Несмотря на различия, сторонники обеих теорий признают, что общей структурной единицей исторического процесса является цивилизация, которая рассматривается как целостная общественная система. I
В 60-80-е годы XXв. цивилизационный подход начали активно внедрять в отечественную философию истории. С его помощью надеялись преодолеть упрощенный подход, развиваемый историческим материализмом, в основе которого лежал примитивно понятый марксизм. Преимущество этого подхода видят, в частности, в том, что он позволяет рассматривать культуру во всем ее объеме, не исключая ни одного структурного элемента, не сводя все богатство общественной жизни к экономике и не отводя духовной сфере общества роль надстройки. Достоинство его также заключается в том, что он позволяет учесть специфику стран и регионов. История рассматривается при этом как многолинейный, многовариантный процесс.
Некоторые ученые полагают, что цивилизационный подход не отвергает, а, напротив, предполагает целостность, единство человеческой истории. Цивилизации как целостные системы сопоставимы друг с другом. Это позволяет широко использовать сравнительно-исторический метод исследования. Результатом такого сравнения является возможность глубже понять сущность исторических процессов на основе выделенных инвариантов.
В то же время этот подход не свободен от недостатков. Слабость его заключается в том, что критерии выделения типов цивилизации остаются достаточно аморфными.
Однако приходится признать, что эта теория, представленная столь громкими именами, как Тойнби, Ясперс, Бродель и др., сама находится в состоянии глубокого кризиса. Зарубежные исторические школы все чаще обращаются к мелкомасштабным явлениям, а стремление к конструированию широкомасштабных теорий явно ослабевает.
Геория и история цивилизаций по инерции пока сохраняются в системе образования западных стран, но наиболее активно они изучаются в развивающихся странах.) Возникает вопрос, а не опоздали ли мы с заимствованием теории цивилизаций. Не говорит ли это о нашей принадлежности к «третьему миру»?
[В современном варианте цивилизационная концепция представлена в теории У. Ростоу. Он, как и Маркс, выделил в истории пять стадий;
* традиционное общество - аграрное общество с примитивным сельским хозяйством;
* переходное общество - период создания предпосылок для сдвига (рост производительности в сельскохозяйственном производстве, появление новых типов предприимчивых людей, возникновение централизованного государства);
* стадия сдвига (период промышленной революции XVIII -XIX вв.);
* стадия зрелости (индустриальное общество), характеризующаяся бурным развитием промышленности, широким внедрением достижений науки и техники, ростом городского населения, увеличением доли квалифицированного труда;
* эра высокого массового потребления, когда основной проблемой общества становится потребление, а не производство, основными отраслями промышленности - сфера услуг и производство товаров массового потребления.
На основе этой теории возникла теория постиндустриального общества (Белла, Гэлбрэйта и др.). Первые три стадии объединяются в одну, называемую традиционной или доиндустриальной, следующая стадия - индустриальная, а третья, последняя стадия называется постиндустриальным, или информационным обществом. Главным критерием выделения стадий в этой теории является уровень развития техники.
Традиционное общество характеризуется следующими чертами: преобладание аграрного уклада в экономике, низкие темпы развития производительных сил, низкая социальная мобильность, традиционализм в культурной сфере, неприятие инноваций во всех сферах общественной жизни, низкий уровень свободы личности.
Индустриальному обществу присущи: высокий уровень развития производительных сил, более гибкие социальные структуры, более высокий уровень социальной мобильности, более высокий уровень развития свободы личности. В постиндустриальном обществе информация становится доминирующей сферой воспроизводства общественной жизни.
Переход от индустриального общества к постиндустриальному определяется, по мнению ученых, целым рядом факторов:
* ведущей ролью сферы услуг;
* изменением в социальной структуре общества (классовое деление общества уступает место профессиональному);
* центральным местом теоретического знания в определении политики общества (университеты становятся главными институтами общества);
* созданием новой интеллектуальной технологии;
* введением планирования и контроля над технологическими изменениями;
* потерей собственностью своего значения. Решающим становится уровень знания и образования. Главным конфликтом в обществе становится не конфликт в сфере собственности, а конфликт между знанием и некомпетентностью.
Таким образом, в концепции постиндустриального общества происходит отход от прямолинейного технологического детерминизма; общество рассматривается как система взаимодействующих факторов - техники, социальной структуры, духовных ценностей.
На первый взгляд, кажется, что между теориями об общественно-экономических формациях и постиндустриальном обществе нет ничего общего. Однако между ними немало сходств, которые заключаются в следующем:
* обе концепции основаны на том, что источником прогресса и его критерием является совершенствование форм и методов материального производства;
* обе теории выделяют три большие фазы (Маркс - архаическую, экономическую и коммунистическую; в теории постиндустриального общества - доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное), соответствие между которыми установить достаточно легко;
* обе теории не устанавливают хронологических рамок;
* в обеих теориях признается, что переход между этапами ознаменован революционными изменениями. При этом переход от 1-й фазы ко 2-й - длительный процесс, и он революционен, скорее, но содержанию, чем по форме, переход же между 2-й и 3-й фазами революционен по своей форме;
* сходными представляются коммунистическая и постиндустриальная формации: они объявляются обществами, где трудовая деятельность будет заменена творческой активностью, разовьются способности человека, общество будет гуманным;
* есть и терминологические сходства: 3-я фаза в обеих концепциях характеризуется как постэкономическая.
Эти сходства вызваны влиянием марксистской теории на авторов теории постиндустриального общества.
Видя достоинства обоих подходов, некоторые ученые разрабатывают проекты, основанные на идее взаимодополнения теории формаций теорией цивилизаций. По мнению С. Гомаюнова, цивили-зационный подход пытается Ответить на вопрос «Что это?». Формационный подход обращается главным образом к вопросу «Почему?» В этом смысле их противопоставление столь же нелепо, как и решение вопроса: какое измерение более важно - ширина или длина? Поэтому они взаимно дополняют друга, компенсируя собственные недостатки. С.Э. Крапивенский сделал попытку объединить оба подхода в одной схеме:
Формационное развитие | Первобытное общество | Рабовладение | Феодализм | Капитализм | Процессы социализации | |
Цивилизационное развитие | Дикость | Варварство | Земледельческая стадия | Индустриальная стадия | Информационно-компьютерная стадия | |
Доцивилизационный период | Волны цивилизации |
Одним из сторонников цивилизационного подхода является В.И. Овсянников, который предлагает следующую периодизацию человеческой истории:
1) становление человека как биологического типа;
2) возникновение локальных цивилизаций;
3) формирование общечеловеческой цивилизации;
4) цивилизация будущего (ноосферная цивилизация^
Он правильно подметил такую тенденцию развития человеческого общества, как нарастание интеграционных процессов, но в то же время в его периодизации количественные характеристики (2 и 3) смешиваются с качественными (1 и 4).
(Сходные взгляды на - периодизацию истории у Ю.В. Павленко, который выделяет следующие этапы:
I. Эпоха развития обществ присваивающего хозяйства (ранняя первобытность).
II. Эпоха развития обществ производящего хозяйства в целом (поздняя первобытность и время цивилизации, рассматриваемые вместе), определяемая как цивилизационный процесс:
1) ступень становления основ цивилизации (в традиционной терминологии - поздняя первобытность);
2) ступень развития и интеграции отдельных цивилизаций (или собственно цивилизационная история);
3) ступень всемирной макроцивилизационной системы третьего тысячелетия.
При этом автор полагает, что выделение узловых моментов всемирной истории, как и ее периодизация, должно базироваться не на поиске некоего универсального критерия, а на определении тех ее точек, в которых наблюдаются взаимосвязанные принципиальные трансформации основных сфер жизнедеятельности людей (экономической, социальной, организационной, культурной и пр.). Последовательное применение такого принципа приводит к достаточно существенному пересмотру традиционных представлений о периодизации социокультурного развития человечества.
Перечень вариантов периодизации истории можно было бы продолжить,^но и приведенные теории дают наглядное представление о состоянии этой проблемы и направлениях ее вероятного реше-ния.уОчевидно, что критерии периодизации могут быть самыми разными, и маловероятно, что один из них будет признан абсолютным. Но это не значит, что попытки периодизации истории бессмысленны. Каждая из них отражает «момент истины», содержит рациональные идеи, открывает новые грани социальных процессов, способствуя тем самым целостному видению мировой историиу
Принципиально иной взгляд на проблему социальных изменений предлагает сравнительно новая (она была создана в 70-х годах XX в.) междисциплинарная теория - синергетика.
3.3 Исторический процесс с точки зрения синергетики
Синергетика, разрабатываемая представителем брюссельской школы И. Пригожиным (хотя сам термин «синергетика» предложен Г. Хакеном) и другими учеными, изучает процессы самоорганизации, саморазвития в открытых неравновесных системах. Рассмотрим кратко ее основные положения.
Открытая система всегда находится в состоянии неустойчивого равновесия, которое постоянно нарушается как факторами внешней среды, так и факторами, принадлежащими самой системе. Особенностью таких систем является непропорциональность между значимостью фактора и степенью изменений системы: фактор может быть малозаметным, но при этом он может вызвать в системе радикальные изменения. Максимально неравновесное состояние системы называется точкой бифуркации. Характерной чертой системы в этой точке является потеря системной памяти, когда разрушаются прежние причинно-следственные связи, а новые еще не созданы. Это приводит к тому, что система становится неуправляемой. В то же время перед ней раскрывается «веер» возможных направлений (или сценариев) развития. Какой из них выберет система, предсказать в принципе невозможно, он является случайным. Большую роль в этом выборе играет аттрактор, предельное состояние системы. Но система не обязательно достигает этого более высокого состояния, она может перейти и на низший уровень или потерпеть крах. Когда выбор сделан, в системе вновь формируются связи и отношения, которые существуют до следующей точки бифуркации. Развитие приобретает, таким образом, нелинейный характер. Это обстоятельство, естественно, оказало влияние и на характер предвидения. Прямолинейная экстраполяция данных стала невозможной, будущее теперь рассматривается как совокупность возможностей, а настоящее - как напряженный выбор одной из них.
Попробуем теперь применить принципы синергетики к обществу.К открытым неравновесным саморазвивающимся системам принадлежат:, в частности, общество и чсультура. С точ\я\ зрения этой теории общество предстает как нелинейная система, обладающая интегрирующим системообразующим фактором. Роль этого фактора в разных системах могут играть различные подсистемы, в том числе далеко не всегда экономическая сфера. Развитие общества зависит во многом от реакции социума на вызов «внешней среды» (например, природы) и динамики внутренних процессов, т.е. стабильность в развитии общества нарушается активностью самого общества (А.П. Назаретян). В результате взаимодействия внешних и внутренних факторов степень неравновесности системы возрастает, что в конечном итоге приводит к ее кризису. В строении системы есть уязвимые места - «дырки», где удар возмущающих воздействий дает наибольшие последствия. Поэтому особенности дестабилизации зависят не столько от воздействия внешних факторов, сколько от устройства самой системы.
В точке бифуркации (таковыми в истории были эпохи Возрождения, Реформация, социальные революции и т.д.) происходит, как уже отмечалось, исчезновение прежнего системного качества. Развитие общества не определяется ни законами причинности, ни вероятностью - в момент взрыва эти механизмы полностью отключаются, новые же взаимосвязи еще не сформировались. В этих условиях перед обществом возникают разнообразные сценарии развития: от полного краха до перехода на новые системные качества. Выбор будущего реализуется как случайность, проявляющаяся в ходе деятельности конкретных людей.
Большую роль в этом выборе играет конкретная историческая личность (личности). Причем выбор пути осуществляется ею исходя из индивидуальных предпочтений и установок, идеалов. Они-то и выполняют роль аттрактора. Волевые решения, принятые в узком кругу и весьма слабо связанные с экономической и социальной динамикой, не раз круто меняли судьбы народов. Кроме того, при анализе многих исторических событий оказывается, что общество порой выступает как огромный усилитель отдельных поступков, мыслей, случайных обстоятельств.
В-П. Бранский сформулировал понятие суператтрактора как общечеловеческого идеала. Он является результатом «борьбы идеалов», в ходе которой происходит идеализация самих идеалов, т.е. стираются их случайные черты и сохраняются общечеловеческие, инвариантные.
Ученые отмечают, что в ходе развития системы происходит эволюция областей притяжения аттракторов. Это означает, что общественные идеалы (религиозные верования, философские системы, научные теории) в ряде случаев со временем могут измениться. Если иметь в виду ближайшую перспективу, то это кажется несущественным, но с точки зрения долговременной перспективы оказывается, что у общества изменились цели развития, а значит и будущее. Но каковы бы ни были идеалы, они предохраняют общество от распада, что придает культуре в целом антиэнтропийную функцию.
Картина усугубляется также тем, что доминирующим элементом может стать при этом любой элемент этой или другой системы. Таким образом, роль случайности, свободы в точке бифуркации не просто велика, она фундаментальна. Все эти обстоятельства приводят к тому, что развитие каждого конкретного общества приобретает непредсказуемый, индивидуальный и неповторимый характер.
Это, в свою очередь, привело к совершенно новому пониманию исторической закономерности: признавая множественность путей развития различных социумов, прокладывающих индивидуальные маршруты через точки бифуркации, синергетика понимает под общеисторической закономерностью не единый путь исторического развития, а единые принципы функционирования разнообразных исторических процессов.
Таким образом, синергетика позволяет преодолеть ограниченность классических подходов в истории. Она сочетает идею эволюционизма с идеей многовариантности исторического процесса. Конечно, эта проблема требует более детального рассмотрения.
Так, социальная синергетика по-новому решает вопрос о социальном прогрессе: само понятие прогресса не отрицается, но утверждается, что объективного критерия прогресса не существует, что прогресс связан со степенью реализации общественного идеала. А так как этот идеал включает в себя экономический, политический, этический, эстетический и другие аспекты, то ни один из этих признаков, взятый в отдельности, критерием прогресса считать нельзя, таковым может быть только полная гармония всех сторон социального идеала. Отсюда вытекает и ответ на вопрос, есть ли у истории конец? Этот ответ тоже не является однозначным: с одной стороны, у истории есть предел (абсолютный идеал - суператтрактор), с другой стороны, - движение к этому пределу бесконечно. Таким образом, в социальной синергетике возрождается идея глобального прогресса, но он приобретает нелинейный и асимптотический характер, являя собой синтез порядка и свободы «золотую середину» между ними. В политической сфере это может быть середина между тоталитаризмом и анархизмом, в гносеологии - между догматизмом и скептицизмом, в системе ценностей-между утопизмом и прагматизмом.
При этом «синергётически» мыслящие историк, политолог или экономист уже не могут сравнивать только предыдущее и последующее состояние: они обязаны сравнить реальный ход событий с вероятным ходом событий в альтернативных вариантах.
Следует отметить, что идеи синергетики применительно к социальному познанию, хотя и получили широкое распространение, еще не стали общепринятыми. Против применения синергетики к анализу социальных явлений выступил К.Х. Момджян, утверждая, что никакая синергетика не может объяснить специфические механизмы регуляции, отсутствующие в физической среде, а именно -систему потребностей существования, а также информационные механизмы поведения, позволяющие носителям активности избирательно относиться к среде, обеспечивать свое существование в ней:
Но несмотря на различное отношение философов к синергетике, данное направление в науке существует, так же как существуют формационный и цивилизационный подходы к познанию общества. В связи с этим возникает закономерный вопрос, как соотносятся формационный, цивилизационный и синергетический подходы? Конечно, мнения на этот счет высказываются противоречивые. Некоторые ученые (Ю.В. Павленко, С. Гомаюнов, И.Я. Левяш) полагают, что формационный и цивилизационный подходы взаимно дополняют друг друга. И.Н. Ионов же решает проблему сосуществования различных подходов к истории не как самостоятельную, а вводит ее в общенаучный контекст, связывая с этапами развития науки. Так, формационный подход соответствует классическому этапу, цивилизационный - неклассическому, синергетический - постнеклассическому (постмодернистскому). Естественно поэтому, что и способы решения проблем социальной философии в них абсолютно различны. Рассмотрим кратко эти этапы.
Классическая наука, созданная в XVII в. Г, Галилеем и Ф. Бэконом, изучала простые объекты л основывалась на принципах линейного,, жесткого детерминизма, согласно которому из известных начальных условий можно однозначно вывести последующие состояния. Она стремилась к абсолютной истине, не зависящей от личности ученого.
Неклассическая наука рубежа XIX и XX вв. изучала сложные объекты, основываясь на принципах вероятностною детерминизма. Она ориентировалась на познание относительной истины об отдельных объектах, которая допускала различные описания одной и той же реальности в зависимости от применяемых средств и операций познавательной деятельности.
В настоящее время формируется постнеклассическая наука, которая ставит в центр исследования уникальные объекты -- открытые неравновесные саморазвивающиеся системы, в рамках которых ограничена возможность постановки опыта и повторяемость процессов (цивилизация, биосфера, метагалактика). Особое место среди таких объектов занимают системы, где элементом является сам человек. Познание таких систем предполагает изучение ценностных ориентации самого познающего субъекта.
Нетрудно заметить, что теория общественно-экономических формаций вполне согласуется с жестким детерминизмом, характерным для классического этапа развития науки; теория локальных культур - с вероятностным типом детерминации, постулируемой в неклассической науке. Неклассическая версия теории истории достигла пика в структурализме (Башляр, Фуко). История стала описываться как безличностно функционирующая структура, а субъект включался в теорию лишь как фактор, искажающий полученное знание. История уже не рассматривалась как единая. Такой отказ от идеала мировой цивилизации очень опасен, особенно в условиях глобальных кризисов.
В постнеклассический период ведущей становится теория синергетики, которая активно внедряется и в историческую науку. Его особенностью является активная роль субъекта в познании, учет- его ценностных ориентации. Не случайно именно в это время приобрели большую популярность феноменологический подход Гуссерля, герменевтический метод Дильтея, которые позволяют рассматривать весь ход истории как закономерный, необходимый, но одновременно и как личностный, а историческую задачу - как задачу собственно человека, личности. В то же время эти подходы позволяют не догматизировать субъективные ценности и цели, так как целью при этом выступает достижение общезначимых идеалов, т.е. интеграция культуры, создание универсальной системы ценностей и знаний, являющейся основой культурного диалога в рамках всего человечества, т.е. мировой цивилизации. В свете изложенного принципиально новое решение получает и проблема смысла истории. Современный этап развития социального знания отличается от предыдущих тем, что теперь проблема даже ставится иначе: если раньше историк раскрывал смысл истории (мировой истории или в рамках локальной культуры), который содержится в ней объективно, то теперь он придает истории смысл сам. Историки, принадлежащие разным эпохам, рассматривая один и тот же процесс, по-разному расставляют в нем акценты: для историка классического периода важен только факт выбора исторического пути. Хотя выбор исторической альтернативы в точке бифуркации происходит стихийно, факт выбора, став исторической реальностью, требует от историка, чтобы прошлое ретроспективно оценивалось исходя именно из этого факта. В итоге вместо реальной картины непредсказуемого развития неравновесной социальной системы мы получаем картину детерминированного линейного развития, которую привыкли называть историей. Непредсказуемость заменяется закономерностью. Выбор кажется фиктивным, поскольку «объективно» он был «предопределен» всем причинно-следственным движением предшествующих событий. Историк фатализирует исторический процесс и сам конструирует преемственную линию, с наибольшей надежностью ведущую к этому заключительному пункту.
Неклассическая наука делает акцент на случайности выбора, что позволяет ей устранить из исторической теорий представление об исторической закономерности, линейном развитии и даже о причинности в истории. Постнеклассическая наука делает объектом своего внимания «веер возможностей» и аттрактор, благодаря которому и происходит выбор одной из них: Это приводит не только к формированию образа будущего, но и к переосмыслению образа прошлого.
На этом фоне' появились концепции, которые свидетельствуют о том, что поиски объективности в истории сменились абсолютной апологией субъективности. Так, Т. Лессинг утверждал, что историку только кажется, что он. воспроизводит то, что было. На самом же деле он заполняет промежутки между датами (а это единственное, что можно считать достоверным) содержанием, которое принадлежит не прошлому, а современности, причем рассматривая эту современность через призму собственных интересов, пристрастий, ценностей. История, таким образом, представляет собой не последовательно изложенную совокупность фактов, а совершенно произвольную мысленную модель. Вполне очевидно, что эта точка зрения -крайность, называемая субъективизмом. Но в ней тем не менее нашли свое отражение тенденции в развитии современного научного познания, которые на самом деле имеют место. Речь идет о том, что изменилось само понимание научного факта. Это уже не объективные «атомы», не заданные извне кирпичики, из которых строится здание исторического знания. Каждый из них - это целая теория, где объективное и субъективное тесно переплетаются, так что их даже не всегда можно отделить друг от друга (В.Б. Власова). Причем это характерно не только для гуманитарных, но и для точных наук, которые вынуждены считаться со сложной гносеологической природой своих объектов. Ученые считают, что реабилитация момента субъективности в науке не означает, что наука перестала быть таковой; считается, что она просто перешла на качественно новый (постнеклас-сический) уровень своего развития. Переход этот объясняется многими причинами, среди которых изменение задач общественного развития, духовное развитие человечества, собственная логика развития науки и т.д. Каков же выход из этой трудной ситуации?
По-видимому, он заключается в попытке объять необъятное: с одной стороны, учитывать специфику гуманитарного (и исторического, в частности) познания, которая заключается в том, что исторический факт - не «голый». Он не может не отражать ценностные идеалы, мировоззрение историка, которые проявляются уже на ранних стадиях исторического познания - на стадии отбора фактов и их компоновки. В связи с этим меняется характер социального познания: это уже не поиски объективного смысла истории и даже не совсем выявление смысла истории в рамках разных культур. Прежде всего - это попытка придать истории понятный нам смысл.
Следует учесть и такое обстоятельство, как незавершенность истории. Об этом хорошо написал К. Ясперс: «При таком понимании даже прошлое не завершено: оно продолжает жить, его решения не полностью, а лишь относительно окончательны, они могут быть пересмотрены. То, что было, может быть истолковано по-новому. То, что казалось решенным, вновь становится вопросом. То, что было, еще откроет, что оно есть. Оно не лежит перед нами как останки былого. В прошлом заключено больше, чем было извлечено до сих пор объективно и рационально. Мыслящий человек еще сам находится в развитии, которое и есть история, он незавершен и поэтому, - обладая ограниченным полем зрения, стоя на холме, а не на высоте, откуда открывается широкий горизонт, - видит, в каком направлении могут идти возможные пути, но не знает, что является истоками и целью целого. Поэтому историю можно рассматривать как сферу опыта, поэтому единство тонет в бесконечности возможного. Нам остается только вопрошать».
Итак, вкратце рассмотрены основные подходы к решению проблем общественного развития. Чтобы различия между ними стали более рельефными, приведем таблицу (табл. 4.1).
Таблица 4.1
Решение проблем социального развития на различных этапах развития науки
Аспекты социальной теории | Классическая наука | Неклассическая наука | Постнекласссическая наука | |
Гносеологическая основа | Абсолютная истина | Относительная истина | Аксиологические факторы | |
* Социальная . теория | Теория общественно-экономических формаций | Теория локальных цивилизаций | Социальная синергетика ' | |
Характер исторического процесса | Единая закономерная история | Множество изолированных цивилизаций | Интеграция культуры на основе универсальной системы ценностей | |
Смысл истории | Поиски объективного смысла истории | Выявление смысла истории в рамках ' различных цивилизаций | Придание истории ' понятного нам -смысла | |
Механизм социального развития | Жесткий детерминизм | Вероятностный детерминизм | Выбор субъектом цели (аттрактора) | |
Направленность социального развития | Однонаправленность (прогресс) | Многовариантность (цикличность) | Сочетание однонаправленности и многовариантности («веер» возможностей и направлений) | |
Фундамент общества | Экономический базис | Религия или другие духовные явления | Любой элемент системы | |
Роль личности в истории | Человек как производительная сила | Личность как носитель судьбы культуры | Движущая сила истории |
