Реферат: Великие люди XIX века
План реферата
1. Михаил Александрович Врубель...... 2
2. Николай II............... 3
3. Савва Иванович Мамонтов........5
4. Николай Иванович Костомаров......8
5. Михаил Александрович Бакунин.... 16
6. Александр Степанович Попов......17
7. Павел Александрович Флоренский...18
8. Николай Гаврилович Чернышевский.. 21
9. Антон Павлович Чехов......... 23
10. Валерий Яковлевич Брюсов......26
11. Список литературы........... 29
Михаил Александрович Врубель (1854-1910)
Ученичество
Искусство всецело овладело Врубелем уже в Академические годы. Прежний юноша,
для развлечения почитывающий и порисовывающий, совершенно переменился: откуда
взялась необыкновенная сосредоточенность на работе и равнодушие ко всему, что
вне её! Он работал не замечая усталости, по 10 и по 12 часов в день и только
досадовал, когда что-то отвлекало и вынуждало отрываться.
Когда после недель и месяцев такой работы, усугублявшей, изощрявшей
художественное зрение, Врубель приходил на выставку и смотрел картины
современных живописцев, они казались ему поверхостными, он не находил в них
«культа глубокой натуры». По этой причине он вскоре охладел даже к Репину.
Врубель относился к нему с уважением, брал у него дополнительные уроки
акварели, говорил, что Репин имеет на него большое влияние. Но вот открылась
Одиннадцатая передвижная выставка, где среди прочих было выставлено
капитальное полотно Репина «Крестный ход». И оно разочаровало ученика —
недостаточной, как ему казалось, любовью к натуре, недостаточно пытливым
вниканием в неё.
Но как бы не судил с юношески-максималистских позиций Врубель русскую школу,
он сам к ней принадлежал, и не кто, как она, взрастила его редкостное
дарование. В первую очередь эта заслуга принадлежала художнику-педагогу,
которого признавали своим лучшим учителем и Суриков, и Васнецов, и Поленов, и
сам Репин, — Павлу Петровичу Чистякову.
Собственные произведения Чистякова немногочисленны, большей частью
незаконченны и малоизвестны. Но как педагог он сыграл огромную роль. У него
была своя система обучения — строгая, последовательная, а вместе с тем
гибкая, оставлявшая простор личным склонностям, так что каждый извлекал из
чистяковских уроков нужное для себя. Суть «системы» заключалась в
сознательном аналитическом подходе к рисованию и письму с натуры. Чистяков
учил «рисовать формой» — не контурами, не тушёвкой, а строить линиями
объёмную форму в пространстве.
Сделавшись учеником Чистякова, Врубель так изощрил и натренировал свой глаз,
что различал «грани» не только в строении человеческого тела или головы, где
конструкция достаточно ясна и постоянна, но и в таких поверхностях, где она
почти неуловима, например в скомканной ткани, цветочном лепестке, пелене
снега. Он учился чеканить, огранивать, как ювелир, эти зыбкие поверхности,
прощупывал форму вплоть до малейших её изгибов. Можно видеть, как он это
сделал, на примере «Натурщицы в обстановке Ренессанса», а также великолепного
рисунка «Пирующие римляне», сделанного ещё в стенах Академии.
Умный и проницательный Чистяков разглядел необыкновенную одарённость ученика
и выделял его среди всех других. Поэтому, когда к Чистякову обратился его
старый друг профессор А.В. Прахов с просьбой рекомендовать кого-либо из
наиболее способных студентов для работы в древнем храме Кирилловского
монастыря под Киевом, Чистяков без колебаний представил ему Врубеля со
словами: «Лучшего, более талантливого и более талантливого для выполнения
твоего заказа я никого не могу рекомендовать».
Так вышло, что весной 1881 года, не успев окончить Академию, Врубель
отправился в Киев, где началась его самостоятельная художественная жизнь.
Николай II
Воспитание и образование Николая II проходило под личным руководством его
отца на традиционной религиозной основе. Воспитатели будущего императора и
его младшего брата Георгия получили такую инструкцию: "Ни я, ни Мария
Федоровна не желаем делать из них оранжерейных цветов. Они должны хорошо
молиться Богу, учиться, играть, шалить в меру. Учите хорошенько, спуску не
давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лени в
особенности. Если что, то адресуйтесь прямо ко мне, а я знаю, что нужно
делать. Повторяю, что мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные русские
дети. Подерутся - пожалуйста. Но доносчику - первый кнут. Это - самое мое
первое требование". Учебные занятия будущего императора велись по тщательно
разработанной программе в течение тринадцати лет. Первые 8 лет были
посвящены предметам гимназического курса. Особое внимание уделялось изучению
политической истории, русской литературы, французского, немецкого и
английского языков, которыми Николай Александрович овладел в совершенстве
(датский язык он знал хуже). Следующие пять лет посвящались изучению
военного дела, юридических и экономических наук, необходимых для
государственного деятеля. Преподавание этих наук велось выдающимися русскими
учеными-академиками с мировым именем: Бекетовым Н.Н., Обручевым Н.Н., Кюи
Ц.А., Драгомировым М.И., Бунге Н.Х. и др. Николай Александрович Романов был
усердным учеником, и хотя "звезд с неба не хватал", но имел неплохие знания
по всем предметам, что отмечалось всеми учителями. Кроме того, он
неплохо играл на фортепиано, рисовал, обучался игре на скрипке. Усидчивость
и аккуратность - эти качества сформировались в нем под неусыпным вниманием
"дорогих папа и мама". Чтобы будущий император на практике познакомился с
войсковым бытом и порядком строевой службы, отец направил его на военные
сборы. Первые 2 года Николай служил младшим офицером в рядах Преображенского
полка. Два летних сезона он проходит службу в рядах кавалерийского
гусарского полка эскадронным командиром, и, наконец в рядах артиллерии.
Очевидцы отмечали, что Николай II не отличался особой грациозностью и
ловкостью, однако был очень упрям. В то же время отец вводит его в курс
дела управления страной, приглашая участвовать в заседаниях
Государственного Совета и Кабинета Министров. Отец и мать не допускали
никаких слабостей в деле воспитания детей, которые воспитывались в духе
уважения старших и беспрекословного послушания.
В программу образования будущего императора входили многочисленные
путешествия по различным губерниям России, которые он совершал вместе с
отцом. В довершение образования отец выделил в его распоряжение крейсер для
путешествия на Дальний Восток. За 9 месяцев он со свитой посетил Грецию,
Египет, Индию, Китай, Японию и далее сухим путем через всю Сибирь
возвратился в столицу России. К 23-м годам своей жизни Николай Романов стал
высокообразованным молодым человеком с широким кругозором, прекрасно знающим
историю и литературу и в совершенстве владеющим основными европейскими
языками (помимо всего он очень хорошо знал русский язык и всегда писал без
ошибок). Блестящее образование сочеталось у него с глубокой религиозностью
и знанием духовной литературы, что было нечасто для государственных деятелей
того времени. Отец сумел внушить ему беззаветную любовь к России, чувство
ответственности за ее судьбу. С детства ему стала близка мысль, что его
главное предназначение - следовать российским основам, традициям и идеалам.
Вскоре после воцарения он сказал: "Да поможет мне Господь служить горячо
любимой родине так же, как служил ей мой покойный отец и вести ее по
указанному им светлому и лучезарному пути".
Московский медичи Савва Иванович Мамонтов
Медичи - это фамилия известного флорентийского рода дворян, представители
которого прославились в народе за своё меценатство, покровительство. Наиболее
известный из них - Лоренцо Великолепный, правивший во Флоренции во второй
половине пятнадцатого века, - был также незаурядным поэтом, покровителем всех
видов искусства, меценатом, при непосредственном участии которого Флоренция в
конце пятнадцатого века стала центром культуры эпохи Возрождения.
С тех пор меценатов и покровителей, сделавших особый вклад в развитие
культуры, в Европе называют медичи.
Конец девятнадцатого века в России был ознаменован необычайным подъёмом
культуры. В связи с этим появились в стране и те, кто этот подъём всячески
поддерживал, в том числе и материально. Эти люди были в основном богатыми
купцами и промышленниками, которые чувствовали необычайный прогресс в развитии
культуры и духовного уровня русского народа. Эти люди прослыли в народе как
московские медичи. В списке этих имён мы найдём много знакомых, например
Павел Третьяков - основатель знаменитой на весь мир Третьяковской галлереи,
Савва Морозов - богатый промышленник, который помогал большевикам в годы
революций, а также многие другие.
Один из них - Савва Иванович Мамонтов, основатель первой частной Русской
оперы, той самой, в которой расцвёл гений Шаляпина и где были поставлены (в
некоторых случаях впервые) многие оперы композиторов “Национальной школы”.
Савва Мамонтов родился 3 октября 1841 года в городе Ялуторовске, за Уралом,
где отец его, Иван Фёдорович, работал по откупной части. Весьма знаменательно
то, что в этом небольшом городе в то же время жили многие декабристы, среди
которых Иван Пущин, лицейский друг Пушкина, Матвей Муравьёв - Апостол и
другие.
Итак, Савва Иванович Мамонтов родился и первые годы жизни провёл в городе,
где жили декабристы. В своих заметках о детстве он пишет, что отец его “был
близок и как будто родственно связан с некоторыми из декабристов”. К
сожалению, связь эта была покрыта строгой тайной. Имя Мамонтова называют
среди имён тех сибирских купцов, кто помогал “политическим преступникам”
наладить бесцензурную переписку с родными и друзьями в России. Всё это
оказывало непосредственное влияние на маленького Савву. С малых лет стал
проявляться его неординарный характер: мальчик был способен улавливать дух
чего - то особенного, духовно ценного. Этой способности ещё предстояло
проявиться в будущем, в сфере искусства. “Чутьё” к прекрасному сыграло в
жизни Саввы решающую роль.
В 1850 году Мамонтовы переезжают в Москву. Отец Саввы решил, что пора
прекратить домашнее воспитание сыновей (их в семье было четверо) и отдал их в
гимназию. Но пребывание их в гимназии длилось недолго - через год отец
определил детей в Горный корпус в Петербурге. В корпусе Савва проучился год,
но затем опять вернулся в свою старую гимназию, из которой год назад забрал
его отец. Учился Савва год от года всё хуже, стал чуть ли не самым последним
учеником в классе. По существовавшим тогда правилам он должен был сидеть за
последней скамьёй, но по настоянию одноклассников, любивших его за
независимость и обаяние, сидел всегда за первой, рядом с первым учеником. Это
качество - способность объединять и вдохновлять - он пронёс через всю свою
жизнь. Много лет спустя Вера Павлавна Зилоти, старшая дочь Павла Третьякова,
вспоминала, что “Савва обладал громадным шармом, умел сразу объединить всю
молодёжь вокруг себя”. Однако такая популярность у товорищей вызывала всё
большую нелюбов администрации. Только о своём учителе - словеснике Носкове,
близком знакомом Гоголя, Савва вспоминал впоследствии с благодарностью : ему
он был обязан знанием русской литературы, любовью к чтению. В седьмом классе
гимназии Савву начали интересовать политические разговоры отца с
амнистированными к тому времени декабристами. В гимназии он получает прочную
репутацию человека осведомлённого. В личных интересах Саввы уже тогда первое
место занимал театр. Но искусство, как известно, требует жертв. На выпускных
экзаменах гимназист Мамонтов полностью провалился из - за латинского языка.
Ему посоветовали уйти из гимназии. И предприимчивый Савва Мамонтов, путём
небольшого обмана, Московский университет на юридический факультет; латынь за
него сдавал кто-то другой.
Но Мамонтов и тут прослыл страстным вольнодумцем, хотя в университете к
учению относился уже с большим интересом. И всё же больше всего Савву
Мамонтова интересовал театр. Теперь он уже не только посещает спектакли, но и
сам пробует играть.
Частные театры в ту пору были запрещены, но драматические кружки
существовали. Один из таких кружков,
“Секретаревский”, который фактически был театром, и посещал Мамонтов.
Спектакли их регулярными не были, однако в зрителях недостатка не было.
Притягательным центром всего кружка был Александр Николаевич Островский.
В доме Саввы Ивановича в Москве, на Садово - Спасской, был образован
Мамонтовский кружок, где во время рождественских каникул устраивались обычно
любительские театральные постановки, выставки картин и скульптур. Туда ходила
почти вся интеллигенция Москвы. Именно благодаря этому кружку в обществе
московских искусствоведов начали признаваться картины Васнецова, не
признававшиеся до сих пор.
В 1894 году у Мамонтова появилась мысль о возрождении его оперы. Так и
получилось через два года, однако решающим стал 1895 год, когда Савва
Мамонтов заметил никому ещё тогда не известного молодого актёра Фёдора
Шаляпина. Именно благодаря этой случайной встрече возродилась мамонтовская
опера.
Николай Иванович Костомаров
Среди титанов российской исторической мысли XIXв., рядом с Н. М. Карамзиным,
С. М. Соловьевым, В. О. Ключевским, занимает видное место Николай Иванович
Костомаров (псевдонимы — Иеремия Галка, Иван Богучаров). Творчество русско-
украинского ученого историка и археографа, фольклориста и этнографа, поэта и
просветителя оказало большое влияние на духовное развитие современников и
долго еще будет жить в памяти благодарных потомков.
Костомаров родился 4 (16) мая 1817 года в слободе Юрасовка, ныне Ольховатского
района Воронежской области, в семье помещика, отставного капитана Ивана
Петровича Костомарова и крепостной Татьяны Петровны Мельниковой (впоследствии —
Т. П. Костомарова). Будущий великий историк сменил много учебных заведений,
большей частью по причине неудовлетворенности уровнем преподаваемых знаний. Из
воронежского пансиона, куда его отдала мать, он перешел сразу в третий из
четырех классов гимназии, а затем, в возрасте 16 лет, единственный из всех
гимназистов поступил на историко-филологический факультет Харьковского. Не
найдя и здесь серьезного преподавания, юноша погружается в античность и
совершенствует языки, прибавив к ним итальянский, пока на третьем курсе не
знакомится с новым профессором всеобщей истории М. М. Луниным: отныне судьбой
Костомарова стала история. Вспоминая впоследствии годы учебы в университете,
ученый отмечал, что “если бы не было в университете Лунина, то время,
проведенное в звании студента, надобно было бы считать потеряным”
[1]. Последние полгода до выпускных экзаменов Николай Иванович болел оспой и
был сочтен умершим, но, еще нетвердо держась на ногах, прибыл на сессию: для
дальнейшего пути в науку бастард должен был получить “степень кандидата за
отличие”. Он сдал отлично все выпускные экзамены и уехал домой, где узнал, что
лишен степени за оценку “хорошо” по богословию, полученную на первом курсе. В
январе следующего 1837 года пересдал все экзамены и 8 декабря 1837 года Советом
университета был утвержден в степени кандидата, о чем получил свидетельство 28
ноября 1838 года.
Одновременно, служа юнкером в Кинбурнском драгунском полку, он разобрал
великолепный местный архив и подготовил к печати историю Острогожского
казачьего полка с приложением основных документов, мечтая “составить историю
всей слободской Украины”[2] (рукопись эта
сгинула в полиции после ареста). Никакие обстоятельства не могли заставить
Николая Ивановича свернуть с пути, о котором сам он говорил так: “История
сделалась для меня любимым до страсти предметом; я читал много всякого рода
исторических книг, вдумывался в науку и пришел к такому вопросу: отчего это во
всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и
учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик,
земледелец-труженик, как будто не существует для истории; отчего история не
говорит нам ничего о его быте, о его духовной жизни, о его чувствованиях,
способе его радостей и печалей? <...> Но с чего начать? Конечно, с
изучения своего русского народа; а так как я жил тогда в Малороссии, то и
начать с его малорусской ветви. Эта мысль обратила меня к чтению народных
памятников”.[3]
Большую роль в пробуждении и развитии у Н. И. Костомарова интереса к жизни и
историческому прошлому народа, преимущественно в сфере фольклористики и
этнографии, сыграло его личное знакомство с Г. Ф. Квиткой, И. И. Срезневским,
А. Л. Метлинским, А. О. Корсуном и другими известными литераторами и учеными, а
также его ознакомление с их творчеством и историческими думами, народными
сказками и пересказами. Как поэт-романтик Н. И. Костомаров соединил в своем
творчестве “исторические и легендарные мотивы, внес в перепевы из украинского
фольклора, конкретные черты исторического прошлого”
[4]. Вообще, характеризуя Н. И. Костомаров, уместно отметить, что он любил
слушать музыкальные произведения Л. Ван Бетховена, Ф. Шуберта, Ф. Листа, ему
очень нравилась музыка М.И.Глинки, Н. И. Лысенко, он читал наизусть на языке
подлинника стихи И. Гете, “Божественную комедию” Данте, не говоря уже о
произведениях русских авторов и родного творчества, которые ученый знал
превосходно: ему, например, не составляло труда прочесть по памяти былину
“Садко”.
Осенью 1840г. Н. И. Костомаров сдал магистерский экзамен и получил разрешение
писать диссертацию на избранную тему. В 1841г. Он подал на факультет
исследование “О причинах и характере унии в Западной России”, которое через
год было принято к защите. Но церковная власть, царская цензура и
правительство пришли к выводу о том, что оно не достойно ученой диссертации
как по характеру темы, так и по причине широко приводимого фактического
материала о безнравственности духовенства, тяжелых поборах с народных масс, а
главное — о восстаниях крестьян и казаков. По распоряжению министра
