поэтому смертная казнь заменялась каторжными работами. Первоначально под
каторгой понималось использование заключенных как гребцов на галерах (по-
русски — каторгах), но вскоре под каторжными работами стали пониматься всякие
иные тяжкие работы, в особенности при сооружении портов (Азова, Рогервика на
Балтийском море). Каторжные работы назначались за тяжкие преступления.
Каторга могла быть пожизненной, срочной и бессрочной. Срочная назначалась на
10 — 20 лет, бессрочная применялась в двух случаях: помещик, сославший своего
крестьянина, мог в любой момент вернуть его обратно, а должник освобождался
после отработки долга. Пожизненных каторжных клеймили. На каторгу (кроме
пожизненной), ссылали не только осужденного, но и его семью. При этом имелось
в виду не столько наказание невиновных людей, сколько заселение неосвоенных
территорий. Каторжные работы были рентабельными. По мнению тогдашних
специалистов, каторжник стоил государству значительно дешевле, чем наемный
рабочий. Каторжные работы применялись и к злостным должникам.
Телесные наказания, в том числе битье осужденных, не было новинкой для
русского права. Однако Петр I придумал новый вид такого наказания —
шпицрутены. Удары шпицрутенами были менее мучительными, чем кнутом. Но зато
они назначались тысячами, поэтому часто влекли за собой те же последствия,
что и кнут, т. е. изувечение или даже смерть преступника.
8. Процессуальное право
Общая тенденция развития процессуального законодательства и судебной практики
предшествующих веков — постепенное увеличение удельного веса розыска в ущерб
так называемому суду, т. е. замена состязательного принципа следственным,
инквизиционным — привела к полной победе розыска в начале правления Петра I.
Владимирский-Буданов считал, что «до Петра Великого вообще надо признать еще
состязательные формы процесса общим явлением, а следственные — исключением»
[9]. Иной точки зрения придерживался С. В. Юшков. Он полагал, что в это
время только «менее важные уголовные и гражданские дела... рассматривались в
порядке обвинительного процесса, т. е. так называемого суда»
[10]. М. А. Чельцов говорил о «последних остатках состязательного процесса
(старинного «суда»)», которые, по его словам, исчезают при Петре I.
[11]. Думается, однако, что розыск нельзя еще до Петра I считать
господствующей формой процесса, но нельзя считать и исключением.
Тенденция к замене суда розыском определяется обострением классовой борьбы,
неизбежно вытекающим из общего развития феодализма.
Переход к высшей и последней стадии феодализма — абсолютизму, обусловленный в
России в первую очередь громадным размахом крестьянских восстаний,
сопровождается стремлением господствующего класса к наиболее беспощадным,
террористическим формам подавления сопротивления трудящихся масс. В этом деле
не последнюю роль играет и судебная репрессия.
Суд призван стать быстрым и решительным орудием в руках государства для
пресечения всякого рода попыток нарушить установленный порядок. От судебных
органов требовалось, чтобы они стремились не столько к установлению истины,
сколько к устрашению трудящихся. В этом плане для государства более важно
покарать иногда и невиновного, чем вообще никого не покарать, ибо главная
цепь — общее предупреждение («чтоб другим не повадно было так воровать»).
Этим задачам и отвечает процессуальное законодательство эпохи Петра I.
Ужесточение репрессии, свойственное переходу к абсолютизму, отражалось и в
процессуальном праве. Усиливается наказание за «процессуальные преступления»:
за лжеприсягу и лжесвидетельство теперь вводится смертная казнь.
В начале своего царствования Петр совершает решительный поворот в сторону
розыска. Именным указом 21 февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных
ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе
оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью
отменяется состязательный процесс с заменой его по всем делам процессом
следственным, инквизиционным. Сам по себе указ 21 февраля 1697 г. не создает
принципиально новых форм процесса. Он использует уже известные, сложившиеся
на протяжении веков формы розыска.
Закон очень краток, в нем записаны лишь основные, принципиальные положения.
Следовательно, он не заменял предыдущее законодательство о розыске, а
наоборот, предполагал его использование в нужных пределах. Это хорошо видно
из указа 16 марта 1697 г., изданного в дополнение и развитие февральского
указа. Мартовский указ говорит: «а которые статьи в Уложенье надлежат к
розыску и по тем статьям разыскивать по прежнему».
Указ 21 февраля 1697 г. был дополнен и развит «Кратким изображением процессов
или судебных тяжеб». «Краткое изображение процессов», основываясь на
принципах указа 1697 г., развивает их применительно к военной юстиции,
военному судопроизводству, являясь, таким образом, специальным законом по
отношению к общему закону. Первое издание этого памятника появилось еще до
1715 г., возможно в 1712 г.
В апреле 1715 г. «Краткое изображение процессов» вышло одним томом вместе с
Артикулами. В этом издании оба закона выглядят как совершенно изолированные,
даже со своей особой нумерацией страниц.
Вместе с Воинским уставом и Эксерцициями «Краткое изображение процессов»,
соединенное с Артикулами, было издано впервые.
В Полном собрании законов Российской империи указанные законы помещены в той
же последовательности, что и в издании 1719 г., причем Артикулы и «Краткое
изображение процессов» выступают как самостоятельные разделы. При этом все
названные законы датированы здесь 1716 г., т. е. временем первого
опубликования Воинского устава. Эти обстоятельства породили традицию считать
«Краткое изображение процессов» частью Воинского устава Петра I3. Между тем
такая точка зрения представляется неверной. Следует полагать, что издание
1719г. есть не единый закон, а просто сборник военного законодательства.
Включение «Краткого изображения процессов» в этот сборник указывает лишь на
пределы действия закона. Очевидно, что законодатель хотел определить в нем
военное судоустройство и процесс в военных судах. За это говорит и само
содержание закона.
Однако в науке вопрос о пределах действия «Краткого изображения процессов»
вызвал споры. Владимирский-Буданов счел необходимым применить осторожную
формулировку: «Законодатель не объяснил, к какого рода судам и делам должно
быть применено «Краткое изображение процессов». Думать надобно, что по
первоначальной его мы ели применение его ограничивается военными судами»
[12]. Некоторые исследователи прямо утверждали, что этот закон применялся в
невоенных судах, ссылаясь на указ Петра I Сенату 10 апреля 1716г.
Пределы действия Артикула воинского распространялись только на военные суды.
Эти доказательства вполне относятся и к «Краткому изображению процессов»,
которое тесно связано с Артикулом.
Как отмечалось выше, указ 10 апреля 1716 г. следует понимать не в том смысле,
что он распространял Воинский устав на гражданские органы, а лишь в том, что
эти органы, когда их деятельность в той или иной мере соприкасалась с армией,
должны были иметь в виду данный закон. Имеются сведения лишь о более позднем
применении «Краткого изображения процессов» в невоенных судах.
Таким образом, в своей процессуальной части этот документ представляет собой
специальный закон по отношению к указу от 21 февраля 1697 г. Указ
устанавливал общие принципы розыскного процесса.
Вместе с тем закон не просто детализирует применительно к армейской
обстановке принципы процесса, изложенные в указах 21 февраля и 16 марта 1697
г., которые опирались на Соборное Уложение. Он вносит существенно новые формы
и институты в процессуальное право России. Эти нововведения в определенной
мере проистекают из западных источников, которыми пользовались составители
русских воинских законов, но они, несомненно, отражают и уровень общественно-
политического и правового развития России, достигнутый ею к началу XVIII в.,
дальнейшее развитие абсолютизма.
Поскольку «Краткое изображение процессов» имело ограниченную сферу применения
и было именно кратким, нельзя сказать, что Соборное Уложение в части,
касающейся розыскного процесса, полностью потеряло силу.
По словам Владимирского-Буданова, в «Кратком изображении» «нашло себе место
полное применение понятия следственного (инквизиционного) процесса...»
[13]. Тем не менее отдельные элементы состязательности все же сохраняются:
возможность для сторон проявлять некоторую инициативу в движении дела, обмен
челобитной и ответом, определение круга спорных вопросов и доказательств и др.
Впрочем, «чистого» следственного процесса, очевидно, не бывает.
Можно отметить в рассматриваемом документе такую тенденцию: инициатива сторон
сужается за счет расширения прав суда, в то же время деятельность суда и
оценка им обстоятельств дела все жестче регламентируются законом, для
проявления собственного усмотрения и какой-либо инициативы судей почти не
остается места. Воля сторон и воля суда поглощается и заменяется волей
законодателя. В этом и проявляется укрепление абсолютизма с его стремлением
сосредоточить управление всеми областями жизни в руках одного лица —
самодержавного монарха.
«Краткое изображение» посвящено почти целиком вопросам судоустройства и
процесса. Изредка встречаются статьи (и даже последняя глава), содержащие
нормы материального уголовного права. Отделение процессуального права от
материального—большое достижение русской законодательной техники начала XVIII
в., не известное еще Соборному Уложению.
Вместе с тем еще не разграничиваются уголовный и гражданский процесс, хотя
некоторые особенности уже намечаются (например, в порядке обнародования
приговоров). Общий ход процесса, названия процессуальных документов и
действий в принципе одинаковы и для уголовных и для гражданских дел: В
отличие от Соборного Уложения «Краткое изображение» весьма четко построено.
Вначале идут две главы, носящие как бы вводный характер. В них даются
основная схема судоустройства и некоторые общие положения процесса. Затем
идет последовательное изложение хода процесса, своеобразно разделенное на три
основные части.
Формулировки закона несравненно более четки, чем в Соборном Уложении.
Пожалуй, впервые в русском праве часто даются общие определения важнейших
процессуальных институтов и понятий, хотя и не всегда совершенные.
Законодатель нередко прибегает к перечислению, классификации отдельных
явлений и действий. Некоторые статьи закона содержат в себе не только норму
права, но и ее теоретическое обоснование, иногда с приведением различных
точек зрения по данному вопросу.
Таким образом, по своей законодательной технике «Краткое изображение» стоит
достаточно высоко. Вместе с тем нужно отметить и один внешний недостаток
закона. Это уже упоминавшееся пристрастие законодателя к иностранной
терминологии, обычно совсем не нужной и не всегда грамотной.
Закон закрепляет стройную систему судебных органов, не известную до Петра I,
довольно четко регламентирует вопросы подсудности. Для осуществления
правосудия создаются уже специальные органы. Однако они все еще не до конца
отделены от администрации. Судьями в военных судах являются строевые
командиры, в качестве второй инстанции выступает соответствующий начальник,
приговоры судов в ряде случаев утверждаются вышестоящим начальством. Нет пока
деления на органы предварительного следствия и судебные органы.
В соответствии с этим в процессе отсутствует деление на предварительное
производство и производство дел непосредственно в суде.
Определенным диссонансом к предшествующему законодательству звучит именной
указ от 5 ноября 1723 г. «О форме суда». Этот указ отменяет розыск и делает
суд единственной формой процесса. Вопрос, чем вызвано столь резкое колебание
в законодательстве, до сих пор остается не совсем ясным.
Для характеристики изменений, которые вносит указ «О форме суда», важно
определить его соотношение с «Кратким изображением процессов».
Если буквально толковать указ, то получается, будто он отменяет все
предшествующее процессуальное законодательство, в том числе и «Краткое
изображение процессов». Однако Владимирский-Буданов утверждал, что указ «О
форме суда» первоначально применялся лишь в невоенных судах, военная же
юстиция продолжала пользоваться «Кратким изображением процессов». Затем
соотношение применения этих законов изменилось: указ стал применяться в делах
гражданских, а «Краткое изображение» — в уголовных, причем как в военных, так
и невоенных судах.
Но в дальнейшем эта двойственность форм процесса не удержалась: «Как узаконения,
так и практика решительно наклонялись в сторону инквизиционного процесса»
[14]. Очевидно, общие тенденции развития абсолютизма все же требовали
господства розыска, хотя, может быть, и не в такой безграничной форме, как это
предусматривалось указом 1697 г.
Говоря об эволюции процессуального права при Петре I, следует, очевидно, иметь в
виду и еще одно обстоятельство, давно отмеченное исследователями (например, В.
О. Ключевским): бесплановость, сумбурность и противоречивость всех реформ Петра
I, в том числе и в сфере судоустройства и судопроизводства.
[15]
Строгое разграничение подсудности по сословиям не означало вместе с тем
такого же различия в процессуальных нормах. Возбуждение дел и их прохождение
по инстанциям в принципе было одинаковым.
Уголовное дело возбуждается всегда в суде первой ступени, т. е. в уездном
суде, городовом магистрате или нижней расправе. Эти органы вправе и решать
дела, но в пределах своей компетенции. Из их ведения исключены преступления,
за которые может последовать смертная или торговая казнь, а также лишение
чести. Производство по таким делам передается в суды второй ступени, т. е. в
верхний земский суд, губернский магистрат или соответственно в верхнюю
расправу.
В этом случае суды первой ступени выступают как следственные органы. Суды
второй ступени, разобрав дело по существу, выносят приговор, но при этом
обязательно посылают его на ревизию в палату уголовного суда.
Заключение
С середины XVII в. сословно-представительная монархия перерастает в
абсолютную, что отражает вступление феодализма в новую стадию. В эпоху
позднего феодализма классовое деление общества оформляется как сословное.
Сословный строй приобретает черты замкнутости, консерватизма.
Форма правления при абсолютизме остается прежняя — монархическая, но
содержание ее и внешние атрибуты меняются. Власть монарха становится
неограниченной, провозглашение его императором подчеркивает могущество как во
внешней, так и во внутренней сферах.
В данный период усиливается многонациональность России, причем к ней
присоединяются районы, близкие по уровню развития к Великороссии (Украина,
Прибалтика, Белоруссия). Некоторые национальные районы (Украина, Казахстан,
Грузия) присоединяются к России добровольно и даже по своей инициативе. Новые
части Российского государства сохраняют в ней порой особый правовой статус
(Украина, Казахстан). В целом же в Российской империи развиваются отношения
унитаризма, закрепленные в особенности реформами административно-
территориального устройства, проведенными при Петре I
Переход к абсолютизму характеризуется заметными изменениями в государственном
механизме. Отмирают и упраздняются сословнопредставительные органы, создается
сложная, разветвленная, дорогостоящая система органов, наполненных
чиновниками-дворянами.
В период становления и упрочения абсолютизма происходит существенное развитие
права. Издаются многие крупные законы, проводится работа по систематизации
законодательства. Хотя нового общего уложения подготовлено не было, впервые в
истории русского права создаются кодексы — военно-уголовный, процессуальный.
Россия выходит на новый серьезный рубеж — в недрах феодализма возник и
развивается капиталистический уклад, который скоро заявит о себе во весь
голос.
Список литературы
1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д,
«Феникс», 1995. – 524 с.
2. Исаев И.А. История государства и права России. – М.: Юрист, 1993. –
272 с.
3. История СССР с древнейших времен до конца XVIII в. / Под ред. Б.А.
Рыбакова. – М.: Высш. школа, 1983. – 415 с.
4. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Владос 1995. С. 483.
5. Павленко Η. И. Птенцы гнезда петрова. М.: Педагогика. 1984. – 275 с.
6. Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском
государстве XV-XVIII вв. М.: Юрист, 1995. – 488 с.
7. Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 5-6. – М.:
Юрид. литер., 1985.
8. Сизиков М.И. История государства и права России с конца XVII до начала
XIX века: Учеб. пособие, М.: Юрист, 1998. – 360 с.
9. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Т.1. М.: Юрист,
1994. 457 с.
10. Чельцов Μ.Α. Уголовный процесс. М.: Юридическая литература
1948. – 305 с.
11. Чистяков Н.О. История отечественного государства и права. – М.: Юрист,
1996. – 442 с.
12. Юшков С. В. История государства и права СССР. Ч. 1. M.: Просвещение. 1950
– 515 с.
[1] При создании указа 7 марта 1726 г.
использовался одноименный указ 1722 г. Законодатель внес изменения лишь в
формулировки.
[2] Российское законодательство Χ — XX веков. Т. 5. M., 1987. С. 68.
[3] Павленко Η. И. Птенцы гнезда петрова. М., 1984. С. 23.
[4] Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1985. С. 207.
[5] Чистяков Н.О. История отечественного государства и права. – М.: 1996. С. 254
[6] Там же С. 255
[7] Рогов В.А. История уголовного права,
террора и репрессий в Русском государстве XV-XVIII вв. М.: 1995. С 359.
[8] Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Т.1. М.: 1994. С. 237
[9] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории
русского права. Ростов н/Д, 1995. С. 324
[10] Юшков С. В. История государства и права СССР. Ч. 1. M 1950 С. 303
[11] Чельцов Μ.Α. Уголовный процесс. М., 1948. С. 89.
[12] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор
истории русского права. Ростов на дону 1995. – 326
[13] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор
истории русского права. Ростов н/Д, 1995. – 327
[14] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор
истории русского права. Ростов н/Д, 1995. – 329
[15] Сизиков М.И. История государства и
права России с конца XVII до начала XIX века: Учеб. пособие, М.: 1998. С. 49.
