из самых
важных и почетных литургий; со времени Перикла государство давало беднейшим
гражданам деньги для оплаты билетов. Театральные представления носили
состязательный характер, ставились пьесы нескольких авторов, и жюри,
избранное из граждан, определяло победителя. В данной работе мы рассмотрели
систему воспитания в древней Греции как часть культуры античности
.Утверждение достоинства и величия человека-гражданина становится главной
задачей греческой культуры эпохи классики. В произведениях искусства древние
греки воспевали образ человека-героя во всем совершенстве его физической и
нравственной красоты. Этот идеал имел большое этическое и общественно-
воспитательное значение. Искусство оказывало непосредственное воздействие на
чувства и умы современников, воспитывая в них представление о том, каким
должен быть человек
О древнегреческой философии и её воспитательной роли рассказано в пятой
главе. Философ - любитель мудрости, любитель знания. О положение Софистов
в древней Греции подробно рассказывается в шестой граве. Роль софистов в
истории древней Греции можно понять только на фоне их вклада в философскую
мысль и культуру вообще. Они впервые решительно сместили направление
теоретико-познавательного интереса с природы на человека. В
противоположность предшествовавшим философам, искавшим тайну человеческого
бытия в природе, космосе .
. К четвертому веку до н.э. в общих чертах в Греции сложилась система
образования — общее образование или энциклопедическое образование, энкюклиос
пайдейа, которое в своей основе не было отвергнуто ни Римом, ни христианским
средневековьем, ни христианско-демократическим новым временем
(гуманистическая или классическая гимназия, гуманитарное образование).
Классические языки — древнегреческий и латынь — в форме так называемой
интернациональной лексики вошли во все европейские и неевропейские языки и,
являясь международным языком науки и культуры, связывают воедино, на века
живые нервы и кровеносные сосуды, современную цивилизацию с ее живительными
источниками — историческим опытом и достижениями прошлого.. Вот основные
итоги которые можно подчеркнуть из данной работы.
Список использованной литературы
1. Казимеж Куманецкий История культуры Древней Греции и Рима М.,
“Высшая школа”,1990
2. Лев Любимов Искусство Древнего Мира М.,”Просвещение”,1971
3. Культурология (учебное пособие и хрестоматия для студентов) Ростов-
на-Дону, “Феникс”,1997
4. История Европы", т.1 "Древняя Европа"; изд. "Наука",1988 г.,
5. Андре Боннар, "Греческая цивилизация", изд. "Искусство" 1992 г., I-
III книги;
6. В.С.Нерсянц, "Сократ", изд. "Наука",1984 г.;
7. А.Ф.Лосев,А.А.Тахо-Годи, из серии "Жизнь замечательных людей"-
"Платон,Аристотель", изд."Молодая Гвардия" 1993 г.;
8. Проф. И.М.Тронский, "История Античной литературы",изд.учпедгиз, 1947 г.;
9. Кессиди Ф.Х., "От мифа к логосу", М., 1972,
10. Платон, "Политика или Государство", перевод с греческого Карпова, часть
III, СПБ, 1863 г.,;
11. Маркс К., Энгельс Ф. соч. 2-е изд., Т.20,.
12. «Мифы народов мира» энциклопедия гл. редактор С. А. Токарев. М.1993.
13. Пельман Р. История античного социального вопроса и социализма. СПб., 1910.
14. Лурье С.Я. О фашистской идеализации полицейского режима древней Спарты
// ВДИ. 1939.
15. Рассел Б. История западной философии. Кн. 1 - 2. Новосибирск, 1994. С. 106.
16. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. Чары Платона. М., 1992
17. Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Т. 1. Становление
и развитие полиса. М., 1983.
18. Софисты как феномен истории образования. Гончаров Д.В М., 1996.
План
Введение.
1.Афинское общество и система воспитания
2.Общество Спарты , Спартанское воспитание
3.Древнегреческий театр и изобразительное искусство, их роль в воспитании
граждан.
4.Античная культура и её воспитательная роль в жизни древних греков Античноя
культура и роль воспитания в жизни древних греков Античноя культура и роль
воспитания в жизни древних греков Античноя культура и роль воспитания в жизни
древних греков 4.Античное культура и роль воспитания в жизни древних
греков4.Античное культура и роль воспитания в жизни древних греков4.Античное
культура и роль воспитания в жизни древних греков4.Античное культура и роль
воспитания в жизни древних греков
.4.Античное культура и роль воспитания в жизни древних греков5.Философия и
воспитание
6.Софисты как феномен истории образования
Заключение
Список использованной литературы
1 Андре Боннар Греческая цивилизация Ростов-на-Дону с.137
2 Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса с 36
3 Пельман Р. История античного социального вопроса и социализма.
4 Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса с 42
5 Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса 47
6. И.М.Тронский, "История Античной литературы
7 Казимеж Куманецкий История культуры Древней Греции
