Интересна и работа дочери вождя белого движения М.А.Деникиной (по мужу Грей)
“Мой отец генерал Деникин” (31). Это классический труд мемуарного характера с
некоторым креном к мемуарно-исследовательским работам. Наиболее ценные
фрагменты здесь – освещение жизни и деятельности А.И.Деникина в период немецкой
оккупации Франции, так как автор пишет о том, что она лично наблюдала, будучи
взрослым человеком. В каждой строчке чувствуется дочерняя любовь к отцу, но это
порождает и сильный субъективизм.
Таким образом, в историографии ярко прослеживается персонифицированный анализ
деятельности А.И.Деникина в 1890-1947 гг., но комплексных, обобщающих трудов
нет.
В собственно зарубежной историографии военная и политическая деятельность
А.И. Деникина в 1917-1920 гг. освещена довольно широко. В 30-е гг. были изданы
книги двух профессиональных писателей У.Чемберлина “Русская революция” (32) и
Д.Стюарта “Белая армия в России: хроника контрреволюции и интервенции” (33).
Они с научной точки зрения представляют ярко выраженные компилятивные издания.
В 1971 г. вышла в свет книга Р.Лаккета “Белые генералы”. (34). Очерковый
характер работы не позволил автору достичь научной глубины исследования..
Неординарным явлением стала, по нашей оценке, книга В.В.Рыбникова и
В.П.Слабодина. Это первое в постсоветской историографии научное исследование
белого движения, выполненное с новых методологических подходов. Авторы
опирались на обширную источниковую базу, ядро которой составляют архивные
документы (35).
Важным источником в характеризуемой группе являются работы лидеров белого
движения и белой эмиграции. В них содержится много
документально-фактического, а также и аналитического материала. Они издавались
в условиях, где не было идеологического диктата государства. Лидеры белого
движения, как правило, добросовестно подбирали документы для своих трудов,
которые обычно использовались иллюстративным методом. Но приходится отмечать,
что, публикуя в своих работах документы без преднамеренных искажений,
они все-таки подгонялись под их авторскую концепцию. Особо значимый источник
здесь – произведения А.И.Деникина. Самое крупное из них – “Очерки
Русской Смуты” (36). Уже само название томов (37) показывает, что автор
охватил масштабные вопросы. Примечательно, что первый том “Очерков” был
доставлен В.И.Ленину, который внимательно изучил его и почти на каждой странице
сделал пометки (38). Как показывает их изучение, В.И.Ленина интересовали, в
первую очередь, социально-политические проблемы, освещаемые А.И.Деникиным.
В.И.Ленин остался верен классовому подходу в оценке событий и личному стилю
ведения полемики. Он сопроводил одно из рассуждений генерала пометкой, что
автор работы рассуждает о классовой борьбе “как слепой щенок” (39).
Текстологический анализ “Очерков” привел исследователя к выводу, что в них
А.И.Деникин выступает в трех качествах: мемуарист, историк-исследователь
и публикатор документов.
А.И.Деникин – мемуарист раскрылся в “Очерках” во всем богатстве литературных
приемов. Налицо и все недостатки жанра: ретроспективность; описание
событий, детерминированное возможностями человеческой памяти; личностное
начало, выражающееся в субъективизме оценок явлений и т.д. Аспекты
“Очерков”, где А.И.Деникин выступает в качестве историка, наиболее
противоречивы. Автору не хватало базовой исторической подготовки. Поэтому он и
допустил ошибки: работа не снабжена научно-справочным аппаратом;
произвольно, необоснованно смещены акценты (некоторые масштабные события
описываются штрихами, а мелкие - излишне детализированы); достоверность
отдельных фактов вызывает сомнения; некоторые противоречия, имеющиеся в труде,
автором никак не объясняются, он как бы не замечает их; нет четких выводов и
обобщений. Наиболее удачно А.И.Деникин выступил в своих “Очерках” в
качестве публикатора документов. Он ввел в научный оборот уникальные материалы,
которыми располагал. Необходимо подчеркнуть, однако, что автор избирательно
подходил к подбору документов. Они должны были соответствовать его концепции.
Следовательно, “Очерки Русской Смуты” А.И.Деникина – это самое крупное
произведение из написанных трудов лидерами белого движения, охватывающее
эпохальные события отечественной истории. Они имеют большую познавательную и
научную ценность. Но современный исследователь, работая с “ Очерками”, должен
учитывать следующее: в них содержатся уникальные документы, оригинальные
мемуарные зарисовки, небесспорные авторские оценки событий, вытекающие из
анализа их; отсутствует научно-справочный аппарат; есть факты, достоверность
которых вызывает сомнение; субъективистские трактовки исторических явлений;
труд выполнил не профессиональный историк. Но в целом труд
мемуарно-исследовательского характера, написанный бывшим Главкомом ВСЮР, –
важнейший источник для изучения истории русской армии, первой мировой войны,
революции и гражданской войны, белого движения.
В советской периодике 20 – 80 гг. материалов о А.И.Деникине мало, да и те
носят обличительный характер. Это – следствие жесткого идеологического и
организационного контроля над средствами массовой информации со стороны КПСС.
Небезынтересно, что сам А.И.Деникин в статье, написанной незадолго до смерти
и опубликованной за рубежом через три года после его кончины, отмечал: СССР –
“единственная страна, где нет общественного мнения, т. к. все средства
массовой информации государственные” (40). Значительно больше сведений о
А.И.Деникине в советском официозе времен революции и гражданской войны. Но
все они носят агитационно-пропагандистский характер. Есть здесь и прямые
фальсификации.
Все это имеет место, как показывает анализ, и в официозе белого Юга России.
Но здесь существовало множество партийных, частных изданий различной
ориентации. Монопольного контроля над прессой у деникинской администрации, в
отличие от советского правительства, не было. Поэтому в анализируемой
периодике есть критический материал о генерале. В белоэмигрантской периодике
сведений о военной, политической и общественной деятельности А.И.Деникина
значительно больше, нежели в советских изданиях.
«Сим с приложением церковной печати свидетельствую, что в метрической книге
Ловичской приходской Предтеченской церкви за 1872 год акт крещения младенца
Антония, сына отставного майора Ивана Ефимова Деникина, православного
исповедания, и законной жены его, Елисаветы Федоровой, римско-католического
исповедания, записан так: в счете родившихся мужеска пола № 33-й, время
рождения: тысяча восемьсот семьдесят второго года, декабря четвертого дня.
Время крещения: того же года и месяца декабря двадцать пятого дня.
На подлинном подписал: Настоятель Ловичской приходской Предтеченской церкви
священник Веньямин Скворцов».(28.с11).
Имя генерала А. И. Деникина вошло в историю , как имя главы вооруженных сил
юга России в самый острый период гражданской войны. Сменив на посту
павшего смертью храбрых генерала Корни лова, Деникин со своими армиями
подошел к Москве ближе, чем кто либо иной из белых вождей. Но силы оказались
неравными. Пред приятие потерпело неудачу, и А. И. Деникин, передав пост
гене ралу Врангелю, сошел со сцены вооруженной борьбы.
Хотя Деникина крестили в Ловиче, родился он во Влоцлавске, уездном городе
Варшавской губернии, входившей в те времена в состав Российской империи.
Влоцлавск был тихим, захолустным местом, с польским и еврейским населением,
не превышавшим двадцать тысяч человек, без культурной и общественной жизни,
даже без городской библиотеки. Но было там реальное училище, куда
впоследствии и поместили юного Деникина. Русское население состояло из
небольшого числа военных и гражданских служащих.
Детство Деникина прошло не только в бедности, но и в беспросветной нужде.
Отец его, Иван Ефимович, из крепостных крестьян Саратовской губернии,
родился в 1807 году, за пять лет до наполеоновского нашествия на Россию.
Двадцати семи лет от роду он был сдан помещиком в рекруты. Дослужился от
солдата до майора.
В 1869 году Иван Ефимович вышел в отставку в чине майора, а через два года,
шестидесяти четырех лет от роду, женился вторым браком на польке-католичке
Елизавете Федоровне (Францисковне) Вржесинской. От этого брака и родился в
1872 году сын Антон.
Елизавета Федоровна происходила из семьи обедневших мелких землевладельцев, и
ко времени знакомства с Иваном Ефимовичем единственным ее заработком на жизнь
было шитье. Заработок приносил гроши, и на них она старалась содержать себя и
своего старого отца.
«Помню нашу убогую квартирку во дворе на Пекарской улице (во Влоцлавске),—
писал впоследствии Антон Иванович,— две комнаты, темный чуланчик и кухня.
Одна комната считалась «парадной» — для приема гостей, она же столовая,
рабочая и проч.; в другой, темной комнате — спальня для нас троих, в
чуланчике спал дед (отец матери), а на кухне — нянька. Нянька моя Аполония,
в просторечье Поло-ся, поступив к нам вначале в качестве платной прислуги,
постепенно врастала в нашу семью, сосредоточила на нас все интересы своей
одинокой жизни, свою любовь и преданность и до смерти своей с нами не
расставалась. Я похоронил ее в Житомире, где командовал полком». (41, с.12)
И читая эти строки из незаконченной автобиографии А. И. Деникина «Путь
русского офицера», диву даешься, что в 1966 году издательство Московского
университета сочло возможным выпустить книжку «Крах деникинщины», где автор
А. П. Алексашенко с апломбом невежды утверждает, что Деникин был «выходцем
из курских помещиков». Факт в том, что Антон Иванович Деникин — один из
вождей борьбы против коммунизма — был, несомненно, более «пролетарского
происхождения», чем его будущие противники — Ленин, Троцкий и многие другие.
Но вернемся к детству Деникина и к тем эпизодам его юности, которые сыграли
роль в формировании характера и взглядов и так или иначе, оказали влияние на
дальнейший ход его жизни.
Несмотря на натянутые русско-польские отношения того времени, жизнь в семье
Деникиных шла мирно и дружно. Отец всегда говорил дома по-русски, мать — по-
польски. Не было недоразумений и в вопросе религии: отец ходил в
православную церковь, мать — в костел. Сына воспитывали «в русскости и
православии». Отец был глубоко верующим человеком, не пропускал церковных
служб и сына всегда водил с собой в церковь. С детства Антон Иванович стал
прислуживать в алтаре, петь на клиросе, бить в колокол, а впоследствии
читать Шестопсалмие и Апостола.
Нет сомнения, что Антон Иванович искренне любил своего отца и глубоко был к
нему привязан. Несомненно также, что от отца он унаследовал многие черты
своего характера.
Вот как он описывает их отношения:
«Меня отец не поучал, не наставлял. Не в его характере это было. Но все, что
отец рассказывал про себя и про людей, обнаруживало в нем такую душевную
ясность, такую прямолинейную честность, такой яркий протест против всякой
человеческой неправды и такое стоическое отношение ко всяким жизненным
невзгодам, что все эти разговоры глубоко запали в мою душу». (41, с.28)
Мать часто жаловалась на судьбу, беспросветную нужду, отец — никогда. В
сундуке лежал его последний военный мундир, пересыпанный от моли нюхательным
табаком. Отец хранил его как зеницу ока «на предмет непостыдныя кончины —
чтоб хоть в землю лечь солдатом».
Молодой Деникин воспринимал бедность своей семьи как нечто вполне
естественное. Одним из немногих случаев, где подсознательно он ощутил
социальную несправедливость, произошел, когда шести лет босым играл он с
ребятишками на улице. Проходил мимо инспектор реального училища и увидел, как
один из великовозрастных семиклассников дружески возился с Антоном и
подбрасывал его в воздух, что доставляло ребенку большое удовольствие.
Инспектор остановился и сделал семикласснику замечание: «Как вам не стыдно
возиться с уличными мальчишками!»
«Я свету Божьего невзвидел от горькой обиды,— вспоминал этот эпизод Антон
Иванович. — Побежал домой, со слезами рассказал отцу. Отец вспылил, схватил
шапку и вышел из дому: «Ах, он, сукин сын! Гувернантки, видите ли, нет у нас.
Я ему покажу!»
Пошел к инспектору и разделал его такими крепкими словами, что тот не знал,
куда деваться и как извиняться». (41, с.59)
Русской грамоте Антось, так молодого Деникина звали дома, выучился четырех
лет. А в 1882 году, в возрасте девяти лет, он выдержал экзамен в первый класс
Влоцлавского реального училища.
Это было важным событием и большой радостью для родителей. Впервые в жизни
повели они своего сына в кондитерскую и угостили его шоколадом и пирожными.
Реальные училища, созданные в Германии в XVIII веке, начали прививаться в
России с конца 30-х годов прошлого столетия. В противовес классическим
гимназиям это были общеобразовательные учебные заведения, преследовавшие
практические цели. Вместо преимущественного изучения классицизма, древних
языков и писаний латинских и греческих классиков реальные училища выпускали
молодежь с хорошим знанием математики, физики, химии, космографии,
естественной истории, рисования и черчения. Они готовили компетентные кадры к
поступлению в высшие специальные учебные заведения, инженерные училища.
В те далекие времена русские молодые люди в поисках «правды» часто отходили
от церкви и искали разрешение вопроса: в чем смысл жизни — в антирелигиозных
учениях.
Не избежал этих исканий и молодой Деникин. «Больше всего, — писал он на
склоне лет, — страстнее всего занимал нас вопрос религиозный, не
вероисповедный, а именно религиозный — о бытии Бога. Бессонные ночи,
подлинные душевные муки, страстные споры, чтение Библии наряду с Ренаном и
другой «безбожной» литературой... Я лично прошел все стадии колебаний и
сомнений и в одну ночь (в 7-м классе), буквально в одну ночь пришел к
окончательному и бесповоротному решению:
Человек — существо трех измерений — не в силах сознать высшие законы бытия и
творения. Отметаю звериную психологию Ветхого Завета, но всецело приемлю
христианство и Православие.
Словно гора свалилась с плеч!
С этим жил, с этим и кончаю лета живота своего!» (41, с.189)
Несмотря на успешное окончание реального училища, выбор карьеры
предопределился окружающей обстановкой. С раннего детства, под влиянием
рассказов отца, Антон Деникин пристрастился к военной жизни. С местными
уланами ездил он на водопой и купание лошадей, ходил на стрельбища
стрелковых рот, за случайно перепавший пятак покупал у солдат боевые патроны,
сам их разряжал, а порох употреблял для закладывания и взрывания фугасов.
Одним словом, военная служба была его мечтой. Стал он также хорошим гимнастом
и отличным пловцом, одним из лучших среди ребятишек, полоскавшихся в Висле.
Предварительно записавшись вольноопределяющимся, то есть рядовым, в один из
стрелковых полков, Антон Деникин поступил осенью 1890 года незадолго до того
открывшееся Киевское юнкерское училище (с военно-училищным курсом).
Началась суровая солдатская жизнь: еда — солдатская, казенное обмундирование
и белье — солдатское, и получал он солдатское жалованье в размере 22 1/2
копеек в месяц.
На подобное жалованье раскрутиться было трудно. Не хватало даже на табак...
Из скудной пенсии и ничтожного заработка мелким вышиванием мать посылала сыну
5 рублей в месяц.
После окончания двухлетнего курса в училище А. И. Деникин в 1892 году был
произведен в офицеры. Вышел он подпоручиком во 2-ю полевую артиллерийскую
бригаду, расквартированную в городе Бела Седлецкой губернии, в 159 верстах от
Варшавы.
Дворянский состав русского офицерства сохранился лишь в гвардии. В армии он
быстро сходил на нет — демократизация шла полным ходом.
«Выросло новое поколение людей, — писал А. И. Деникин, — обладавших менее
блестящей внешностью и скромными требованиями жизни, но знающих,
трудолюбивых, разделяющих достоинства и недостатки русской интеллигенции».
(41, с.91)
К этой категории он, несомненно, причислял самого себя.
Людям, незнакомым с русской военной историей, покажется почти невероятным,
что в старой императорской русской армии к началу первой мировой войны
офицерство на 60 процентов состояло из разночинцев, людей недворянского
происхождения.
И в то время как разночинцы в литературе и других свободных профессиях часто
приносили с собой ненависть к существовавшему строю, разночинцы, попавшие в
корпус офицеров, в большинстве своем явились оплотом русской
государственности — генералы Алексеев, Корнилов и Деникин первыми подняли
оружие против захвативших власть большевиков.
Город Бела, куда попал Деникин, в культурном отношении вряд ли многим
отличался от Влоцлавска. Вспоминая свое пребывание здесь, А. И. Деникин
говорил, что это была типичная стоянка для большинства войсковых частей,
заброшенных в захолустья Варшавского, Виленского, отчасти Киевского военных
округов.
По своим духовным запросам и благодаря начитанности Деникин стоял выше
рядового офицерства. Быть может, потому в компании своих сверстников он был
не слишком разговорчив, но пользовался большим авторитетом и всеобщим
уважением. К его мнению прислушивались, «на него» приглашали — «приходите
сегодня, посидим, поговорим — Деникин будет». Немало таких свидетельств дошло
до нас от людей, знавших его в молодости.
Он был содержательным человеком, стремившимся анализировать явления жизни.
Обладал незаурядным ораторским талантом. Тогда, в молодости, он выражался
лишь в «застольных речах», приветствиях тем, кого чествовали, прощальных
словах тем, кто уходил, а иногда и в речах на злободневные военные вопросы.
После революции 1917 года имя Деникина, как яркого и бесстрашного оратора,
стало широко известно в России.
Голос у него был низкий и звучно покрывал большое пространство. Роста он был
ниже среднего, скорее низкого, крепкого, коренастого сложения, склонен к
полноте. Густые нависшие брови, умные проницательные глаза, открытое лицо,
большие усы и клином подстриженная борода. Впоследствии, когда волосы стали
редеть, Деникин начал брить голову наголо.
Осенью 1895 года, после нескольких лет подготовки, Антон Иванович выдержал
конкурсный экзамен в Академию Генерального штаба, окончание которой — при
