Курсовая: Жизнь Александра 1

«немца»-главнокомандующего" (Барклая де Толли). Уступая общественному мнению,

Александр назначил главнокомандующим попу­лярного старого генерала Кутузова,

который только что с успехом закончил турецкую войну. При продвижении внутрь

России французская армия все более слабела, неся большие потери от военных

действий и от болезней, уда­ляясь от своих баз и испытывая большие затруднения

в снабжении провиантом и фуражом, так как русское на­селение на пути

продвижения французов уходило вместе с армией в глубь страны и предавало

оставленные места огню и опустошению. Кутузов видел, что дальнейшее отступление

было бы самой разумной тактикой, ибо фран­цузская армия непрерывно таяла и

двигалась в глубь чу­жой необъятной страны навстречу своей погибели. Но

общественное мнение требовало — остановить натиск не­приятеля и не отдавать ему

Москвы, поэтому Кутузов увидел себя вынужденным остановиться (в 130 верстах от

Москвы и в 10 верстах от Можайска), чтобы дать непри­ятелю генеральное

сражение. Сражение это произошло 26 августа 1812 г. при с. Бородине и

отличалось необык­новенным упорством и кровопролитием,— обе стороны понесли

огромные потери; русская армия удержала свои позиции и готовилась возобновить

бой на другой день, но осторожный главнокомандующий дал приказ об

отступле­нии,— и 2 сентября французы заняли Москву, оставлен­ную русскими

войсками и почти всеми жителями. Напо­леон возомнил себя победителем и

обратился к Александру с предложением мира, но не получил никакого ответа.

Между тем в Москве начались пожары, охватившие весь город и способствовавшие

начавшейся деморализации и дезорганизации французской армии; после того как все

найденные в Москве припасы были разграблены, снабже­ние французской армии

испытывало величайшие затруд­нения, ибо русские войска перехватывали и

уничтожали французские отряды, посылаемые за провиантом и фуражом. 7 октября

Наполеон дал приказ об отступлении и выехал из Москвы французы сделали попытку

пройти от Москвы к Калуге, чтобы не отступать по старому, разоренному и

опустошенному пути, но в сражении при Малоярославце были отражены и вынуждены

повернуть на старую, смоленскую дорогу. Под ударами русской ар­мии, окруженная

казаками и партизанами французская армия таяла в поспешном отступлении, которое

к началу ноября превратилось уже в беспорядочное бегство. Уже 3 ноября был

издан царский манифест об изъявлении рос­сийскому народу благодарности за

избавление отечества от нашествия неприятельского; манифест сообщает, что

неприятель «бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и

гордостью приближался к ней. Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая

снаряды свои...— неприятельские силы... главною частию или истреблены, или в

полон взяты. Все единодушно в том содействовали»...

[15]. К концу года почти вся «великая армия» погибла; лишь жалкие

остатки ее перешли границу, а Наполеон умчался во Францию готовить новую армию.

Царский манифест от 25 декабря 1812 г. объявил о полной ликви­дации

неприятельского нашествия, при отражении кото­рого «войско, дворянство,

духовенство, купечество, народ, словом, все государственные чины и состояния,

не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу...»

[16]

3.3 Борьба за освобож­дение Европы. «Священный Союз».

После уничтожения «великой армии» Александр взял на себя задачу освобождения

Европы от ига Наполеона и двинул свои войска в Германию. Пруссия, а потом и

Ав­стрия примкнули к нему и начали общими силами (в союзе с Англией) борьбу

против Наполеона. В октябре 1813 г. в трехдневной «битве народов» под

Лейпцигом союзники одержали решительную победу над Наполеоном, и 1 января

1814 г. русские войска перешли французскую границу. В марте 1814 г. союзные

войска вступили в Париж; Наполеон постановлением французского сената был

лишен престола, и королевский престол Франции за­нял Людовик XVIII (брат

казненного революцией Людо­вика XVI). В мае 1814 г. союзники заключили с

Францией мир, по которому Франция отказалась от своих завоеваний в Европе и

возвратилась к границам 1792 года. Наполеон получил во владение остров Эльбу,

с сохранением титула императора. Европейские государи и дипломаты съехались

на конгресс в Вену для обсуждения и устройства европей­ских дел после

ликвидации наполеоновских завоеваний. В 1815 г., когда заседания конгресса

еще продолжались, Наполеон вдруг снова появился во Франции, и армия перешла

на его сторону. Союзники снова открыли военные действия, Наполеон был разбит

англичанами и пруссаками при Ватерлоо (в Бельгии) и был отвезен англичанами

на остров св. Елены (в Атлантическом океане), где он умер в 1821 г.

Постановлением Венского конгресса основанное На­полеоном герцогство Варшавское

было присоединено к Рос­сии, под именем царства Польского; Познань была отдана

Пруссии, а Талиция (включая Тарнопольский округ) — Австрии. Собравшиеся в Вене

монархи заключили, между собой «священный союз» (акт 14-го сентября 1815 г),

ко­торый, по замыслу Александра, должен был вносить в международные отношения

начала мира и правды, взаим­ной помощи, братства и христианской любви. В

действи­тельности этот союз скоро превратился в оплот европей­ской реакции,

стремившейся к сохранению абсолютизма и подавлявшей все свободолюбивые движения

народов. В течение 1818—1822 гг. собирался ряд конгрессов участни­ков

«священного союза» (в Аахене, Троппау, Лайбахе (Любляне) и Вероне), которые

принимали решения о под­держке вооруженной рукой легитимных правительств

про­тив народных восстаний"[17].

В 1821 г. вспыхнуло восстание в Греции против турецкого владычества, и все

русское общество ожидало, что Александр окажет поддержку единоверным грекам,

но он стал последовательно на точку зрения легитимиз­ма, признал греческое

восстание революцией против за­конного монарха (турецкого султана!) и отказал

грекам в помощи.

4. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА В 1815 — 1825 ГГ.

4.1 Изменения в политике.

Рост пра­вительственной реакции.

Когда бури военных лет пронеслись, правительство не возвратилось к

деятельности в прежнем направлении.

События этих лет неодинаково подействовали на обще­ство и на правительство: в

первом они вызвали необычайное политическое и нравственное возбуждение;

общество не­привычно оживилось, приподнятое великими событиями, в которых ему

пришлось принять такое деятельное участие.

Это возбуждение долго не могло улечься и по возвращении русской армии из-за

границы. Силу этого возбуждения нам трудно теперь себе представить; оно

сообщилось и прави­тельственным сферам, проникло в официальные

правитель­ственные издания. Печатались статьи о политической сво­боде, о

свободе печати; попечители учебных округов на торжественных заседаниях

управляемых ими заведений произносили речи о политической свободе как о

последнем и прекраснейшем даре Божьем. Частные журналы шли еще дальше: они

прямо печатали статьи под заглавием «О кон­ституции», в которых старались

доказать «доброту предста­вительного учреждения»

[18].

Возбуждение сообщилось и, может быть, даже поддер­живалось военными людьми,

возвратившимися из загранич­ных походов. В офицерских кругах образовывались

обще­ства, в которых читались речи о недостаточности специаль­ного военно-

технического образования для военных людей, о необходимости для них чтения,

ученых упражнений обще­го образования.

Совсем иначе подействовали внешние события на пра­вительство, прежде всего на

самого императора: оно вышло из тревог военных лет с чувством усталости, с

неохотой продолжать преобразовательные начинания первых лет, даже с некоторым

разочарованием в прежних своих полити­ческих идеалах.

Различные причины вызвали эту перемену в настроении правительства; из них

одной можно признать оказавшиеся результаты исполненных преобразований. Эти

результаты не оправдали ожиданий, не внесли заметного улучшения в

государственную жизнь, не устранили старых многочислен­ных злоупотреблений.

Правительство пришло в уныние от этих неудач; притом и внешняя политика

начала оказы­вать давление на ход внутренних дел.

Внешние события поставили Россию в борьбу с послед­ствиями французской

революции; русское правительство как-то самым ходом дел стало консерватором в

междуна­родных отношениях, охранителем законности, следователь­но, поборником

восстановления старины. Такое направле­ние из международных отношений

невольно переносилось на внутреннюю политику. Нельзя же было в самом деле

одной рукой поддерживать охранительные начала на Запа­де, а другой продолжать

преобразовательные предприятия дома.

Внешние дела 1812— 1815 гг. оказали могущественное влияние на ход дел

внутренних; можно даже сказать, что редко когда внешняя политика так изменяла

направление внутренней жизни в России; может быть, это произошло оттого, что

Россия редко переживала такие события, какие испытала в те годы. События эти

очень неодинаково действовали на русское общество и на русское правительство.

В первом они вызвали необыкновенное политическое и нравственное возбуждение.

Русские люди, только что пережившие такие опасности, вышли из них с более

живым ощущением своих сил.

Возбуждение это сказывалось и в литературе, даже официальной; в периодических

официальных изданиях, про­должая прежний тон, с начала царствования

установивший­ся в печати, встречались статьи о таких вопросах, как свобо­да

печати и т. п. Еще живее сказывалось это возбуждение в неофициально

периодической литературе; здесь прямо пе­чатались статьи под заглавием «О

конституции», в которых доказывалась «доброта представительных учреждений».

Попечители учебных округов на торжественных актах про­износили речи о

политической свободе, называя ее «послед­ним и возвышеннейшим даром Бога»

[19]. Итак, высшие руково­дители общества, т. е. военно-гражданские,

расположены были к самым широким ожиданиям, надеялись теперь, что правительство

не только предложит, но и расширит свою прежнюю программу.

Между тем правительство относилось уже не по-прежне­му к преобразованиям; оно

не расположено было проводить и прежней программы. На правительстве

отразилось то настроение, с которым вышел из пережитых опасностей его глава.

Император Александр очень утомился в эти годы; быстрая смена побед и

поражений нарушила в нем прежнее нравственное равновесие; недаром она 1814

г., возвращаясь из-за границы, привез домой седые волосы.

Пережитые события поселили в правительстве чувство утомления, охлаждения к

энергичной внутренней деятель­ности, даже некоторое разочарование в прежних

политиче­ских идеалах; к тому же ход важнейших событий поставил его в упорную

борьбу с последствиями французской рево­люции, волей или неволей сделал его

представителем консерватизма в международных отношениях, восстанови­телем и

охранителем законного порядка, основанного на предании старины.

Это охранительное направление из внешней политики необходимо переносилось и

на внутреннюю; нельзя же было в самом деле одной рукой за границей

поддерживать консервативные начала, а дома продолжать преобразова­тельную,

революционную, как говорили тогда, деятельность.

Как бы отвечая на изменившееся положение дел, прави­тельство слабо продолжало

деятельность прежнего направ­ления; да и эта ослабленная деятельность

сосредоточива­лась не на коренных областях России, а на окраинах, находящихся

ближе к Западной Европе; очевидно, путь тяготения внутренней политики также

переместился ближе к западной границе.

После наполеонов­ских войн Александр 1 еще не сразу стал поклонником

абсолютизма. В значительной мере под его влиянием но­вый французский король

Людовик XVIII дал своему народу конституционную хартию (хотя и с очень

ограниченным кругом избирателей). Сам Александр, сделавшись после Венского

конгресса «царем польским», дал Польше (в де­кабре 1815 г.) конституцию,

предоставлявшую законода­тельную власть в стране польскому сейму. Наместником в

царстве Польском был назначен старый польский генерал Зайончек (бывший

начальником одной из дивизий в армии Наполеона). Польша имела свое

правительство (из 5 ми­нистров) и свою особую армию (около 40 тыс.);

команду­ющим польской армией был назначен брат царя, великий князь Константин

(женатый на польской аристократке). В речи при открытии польского сейма в 1818

г. Александр сказал, что «свободные учреждения... совершенно согла­суются с

общественным порядком и утверждают истинное благосостояние народов», и заявил о

своем намерении — «благодетельное влияние» «свободных учреждений»

«рас­пространить на все страны, попечению моему вверенные»

[20]. В это время Александр поручил другу своей молодости Новосильцеву

составить план конституции для России, и последний составил «уставную грамоту»,

однако Алек­сандр отложил осуществление проекта-Новосильцева.

В 1820 г. произошли события, означавшие конец пе­риода конституционных

колебаний Александра и реши­тельно толкнувшие его в лагерь абсолютизма и

реакции: в Европе это были военные революции в Италии и Испа­нии, а в России

— солдатские волнения в лейб-гвардии Семеновском полку, хотя солдатское

возмущение было вызвано лишь грубостью и жестокостью полкового коман­дира и

направлено лишь против него, Александр усмотрел в «семеновской истории»

последствия революционной аги­тации, очень встревожился и приказал

раскассировать весь наличный офицерский и солдатский состав полка по другим

армейским частям. После 1820 г. Александр окон­чательно расстался с

конституционными мечтами своей юности, и Россия вступила в полосу

правительственной реакции и обскурантизма.

Таким образом, правительство во второй половине царст­вования стало

постепенно отказываться от программы, ко­торая так громко возвещена была в

начале и к осуществлению которой были сделаны такие сильные приступы.

Вслед­ствие этого неодинакового действия одних и тех же событий на

правительство и на общество они, правительство и обще­ство, разошлись между

собою, как никогда не расходились прежде.

Известно, что во вторую половину царствования импера­тор очень мало занимался

внутренними делами России, все его внимание постепенно сосредоточилось на

устройстве политического порядка в Польше, на поддержании устрой­ством

Священного союза политического порядка в Западной Европе.

4.2 Аракчеев и Александр 1.

Главным сотрудником Александра в течение всей вто­рой половины его

царствования стал суровый и мрачный временщик, генерал А. А. Аракчеев, в

руках которого сосредоточивалось все гражданское и военное управление, тогда

как сам Александр все более отходил от текущих дел внутреннего управления,

занимаясь преимущественно делами международной политики.

Одно дело внутри государства живо интересовало Александра — это была организация

военных поселений, начальником которых был назначен все тот же Аракчеев.

Главною целью военных поселений было уменьшение рас­ходов казны на содержание

армии. Система военных поселений состояла в том, что некоторые территории,

на­селенные казенными крестьянами, передавались из граж­данского ведомства в

военное; они освобождались от обыч­ных податей и повинностей и зато должны были

из состава населения комплектовать и содержать определенные во­инские части;

семейные солдаты должны были составлять коренное население волости: у них по

квартирам распре­делялись холостые солдаты, которые работали у хозяев как

батраки и взамен заработной платы получали от них полное содержание.

Правительство заботилось об улучше­нии материального положения военных

«поселян», давало им скот, инвентарь, ссуды и пособия, но вся жизнь их была

скована строгими правилами военной дисциплины и находилась под непрестанным

надзором начальства, и по­тому население (как и общество) относилось с

ненавистью к этой системе и считало ее худшим видом крепостного права. Военные

поселения при Александре 1 получили широкое развитие: к 1820 г. корпус военных

поселений состоял из 90 батальонов пехоты в Новгородской губернии и 36

батальонов пехоты и около 250 эскадронов кавалерии в украинских поселениях

[21].

В 1816—1819 гг. было произведено освобождение кре­постных крестьян в

Прибалтийском крае, но условия ре­формы не соответствовали интересам крестьян,

ибо вся земля оставалась в собственности помещиков. «Учрежде­ние» для

эстляндских крестьян, изданное в 1816 году, гласило, что «эстляндское

рыцарство, отрекаясь от всех доселе принадлежащих ему крепостных наследственных

прав на крестьян, предоставляет себе токмо право собст­венности на земли».

Однако в этом «токмо» заключалось весьма многое! Крестьяне, сделавшись лично

свободными, но не получив никаких земельных наделов, попали в пол­ную

экономическую зависимость от помещиков и должны были превратиться или в

арендаторов помещичьей земли, или в батраков в помещичьих хозяйствах. На таких

же условиях были «освобождены» в 1817 г. крестьяне Кур-ляндской губернии, а в

1819 г.— крестьяне в Лифляндской губернии и на о. Эзеле

[22].

В области культуры и просвещения последние годы Александрова царствования

характеризовались попытками привлечения религии на службу реакции и

обскурантизма. В 1817 г. было учреждено Министерство духовных дел и народного

просвещения (с князем А. Н. Голицыным во главе), которому было поручено

заботиться о том, «дабы христианское благочестие было всегда основанием

истин­ного просвещения»[23]. Сам

князь Голицын был человек ре­лигиозный, культурный и гуманный, но его помощники

(как пресловутые Магницкий и Рунич, попечители Ка­занского и Петербургского

учебных округов) — ханжи, лицемеры и карьеристы — взялись насаждать

«христиан­ское благочестие» путем злобных преследований всяких проявлений

«безбожия» и «вольнодумства»; эта политика повела к разгрому свободной науки в

университетах[24].

4.3 Тайные общества декабристов.

Страницы: 1, 2, 3, 4



Реклама
В соцсетях
бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты бесплатно скачать рефераты