Современное состояние французской социологии
2
Министерство образования Российской Федерации
Кафедра теории и истории культуры
Специальность социология
Специализация социология политология
Курсовая работа
Современное состояние французской социологии
Самара 2007
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава 1. Развитие социологии во Франции на рубеже XX - XXI веков
1.1. Особенности становления французской социологии II-ой половины XX века
1.2. Основные интеллектуальные течения в социологии Франции на современном этапе (феноменология и экзистенциализм, структурализм)
Глава 2. Пьер Бурдье как центральная фигура в современной французской социологии
2.1. Понятие «габитус» (habitus)
2.2. Структура, практика и познание: социология символических форм Пьера Бурдье
Заключение
Список использованных источников
Введение
Современная французская социология кажется полностью воссоединившееся с международной традицией и при этом не утратившей своей специфики. Сегодня нет такого исследовательского направления, которое было бы неизвестной, не такого, которым бы пренебрегали, даже если некоторые из них долго не получали право гражданства. В отличии от предыдущих периодов, когда удаленность, интеллектуальные традиции, контексты деятельности приводили к выборочному восприятию иностранных работ, ныне это восприятие определяется только следствиями неясности и неудобочитаемости массовой продукции, подчиненной логике банков данных, случайностям книжной торговли и произвольности сетей обмена. Материалы, к которым может обращаться эпистемологическая рефлексия, таким образом, умножились, следуя логике областей исследования и направлений.
Тем не менее, перед лицом этой глобализации практик и научных трудов представляется, что французская социология с самого начала сохраняет определенную специфику, которую не в состоянии полностью стереть присоединение к чужим знаменам. Менее склонная к чистой теории, нежели немецкая социология, и к безразличным к теоретическому значению своих актов операционализму и прагматизму, она удерживает поверх трансформации и отклонений определенный вкус к рефлексивности, быть может, не всегда уместный, но составляющий основу ее эпистемологической позиции. Наконец, французская социология выражается и в этом, возможно, ее последняя специфическая черта - в игре амбивалентных отношений с французской философией. Значение ее различно в разных направлениях (Башляр, Альтюссер, Фуко, Транже, Деррида, Серр, Лиотар), но в любом случае - это интеллектуальный ресурс, не способный, впрочем, привести дисциплину к приступам безрассудного энтузиазма, вызванным некоторыми из этих авторов за рубежом. Нужно ли видеть в этом один из результатов глубокой философской подготовки многих французских социологов, хранящий их от чрезмерного преклонения перед соблазнами некоторых речей? Или это следствие скрытого объективизма, унаследованного от контовской и дюркгеймовской традиции, столь третируемого доминирующими течениями французской философии? Этот вопрос еще ждет своего ответа и, скорее всего, достоин внимания социологии знания.
Объект: французская социология.
Предмет: основные тенденции французской социологии на современном этапе.
Цель: проанализировать современное состояние французской социологии.
Задачи:
1. Выявить особенности становления французской социологии II-ой половины XX века.
2. Отобразить интеллектуальные течения современной французской социологии.
3. Охарактеризовать понятия «габитус».
4. Отобразить социологию символических форм П. Бурдье: структура, практика и познание.
Глава 1 Развитие социологии во Франции на рубеже XX - XXI веков
1.1 Особенности становления французской социологии II-ой половины XX века
Характерной чертой французской социологии до второй мировой войны является то, что несмотря на господство позитивизма и многочисленное позывы сделать социологию точной эмпирической наукой, она продолжала в целом носить умозрительный характер. Вопреки тому, что дюркгемиансы стремились связать в своих исследованиях теоретический и эмпирический подходы, те же эмпирические исследования, которые все же имели место, проводились главным образом в смежных с социологией науках.
Другая специфическая черта этого периода - этнологическая и историческая ориентация французских социологов. Многие их значительные произведения целиком базировались на историческом и этнологическом материале. Некоторые ученые являлись социологами и этнологами или историками одновременно, и не разделяли в своих исследованиях этих дисциплин. Необходимо отметить, однако, что тесная связь и даже слияние социологии и других дисциплин касались также лингвистики, экономики, правоведение и т.д., что отчасти явилась следствием своеобразного «социологического эксиансионизма», присутствовавшего в концепциях представителей Французской социологической школы. После окончания второй мировой войны во Франции наблюдается существенная переориентация социологических исследований на организационном, теоретическом и эмпирическом уровнях. Значительное развитие получают исследования в рамках системы высшего образования. В основанном в 1939 году Национальном центре научных исследований в1946 году был создан Центр социологических исследований. В 1945 году был создан Национальный институт демографических исследований во главе с известным демографом Альфредом Сови, где исследовались социологические проблемы народонаселение.
Важную роль в распространении социологических исследований во Франции сыграло создание в 1947 году в высшей школе практических исследований «Секции экономических и социальных наук». В 1961 году в ней было создано отделение социологии: исследовательская организация с рядом подразделений. Возникновение новых социологических учреждений теснейшим образом было связано с существенным изменением в характере социологической деятельности. Ранее она была по преимуществу индивидуальной. Сотрудничество выступало либо в форме соавторства, либо в форме следования определенному теоретическому направлению.
Другим выражением важных изменений во французской социологии явилось выдвижение на первый план эмпирической тенденции. Если ранее удельный вес исследований, основанный на наблюдении и количественном анализе социальных явлений, был незначителен, то теперь они начинают преобладать. Это не значит, что философские спекуляции исчезают, речь идет именно о том, что, во-первых, в общей массе социологической литературы процент такого рода работ существенно снизился, во-вторых, что сам термин «социология» все реже ассоциируется с работами философского характера и чаще прилагается к исследованиям эмпирическим. Изменение во французской социологии после окончании войны естественно отразились на характере ее практической роли в жизни общества. Она в большей степени стала рассматриваться как «социальная инженерия», поставляющая заказчику информацию в совокупности с непосредственными практическими рекомендациями.
Хотя Франция была колыбелью социологии со времен Конта, а со времен Дюркгейма -- колыбелью академической социологии, после Второй мировой войны, преимущественно под влиянием американской социологии и социальных исследований, стали проявляться тенденции чисто «научной» социологии. Во французской социологии межвоенного периода господствовала школа Дюркгейма, которая занималась преимущественно культурной антропологией. Другой значительной школой социально-научной ориентации были историки, сгруппировавшиеся вокруг журнала «Анналы экономической и социальной истории», которые вследствие своей междисциплинарной ориентации стремились также к.сотрудничеству со школой Дюркгейма, но в то же время составляли ей конкуренцию в области социологической компетенции. Между обеими школами шел своеобразный методологический спор, поскольку сторонники Дюркгейма более или менее догматически отстаивали методологический монизм, в то время как группа «Анналов» была более открыта для новых методов и вообще старалась избегать методологических дискуссий.
В 30-е годы XX века значение школы Дюркгейма начало уменьшаться; в стороне от нее появились новые имена, такие как Ж. Фридман и Ж. Гурвич, которые стали ведущими социологами первых десятилетий после окончания Второй мировой войны. Историки «Анналов» также приобретали все большее значение для французской социологии; особенно важную роль в возрождении социологии после войны сыграл Люсьен Февр. Однако социология, которая фактически распространилась после войны, не отвечала их взглядам, поскольку все больше замыкалась в себе, обращалась к микроуровню и становилась неисторичной.
Оживление в дискуссию между историками «Анналов» и школой Дюркгейма внес подъем, который переживала структурная антропология с конца 50-х годов. Впоследствии структурализм стал культурно-интеллектуальным течением, вышедшим далеко за пределы своего значения в лингвистике и антропологии.
Во французской академической социологии после Второй мировой войны доминировал Жорж Гурвич (1894-1965), который занимал кафедру Дюркгейма в Сорбонне. [1,с.610] Он разрабатывал динамическую теорию социальных структур, причем соединял диалектические и эмпирические методы в «гиперэмпирическую диалектику». Феноменология Гуссерля, Шелера и Бергсона позволила расширить социологию Дюркгейма, включив в нее диалектические отношения между обществом и индивидуальным сознанием.
Другой ведущей фигурой французской социологии стал Жорж Фридман (1902-1977), который был одним из основателей столь значимой для Франции социологии труда. Жан Штетцель продолжил социально-психологическую традицию, соединив ее с американскими методами исследования общественного мнения, а Анри Лефевр соединил социологию с марксизмом. Особое значение и как социолог, находившийся под сильным влиянием немецкой философии и гуманитарных наук, и как политический комментатор, который выступал в первую очередь против слишком ориентированного на Москву структурного марксизма, был Раймон Арон (1905--1983). В общем и целом картина французской социологии очень пестра и отмечена большим числом достаточно оригинальных работ, философская и идеологическая мода вплоть до 60-х годов не имела на нее особо сильного влияния. Затем ситуация несколько изменилась; в 70-е годы можно уже говорить о возникновении школ. Они складывались прежде всего вокруг четырех ученых: Мишеля Крозье, Раймона Будона, Пьера Бурдье и Алена Турена. Если Бурдье и Турен сыграли известную роль в событиях 1968 года и в их социологии содержатся элементы марксистского анализа общества, то Крозье и Будон находились под влиянием американской социологии. Мишель Крозье обратился к изучению организационных проблем, к феномену бюрократии и проблематике служащих; Раймон Будон посвятил себя изучению формально-логических и методологических аспектов социологии. Его концепция социологии исходит, кроме прочего, из понятия нелогических действии Парето, и, как и Парето, он пытается найти логику нелогичного.
1.2 Основные интеллектуальные течения в социологии Франции на современном этапе (феноменология и экзистенциализм, структурализм)
Для интеллектуального климата во Франции характерным было большое влияние марксизма, служившего точкой отсчета и для его друзей, и для врагов. Во всех «модных» философиях, таких как экзистенциализм и структурализм, проявляются элементы марксизма.
Другой чертой французской культуры, объединяющей ее с итальянской, является тесная связь философской рефлексии и политической ангажированности и в правой, и в левой части политического спектра. Дистанция между «тремя культурами» -- философией, наукой и литературой -- также значительно меньше, чем в Германии или США. Можно привести два примера: Жан-Поль Сартр был выдающимся философом французского экзистенциализма и в то же время одним из самых значительных современных писателей, крайне активным и политически ангажированным. Раймон Арон был и философом, и политическим журналистом, и социологом.
Главными интеллектуальными движениями, которые возникли сразу же после Второй мировой войны и явились ее результатом, были феноменология и экзистенциализм, причем первая отнюдь не представляла собой единую школу, а носила черты гетеродоксного развития, и к ней можно отнести такие неоднозначные фигуры, как Морис Мерло-Понти, Поль Рикёр, Жан-Поль Сартр, а также ранний Раймон Арон. Однако основным течением была экзистенциальная феноменология Сартра, Мерло-Понти и Габриэля Марселя. Вдохновленная Гуссерлем феноменология была модифицирована в философию жизни в духе Шелера и Хайдеггера под влиянием Анри Бергсона, Николая Бердяева, Габриэля Марселя, гегельянства и марксизма в интерпретации Анри Лефевра.
В «Критике диалектического разума» (1965) Сартр выводил теорию общественной практики из радикального выбора для индивидуальной практики, то есть он не предполагает «готового» социального бытия, а выводит его из индивидуальных действий, создающих общность. Диалектика становится логикой акта творчества, свобода индивидуального существования ставится превыше всего. Общая история и культура возникают в условиях материального лишения, которое негативно влияет на людей, превращая их во враждебные коллективы, содержащие заменяемых индивидов. Угроза со стороны других имеет следствием общий групповой опыт, хотя это преходящее состояние общности, вызванное нуждой и протестом. Группа не обладает прочностью, она -- ничто, она существует лишь в движении, в действии. Если члены группы надолго связывают себя друг с другом, то они создают организации и в конечном счете институты, а затем снова становятся коллективами, в которых в бедственном положении вновь появляется «практика», освобождающая общие действия отдельных людей.
Идеалом Сартра было общество без власти; его понятие свободы относится к индивидуальному существованию. Поэтому неудивительно, что Сартр, первоначально стремившийся соединить марксизм с экзистенциализмом, все больше отдалялся от марксизма, который ок стал считать философией власти.
В 60-е годы XX столетия экзистенциалистское течение сменила новая интеллектуальная мода -- структурализм. Вся литература о структурализме как «философии» или «методе», охватывающем все дисциплины, с самого начала в унисон заверяла, что никто не знает, что такое вообще структурализм. Некоторое единство во мнениях существует лишь в отношении следующих характерных черт.
Свои истоки структурализм берет в лингвистике Фердинанда де Соссюра, который исходил из того, что существует несовпадение между понятием, которое формируется в речи, при говорении, и знаками, которые накоплены у всех индивидов в качестве языка. Это различие он попытался понять с помощью дифференциации на синхронный и диахронный способы рассмотрения: в синхронном анализе исходят из формальных структур мышления, которые принимаются как универсальные, вне культурно-исторического контекста; напротив, диахронное рассмотрение исходит из динамических исторических изменений и придает большое значение культурно-историческим различиям. Сказанное относится к прошлому; язык, напротив, имеет длительность и структуру. Структуралистский подход заключается в том, что диахронный анализ подчинен синхронизму и ведется поиск универсальных структур мышления и говорения, которые скрыты за пространственно-временными процессами. Феномены, поддающиеся наблюдению, рассматриваются не как отдельные явления, а приобретают свое значение лишь как элементы структурированной системы. Предметом научного анализа являются соотношения между элементами, формальные структуры, а не содержание. В отношении языка это означает, что на основании изучения осознанных языковых явлений пытаются нащупать неосознанные «инфраструктуры» связей между выражениями, основополагающую систему и выразить это в общих законах.
Клод Леви-Стросс считается общепризнанным основателем структурализма как социально-научной парадигмы, чему посвящены его основные труды--«Элементарные структуры родства» (1949) и «Структурная антропология» (1958), но особенно «Мышление дикарей» (1962).
Клод Леви-Стросс перенес лингвистическую модель на область культурной антропологии, то есть он попытался объяснить наблюдаемые культурные явления и характер поведения, вскрывая неосознанные формальные структуры. Вначале эти структуры Леви-Стросс обнаруживал в родственных отношениях, затем перешел к отыскиванию общих структур мышления. Можно сказать, что структурализм явился «новой научной философией», которая возрождает подход Дюркгейма и формулирует его на языке структурной лингвистики.
Леви-Стросс пишет об этнологии: «Ее цель состоит в том, чтобы, несмотря на осознанную и всегда разную картину, которую люди создают о своем становлении, составить каталог неосознанных возможностей, которых не так уж и много и обзор и отношения которых, с точки зрения совместимости и несовместимости, создают логическую архитектуру исторического развития, которое может быть непредвиденным, но никогда не может быть произвольным». [2, с.607] В этом он видит роль этнологии, дополняющей историографию, в соответствии со знаменитым высказыванием Маркса, смысл которого состоит в следующем: люди делают свою собственную историю, но делают ее не по собственному почину.
Структурный анализ Леви-Стросса нацелен на позитивное познание и открытие общих законов в этнологии. Как Дюркгейм и Мосс, он не делает строгого разграничения между этнологией и социологией. Леви-Стросс считает лингвистику наиболее развитой из социальных наук; для этнологии и социологии она имеет двоякое значение: во-первых, как пример применения метода структурного анализа, во-вторых, потому, что социальные структуры всегда связаны и со словесным выражением. Леви-Стросс различает «systerae appellations» («систему именований») и «systeme des affitudes» («систему отношений»); это два порядка, реальности системы родства: родство выражается в отношении и поведении, но также во взаимосвязанных нормах. С этой точки зрения, родство уже не просто биологическая связь между людьми, а соотношение символов. Однако язык -- это социальный феномен, независимый от наблюдателя. Поэтому его можно исследовать извне, как структуру, подобно тому как химик исследует структуры элементов.
После этого Леви-Стросс переходит к структуре мифов. С одной стороны, мифы всегда относятся к прошлому, но, с другой стороны, события, о которых рассказывается в мифе, приобретают свой смысл за счет того, что образуют долговременную структуру, которая одновременно относится к прошлому, настоящему и будущему. Аналогичным образом идеология также имеет историческое и в то же время аисторическое измерение.
В эмпирической действительности непосредственно обнаруживается не структура, а лишь отношения. Следовательно, «структура» является моделью эмпирических социальных отношений. Общество содержит множество структур: систему родства, систему социального расслоения, экономические отношения и т.п.; в то же время это системы именований и отношений.
Страницы: 1, 2
