Новая организационная парадигма основана на Сети как основополагающем начале, причем Сеть охватывает все виды отношений: семейные сети, предпринимательские сети, иерархические сети. Сети, по мнению М. Кастельса, являются важнейшим компонентом новой реальности наряду с технологическими инструментами (телекоммуникационные сети, компьютеры, программное обеспечение и т.п.), глобальной конкуренцией и государством. Он предлагает гипотезу уничтожения ритмичности, как биологической, так и социальной, связанной с понятием жизненного цикла, в условиях сетевого общества, в основе которой лежит возрастающая способность контролировать в очевидных пределах воспроизводство особей и среднюю продолжительность жизни. Это более общий подход к идее устранения или смягчения цикличности в условиях информационной экономики, в том числе экономической цикличности.
Таким образом, имеет место переосмысление самого общества, которое мы имеем в виду, исследуя происходящие процессы. В новом информационном обществе практически все объекты принимают виртуальную форму: факторы производства, деньги, даже человеческие эмоции и чувства, но этим виртуальным формам необходима материальная опора, которой является «пространство потоков» - термин, также введенный М. Кастельсом: «Пространство потоков есть материальная организация социальных практик в разделении времени, работающих через потоки»; под потоками при этом он понимает «целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные факторы в экономических, политических и символических структурах общества». Пространство потоков возникает в условиях информационного общества как материальная форма поддержания процессов, протекающих в нем и характеризующих его. Сеть своим доминированием уводит общество из-под национального и местного контроля в сторону доминирования глобального регулирования.
Информация - это ресурс, который легче любых других проникает через все границы, преграды, и поэтому именно этот ресурс становится проводником мировых глобализационных процессов. Реализация же информационного ресурса происходит через его воплощение в сетевые структуры. Информация представляет собой особый, специфический ресурс, который отличается рядом уникальных характеристик от всех других ресурсов развития.
Прежде всего, следует отметить, что, поскольку реализация информации происходит через сетевые структуры, информационному ресурсу будут присущи все свойства сетевых благ (в современной экономической теории сетевых организаций сетевые блага рассматриваются как особая разновидность благ, в отличие от благ, рассматриваемых в рамках стандартных курсов микроэкономики), а именно:
- комплементарность и стандартность;
- существенная экономия на масштабе производства;
- сетевые внешние эффекты;
- эффекты ловушки.
Комплементарность означает, что потребители на рынках сетевых благ, в том числе и на рынке информационного ресурса, осуществляют покупку блага, которое должно обладать характеристиками, позволяющими использовать его совместно с другими благами в сети. Так, приобретая программное обеспечение, потребитель предполагает, что у него будет техническая возможность им воспользоваться. Если такие блага в силу своей сущности являются частями системы, они должны быть комплементарны и соответственно стандартны.
Структура издержек информационных благ как сетевых отличается от структуры издержек обычных благ: основная часть издержек приходится на начальный период их производства, из чего следует, что издержки изготовления первого экземпляра непропорционально велики по отношению к издержкам последующих экземпляров, причем возможно понижение предельных издержек в результате действующего эффекта экономии на масштабе производства (пример - написание книги и последующая передача продукта электронным путем с помощью PDF_файла). Традиционная экономическая теория исходит из действия закона убывающей доходности, на основе которого объясняются и исследуются многие понятия и процессы в экономической науке. Однако информационные продукты не подчиняются этому закону или, во всяком случае, демонстрируют возрастающую доходность в весьма долгосрочной перспективе. Соответственно отрасли, занятые производством информационного продукта, получают огромные возможности для эксплуатации эффекта масштаба. Феномен растущей доходности анализировался экономистами, как известно, и раньше. Основоположник неоклассической школы А. Маршалл исследовал его еще в 1890 году в тех отраслях, где возникал эффект экономии на масштабе производства: железные дороги, газовая промышленность, электроэнергия. Однако особенность информационных продуктов заключается в том, что растущая доходность проявляется в их случае более интенсивно и явно по причине структуры издержек, связанных с их производством. Для эффекта экономии на масштабе производства в случае информационного блага присущи два отличительных момента:
- во-первых, если для обычных благ эффект экономии на масштабе производства действует постепенно и линейно (небольшие капиталовложения дают небольшие прибыли - большие капиталовложения дают большие прибыли), то сети увеличивают ценность по экспоненте (небольшие вложения усиливают друг друга, и ценность нарастает с возрастающей скоростью);
- во-вторых, эффект экономии на масштабе производства для обычного блага - это результат деятельности одной крупной фирмы, сумевшей достичь его, а сеть дает возможность небольшим, но многочисленным пользователям (фирмы, посредники, потребители благ) получить существенный прирост полезности, причем как раз множественность хозяйствующих единиц - условие возникновения эффекта экономии на масштабе производства в данном случае.
Известные кривые постоянных издержек (ТС), средних издержек (АС) и предельных издержек (МС) в случае информационного блага как сетевого выглядят нетрадиционным образом. Учитывая, что информационные издержки обладают долгосрочной понижающейся динамикой благодаря поиску более оптимальных технических вариантов, можно предположить, что в долгосрочном периоде произойдет удешевление благ, производство которых связано с существенными информационными затратами, а это, в свою очередь, означает, что роль издержек в процессе ценообразования будет снижаться и таким образом будет снижаться роль предложения, в основе которого лежат предельные издержки, и возрастать роль спроса, то есть в конечном счете - оценок потребителями таких благ. Следовательно, стандартные модели спроса и предложения, используемые для описания рыночного механизма ценообразования на рынке обычных экономических благ, могут оказаться неприменимыми или иметь ограниченное применение, когда речь идет об описании рыночной модели информационного ресурса.
При исследовании влияния информационных технологий на сферу обмена следует обратить внимание на одну из особенностей Internet: возникновение явления, близкого по своей сути к эффекту экономии на масштабе производства, - распространение сетевых внешних эффектов, когда мы встречаемся с возрастающей доходностью для потребителей: каждый дополнительный пользователь услуги увеличивает полезность для других индивидов. Поэтому кривая спроса для сетевых благ имеет совершенно другой вид, чем для обыкновенных благ (рис. 2).
Готовность платить у предельного индивида нарастает по мере подключения к сети новых и новых участников, но после достижения своего максимального значения готовность платить у предельного индивида начинает падать, так как все, кто готов был заплатить больше за присоединение к сети, уже присоединились к ней, то есть сеть достигла оптимального размера.
С возникновением сетевых внешних эффектов для потребителей происходит наращивание ценности самой Сети, причем процесс этот идет нелинейно. Впервые на это обратил внимание Б. Меткалфе - изобретатель локализованной сетевой технологии Ethernet. В 70_х годах ХХ века он пришел к выводу, что сеть должна достичь критической массы, чтобы обладать ценностью, но малые местные сети, соединенные вместе в одну большую сеть, начинают в умноженном размере наращивать свою ценность.
Б. Меткалфе сформулировал на основе своих наблюдений закон, получивший его имя, в соответствии с которым ценность любой сети Для пользователя эквивалентна квадрату количества узлов соединения, то есть если в сети присутствует n пользователей, а ценность сети для каждого пропорциональна количеству остальных пользователей, то общая ценность сети пропорциональна величине, определяемой уравнением n (n_1)=n2-n. Таким образом, полезность от подсоединения к сети растет по экспоненте в связи с ростом элементов сети. Так, если ценность сети для одного пользователя равна 1 долл. на каждого из прочих пользователей, то общая ценность сети, объединяющая 10 пользователей, приблизительно равна 100 долл. Соответственно сеть, объединяющая 100 пользователей, обладает общей ценностью приблизительно в 10 000 долл.
Очень часто пишут о том, что закон Меткалфе недооценивает реальный рост ценности сети, который на самом деле оказывается выше: так, журналист, пишущий в области экономики, Дж. Браунинг отмечает, что наблюдение Б. Меткалфе основывалось на идее телефонной сети, соединяющей двух индивидов, соответственно общее количество потенциальных соединений зависело от количества попарных соединений в сети, но современные сети дают возможность для одновременного соединения трех, четырех и более индивидов, следовательно, ценность сети нарастает еще быстрее.
Абстрагируясь от точной арифметики роста ценности сети, следует признать, что рассмотренное свойство информационного блага как сетевого опровергает традиционные представления экономической теории, когда ценность связывается с редкостью блага, причем по мере увеличения количества блага ценность его падает. Напротив - нарастание объема производимого блага, его использование в нарастающем объеме увеличивают его ценность.
Однако сетевые внешние эффекты и нелинейный рост ценности сети возникают не сразу, а лишь после того, как к сети подключилось какое-то определенное количество участников, то есть сеть достигла критической массы. Это совершенно четко прослеживается в отношении Internet: первое сообщение по электронной почте было отправлено в 1969 г., но активное распространение Internet началось лишь в 90-х годах ХХ века. Самым сложным при этом остается ответить на вопрос, какую массу считать критической.
В отношении информационных благ как сетевых действуют так называемые эффекты ловушки (lock-in effects) - это эффекты перемещения издержек из одной отрасли в другую, что связано с технологической взаимозависимостью отраслей. Много внимания этим эффектам уделяют в своей работе американские экономисты К. Шапиро и X. Вэриана. Они приводят пример, который весьма наглядно иллюстрирует подобные эффекты. Компании, обладающие крупными базами данных, оказываются «попавшими в ловушку» своих операционных систем и компьютеров. Так, американская компания Computer Associates, производящая программное обеспечение, оказалась «в ловушке» на системном уровне, то есть в зависимости от системы IBM, которую она использует. К. Шапиро и X. Вэриан выделяют пять основных причин возникновения эффектов ловушки:
1) существующие контракты и соглашения (потребители часто оказываются «пойманными» в силу заключенных контрактов, расторжение которых связано с дополнительными издержками);
2) обучение (иногда потребителю бывает сложно переучиться для работы с другим сетевым благом: например, обучение работе с операционной системой Windows или Macintosh требует времени и увеличивает трансакционные издержки перехода с одной системы на другую);
3) конверсия информации (программное обеспечение генерирует файлы, которые сохраняются в определенном цифровом формате, а переход на новое программное оборудование требует конверсии);
4) издержки подключения (подключение к системе Internet, к мобильной телефонной связи и т.п. сопряжено с определенными издержками);
5) издержки потери лояльности (переход на новые блага может лишить потребителя скидок и преференций, предоставляемых ему в отношении ранее потребляемого блага).
Эффекты ловушки в итоге приводят к тому, что процесс технического развития идет не так линейно, как можно было бы предположить. На глобальном уровне есть вероятность появления так называемых институциональных ловушек, то есть неэффективных устойчивых норм, приобретающих самоподдерживающий характер. Характерный пример такой институциональной ловушки - «проблема QWERTY», впервые изложенная в работе американского экономиста П. Дэвида. Несмотря на существование более оптимальных решений расположения букв на клавиатуре пишущих машинок, сохраняется их традиционное расположение, поскольку в противном случае возникла бы необходимость переучивания всех машинисток и вообще лиц, активно использующих клавиатуру. Таким образом, возникает «эффект зависимости от предшествующего пути развития» (эффект path dependency), который тормозит внедрение современных технологических достижений в жизнь.
Помимо свойств сетевых благ информация обладает свойствами общественных благ, поскольку ей присущи характерные особенности общественных благ: неисключаемость и несоперничество в потреблении. Например, В. Мартин, рассматривая информацию, обращает внимание именно на схожесть информации с общественными благами и прямо указывает: «Информация - это общественное благо в том смысле, что многие могут обладать одной и той же информацией одновременно, и при этом факт наличия информации у одного индивида не уменьшает степень обладания информацией для других». Американские экономисты М. Хэллгрен и А. Макадамс также называют информацию общественным благом. А поскольку информация является своего рода общественным благом или, по крайней мере, обладает чертами общественного блага, следовательно, в отношении информации возникают те же самые проблемы ценообразования, которые обычно присущи общественным благам: проблема оценки блага, проблема выявления «безбилетников», проблема распределения блага. В связи с дальнейшей коммерциализацией Internet эти вопросы становятся все более острыми, так же, как и вопрос о том, какие институты должны заниматься их решением.
Наряду со свойствами сетевых и общественных благ информации присущ еще ряд уникальных характеристик.
Информация существует независимо от пространства, то есть она может находиться одновременно в его различных частях, не препятствуя возможности ее использования.
Продажа информации происходит односторонне: информацию нельзя забрать назад, выкупить, зато можно продавать одну и ту же информацию неоднократно, если это не противоречит закону. Более того, проданная информация, тем не менее, остается и в собственности продавца, то есть совершенно очевидно, что продажа информации - это не совсем обычный акт купли-продажи, поскольку не происходит привычного отчуждения блага. Таким образом, информация не приватизируется так же легко, как обычное благо.
Однако есть и другое мнение, подвергающее сомнению гипотезу о невозможности приватизации информации. Ж. Сапир, например, пишет о том, что не следует смешивать понятия «информация» и «сигнал»: «Существование сигнала нельзя отрицать. Без него передача информации невозможна. Ошибочен сам по себе (в рамках схемы «посылка / прием» сигнала) подход, отождествляющий получение сигнала и обладание информацией, т.е. отождествление сигнала и информации, которую он содержит и которую можно приобщить к существующим знаниям». Интерпретация сигнала требует определенного времени, сигнал не является абсолютно четким, он может вызывать разную реакцию у разных субъектов, поэтому степень обладания информацией зависит от оценки и правильной интерпретации сигнала, а следовательно, приватизация информации возможна не только в отношении каналов распространения сигналов, но и в отношении прав на проверку достоверности информации у ее источника. Конечно, в современном мире решение этих задач упрощается, но мы должны их принимать во внимание, когда речь идет о распространении информации в пространстве.
В то же время информация резко обесценивается во времени; информационный продукт, в отличие от материального продукта, подвержен только одному виду износа - моральному износу.
Пока информация не применена на практике, ценность ее нередко сложно определить. Отсюда вытекает и сложность ее измерения.
Все это необходимо учитывать, когда мы анализируем такой уникальный и своеобразный вид ресурсов, как информационный ресурс, поскольку данные особенности оказывают влияние не только на ценообразование, но и на налогообложение информационного ресурса, осуществление юридической защиты права собственности в его отношении, а также на условия торговых сделок на рынке информации.
Двойственность информационного ресурса связана с тем, что он, с одной стороны, находится в изобилии, а с другой - является ограниченным, если речь идет о каких-то отдельных, определенных видах информации. Французский экономист Ш. Гольдфингер пишет: «Информации всегда слишком много. Каждый вид экономической деятельности производит ее больше, чем в состоянии потребить». В данном случае имеется в виду известный тезис об огромном объеме информации и возможностях ее копирования и увеличения в нарастающих масштабах.
Но информация вместе с тем является ограниченным ресурсом согласно традиционной ее трактовке в стандартных курсах по микроэкономике. По крайней мере, когда речь идет о стратегической и коммерческой информации. Поэтому в связи с распространением новых технологий и новыми возможностями эксплуатации информационного пространства, которые они предоставляют, проблема защиты прав на интеллектуальную собственность высвечивается более остро.
В настоящее время огромное значение для всей мировой экономики приобретает самая разносторонняя информация: политическая, экономическая, финансовая, научно-техническая. Расширяется масштаб экономической деятельности, рамки мировых рынков, растет значение реального и денежного секторов, и, для того чтобы правильно принимать решения в краткосрочном и в долгосрочном плане, необходимо иметь постоянный доступ к нарастающему объему разнообразной информации. Появляется не только быстро развивающийся мировой рынок информационных технологий, но и рынок международной информации (то есть широкий круг баз данных), а информация становится ценным, дорогостоящим товаром, причем товаром, который нуждается в постоянном обновлении. Очень часто доступ к использованию информации рассматривают в качестве стратегически значимого при решении самых разнообразных задач, предпринимаются попытки дезагрегировать влияние технического прогресса, выделив из него фактор информации.
Информационные технологии стали мощной, интенсивно развивающейся отраслью мировой экономики. Доля отраслей, непосредственно связанных с производством и использованием знаний (knowledge industries), в валовом внутреннем продукте США составляла к концу ХХ века не менее 60%. Ни одна развитая страна не может отказаться от того, чтобы стать частью мирового информационного пространства. Затраты на новые технологии, которые осуществили за последние десять лет постиндустриальные страны нередко превышали затраты на приобретение основных производственных фондов. Так, в 1991 году расходы американских компаний на приобретение информации и информационных технологий, достигшие 112 млрд. долларов, превысили затраты на приобретение основных производственных фондов, составивших в том же году 107 млрд. долларов, а к 1996 году первый показатель почти удвоился, в то время как второй почти не изменился. По другим оценкам, американские фирмы тратят приблизительно 1,5-3% своих доходов на информационные технологии.
Формируются так называемые метатехнологии, использование которых автоматически ставит страну в приоритетное положение. К метатехнологиям относятся сетевые компьютеры, организационные технологии, технологии коммуникационного плана. Эти технологии и составляют базу современного информационного общества, а наличие таких технологий определяет степень конкурентоспособности экономики в целом.
Заключение
Учитывая актуальность исследования теории информационного общества и применения его выводов на практике, необходимо трансформировать белорусскую ситуацию в соответствии с требованиями глобального информационного общества. В республике есть один из редчайших и наиболее значимых ресурсов нашего времени - знание. Причем применительно к Беларуси мы можем говорить и о знании, основанном на подготовке специалистов широкого профиля, и о специализированных технических знаниях. Потенциал информационной экономики дает республике шанс использовать эти накопленные знания для достижения высоких экономических показателей и полноправного, эффективного участия в современном глобальном пространстве.
Литература
1. Ломакин, Д. Правовое регулирование передачи акций // Хоз-во и право. - 1996. - №9. - С. 170-178.
2. Крашенинников, Е.А. Бумаги на предъявителя в системе ценных бумаг // Гос-во и право. - 1993. - №12. - С. 46.
3. Латыев, А. Бездокументарные ценные бумаги и деньги как объекты вещных прав // Рос. юстиция. - 2004. - №4. - С. 54-57.
4. Метелева, Ю.А. Продажа акций на биржевом и внебиржевом рынках // Право и экономика. - 1997. - №21-22. - С. 25-30.
5. Белов, В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. - М.: Учебно-консульт. центр «Юр ИнфоР», 1996. - 448 с.
6. Решетина, Е. К вопросу о переходе прав по бездокументарной ценной бумаге // Хозяйство и право. - 2003. - №6. - С. 30-37.
7. Бурмистрова, Е. Регистрация сделок, регистрация договоров, переоформление ценных бумаг, фиксация прав… - кто больше? // Бел. фондовый рынок. - 2004. - №5. - С. 10-13.
8. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 марта 2005 г. №8815/04 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2005. - №6. - С. 46-49.
9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 марта 2005 г. №10408/04 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2005. - №6. - С. 49-51.
10. Фролова, И. Практика разрешения споров с участием регистраторов и депозитариев // Рынок ценных бумаг. - 2003. - №18. - С. 58-60.
11. Глазов, В. Споры, связанные с оборотом акций // Право и экономика. - 2004. - №8. - С. 93-95.
12. Об утверждении Концепции создания системы расчётов по операциям с ценными бумагами в Центральном депозитарии Национального банка Республики Беларусь №23: Протокол заседания Совета директоров Нац. банка Респ. Беларусь, 31.03.1998 г., №23/№10 // Банковский вестн. - 1998. - №6.
13. Маманович, П. Расчётно-клиринговая система по ценным бумагам // Банковский вестн. - 1999. - №3. - С. 5-6.
14. Бродский, М.Н. Законодательная база экономического развития. - СПб.: Европейский дом, 2002. - 592 с.
15. Ценные бумаги: Учеб./ Под ред. В.И. Колесникова, В.С. Торкановского. 2_е изд., перераб. и доп. - М.: Финансы и статистика, 2001. - 448 с.
16. Черкасский, Б. ППП и DVP: взгляд со стороны депозитария // Рынок ценных бумаг. - 2002. - №1. - С. 72-73.
17. Банковский кодекс Республики Беларусь от 25 октября 2000 года // Ведомости Нац. собр. Респ. Беларусь. - 2000. - №31.
18. Об утверждении Инструкции о порядке совершения банковских документарных операций: Постановление Правления Нац. банка Респ. Беларусь, 29 марта 2001 г., №67 // Нац. реестр прав. актов Респ. Беларусь. - 2001. - №45.
19. Михайлов, Д.И. Некоторые проблемы развития расчётно-клиринговой и депозитарной системы в Республике Беларусь // Беларусь на пути к рынку: экономико-правовые проблемы: Сб. научн. ст. Гомель: ГГУ им. Ф. Скорины, 2001. - Вып. 3. - С. 62-66.
20. Головачева, М.А. Основные принципы аккредитивной формы расчётов // Весн. БДЭУ. - 2004. - №5. - С. 84-91.
21. Новик, С.В. Рынок ценных бумаг: белорусские перспективы. - Мн.: БГУ, 2001. - 178 с.
Страницы: 1, 2
