еще более мощное объединение с названием «Русская земля»,
включавшее значительное число союзов славянских племен. Летопись их
перечисляет: Русь, Поляне, Древляне, Полочане, Дреговичи, Север.
Это уже почти половина восточных славян. Правила в этом государственном
объединении, по своей вероятности, династия Кия, представителями которой в
середине IX века от Рождества Христова были, по сообщению летописи, князья Дир
и Аскольд.
В современной исторической - науке сложилось традиция, изображающая Киевскую
землю чуть ли не оплотом монархизма в Киевской Руси и противопоставляющая ее
в этом отношении городам с сильным вечевым началом, таким, как Полсук и
Новгород.
В.Л.Янин и М.Х.Плешковский усматривают в новгородской республике нечто
феноменальное, совершенно непохожее на социально-политическую организацию
древнерусских княжеств, в частности Киевского княжества, где господствовала
якобы монархическое начало. М.П.Толочко пишет о том, что «верховным главой» в
Киеве являлся великий князь. Правда, известную роль играло и вече: «При сильном
киевском князе вече была послушным придатком верховной власти, при слабом —
зависимость была обратной. Другими словами, в Киеве XI-XII веках от Рождества
Христова существовали, дополняя друг друга, а нередко и вступая и в
противоречие, орган феодальной демократии (вече) и представитель
монархической власти (великий князь)». Формирование
территориальных связей, складывание города-волости (города-государства) более
или менее хорошо прослеживается на материалах, относящихся к истории Киевской
земли. Под 996 год от Рождества Христова летопись сообщает о том, что старая
система родовой защиты начинает давать сбои. Владимир, как представитель
отживающего строя, ищет пути решения этой проблемы. С летописью перекликается
известная былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике. В образе Соловья следует
видеть не «столько придорожного грабителя, сколько представителя косных сил
родоплеменного строя». Прав Б.А.Рыбаков, отметивший, что Соловей - не обычный
разбойник на большой дороге, который живет за счет проезжих торговых караванов.
Можно сказать, что образ Соловья порожден эпохой формирования территориальных
связей. Родовой строй уходил в прошлое отнюдь не безболезненно, подчас отчаянно
сопротивлялся. Весьма характерно упоминание летописью бедняков и нищих, живых в
Киеве во времена Владимира: «И сотвори (Владимира. - Авт.) праздник велик...
«боярам и старцем градским, и убогим раздая именье много». Князь «повелел
всякому нищему и убогому приходите на двор князь и взимает всяку потребу питье
и яденье, и от скотьниць кунами». Эти убогие и нищие конечно, явление нового
времени — периода распада старого родоплеменного единства.
В коллизиях гибели родоплеменного строя рождалась новая киевская община,
которая властно заявляет о себе со страниц летописи. Это несмотря на то что
летописец стремился в первую очередь отразить деятельность князей. В 980 году
от Рождества Христова Владимир, собрав огромную рать, пошел на своего брата
Ярополка княжившего в Киеве. Ярополк не мог «стати противу, и затворился
Киеве с людьми своими и с Блудам». Владимиру удалось склонить к измене Блуда.
И стал Блуд «лестью» говорить князю: «Кияне слются к Владимеру, глаголюще:
«Преступай к граду, яко предамы ти Ярополка. Побегни за град.». Напуганный
Ярополк «побежал», а Владимир победно «вниде в Киев». Отсюда ясно, что уже в
этот ранний период положение князя в Киеве в немалой мере зависело от
расположения к нему городской массы. Поэтому не выглядит неожиданной и
история, произошедшая с тмутараканским Мстиславом, когда он «приде ис
Тъмутороканя Кыяву, и не приямаего кыяне». Князья, правившие в конце X начале
XI веков от Рождества Христова считались с растущей силой городской общины,
стремились ее как-то ублажить. Не случайно Святополк скрывая от киевлян
смерть Владимира, сев за стол, созвал «кыян» и «нача даяти им именье». После
убийства Бориса и Глеба, он также «созвав люди, нача дояти овем корзна, а
другим кунами, и раздая множество». Крепнущая городская община держала в поле
зрения и религиозный вопрос, Князь Владимир предстает на страницах летописи в
окружении не только дружинном, но и народном. Вместе с «людьми» он совершает
языческие жертвоприношения.
Особенно важно подчеркнуть причастность «людей» киевской общины к учреждению
христианство на Руси. Они присутствуют на совещании по выбору религии, подают
свой голос, избирают «мужей добрых и смышленых» для заграничного путешествия с
целью «испытания вер». В одной из скандинавских саг говорится о том, что по
вопросу о вере русский князь созывает народное собрание. При решении важнейших
вопросов князья должен были считаться с мнением городской общины. Внимательное
отношение к городской общине станет еще понятнее, если учесть, что она обладала
военной организацией, в значительной степени независимой от князя. Вои
, городское ополчение — действенная военная сила уже в этот ранний период.
Именно с воями князя Владимир «поиде противу» печенегам в
992году от Рождества Христова. Любопытно, что в легенде, помещенной в летописи
под этим годом, героем выставлен не княжеский дружинник, а Нама-кожемяка -
выходец из простонародья.
Без народного ополчения (воев) справиться с печенегами было
невозможно. Вои активно участвовали и в междоусобных княжеских
распрях. Не зря советники Бориса Владимировича говорили ему: «Се дружина у тобе
отьня и вои. Пайди, сяди Кыеве на столе отни». Вои также служили
опорой Ярославу в его притязаниях на Киев, а Святополку — для отражения
ярославовых полков.
Так начинался процесс формирования волостной общины в Киевской земле. Особый
интерес представляет события в Киеве в 1068-1069 годах от Рождества Христова, в
которых перед нами выступает достаточно конституированная городская община. Так
пик ее самовыражение — вече, т.е. сходка всех свободных жителей
Киева и его окрестностей. Возмущенные, требующие оружие киевляне собираются на
торговище. Из слов летописца явствует, что «людье», собравшиеся на вече, сами
принимают решение вновь сразиться с половцами и предъявляют князю требование о
выдаче коней и оружие. То есть проявляется независимость веча по отношению к
княжеской власти. В событиях 1069-1069 годов от Рождества Христова киевская
община действует как вполне самостоятельный социум, ставящий себя на одну доску
с княжеской властью. Вместо изгнанного Изяслава киевские «людье» сажают на стол
Всеслава.
Что касается состава киевлян, изгнавших Изяслава, то к этому вопросу имеется
несколько точек зрения. М.Н.Тихомиров и Л.В.Черепин считали, что термин «
людье» обозначает торгово-ремесленное население Киева.
Б.Д.Греков писал о том, что «движение киевлян 1068г. против Изяславича в
основном было движением городских масс». В то же время он замечая: «Но не
только в XI веке, а и позднее трудно отделить городскую народную массу от
сельского населения. Необходимо допустить, что и в этом движении принимало
участие сельское население, подобно тому, как это было в 1113 году в Киеве».
Несколько иначе к решению этого вопроса подходит В.В. Мавродин: «Кто были
киевляне - «людьи кыевстии ?» Это не могли быть ни киевская боярская знать,
ни воины киевского «полка», ни тем более княжеское дружинники, так как и те,
и другие, и третьи не нуждались ни в оружии, ни в конях. Нельзя также
предложить, что под киевлянами «Повести временных лет» следует подразумевать
участников битвы на берегах Альты, потерявших в бою с половцами и все свое
военное снаряжение и коней. Пешком и безоружными они не могли бы уйти от
быстроногих половецких коней, от половецкой сабли и стрелы. Прибежали в Киев
жители окрестных сел, спасавшиеся от половцев. Они-то и принесли в Киев весть
о том, что половцы рассыпались по всей киевской земле, жгут, убивают грабят,
уводят в полон. Их-то и имеет в виду «Повесть временных лет», говорящая о
киевлянах бегущих от половцев в Киев».
На Киевском вече, вечники без князя обсуждают сложившуюся обстановку,
изгоняют одного правителя и возводят на княжеский стол другого,
договариваются о продолжении борьбы с врагом, правят посольства. В событиях
1068-1069 годов от Рождества Христова вече вырисовывается как верховный орган
народоправства, возвышающейся над княжеской властью.
Что касается системы «старший город — пригороды», то первые ее
проявления мы замечаем в начале XI века от Рождества Христова. Летописец
сообщает: «Болеслав же винеде в Киев с Святополком. И рече Болеслав: «Разведете
дружину мою по городом на покоръм», и быть тако». Здесь, судя по всему,
упоминаются пригороды Киева. Захват главного города означает распространение
власти и на пригороды. Из Киева Святополк отдал распоряжение: «Елико ляхов по
городам, избиваибте я. И избиша ляхы». В летописном рассказе о событиях
1068-1069 годов от Рождества Христова есть еще одна любопытная деталь, ярко
характеризующая городскую общину. Изгнав Изяслава «киевляне двор же княхь,
разбиша, бесчисленное множество злата и серебра кунами и белью». Такого рода
явления мы встречаем и в других землях. Князья на Руси существовали в
значительной степени за счет кормлений - своеобразной платы свободного
населения за отправление ими общественных служб, происхождение которой теряется
в далекой древности. Все это способствовало выработке взгляда на княжеское
добро как на общественное отчасти достояние, чем и мотивировано требование,
предъявленное князю киевлянами: дать и оружие и коней. Князья в Киевской Руси
должны были снабжать народное ополчение конями и оружием.
Итак, под 1068-1069 годами от Рождества Христова летописец разворачивает
выразительную картину деятельности киевский волостной общины. Становление
киевской общины осуществлялось на путях утверждения демократизма социально-
экономических отношений. Не даром князья апеллируют к мнению общины даже в
вопросах внутрекняжеского быта. В 1096г. от Рождества Христова «Святополк и
Володимер послата к олгови, глаголюща аще: «Поиде Кыеву, да поряд поло жим о
Русьстей земли пред людьми градьскими, да быхом оборонили Русьскую землю от
поганых». Олег, «послушав злых советников», надменно отвечая: «Несть мене
лепо судити епископу, ли игуменом, ли смердом». Последняя фраза говорит о
многом. Во-первых, она намекает, что за «людьми градскими» скрывались
демократические элементы, почему Олег и уподобил их смердам. Во-вторых из нее
следует что князь приглашался в Киев не только для выработки совместных
действий против «поганых», но для разрешения межкняжеских споров, где «людям
градским» наряду с епископами, игуменами и боярами предназначалось быть
посредниками. В дальнейшем «кыяне» переходят к активным действиям,
указывающим на широкие полномочия киевской общины. То центральное место,
которое занимало вече в социально-политическом механизме Киевской волости в
середине XII века от Рождества Христова определяется не только его социальным
составом но и тем кругом вопросов, который оно решало. В компетенции вече
находились вопросы, касающиеся войны и мира, избрания князей. Более того, эта
компетенция распространялась даже на назначение судебно-административных
«чинов».
Процесс формирования в Киевской Руси основных классов феодального общества
слабо отражен в источниках. Это одна из причин, почему вопрос о характере и
кассовой основе древнерусского государства является дискуссионным. Наличие в
хозяйстве различных экономических укладов дает основание ряду специалистов
оценить Древнерусское государство как раннеклассовое, в котором феодальный
уклад существовал наряду с рабовладельческим и патриархальном. Большинство
ученых поддерживают мысль академика Б.Д. Грекова о феодальном характере
Древнерусского государства, так как развитие феодальных отношений стало с IX
века от Рождества Христова ведущей тенденцией в социально-экономическом
развитии Древней Руси.
Феодализм характеризуется полной собственностью феодала на землю, первичной
формой которой является полюдье. Полюдье - институт прямого
внеэкономического принуждения населения, в котором «в обнаженной форме
выступают отношения господства и подчинения, равно как и начальная фаза
превращения земли в феодальную собственность». В IX веке от Рождества Христова
формируется господствующий класс феодалов, в который входили киевские князья,
местные бояре. В X веке от Рождества Христова усиливается формирование
великокняжеского домена и доменов отдельных князей. Феодальные землевладения
увеличились как за счет великокняжеских и княжеских пожалований, так и за счет
захвата пустующих земель и земель общинников. Феодализм также характеризуется и
неполной собственностью феодала на крестьян, по отношению к которым он
применяет различные формы экономического и внеэкономического принуждения.
Зависимый крестьянин обрабатывает не только землю феодала, но и свой земельный
участок, который он получает от феодала или феодального государства, и является
собственником орудий труда, жилища и т.д. Начавшийся процесс превращения
родоплеменной знати в собственников земли в первые два столетия существования
государства на Руси прослеживается, главным образом, лишь на археологическом
материале. Это богатые погребения бояр и дружинников, останки укрепленных
пригородных имений (вотчин) принадлежавших старшим дружинникам и боярам. В
основном же развитие феодализма привело к тому, что только феодалы-князья,
бояре и церковь могли обладать правом собственности на землю. Они не платили
дани и имели другие привилегии. Таким образом, в Киевской Руси наряду с
классовым делением общества шел процесс формирования сословного строя, т.е.
оформление юридически замкнутых групп среди населения. Кроме феодалов, в
Киевской Руси существовали свободные крестьяне - общинники, свободное городское
население, феодально-зависимое население, рабы.
Основную массу сельского и городского населения Киевской Руси составляли
«люди», то есть феодально-зависимые крестьяне, эксплуатируемые государством
путем сбора да ни, размер которой теперь стал зависеть от количества и
качества находящейся у крестьян земли, или феодалами путем взимания оброка
или привлечения крестьян к барщине. Однако в начальной летописи термин «люди»
употребляется для наименования широких слоев сельского и городского
населения. Сохранения в течение длительного периода времени этого термина в
значении свободного населения указывает на то, что шедший процесс
феодализации неодинаково затрагивал отдельные сельские крестьянские общины,
жители многих из них, утрачивая сословную полноправность, сохраняли личную
свободу.
Как отмечает Б.А. Рыбаков, древнерусские смерды XI-XII веков от Рождества
Христова обрисовываются как значительная часть полукрестьянского феодально-
зависимого населения Киевской Руси. Смерд был лично свободен. Вместе с семьей
он вел свое хозяйство. Князь давал смерду землю при условии, что тот будет
работать на него. В случае смерти смерда, не имеющего сыновей, земля
возвращалась к князю. За свое право владения самостоятельным хозяйством смерд
платил князю дань. За долги смерду грозило превращение в феодально-зависимого
закупа. С развитием феодализма роль смердов в Киевской Руси уменьшалась.
Следует отметить, что источники очень мало сообщают сведений о смердах. Это
обусловило появление самых разных точек зрения на данную категорию населения.
Так, С.В. Юшков видел в смердах особый разряд закрепощенного сельского
населения. Б.Д. Греков считал, что были смерды зависимые и смерды свободные.
А.А. Зимин отстаивая идею о происхождении смердов от холопов, посаженных на
землю. По мнению С.А.Покровского, «смерд Русской Правды, как простолюдин,
рядовой гражданин, везде выставляется Русской Правдой как свободный,
неограниченный в своей правоспособности человек». М.Б. Свердлов считает
наиболее плодотворным деление смердов на лично свободных и феодально-
зависимых.
Распространенным термином для обозначения феодально-зависимого крестьянства в
Киевской Руси был термин «закуп». Основным источником для
изучения закупничества является Пространная редакция «Русской Правды»: «Закуп -
это человек, попавший в долговую кабалу и обязанный своей работой в хозяйстве
заимодавца вернуть полученную у него «купу». Он исполнял сельские работы:
работал на поле, ухаживал за господским скотом. Феодал предоставлял закупу
земельный надел, а также сельскохозяйственные орудия и рабочий скот. Закуп был
ограничен в своих правах. Прежде всего это касалось права ухода от «господина».
Но закупа запрещалось продавать в холопы. Закуп мог выступать в суде в качестве
свидетеля по незначительным делам, обращаться в суд на своего господина. Рост
закупничества был связан с развитием частного землевладения.
Изгой - это человек «изжитый», выбитый из привычной колеи, лишенный прежнего
своего состояния. Известны изгои свободные и изгои зависимые. Значительный
контингент феодально-зависимых изгоев формировался за счет выкупившихся на
волю холопов. Они, как правило, не разрывали связи с господином и оставались
под его властью. Однако были случаи, когда освободившийся холоп уходил от
своего хозяина. Такие изгои-вольноотпущенники, порвавшие со своими прежним
господином, попадали обычно в зависимость от церкви. Наряду с ними
встречались изгои - выходцы из свободных слоев древнерусского общества.
Источники, в качестве феодально-зависимого населения называют также
отпущенников, задушных людей, пращенников и вотчиных ремесленников.
В Киевской Руси несвободной частью населения были рабы. В X-XII веках от
Рождества Христова рабов-пленников называли «челядь». Они были
полностью бесправны. Люди, ставшие рабами по другим причинам, назывались
«холопами». Источниками холопства являлись: самопродажа, женитьба на рабе «без
ряду», вступление «без ряду» в должность тиуна или ключника. В холопа
автоматически превращался сбежавший или провинившийся закуп. За долги в рабство
могли продать обанкротившегося должника. Холоп в отдельных случаях был наделен
некоторыми правами. Так, будучи боярским тиуном, он мог выступить в суде в
качестве «видока». Широкое распространение получило долговое
