Реферат по теме:

«Савва Морозов: жизнь великого предпринимателя»

выполнила:

проверил:

МОСКВА 2000

Стр.3

2. Жизнь Саввы Тимофеевича Морозова.

Стр.4

2.1. Родоначальники.

Стр.4

Савва Васильевич Морозов.

Тимофей Саввич Морозов.

2.2. Детство и студенчество Саввы.

Стр.5

2.3. Женитьба на Зинаиде Григорьевне. Скромность в быту Саввы и

расточительность жены. Доходы Морозова.

Стр.6

2.4. Общение с либералами. Поиск близких по духу людей.

Общественная и предпринимательская деятельность.

Стр.8

2.5. Родственники С. Т. Морозова.

Стр.9

Сестры Юлия и Анна.

Брат Сергей Тимофеевич.

Мать Мария Федоровна.

2.6. С. Т. Морозов - один из свидетелей "кровавого воскресенья".

Стр.9

2.7. Записка об неотложных мерах для изменения жизни в России.

Стр.10

2.8. Забастовка на Никольской мануфактуре. Савва устранен от

правления.

Стр.11

2.9. Изоляция от общества. Смерть. Версии причин смерти.

Похороны.

Стр.11

2.10. Финансирование Художественного театра. Создание в нем

товарищества. Участие во всех делах театра.

Стр.13

3. Заключение.

Стр.15

4. Список литературы.

Стр.16

Введение.

Обращаясь к современным проблемам формирования российского

предпринимательства, можно заметить, что у многих из них есть свои корни,

уходящие в глубокую древность. В числе основных факторов истории делового мира

следует назвать характерную для нашей страны природно-климатическую и

геополитическую ситуацию, объективно обусловленную неустойчивостью товарного

спроса, а также особую роль государства в регулировании деловых отношений.

На протяжении всей средневековой русской истории прослеживается тенденция к

вмешательству государства в эти отношения. В этих условиях экономический

прогресс был связан не столько с изменением типа хозяйствования, сколько с

сохранением сложившейся структуры деловых отношений. Эта же особенность

порождала прочные стереотипы как экономического, так и

социально-психологического характера. Не удивительно, например, что конкуренция

со стороны ''неуказанных'' предпринимателей (прежде всего крестьян) вносила в

эту структуру расстраивающее начало, а потому преследовалась властями1

.

В суровое смутное время жизнь в России замерла, и тогда Петр Великий взошел

на престол, слава Киевской Руси померкла, торговля и промышленность пришли в

упадок, а удалое российское воинство предпочитало отсиживаться по теплым

квартирам. Правил Петр круто: прорубая окно в Европу руками русских мужиков,

зазывал через него заморских мастеров на выгодных условиях, а своих посылал

туда на выучку; торгово-промышленную политику проводил «указанными» мерами.

Так, императорскими указами предписывалось строительство новых фабрик,

образование компаний с назначением компанейщиков. Даже петровская приватизация

– передача казенных фабрик в частные руки, приходила в приказном порядке.

Например, в 1712 велено было казной завести суконные фабрики и отдать торговым

людям, собрав компанию, «а буде волею не похотят, хотя в неволю».

Все в государстве Российском зависело от монаршей милости. Промышленник или

купец сумевший угодить самодержцу, мог получить из казны огромные субсидии, ему

даровались сотни крестьян для работы на фабриках, но впавший в немилость мог

сразу же прощаться и с жизнью и с капиталами. Поучительно история купца

Соловьева, который за жалобу на запрещение вывоза из России зерна был колесован

да лишен в пользу казны одного миллиона рублей. Но и сам Петр I, как отмечает

В. О. Ключевский, стал жертвой собственного деспотизма. «Он хотел насилием

водворить в стране свободу и науку. Но эти родные дочери человеческого разума

жестоко отомстили ему».

Реформы Петра I положившие начало процесса модернизации России, стали важной

вехой в истории делового отечественного мира. Однако модернизация сталкивалась

в это время с мощным препятствием - крепостным правом.

После смерти Петра Великого потомки его и самодержцы, российские – Елизавета

и Петр III – забирали себе казенные доходы и, с гневом отвечали: «Ищите денег,

где хотите, а отложенные – наши». Почти все отрасли торговли были превращены в

разорительные частные монополии, казенные заводы, самовольно переданы Сенатом в

частное владение первейшим царедворцам: Шувалову, Воронцовым, Чернышевым и

прочим. Ссуду новоявленные фабриканты промотали в столице, а заводским

крестьянам так мало платили или не платили вовсе, что это привело к бунтам и

мятежам, усмиренным воинскими командами с пушками.

Сиятельная Екатерина, повернулась лицом к нуждам народа: а дворянской

вольнице, она не забывала и о третьем сословии, считая его главным проводником

народного благосостояния и просвещения. В письме парижской знакомой мадам

Жоффрен она обещала: «Еще раз, мадам, обещаю Вам третье сословие ввести; но как

же трудно будет его создать!» В отличие от Петра I, вводившего свои затеи

железной рукой, императрица стремилась создать торгово-промышленное сословие

ненасильственными мерами. «Никаких дел, касающихся до торговли и фабрик, не

можно завести принуждением, а дешевизна родится только от великого числа

продавцов и от вольного умножения товаров» – эта принадлежавшая Екатерине

нехитрая в сущности, максима знаменовала собой положительные сдвиги в

российском государственном менталитете.

Но продавцов-купцов и предпренимателей-работодателей было в России крайне

мало, да и были они в основном без роду да племени. В XVII веке из недворян

только единичные, самые богатые купцы успели завести фамилию. Так их и называли

– «именитое купечество». По переписи 1816 года в 11 слободах Москвы из 2232

купеческих семей почти 25% имели фамилию,. А у многих имевших фамилии, было

записано, например: «прозвищем Сорокованова позволено именоваться 1817 года

июля 5 дня», «фамилею Серебряков позволено именоваться 1814 года января 17

дня», Вот их то и решило облагодетельствовать правительство, преследуя цель

охраны державы от иностранного влияния, как промышленного, так и духовного.

Развитие промышленности было объявлено делом патриотическим , рост русских

фабрик рассматривался как крупный козырь в борьбе России с Западом, а сами

промышленники осыпались знаками милости и внимания, включая почетные награды за

успехи на поприще торговли и промышленности. Предприниматель не стал еще

самостоятельной политической фигурой, да к тому же многие представители

сословия не вышли из крепостной зависимости и над торговой и промышленной

деятельностью крепостного постоянно висел дамоклов меч помещика, который мог

обращаться с работником как с губкой: он давал ему напитаться деньгами, а потом

ежовыми рукавицами владыки живота выжимал все долгими годами и тяжким трудом

накопленные деньги.

Крепостное ярмо разорвала экономическая необходимость, связанная с включением

экономики России в нарождавшийся мировой рынок, с промышленным переворотом,

который, сметая границы Европы, ворвался и в Россию. 28 декабря 1857 года в

зале купеческого собрания в Москве началось торжество по поводу известий об

освобождении крестьян. Выступая на нем, известный предприниматель В. Кокорев

отметил: «Для 15 миллионов людей восходит звезда гражданской полноправности. От

этого мы все вступаем в новую жизнь, перерождаемся, пульсы наши бьются иначе:

ровно,. Твердо, сильно. Мы можем теперь сравнить свое положение с людьми,

подошедшим к горе, по которой надо взобраться кверху. Немало на этом

непротоптанном пути мы встречаем растений. Но нам ли бояться препятствий, когда

на вершине стоит царь и призывает нас к себе». В словах этих своеобразная смесь

и приниженности, и пробивающегося чувства равноправного партнерства

промышленника и властителя.

Великая реформа 1861 года не просто освободила крестьян. Она ускорила ход

времени в России. В добавок ко всему наезженная колея телег и экипажей

сменилась железнодорожной. В железнодорожной и сменившей ее банковской горячках

предприниматели, набивая шишки на головах и сундуки деньгами, закалялись в

делах, набирали вес и авторитет. Так, как-то незаметно, экономика подтолкнула

политику, и на смену единомыслию и благочинию в третье сословие пришли иные

настроения. «Под шумок трескучих враз вспоминал С. Шереметев, - выдвинулось

московское именитое купечество в новой своей политической роли. Тогда была мода

на так называемых простых русских людей. Появились люди выдающегося дела,

которые повели это дело мастерски и сделались центром нового направления2

.

Преобразовательная деятельность Александра I I дала качественно новое

направление в развитии частного предпринимательства в стране. Набирает силу

процесс формирования нового буржуазного класса, вбирающего в себя выходцев из

самых разных социальных групп. К концу 20 века в Петербурге текстильными

предприятиями владели 45 купцов, 2 дворян, 69 мещан, 35 крестьян, а

металлообрабатывающими заводами – 45 купцов, 18 дворян, 257 мещан, 192

крестьянина. Экономические и политические потрясения в начале ХХ в. вызвали

дальнейшие изменения в облике деловых людей. Период думской монархии стал

временем их активной консолидации, развертывания борьбы за свободу частного

предпринимательства и гражданское равноправие. К началу XX века в губерниях

Европейской России (без Польши и Финляндии) 1894 дворян (из них 1644

потомственных) владели 2092 фабриками, заводами и мастерскими. Только 18% из

них возникло в дореформенный период, а больше половины в 80 – 90гг. XIX века

3.

Противоречивость реформаторской политики правительства, дополненная кризисом

первой мировой войны, обусловила рост социальной напряженности. Предприниматели

в переломный период оказались деморализованы антибуржуазной пропагандой,

разобщены, и поэтому не смогли оказать сопротивление революции. Многовековая

история деловых отношений оказалась прервана в пору их больших потенциальных

возможностей, когда сотни тысяч предпринимателей могли способствовать

укреплению экономической мощи страны.

Таким образом, не только достижения, но и неудачи деловых людей дореволионной

России дают возможность более глубоко понять историческую роль частного

предпринимательства, осознать взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего в

судьбах отечественного делового мира. Учет этого опыта имеет как теоретическую,

так и практическую значимость, способствуя духовному возрождению России и ее

хозяйственному обновлению на современном этапе мирового развития. При этом

важно помнить, что раскрепощение созидательных сил общества шло в нашей стране

чрезвычайно сложным, противоречивым путем, на котором, как было отмечено выше,

имелись свои характерные периоды. Однако общей тенденцией в развитии

российского делового мира бесспорно являлось его постепенное вовлечение в русло

общеевропейского хозяйственного и социального прогресса. Это движение было

свернуто в силу незавершенности преобразовательных процессов в государственном

строе России, столь долго сохранявшем роль единственного ''блюстителя''

интересов предпринимателей. И тем важнее сегодня правильно осмыслить прошлое

отечественного делового мира, являющееся частью и российской, и мировой истории

4.

В литературе дается такое определение понятия ''предприниматель'': это

человек ''с деловой хваткой и энергией, со специфической системой ценностей,

культурой отношений и этикой''. Российское предпринимательство имело свои

деловые, культурные и нравственные традиции. Многие промышленные династии дали

России выдающихся коммерсантов, организаторов производства, талантливых

экономистов, политиков, ученых, меценатов, деятелей культуры, журналистов.

Документы эпохи, воспоминания, переписка, газетные и журнальные статьи,

живописные фотографические портреты представителей торгово-промышленного мира

свидетельствуют: характеры их многосложны и противоречивы, потому и

неоднозначны их поступки. Но есть черты, объединяющие российских

предпринимателей, нечто главное и важное для большинства из них. По мнению их

современников, "успешным" предпринимателям присущи решительность, упорство,

безошибочная интуиция, энергичность, склонность к оправданному риску,

изобретательность, природная смекалка. Лучшие из них получили хорошее

образование, интересовались наукой и достижениями промышленности, были людьми

творческими. Среди таких имен есть имя и Саввы Тимофеевича Морозова -

известного российского предпринимателя и мецената5.

Жизнь Саввы Тимофеевича Морозова.

Каждый, кто много работает, знает, как желанен отдых - награда за труды

праведные. Вот и Савва Тимофеевич Морозов – человек, о котором пойдет речь в

этом реферате, в редкие минуты отдыха бывал благодушен и откровенен. Незадолго

до своей нелепой кончины, уехав из первопрестольной на несколько дней, он,

очутившись в местах, не тронутых и не разграбленных еще человеком, сидя у

костра, разоткровенничался: "А у меня нет биографии,- сказал он, грустно

усмехнувшись Я ведь не человек, я - фирма. Меня надо преподавать в университете

по кафедре политической экономии... Да вы не смейтесь, я серьезно... Дед сеял,

а отец мой, Тимофей Саввич, жатву собирал".

Родоначальники.

Дед С. Т. Морозова - "Савва сын Васильев" - родился крепостным. Уже в конце

XVIII в. этот предприимчивый крестьянин открыл первую мастерскую в селе Зуеве,

Богородского уезда (Владимирская губ.), выпускавшую шелковые кружева и ленты.

Работал сам на единственном станке и сам же пешком ходил в Москву продавать

товар. Позднее стал производить суконные и хлопчатобумажные изделия.

Последствия войны 1812 г. и разорения Москвы способствовали расширению

морозовского дела. Увеличивались и доходы. В 1820 г. С. В. Морозов за огромные

по тем временам деньги (17 тыс. руб.) получил "вольную" от дворян Рюминых и был

зачислен в купцы первой гильдии. В 1842 г. Морозовы получили потомственное

почетное гражданство. В то время родоначальник клана уже владел домом в Москве

стоимостью в 12 тыс. рублей серебром.

Крупнейшей и "коренной" морозовской фирмой была Никольская мануфактура в

Покровском уезде (Владимирская губ.). Делами здесь до середины 40-х гг. XIX в.

заправлял сам "Савва Первый", а затем его младший сын Тимофей (1823-1889), при

котором фабрика была целиком переоснащена оборудованием, ввезенным из Англии. В

предпринимательской среде Тимофей Саввич пользовался авторитетом, о чем говорит

избрание его сначала гласным Московской городской думы, а в 1868 г. и

председателем Московского биржевого комитета; Тимофей Морозов входил в кружок

крупных предпринимателей, считалось, что он пользуется расположением

всесильного министра финансов М. Х. Рейтерна.

С установлением железнодорожного сообщения с окраинами империи Морозовы

открыли торговые конторы, магазины розничной и оптовой торговли во всех крупных

городах России, а также в Иране, Монголии и Китае. Прекрасный ассортимент,

дешевизна и добротность тканей обеспечивала на них постоянный спрос самых

разнообразных слоев населения: дорогие бархаты и вельвет, дешевые нарядные

ситцы содинаковым успехом раскупались в Москве, Петербурге, Ташкенте, Омске,

Иркутске, Харькове, Одессе, Варшаве, Харбине, Тяньцзине и других городах.

Высочайшее качество тканей – молескина и карузета, трико и камлота, ситца и

сарпинки, а также многих других сортов – создало со временем такой обширный и

постоянный круг покупателей, что даже годы кризисов отражались на Морозовских

предприятиях лишь в слабой степени. Желая защитить себя от импортного сырья,

предприимчивые фабриканты позаботились о создании своей собственной хлопковой

базы, скупив в средней Азии земельные участки, заведя там хлопковые плантации и

наладив переработку хлопчатника.

Хотя Т. С. Морозов не получил систематического образования (учился дома), он

был грамотный человек и прекрасно понимал значение образования, часто жертвовал

различные, иногда довольно крупные, суммы на Московский университет и другие

учебные заведения.

Именно на Никольской мануфактуре произошла известная "Морозовская стачка"

(январь 1885 г., около 8 тыс. бастующих) - первое в России организованное

выступление пролетариата. Судебный процесс над зачинщиками вылился, по сути

дела, в суд над порядками, установленными хозяином, и тогда, чтобы спасти

репутацию фирм, потребовалось очень много изменить в фабричных порядках: были

резко сокращены штрафы, несколько повышена заработная плата, введены

«наградные». После всех переживаний капиталист тяжело заболел и все дела на

фабрике передал родственникам. Умер он в октябре 1889 г., отказав по завещанию

несколько сотен тысяч рублей на благотворительные цели, в том числе 100 тыс.

руб. для призрения душевнобольных в Москве.

Никольская мануфактура с 1873 г. действовала как паевое предприятие (основной

капитал 5 млн. руб.), но вплоть до ее национализации в 1918 г. оставалась в

руках морозовской семьи. Высшим органом предприятия считалось собрание

пайщиков, где решения принимались большинством голосов, при этом хозяин, а

затем его жена - Мария Федоровна, владея более чем 90% паев, сохраняли полный

контроль над ходом дел. Но рамки приличия соблюдались: во главе мануфактуры

стояло правление (в него 7 директоров), избираемое общим собранием пайщиков. Из

числа директоров выбирался в свою очередь директор-распорядитель. Каждый

акционер имел право присутствовать на собраниях, однако решения по делам фирмы

могли принимать лишь те, кто владел не менее 10 паями ( 10 паев давали 1 голос,

Страницы: 1, 2, 3, 4