легче изображать конкретные часто упоминающиеся вещи – солнце, корову, птицу
и т.д. Знаки-рисунки начали использовать и для близких по смыслу слов:
например, иероглиф “солнце” стал означать “яркий”, “свет”, “день”. Для
некоторых понятий использовалась комбинация знаков. Так, слово “рабыня”
обозначали двумя рисунками – женщины и горы,– поскольку рабынь в Шумер
привозили обычно с гор. Постепенно значки все менее походили на рисунки. У
шумеров появились стандартные условные знаки, состоявшие из клинообразных
черточек, очень отдаленно напоминавшие прежние рисунки. Возможно, внешний вид
шумерского письма связан с тем, что знаки выцарапывали на мокрой глине. По
форме клинообразных черт шумерское письмо и его наследники в Междуречье
назвали клинописью.
Труднее всего было изображать абстрактные понятия, имена собственные, а также
различные служебные слова и морфемы. В этом помогал ребусный принцип. Например,
в шумерском письме знак стрелы использовали не только для слова стрела,
но и для слова жизнь, которое звучало так же – [ti]. Постоянно применяя
ребусный принцип, шумеры закрепили за некоторыми знаками уже не словесное
значение, а звуковое чтение. В результате возникли слоговые знаки, которые
могли обозначать некоторую короткую последовательность звуков, чаще всего слог.
Таким образом именно в Шумере впервые сформировалась связь между звучащей речью
и написанными знаками, без которой невозможна реальная письменность.
Использование знаков для обозначения звуковой оболочки слов именуется
фонетизацией. Она характерна для всех словесно-слоговых письменностей. В них
появляются знаки трех типов: словесные, слоговые и вспомогательные –
детерминативы. Слоговые знаки используются как самостоятельно, так и для
сопровождения словесных знаков, чтобы уточнить их произношение. Детерминативы
обозначали общие понятия и всегда присоединялись к другим знакам, поясняя их
смысл. С собственным именем Ашшур связывались детерминативы город
, страна или божество, чтобы было понятно, о каком Ашшуре идет
речь – боге, городе или стране.
Переход от рисунка к фонетическому письму виден в том, как мексиканцы передали
на письме звуки латинского pater noster: они изобразили рядом: знамя
(по-мексикански pan), камень (te), плод кактуса (notsch), и опять камень (te);
получилось, в результате, звукосочетание pante notschte, т.е. возможно близкая
для мексиканцев передача латинских звуков pater noster
[14].
В словесно-слоговых системах письменности было очень много различных знаков.
Это весьма неудобно: ибо все их необходимо было запоминать; кроме того, не
для всех языков эта система подходит. В китайском языке слова не изменяются
по падежам, числам, временам и другим грамматическим категориям. Поэтому
иероглиф – т.е. словесный знак – всегда читается одноязычно. Например, в
русском языке, если бы мы пользовались подобной письменностью, к знаку СТОЛ
пришлось бы каждый раз приписывать фонетические знаки для окончаний: СТОЛ-ом,
СТОЛ-а и т.п. Поэтому китайская письменность, попав в свое время в Корею и
Японию прижилась там не очень хорошо: в корейском и японском языках развита
система словоизменения.
Однако у словесных знаков есть и известные преимущества. Понять такой текст
можно и не зная его произношения. В Китае люди, говорящие на разных
диалектах, не понимают друг друга, настолько по-разному они произносят слова.
А написанный текст понятен всем.
4. Слоги. Еще шаг.
На основе слоговых знаков древних словесно-слоговых письменностей возникли
чисто слоговые системы письма. Среди наиболее известных слоговых
письменностей клинописные (древнеперсидская, аккадская и другие наследники
шумерского письма), западносемитские (наследники древнеегипетской
иероглифики) и две японские слоговые системы (наследницы китайского письма).
К особому типу относятся западносемитские письменности (финикийская,
арамейская, древнееврейская, арабская и др.). Обычно в слоговом письме знаки
обозначают не один звук, а несколько – как правило, слоги, т.е. сочетания
гласного и одного или нескольких согласных звуков. В западносемитских
письменностях были только знаки для согласных звуков, которые в тексте могли
обозначать или отдельный согласный звук или сочетание этого согласного с
любым гласным. Такой тип письма называют консонантным (лат. consonans -
согласный звук). Западносемитскому письму, а именно финикийскому, суждено
было сыграть в истории расы человеческой огромную роль. Именно из него
произошло большинство современных письменностей, например греческое письмо,
которое дало современному миру латиницу и кириллицу. А из латинского письма в
свою очередь произошли английское, французское, немецкое, испанское,
итальянское, польское, чешское и др., из кириллического – русское,
болгарское, сербское, монгольское письмо и многие письменности языков бывшего
Сов Союза. Финикийца писали справа налево.
К западносемитскому языку восходит и арамейское письмо, а через него –
современные арабское и еврейское. От арамейского письма происходят и
многочисленные индийские письменности (кхарОштги, деванАгари и др.), а также
армянское и грузинское письмо. Таким образом, из распространенных в мире
письменностей только китайская, японская и корейская не связаны с финикийским
письмом.
5. Алфавитное письмо – венец графической эволюции.
Консонантное письмо хорошо подходит для семитских языков, где согласные звуки
играют особую роль: корень слова состоит из согласных (обычно трех).
Сочетающиеся с ними гласные служат для словообразования и словоизменения. Это
похоже на один из способов образования множественного числа в германских
языках, например, в английском: man – men (человек – люди), foot - feet(нога –
ноги), goose – geese (гусь – гуси). Но в английском таких слов немного, а в
семитских языках это единственный и регулярный способ словоизменения. Текст на
этих языках, записанный только согласными буквами, достаточно понятен (как если
бы в русском языке записывали только основы слов, например: Девочк ид в
школ за рук с мам ). Общий смысл очевиден, хотя неясно, об одной девочке
сказано или о нескольких.
В семитских языках у гласных и согласных различные грамматические задачи.
Семитское письмо развивалось по пути огласовки консонантного текста. Это
означает, что в текст вводятся надстрочные и подстрочные (диакритические)
значки, обозначающие гласные. Над или под соответствующим согласным ( в виде
точек или соответствующих значков) отмечается его огласовка, т.е.
сопровождающий его гласный звук. Тексты, записанные семитским письмом,
делятся на тексты с огласовкой (более понятные) и без огласовки (менее
понятные, но все же читаемые).
Путь к равноправному обозначению согласных и гласных был долгим. Уже в
западносемитских системах письма для обозначения гласных иногда использовали
так называемые matres lectionis (буквально – матери чтения) – знаки,
помогающие чтению. Это несколько знаков для согласных, которыми обозначали
похожие на них гласные. Речь идет о четырех согласных звуках – [w],[j],[’],[h]
(последние два – особые звуки семитских языков). Звуки [w], [j] были близки к
гласным [u], [i], а согласные [’], [h] походили на гласный [a]. Когда
финикийским языком начали пользоваться греки, обозначение гласных стало
обязательным. Сначала использовались “матери чтения”, позднее знаки для гласных
стали отличаться от знаков для согласных. Так, в латинском письме изначально
был один только знак ‘V’, который перед гласной всегда читался как согласный
‘W’, а между согласными - как гласный звук ‘U’. Потом этот знак как бы
раздвоился на ‘V’ и ‘U’ -(поэтому они похожи графически). В современном
греческом письме буквы, обозначающие гласные, равноправны с буквами,
обозначающими согласные (все буквы стоят в строке вместе).
А в русском языке произошел обратный процесс: буква для согласного й
произошла от из буквы для гласного и (пришлось лишь добавить к ней
надстрочный значок). Так появилось звуко-буквенное письмо, в котором письменный
знак обозначает не слово, не морфему, а звук. Письменность больше не пыталась
напрямую передавать смысл, как пиктография или иероглифика, она просто
фиксировала звуковой поток, и этот путь показал себя наиболее эффективным.
Звуко-буквенное, или алфавитное письмо стало венцом графической эволюции. Оно
наиболее экономно (звуков в языке меньше, чем слогов, а слогов меньше, чем
слов) и подходит для языков всех типов, чего нельзя сказать о других видах
письма. Письменность, состоящая только из словесных знаков, неудобна,
например, для языков с богатым словоизменением (как обозначать отдельные
морфемы?). Слоговые письменности не очень подходят для языков с большим
скоплением согласных.
Письменность как бы ушла на задний план, предоставив пользователям полную
свободу выражения своих мыслей, сведя затраты во времени для обучения, помехи
в общении и взаимопонимании к минимуму.
6. Смешение времен.
В жизни и языке всегда присутствуют как достижения прошлого, так и зачатки
будущего. Когда количество изменений ( их регулярность, обязательность и т.д.)
переходит в новое качество? Когда рисунок становится иероглифом? Когда слоговый
знак превращается в букву? На эти и ряд других вопросов нет и не может быть
окончательных ответов. Вопрос: пользуемся ли мы (при нашем алфавитном письме)
иероглифами, или, точнее выражаясь, словесными знаками? Очевидный отрицательный
ответ. А на самом деле – пользуемся, и очень часто. Иероглифами являются, в
частности, математические, физические и прочие условные знаки ’+’, ’=’, ’%’, а
также цифры и соответствующие обозначения чисел. Мы прочитываем записи типа
2+2=4 или 100% словами, следовательно, это словесные знаки, т.е. они
соотносятся с целым словом. А как быть с такими текстами, как От реки до
дома 100 м ? 100 – это иероглиф, а что такое м ? Если читать
как ’сто метров’, буква превращается в иероглиф. Но некоторые чтецы прочитывают
подобные надписи как ’сто эм’, и тогда это можно все же назвать буквой, хотя и
с весьма особыми правилами чтения.
7. Письмо и язык.
Письменность развивается, эволюционирует, но тем не менее сравнивать и
оценивать, какое письмо является лучшим или лучше несколько некорректно. Во-
первых, как это описано выше, различные типы письма могут по-разному
подходить к тому или иному языковому строю. Словесные письменности удобнее
для языков с незначительным словоизменением. Слоговые подходят для языков с
простой структурой слога (тогда и слогов, и письменных знаков оказывается
немного). Очень часто изменения письма начинались, когда письмо пересаживали
на почву нового, неподходящего языка, как это было с финикийским письмом,
заимствованным греками.
Во-вторых, за системой письма стоят не только звуки языка, но история и
культура. Именно поэтому с таким трудом проходят даже небольшие реформы
графики и орфографии. Само собой разумеется, их проводят для удобства пишущих
и читающих потребителей, но страдаю от этого прежде всего образованные
носители языка, привыкшие к определенной, быть может, устаревшей графике и
орфографии. Многие русские писатели не приняли реформы 1917-1918 гг. и в
эмиграции продолжали издавать книги в старой кодировке (на этом настаивал, в
частности, Бунин Иван Алексеевич).
Преобразование графической системы, пустившей глубокие корни, грозит поистине
катастрофическим ущербом. Так, например, с 1930 по 1940 гг. таджикам и
узбекам пришлось дважды менять письменность: сначала перейти от арабского
алфавита к латинскому, а затем, во время политики русификации, - от
латинского к кириллице. После этих реформ целый народ остался практически без
книг и утратил свою письменную культуру.
Так что едва ли стоит ожидать в ближайшее время повальный переход всех языков на
алфавитное письмо, например на латиницу. Дабы сохранить традицию и культуру,
многие народности готовы терпеть некоторые неудобства. Практически не допускают
никаких графических реформ англичане, именно поэтому их алфавитное письмо может
считаться алфавитным только с большой натяжкой. Действительно, как соотносятся
буквы и звуки в английском слове knight - [najt]? Но не считать же
английское письмо иероглифическим! Все эти вопросы так или иначе учитывает
теория письма, которая состоит из двух частей. Связь между письменными знаками
изучает грамматология (в 1952 г. этот термин ввел американский лингвист Игнас
Джей Гельб, который и определил эту область как отдельную науку). Собственно
начертанием и формой знаков занимаются палеография и эпиграфика (если объект
изучения – это надписи, высеченные на твердом материале). Так, например,
грамматологические знания необходимы, если нужно создать письменность для
бесписьменного народа, а сведения о клинообразной форме знаков, их
происхождении и способе нанесения относятся к палеографии. Некоторые культуры
придают форме знаков особое значение. В Китае каллиграфия считается искусством:
иероглифов много, они сложны, и небрежный почерк сделает текст нечитабельным.
Напротив, тот кто не блещет особой изящностью почерка, вряд ли будет от этого
сильно страдать – написанное буквами разобрать почти всегда нетрудно.
8. Живые и мертвые языки.
Язык есть главное средство общения людей и поэтому всегда существует в
обществе. Пока есть люди, которые пользуются языком как основным средством
общения, язык жив, он непрерывно изменяется. Весь процесс развития языка
сводится к постепенному исчезновению одних явлений и появлению новых, причем
процесс зарождения новых лингвистических явлений (инноваций) происходит
незаметно для говорящих и пишущих. Возникая в речи (устной или письменной),
лингвистические инновации постепенно находят себе все большее применение,
начинают употребляться все чаще и чаще, пока не приобретут таким образом
статус правила, пока люди не станут рассматривать эти лингвистические явления
как нечто само собой разумеющееся, обычное, как факт языка.
Если же язык перестал быть основным средством общения в каком либо социальном
коллективе, он становится мертвым. Три причины могут вызвать такое положение.
Во-первых, может исчезнуть народ-носитель данного языка. Так, последние
тасманийцы умерли в прошлом веке, а вместе с ними и тасманийские языки.
Во-вторых, народ может усвоить новый язык, забыв старый. Если от старого языка
остались какие-либо письменные памятники, лингвисты могут в большей или меньшей
мере изучить структуру данного языка. К подобным мертвым языкам относятся,
например, шумерский, хеттский и хурритский, готский и прусский. Наконец,
мертвым может стать какой-либо литературный язык, сохранившийся в каких-либо
ограниченных сферах употребления, притом во всех остальных сферах используется
живой язык, по происхождению связанный со старым литературным языком. Таково
взаимоотношение между мертвым латинским и романскими языками, классическим
монгольским и современным монгольским языками, старославянским и болгарским
[15].
Заключение. Кто же автор?
Некоторые письменности были изобретены, а остальные – и их большинство –
появились в результате постепенной и долгой эволюции. Среди изобретенных, так
называемых авторских письменностей – славянское письмо, армянское, грузинское
и пр.
Армянское письмо было создано, как и некоторые другие письменности, чтобы
переводить богослужение и Священное писание на родной язык. Оно появилось в
начале V столетия, в период борьбы армян за политическую и духовную
независимость от Персии и Византии. Армянский алфавит разработал армянский
просветитель епископ Месроп Маштоц (361-440). Его жизни и истории создания
армянской письменности посвящено ’Житие Маштоца’, написанное Корюном – одним
из его учеников. Однако история еще не закончена. И в современном мире люди
изобретают письмо. Так, в первой половине XIX в. индеец племени чероки
Секвойя, будучи стопроцентно неграмотным (он не умел ни писать, ни читать,
но, конечно, знал о существовании книг), придумал и ввел письмо для своего
народа. Сначала он создал словесное письмо, но затем пришел к идее слогового
письма, заимствовав для этого форму (только форму) английских букв.
В конце XIX столетия в Камеруне правитель государства Бамум Нджойя изобрел
письмо для языка бамум – изначально также словесное, но затем слоговое с
элементами буквенного. На территории России словесное письмо изобрел
чукотский пастух Теневиль, но им пользовались только его родственники и
знакомые. В бывшем Сов Союзе для многих языков были созданы письменности на
базе русского алфавита. Над ними работал коллектив ученых-лингвистов, т.е.
такие письменности были изобретены искусственно.
Изобретение новой письменности – глобальнейшее дело, титанический акт
творчества, часто определяющий культурное и политическое развитие народа
(конечно, в том случае, если эта письменность прижилась, распространилась и
сохранилась). Создателей письменностей почитают, причисляют к лику святых и
все такое. Иногда, правда, честь создания письменности приписывают великим
правителям, но мы-то знаем, что они редко создают что-нибудь сами.
Про большинство письменностей нельзя сказать, что их кто-то изобрел.
Например, греческое или китайское письмо никто не придумал; они создавались и
совершенствовались на протяжении многих веков разными человеками. Да и у
письма в целом, насколько можно судить, единственного создателя не было, как
и у колеса, речи и множества других критичных для истории человечества
изобретений.
Список используемой литературы.
Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. М.;Л.,1963
Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. М. “Книга”,1984
Лоукотка Ч. Развитие письма. М.,1950
Истрин В.А. Возникновение и
развитие письма. М.,1965
Брокгауз и Ефрон, Энциклопедический словарь, Т.46. “Терра”,1992
Тэйлор Э. Первобытная культура. М.,1939
Сапрыкин В.А. Введение в культурологию. М., изд-во МГИЭМ, 1995
Шайкевич А.Я. Введение в лингвистику. М.:Изд-во Российского открытого ун-та,
1995
Кондратов А.М. Земля людей – земля языков. М., “Дет. лит-ра”, 1974
Энциклопедия для детей. Т.10. Языкознание. Русский язык. М.:Аванта+, 1999
[1]Шайкевич А.Я. Введение в лингвистику:
учебное пособие. – М.:Изд-во российского открытого ун-та, 1995, С. 4
[2] Тэйлор Э. Первобытная культура. М., 1939.
[3] Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. Москва, “Книга”, 1984, С.8
[4] Геродот. История: в 9 кн. Л.,1972.
[5] Брокгауз и Эфрон, Энциклопедический
словарь, Т.46, С.704. Репринтное воспроизведение изд. Ф.А.Брокгауз-И.А.Ефрон,
1890г. Изд. “Терра”-“Terra”, 1992.
[6] Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. Москва, “Книга”, 1984, С.8
[7] Гельб И.Е. Опыт изучения письма. М .,1982, С.34
[8] Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. Москва, “Книга”, 1984, С.10
[9] Там же.
[10] Шайкевич А.Я. Введение в
лингвистику: учебное пособие. – М.:Изд-во российского открытого ун-та, 1995,
С.51
[11] Там же.
[12] Владимиров Л.И. Всеобщая история книги. Москва, “Книга”, 1984, С.15
[13] Сапрыкин В.А., Введение в
культурологию. Учебное пособие в 3-х частях по курсу “Теория и и история
мировой и отечественной культуры”, М., изд. МГИЭМ, 1995.
[14] Брокгауз и Эфрон, Энциклопедический
словарь, Т.46, С.705. Репринтное воспроизведение изд. Ф.А.Брокгауз-И.А.Ефрон,
1890г. Изд. “Терра”-“Terra”, 1992.
[15] Шайкевич А.Я. Введение в
лингвистику: учебное пособие. – М.:Изд-во российского открытого ун-та, 1995,
С.13
Страницы: 1, 2
